Герценштейн, Григорий Маркович
| Григорий Маркович Герценштейн |
Григорий Маркович Герценштейн (1851—1899) — российский медик, доктор медицины, приват-доцент Военно-медицинской академии. Брат Соломона Герценштейна.
Биография
Григорий Герценштейн учился в Харьковском университете, затем перевёлся в Медико-хирургическую академию, курс которой окончил в 1874 году, где с 1887 года состоял приват-доцентом медицинской географии и статистики[1].
Проходил службу в Дмитровском уезде Таврической губернии, Брянском пехотном полку 9-й дивизии 8-го корпуса. С 1879 года в отставке. С 1887 — приват-доцент Военно-медицинской академии в городе Санкт-Петербурге.
Главный и весьма важный труд: «Сифилис в России» (1885), диссертация на степень доктора медицины.
Из других его многочисленных работ можно отметить: «Санитарные порядки Восточной войны» («Врач», 1881), «Физические качества русских новобранцев» («Труды СПб. военно-санит. общ.», год III), «Санитарная обстановка спичечного производства» («Вестн. суд. медиц. и общ. гигиены», 1888), «Очерки санитарного состояния еврейства» («Восход», 1884), «Отхожие промыслы» («Русск. Мысль», 1889). Г. сотрудник «Медиц. Энциклопедии» Эйленбурга-Афанасьева, в которой редактирует отдел медицинской географии и статистики.[1]
Печатался в Военно-медицинском журнале, «Враче», «Русской мысли», «Восходе», Новом медицинском календаре и других изданиях. Один из редакторов «Медицинской энциклопедии» по разделу мед/географии и статистики.
Григорий Маркович Герценштейн умер в 1899 году и был похоронен на Митрофаниевском кладбище города Санкт-Петербурга.
Избранные труды
- Сифилис в России. — СПб: 1885.
Напишите отзыв о статье "Герценштейн, Григорий Маркович"
Примечания
- ↑ 1 2 Герценштейн, Григорий Маркович // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
Отрывок, характеризующий Герценштейн, Григорий Маркович
Наполеон сидел в задумчивости на складном стуле.Проголодавшийся с утра m r de Beausset, любивший путешествовать, подошел к императору и осмелился почтительно предложить его величеству позавтракать.
– Я надеюсь, что теперь уже я могу поздравить ваше величество с победой, – сказал он.
Наполеон молча отрицательно покачал головой. Полагая, что отрицание относится к победе, а не к завтраку, m r de Beausset позволил себе игриво почтительно заметить, что нет в мире причин, которые могли бы помешать завтракать, когда можно это сделать.
– Allez vous… [Убирайтесь к…] – вдруг мрачно сказал Наполеон и отвернулся. Блаженная улыбка сожаления, раскаяния и восторга просияла на лице господина Боссе, и он плывущим шагом отошел к другим генералам.
Наполеон испытывал тяжелое чувство, подобное тому, которое испытывает всегда счастливый игрок, безумно кидавший свои деньги, всегда выигрывавший и вдруг, именно тогда, когда он рассчитал все случайности игры, чувствующий, что чем более обдуман его ход, тем вернее он проигрывает.
Войска были те же, генералы те же, те же были приготовления, та же диспозиция, та же proclamation courte et energique [прокламация короткая и энергическая], он сам был тот же, он это знал, он знал, что он был даже гораздо опытнее и искуснее теперь, чем он был прежде, даже враг был тот же, как под Аустерлицем и Фридландом; но страшный размах руки падал волшебно бессильно.
Все те прежние приемы, бывало, неизменно увенчиваемые успехом: и сосредоточение батарей на один пункт, и атака резервов для прорвания линии, и атака кавалерии des hommes de fer [железных людей], – все эти приемы уже были употреблены, и не только не было победы, но со всех сторон приходили одни и те же известия об убитых и раненых генералах, о необходимости подкреплений, о невозможности сбить русских и о расстройстве войск.
Прежде после двух трех распоряжений, двух трех фраз скакали с поздравлениями и веселыми лицами маршалы и адъютанты, объявляя трофеями корпуса пленных, des faisceaux de drapeaux et d'aigles ennemis, [пуки неприятельских орлов и знамен,] и пушки, и обозы, и Мюрат просил только позволения пускать кавалерию для забрания обозов. Так было под Лоди, Маренго, Арколем, Иеной, Аустерлицем, Ваграмом и так далее, и так далее. Теперь же что то странное происходило с его войсками.
