Герра, Хуан Луис

Хуан Луис Герра Juan Luis Guerra Seijas
Основная информация
Дата рождения	7 июня 1957(1957-06-07) (66 лет)
Место рождения	Санто-Доминго, Доминиканская Республика
Годы активности	1984 — наши дни
Страна	Доминиканская Республика
Профессии	певец, гитарист, перкуссионист
Жанры	бачата, меренге, сальса
Коллективы	440
Сотрудничество	Дибло Дибала, Франсиско Ульоа
Лейблы	Audiolab, Karen Records, PolyGram, Warner Music Group, VeneMusic, EMI
[www.guavaberry.net/ www.guavaberry.net]

Хуа́н Луи́с Ге́рра (исп. Juan Luis Guerra Seijas, 7 июня 1957, Санто-Доминго) — один из широко известных в мире певцов и композиторов Доминиканской Республики, исполнитель песен в стиле меренге, сальса и другой популярной латиноамериканской музыки, один из создателей современной бачаты.

Образование

После окончания школы Герра поступил в Автономный университет Санто-Доминго (исп. Universidad Autónoma de Santo Domingo), где в течение года изучал философию и литературу. Однако затем Герра прервал обучение в университете и поступил в Национальную музыкальную консерваторию (исп. Conservatorio Nacional de Música) Доминиканской Республики. Во время учёбы в Герра был большим поклонником музыкального стиля, известного под названием «нуэва кансьон» или «нуэва трова», «новая песня» — в отличие от стиля «кансьон» или «трова»), вдохновителями которого были Пабло Милане́с и Сильвио Родригес. После окончания консерватории в 1982 году Герра уехал в Бостон, США, где продолжил обучение музыке в Колледже музыки Беркли (англ. Berkeley College of Music), изучая композицию и аранжировку.

Начало артистической карьеры

По возвращении в Доминиканскую Республику в 1984 году Хуан Луис Герра вместе с рядом местных музыкантов создал группу «440», с которой в том же году выпустил свой первый альбом «Soplando». Следующие два альбома — «Mudanza y Acarreo» и «Mientras más lo pienso... tú» не получили большого внимания за границей, однако в Доминиканской Республике привлекли определённое внимание публики.

В отличие от первых трёх первых альбомов, диск 1988 года «Ojalá que llueva café» и заглавная песня с него имели ошеломляющий успех, буквально взлетев на первые места хит-парадов целого ряда стран Латинской Америки. На песню был снят видеоклип, а группа во главе с Геррой отправилась в концертное турне. Следующий альбом, «Bachata rosa», выпущенный в 1990 году, также имел шумный успех и принёс Хуану Луису Герре премию «Грэмми». Этот новаторский диск явился революционным в формировании такого жанра латиноамериканской музыки как бачата и закрепил за Геррой славу одного из отцов этого стиля. Альбом был выпущен тиражом в 5 млн копий, Герра выступил с концертами в Латинской Америке, США и Европе.

«Ареито»

В 1992 году, с выходом альбома «Ареито» (Areíto) однозначно благожелательное отношение публики к Х. Л. Герре сменилось весьма противоречивым: музыкант выступил с резким протестом против бедственного положения коренного населения Америки, против широко отмечавшегося в 1992 году 500-летия открытия Америки, положившего начало дискриминации индейцев; резко критиковал ведущие страны мира за политику двойных стандартов. Выступление Герры было сочтено настолько шокирующим, что это привело к запрету показа видеоклипа на песню «Плата за жизнь» (исп. El costo de la vida) с этого альбома в ряде стран. В следующем своём альбоме, «Fogaraté» (1995) Хуан Луис Герра воздержался от политических заявлений, и скандал, связанный с выходом альбома «Ареито» стих. Диск 1998 года «Ни то, ни другое» (Ni es lo mismo ni es igual) получил хорошую оценку критиков и завоевал сразу три награды «Грэмми».

Современное творчество

После шестилетнего перерыва, в 2004 году Герра выпустил новый альбом, озаглавленный «Для Тебя» (Para Ti). В песнях с этого диска ощущается большое влияние Евангельского христианства, адептом которого стал музыкант. В 2005 году Хуан Луис Герра получил сразу две награды журнала «Биллборд» в категориях «Госпел-поп» и «Тропикаль-меренге»: первый — за альбом, второй — за песню «Las Avispas» с него, что является уникальным случаем для данного издания. В том же году Академия музыки Испании присудило музыканту Специальный латинский приз за его вклад в развитие испанской и карибской музыки на протяжении последних 20 лет. 20 марта 2007 года в свет вышел новый альбом Хуана Луиса Герры «La llave de mi corazón», а 6 ноября 2007 года — сборник «Archivo Digital 4.4».

Дискография

1. «Soplando» — 1983;
2. «Mudanza y acarreo» — 1984—1985;
3. «Mientras más lo pienso tú» — 1986;
4. «Ojalá que llueva café» — 1988;
5. «Bachata rosa» — 1990;
6. «Areíto» — 1992;
7. «Fogarate» — 1994;
8. «Grandes exitos. Juan Luis Guerra y 440»;
9. «Ni es lo mismo ni es igual» — 1998;
10. «Colección romántica» — 2000;
11. «Para Ti» — 2004;
12. «La llave de mi corazón» — 20 марта 2007 года;
13. «Archivo digital 4.4» — 6 ноября 2007 года;
14. «A son de Guerra» — 8 июня 2010 года.

Ссылки

• [www.guavaberry.net/ Официальный сайт Хуана Луиса Герры] (англ.) (исп.) (итал.)
• [www.iasorecords.com/Juan-Luis-Guerra.cfm Биография Хуана Луиса Герры] (англ.)

Отрывок, характеризующий Герра, Хуан Луис

Кутузов глядел на Растопчина и, как будто не понимая значения обращенных к нему слов, старательно усиливался прочесть что то особенное, написанное в эту минуту на лице говорившего с ним человека. Растопчин, смутившись, замолчал. Кутузов слегка покачал головой и, не спуская испытующего взгляда с лица Растопчина, тихо проговорил:
– Да, я не отдам Москвы, не дав сражения.
Думал ли Кутузов совершенно о другом, говоря эти слова, или нарочно, зная их бессмысленность, сказал их, но граф Растопчин ничего не ответил и поспешно отошел от Кутузова. И странное дело! Главнокомандующий Москвы, гордый граф Растопчин, взяв в руки нагайку, подошел к мосту и стал с криком разгонять столпившиеся повозки.


В четвертом часу пополудни войска Мюрата вступали в Москву. Впереди ехал отряд виртембергских гусар, позади верхом, с большой свитой, ехал сам неаполитанский король.
Около середины Арбата, близ Николы Явленного, Мюрат остановился, ожидая известия от передового отряда о том, в каком положении находилась городская крепость «le Kremlin».
Вокруг Мюрата собралась небольшая кучка людей из остававшихся в Москве жителей. Все с робким недоумением смотрели на странного, изукрашенного перьями и золотом длинноволосого начальника.
– Что ж, это сам, что ли, царь ихний? Ничево! – слышались тихие голоса.
Переводчик подъехал к кучке народа.
– Шапку то сними… шапку то, – заговорили в толпе, обращаясь друг к другу. Переводчик обратился к одному старому дворнику и спросил, далеко ли до Кремля? Дворник, прислушиваясь с недоумением к чуждому ему польскому акценту и не признавая звуков говора переводчика за русскую речь, не понимал, что ему говорили, и прятался за других.
Мюрат подвинулся к переводчику в велел спросить, где русские войска. Один из русских людей понял, чего у него спрашивали, и несколько голосов вдруг стали отвечать переводчику. Французский офицер из передового отряда подъехал к Мюрату и доложил, что ворота в крепость заделаны и что, вероятно, там засада.
– Хорошо, – сказал Мюрат и, обратившись к одному из господ своей свиты, приказал выдвинуть четыре легких орудия и обстрелять ворота.
Артиллерия на рысях выехала из за колонны, шедшей за Мюратом, и поехала по Арбату. Спустившись до конца Вздвиженки, артиллерия остановилась и выстроилась на площади. Несколько французских офицеров распоряжались пушками, расстанавливая их, и смотрели в Кремль в зрительную трубу.
В Кремле раздавался благовест к вечерне, и этот звон смущал французов. Они предполагали, что это был призыв к оружию. Несколько человек пехотных солдат побежали к Кутафьевским воротам. В воротах лежали бревна и тесовые щиты. Два ружейные выстрела раздались из под ворот, как только офицер с командой стал подбегать к ним. Генерал, стоявший у пушек, крикнул офицеру командные слова, и офицер с солдатами побежал назад.
Послышалось еще три выстрела из ворот.
Один выстрел задел в ногу французского солдата, и странный крик немногих голосов послышался из за щитов. На лицах французского генерала, офицеров и солдат одновременно, как по команде, прежнее выражение веселости и спокойствия заменилось упорным, сосредоточенным выражением готовности на борьбу и страдания. Для них всех, начиная от маршала и до последнего солдата, это место не было Вздвиженка, Моховая, Кутафья и Троицкие ворота, а это была новая местность нового поля, вероятно, кровопролитного сражения. И все приготовились к этому сражению. Крики из ворот затихли. Орудия были выдвинуты. Артиллеристы сдули нагоревшие пальники. Офицер скомандовал «feu!» [пали!], и два свистящие звука жестянок раздались один за другим. Картечные пули затрещали по камню ворот, бревнам и щитам; и два облака дыма заколебались на площади.
Несколько мгновений после того, как затихли перекаты выстрелов по каменному Кремлю, странный звук послышался над головами французов. Огромная стая галок поднялась над стенами и, каркая и шумя тысячами крыл, закружилась в воздухе. Вместе с этим звуком раздался человеческий одинокий крик в воротах, и из за дыма появилась фигура человека без шапки, в кафтане. Держа ружье, он целился во французов. Feu! – повторил артиллерийский офицер, и в одно и то же время раздались один ружейный и два орудийных выстрела. Дым опять закрыл ворота.
За щитами больше ничего не шевелилось, и пехотные французские солдаты с офицерами пошли к воротам. В воротах лежало три раненых и четыре убитых человека. Два человека в кафтанах убегали низом, вдоль стен, к Знаменке.
– Enlevez moi ca, [Уберите это,] – сказал офицер, указывая на бревна и трупы; и французы, добив раненых, перебросили трупы вниз за ограду. Кто были эти люди, никто не знал. «Enlevez moi ca», – сказано только про них, и их выбросили и прибрали потом, чтобы они не воняли. Один Тьер посвятил их памяти несколько красноречивых строк: «Ces miserables avaient envahi la citadelle sacree, s'etaient empares des fusils de l'arsenal, et tiraient (ces miserables) sur les Francais. On en sabra quelques'uns et on purgea le Kremlin de leur presence. [Эти несчастные наполнили священную крепость, овладели ружьями арсенала и стреляли во французов. Некоторых из них порубили саблями, и очистили Кремль от их присутствия.]
Мюрату было доложено, что путь расчищен. Французы вошли в ворота и стали размещаться лагерем на Сенатской площади. Солдаты выкидывали стулья из окон сената на площадь и раскладывали огни.