Герцоги Альба

Герцоги Альба — испанские аристократы и гранды Испании, владевшие городом Альба на реке Тормес.

Титул графа Альба был учреждён Хуаном II Кастильским в 1429 году. Его первым обладателем стал толедский архиепископ из рода Альварес де Толедо. По причине целибата после его смерти в 1438 г. графский титул унаследовал племянник, маркиз Кориа, от которого и происходят все последующие графы и герцоги Альба. В 1472 г. титул графа Альба был повышен до герцогского.

Род Альварес де Толедо

Женой второго герцога Альбы была графиня Севильская, родная сестра королевы Хуаны Энрикес. Благодаря этому его дети и внуки состояли в родстве с правящими в Испании монархами. Филипп II в начале правления покровительствовал своему кузену, 3-му герцогу Альба. Этот знаменитый в своё время полководец вошёл в историю жестоким подавлением Нидерландской революции (в 1567-73 гг. он управлял от имени короля Испанскими Нидерландами).

Дядя 3-го герцога, Педро Альварес де Толедо, в 1532 г. был назначен первым в истории испанским наместником Неаполитанского королевства. Подобно своему племяннику, он проводил на юге Италии жёсткую репрессивную политику, пытаясь насадить инквизицию. Его сын Гарсия Альварес де Толедо в качестве вице-короля Сицилии освободил Мальту от затяжной турецкой осады, за что был удостоен титула герцога Фернардино, а дочь, Элеонора Толедская, жена великого герцога Тосканского, считается прообразом «первой леди» в современном смысле этого слова. От 1-го герцога Фернардино по прямой мужской линии происходят современные герцоги Медина-Сидония.

Третьему герцогу Альба наследовал сын, 4-й герцог, который прибавил к своим владениям герцогство Уэскар. Титулы переходили от отца к сыну вплоть до Франсиско Альвареса де Толедо (1662—1739), 10-го герцога Альба. Сыновей у него не было, а в мужья своей дочери он выбрал графа Гальве из рода Сильва-Мендоса — младшего сына герцога Инфантада.

Род Сильва

В этом браке родился 12-й герцог Альба (1714-78), известный своими приятельскими отношениями с Руссо. Его сын герцог Уэскар умер раньше отца, но оставил дочь по имени Мария дель Пилар Тереса Кайетана де Сильва и Альварес де Толедо. Она известна своим покровительством художнику Гойе. У герцогини Альба не было детей в браке с 15-м герцогом Медина-Сидония (прямым потомком 1-го герцога Фернардино). После её внезапной смерти в 1802 г. герцогский титул унаследовали потомки от брака сестры 12-го герцога Альба с герцогом Бервиком из рода Фитцджеймсов.

Фитцджеймсы

Род Фитцджеймсов происходит по мужской линии от внебрачного сына Якова II Стюарта и Арабеллы Черчилль (сестры герцога Мальборо). Старший сын 4-го герцога Бервика и Лириа от брака с принцессой Штольберг-Гедернской унаследовал титулы отца, а младший, Карлос Мигель (1794—1835), стал 14-м герцогом Альба. Следующий герцог, сын и наследник предыдущего, был женат на сестре французской императрицы Евгении, которая умерла в 1920 году в гостях у семейства Альба. 17-й герцог Альба в конце 1930-х представлял в Лондоне интересы Франсиско Франко.

18-я герцогиня Альба родилась в 1926 году в мадридском дворце Лирия. По данным книги рекордов Гиннесса, ей принадлежало больше официально признанных правительством титулов, чем кому-либо ещё. В общей сложности герцогиня Альба унаследовала от предков свыше сорока титулов. При состоянии, оцениваемом в 600 млн евро, она считалась самой богатой аристократкой Испании.

В октябре 2011 года в принадлежащем ей севильском Дворце дуэний 85-летняя герцогиня сыграла свадьбу с 60-летним чиновником Альфонсо Дьесом. Во время торжеств она пустилась в пляс. Её дочь Эухения Мартинес де Ирухо, герцогиня Монторо, была замужем за известным потомственным тореадором Франсиско Ривера Ордоньесом и растит их общую дочь Каэтану (род. 1999).

Герцогиня Альба скончалась 20 ноября 2014 года во время прохождения курса лечения в клинике «Саградо Корасон» (Sagrado Corazón), Севилья, куда она была госпитализирована из-за сердечной аритмии, пневмонии и обострения гастроэнтерита.

Список герцогов

1. Дон Гарсия Альварес де Толедо (ок. 1424 — 1488), 1-й герцог Альба (1472—1488)
2. Дон Фадрике Альварес де Толедо (1460—1531), 2-й герцог Альба (1488—1531)
3. Дон Фернандо Альварес де Толедо (1507—1582), 3-й герцог Альба (1531—1582)
4. Дон Фадрике Альварес де Толедо (1537—1583), 4-й герцог Альба (1582—1583)
5. Дон Антонио Альварес де Толедо и Бомонт (1568—1639), 5-й герцог Альба (1583—1639)
6. Дон Фернандо Альварес де Толедо и Мендоса (1595—1667), 6-й герцог Альба (1639—1667)
7. Дон Антонио Альварес де Толедо и Пиментель (1615—1690), 7-й герцог Альба (1667—1690)
8. Дон Антонио Альварес де Толедо и Бомонт (1627—1701), 8-й герцог Альба (1690—1701)
9. Дон Антонио Мартин Альварес де Толедо Гусман (1669—1711), 9-й герцог Альба (1701—1711)
10. Дон Франсиско Альварес де Толедо (1662—1739), 10-й герцог Альба (1711—1739)
11. Донья Мария Тереса Альварес де Толедо (1691—1755), 11-я герцогиня Альба (1739—1755)
12. Дон Фернандо де Сильва и Альварес де Толедо (1714—1776), 12-й герцог Альба (1755—1776)
13. Донья Мария дель Пилар Тереса Кайетана де Сильва и Альварес де Толедо (1762—1802), 13-я герцогиня Альба (1776—1802), поскольку у неё не было прямых наследников, титул после её смерти перешел к её родственнику Карлосу Мигелю Фитц-Джеймсу Стюарту.
14. Дон Карлос Мигель Фитц-Джеймс Стюарт (1794—1835), 14-й герцог Альба (1802—1835)
15. Дон Хакобо Фитц-Джеймс Стюарт (1821—1881), 15-й герцог Альба (1835—1881)
16. Дон Карлос Мария Фитц-Джеймс Стюарт и Портокарреро (1849—1901), 16-й герцог Альба (1881—1901)
17. Дон Хакобо Фитц-Джеймс Стюарт и Фалько (1878—1953), 17-й герцог Альба (1901—1953)
18. Донья Каэтана Фитц-Джеймс Стюарт, 18-ая герцогиня Альба (1926-2014)
19. Дон Карлос Фитц-Джеймс Стюарт и Мартинес де Ирухо (род. 1948), 19-й герцог Альба (с 20 ноября 2014)

Владения герцогов Альба

Герцогам Альба принадлежит значительная картинная галерея. Наиболее ценные полотна — такие, как «Венера перед зеркалом», «Маха обнажённая» и «Мадонна Альба», — после смерти 13-й герцогини были распроданы. Кроме того, имя герцогов носит датированный XV веком кодекс Альба с одним из первых переводов Библии непосредственно с древнееврейского на романский язык.

Замок Кока близ Сеговии		Замок Миранда-дель-Кастаньяр		Дворец Лирия (Мадрид)

Ссылки

• [www.grandesp.org.uk/historia/gzas/alba.htm Родословная роспись герцогов Альба]

Отрывок, характеризующий Герцоги Альба

– Так, так, – повторила графиня и, трясясь всем своим телом, засмеялась добрым, неожиданным старушечьим смехом.
– Полноте смеяться, перестаньте, – закричала Наташа, – всю кровать трясете. Ужасно вы на меня похожи, такая же хохотунья… Постойте… – Она схватила обе руки графини, поцеловала на одной кость мизинца – июнь, и продолжала целовать июль, август на другой руке. – Мама, а он очень влюблен? Как на ваши глаза? В вас были так влюблены? И очень мил, очень, очень мил! Только не совсем в моем вкусе – он узкий такой, как часы столовые… Вы не понимаете?…Узкий, знаете, серый, светлый…
– Что ты врешь! – сказала графиня.
Наташа продолжала:
– Неужели вы не понимаете? Николенька бы понял… Безухий – тот синий, темно синий с красным, и он четвероугольный.
– Ты и с ним кокетничаешь, – смеясь сказала графиня.
– Нет, он франмасон, я узнала. Он славный, темно синий с красным, как вам растолковать…
– Графинюшка, – послышался голос графа из за двери. – Ты не спишь? – Наташа вскочила босиком, захватила в руки туфли и убежала в свою комнату.
Она долго не могла заснуть. Она всё думала о том, что никто никак не может понять всего, что она понимает, и что в ней есть.
«Соня?» подумала она, глядя на спящую, свернувшуюся кошечку с ее огромной косой. «Нет, куда ей! Она добродетельная. Она влюбилась в Николеньку и больше ничего знать не хочет. Мама, и та не понимает. Это удивительно, как я умна и как… она мила», – продолжала она, говоря про себя в третьем лице и воображая, что это говорит про нее какой то очень умный, самый умный и самый хороший мужчина… «Всё, всё в ней есть, – продолжал этот мужчина, – умна необыкновенно, мила и потом хороша, необыкновенно хороша, ловка, – плавает, верхом ездит отлично, а голос! Можно сказать, удивительный голос!» Она пропела свою любимую музыкальную фразу из Херубиниевской оперы, бросилась на постель, засмеялась от радостной мысли, что она сейчас заснет, крикнула Дуняшу потушить свечку, и еще Дуняша не успела выйти из комнаты, как она уже перешла в другой, еще более счастливый мир сновидений, где всё было так же легко и прекрасно, как и в действительности, но только было еще лучше, потому что было по другому.

На другой день графиня, пригласив к себе Бориса, переговорила с ним, и с того дня он перестал бывать у Ростовых.


31 го декабря, накануне нового 1810 года, le reveillon [ночной ужин], был бал у Екатерининского вельможи. На бале должен был быть дипломатический корпус и государь.
На Английской набережной светился бесчисленными огнями иллюминации известный дом вельможи. У освещенного подъезда с красным сукном стояла полиция, и не одни жандармы, но полицеймейстер на подъезде и десятки офицеров полиции. Экипажи отъезжали, и всё подъезжали новые с красными лакеями и с лакеями в перьях на шляпах. Из карет выходили мужчины в мундирах, звездах и лентах; дамы в атласе и горностаях осторожно сходили по шумно откладываемым подножкам, и торопливо и беззвучно проходили по сукну подъезда.
Почти всякий раз, как подъезжал новый экипаж, в толпе пробегал шопот и снимались шапки.
– Государь?… Нет, министр… принц… посланник… Разве не видишь перья?… – говорилось из толпы. Один из толпы, одетый лучше других, казалось, знал всех, и называл по имени знатнейших вельмож того времени.
Уже одна треть гостей приехала на этот бал, а у Ростовых, долженствующих быть на этом бале, еще шли торопливые приготовления одевания.
Много было толков и приготовлений для этого бала в семействе Ростовых, много страхов, что приглашение не будет получено, платье не будет готово, и не устроится всё так, как было нужно.
Вместе с Ростовыми ехала на бал Марья Игнатьевна Перонская, приятельница и родственница графини, худая и желтая фрейлина старого двора, руководящая провинциальных Ростовых в высшем петербургском свете.
В 10 часов вечера Ростовы должны были заехать за фрейлиной к Таврическому саду; а между тем было уже без пяти минут десять, а еще барышни не были одеты.
Наташа ехала на первый большой бал в своей жизни. Она в этот день встала в 8 часов утра и целый день находилась в лихорадочной тревоге и деятельности. Все силы ее, с самого утра, были устремлены на то, чтобы они все: она, мама, Соня были одеты как нельзя лучше. Соня и графиня поручились вполне ей. На графине должно было быть масака бархатное платье, на них двух белые дымковые платья на розовых, шелковых чехлах с розанами в корсаже. Волоса должны были быть причесаны a la grecque [по гречески].
Все существенное уже было сделано: ноги, руки, шея, уши были уже особенно тщательно, по бальному, вымыты, надушены и напудрены; обуты уже были шелковые, ажурные чулки и белые атласные башмаки с бантиками; прически были почти окончены. Соня кончала одеваться, графиня тоже; но Наташа, хлопотавшая за всех, отстала. Она еще сидела перед зеркалом в накинутом на худенькие плечи пеньюаре. Соня, уже одетая, стояла посреди комнаты и, нажимая до боли маленьким пальцем, прикалывала последнюю визжавшую под булавкой ленту.
– Не так, не так, Соня, – сказала Наташа, поворачивая голову от прически и хватаясь руками за волоса, которые не поспела отпустить державшая их горничная. – Не так бант, поди сюда. – Соня присела. Наташа переколола ленту иначе.
– Позвольте, барышня, нельзя так, – говорила горничная, державшая волоса Наташи.
– Ах, Боже мой, ну после! Вот так, Соня.
– Скоро ли вы? – послышался голос графини, – уж десять сейчас.
– Сейчас, сейчас. – А вы готовы, мама?
– Только току приколоть.
– Не делайте без меня, – крикнула Наташа: – вы не сумеете!
– Да уж десять.
На бале решено было быть в половине одиннадцатого, a надо было еще Наташе одеться и заехать к Таврическому саду.
Окончив прическу, Наташа в коротенькой юбке, из под которой виднелись бальные башмачки, и в материнской кофточке, подбежала к Соне, осмотрела ее и потом побежала к матери. Поворачивая ей голову, она приколола току, и, едва успев поцеловать ее седые волосы, опять побежала к девушкам, подшивавшим ей юбку.
Дело стояло за Наташиной юбкой, которая была слишком длинна; ее подшивали две девушки, обкусывая торопливо нитки. Третья, с булавками в губах и зубах, бегала от графини к Соне; четвертая держала на высоко поднятой руке всё дымковое платье.
– Мавруша, скорее, голубушка!
– Дайте наперсток оттуда, барышня.
– Скоро ли, наконец? – сказал граф, входя из за двери. – Вот вам духи. Перонская уж заждалась.
– Готово, барышня, – говорила горничная, двумя пальцами поднимая подшитое дымковое платье и что то обдувая и потряхивая, высказывая этим жестом сознание воздушности и чистоты того, что она держала.
Наташа стала надевать платье.
– Сейчас, сейчас, не ходи, папа, – крикнула она отцу, отворившему дверь, еще из под дымки юбки, закрывавшей всё ее лицо. Соня захлопнула дверь. Через минуту графа впустили. Он был в синем фраке, чулках и башмаках, надушенный и припомаженный.
– Ах, папа, ты как хорош, прелесть! – сказала Наташа, стоя посреди комнаты и расправляя складки дымки.
– Позвольте, барышня, позвольте, – говорила девушка, стоя на коленях, обдергивая платье и с одной стороны рта на другую переворачивая языком булавки.
– Воля твоя! – с отчаянием в голосе вскрикнула Соня, оглядев платье Наташи, – воля твоя, опять длинно!
Наташа отошла подальше, чтоб осмотреться в трюмо. Платье было длинно.
– Ей Богу, сударыня, ничего не длинно, – сказала Мавруша, ползавшая по полу за барышней.
– Ну длинно, так заметаем, в одну минутую заметаем, – сказала решительная Дуняша, из платочка на груди вынимая иголку и опять на полу принимаясь за работу.