Герреро Гутьеррес, Лоренсо

Лоренсо Герреро Гутьеррес Lorenzo Guerrero Gutiérrez
Президент Никарагуа
3 августа 1966 год — 1 мая 1967 год
Предшественник:	Орландо Монтенегро Медрано, и.о.
Преемник:	Анастасио Сомоса Дебайле
Министр иностранных дел Никарагуа
1 мая 1967 года — 1 апреля 1972 года
Предшественник:	Альфонсо Ортега Урбина
Преемник:	Алехандро Монтьель
Рождение:	13 ноября 1900(1900-11-13) Гранада, Никарагуа
Смерть:	15 апреля 1981(1981-04-15) (80 лет) Гранада, Никарагуа
Партия:	Либеральная националистическая партия

Лоренсо Герреро Гутьеррес (исп. Lorenzo Guerrero Gutiérrez; 13 ноября 1900 года, Гранада, Никарагуа — 15 апреля 1981 года, там же) — никарагуанский дипломат и государственный деятель, президент Никарагуа (1966—1967).

Биография

Считался доверенным лицом диктатора Анастасио Сомосы.

• 1934—1937 гг. — министр образования Никарагуа,
• 1937—1943 и 1944—1946 гг. — посол в Мексике,
• 1963—1966 гг. — один из трех вице-президентов Никарагуа, одновременно — министр внутренних дел.

После смерти Рене Шика в течение года был президентом страны (1966—1967). 22 января 1967 г. в Манагуа произошло своё «кровавое воскресенье», известное как бойня на Рузвельт авеню, в результате которой по разным данным погибло от 1000 до 1500 человек.

В 1967—1972 гг. — министр иностранных дел Никарагуа. 14 июля 1971 г. подписал решение об отмене Договора Брайана — Чаморро.

Ссылки

• [www.mcnbiografias.com/app-bio/do/show?key=guerrero-gutierrez-lorenzo Guerrero Gutiérrez, Lorenzo (1900-1974).] (исп.). Мcnbiografias.com. Проверено 15 марта 2013. [www.webcitation.org/6FAVkGS2Y Архивировано из первоисточника 16 марта 2013].

Отрывок, характеризующий Герреро Гутьеррес, Лоренсо

Другие отряды проходили через Кремль и размещались по Маросейке, Лубянке, Покровке. Третьи размещались по Вздвиженке, Знаменке, Никольской, Тверской. Везде, не находя хозяев, французы размещались не как в городе на квартирах, а как в лагере, который расположен в городе.
Хотя и оборванные, голодные, измученные и уменьшенные до 1/3 части своей прежней численности, французские солдаты вступили в Москву еще в стройном порядке. Это было измученное, истощенное, но еще боевое и грозное войско. Но это было войско только до той минуты, пока солдаты этого войска не разошлись по квартирам. Как только люди полков стали расходиться по пустым и богатым домам, так навсегда уничтожалось войско и образовались не жители и не солдаты, а что то среднее, называемое мародерами. Когда, через пять недель, те же самые люди вышли из Москвы, они уже не составляли более войска. Это была толпа мародеров, из которых каждый вез или нес с собой кучу вещей, которые ему казались ценны и нужны. Цель каждого из этих людей при выходе из Москвы не состояла, как прежде, в том, чтобы завоевать, а только в том, чтобы удержать приобретенное. Подобно той обезьяне, которая, запустив руку в узкое горло кувшина и захватив горсть орехов, не разжимает кулака, чтобы не потерять схваченного, и этим губит себя, французы, при выходе из Москвы, очевидно, должны были погибнуть вследствие того, что они тащили с собой награбленное, но бросить это награбленное им было так же невозможно, как невозможно обезьяне разжать горсть с орехами. Через десять минут после вступления каждого французского полка в какой нибудь квартал Москвы, не оставалось ни одного солдата и офицера. В окнах домов видны были люди в шинелях и штиблетах, смеясь прохаживающиеся по комнатам; в погребах, в подвалах такие же люди хозяйничали с провизией; на дворах такие же люди отпирали или отбивали ворота сараев и конюшен; в кухнях раскладывали огни, с засученными руками пекли, месили и варили, пугали, смешили и ласкали женщин и детей. И этих людей везде, и по лавкам и по домам, было много; но войска уже не было.
В тот же день приказ за приказом отдавались французскими начальниками о том, чтобы запретить войскам расходиться по городу, строго запретить насилия жителей и мародерство, о том, чтобы нынче же вечером сделать общую перекличку; но, несмотря ни на какие меры. люди, прежде составлявшие войско, расплывались по богатому, обильному удобствами и запасами, пустому городу. Как голодное стадо идет в куче по голому полю, но тотчас же неудержимо разбредается, как только нападает на богатые пастбища, так же неудержимо разбредалось и войско по богатому городу.