Герцог Аостский

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Ге́рцог Ао́стский (итал. Duca d'Aosta, фр. Duc d'Aoste) — титул главы одной из младших ветвей Савойской династии.

Титул графа Аостского был частью титулатуры главы Савойской династии, начиная с её родоначальника Гумберта Белорукого (20-е годы XI века).

В середине XIII века император Священной Римской империи Фридрих II (из династии Гогенштауфенов) превратил Аостскую долину в герцогство. Регион был частью земель Савойского дома (кроме периода французской оккупации в 15391563 годах). Герб Валле д’Аоста находился в гербе Савойского дома вплоть до объединения Италии в 1870 году.

Во время Рисорджименто, герцог Аостский был частью титула наследника сардинского престола. Однако в 1845 году титул был пожалован сыну наследника (то есть, внуку правившего тогда в Пьемонте короля Карла Альберта) — Амедео, 1-му герцогу Аостскому.

В апреле 1941 года на территории Хорватии (без Далмации), Боснии и Герцеговины и части Сербии было образовано фашистское Независимое государство Хорватия. 18 мая его королём был провозглашен князь Аймоне Маргарита Мария Джузеппе ди Торино, герцог Аостский, под именем Томислав II. Однако он ни разу не побывал в своем королевстве, а 31 июля 1943 года отрекся от престола.



Древо

 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Виктор Эммануил II, король Италии
 
 
 
Адельгейда Австрийская
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
1) Мария Виттория
дель Поццо

(1846—1876)
 
Амедео,
1-й герцог Аостский
(1845—1890)
 
2) Мария Летиция
Бонапарт

(1866—1926)
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Елена Орлеанская
 
Эммануил Филиберт,
2-й герцог Аостский

(1869—1931)
 
Виктор Эммануил
(1872—1946),
гр. Туринский
 
Луиджи Амедео
(1873—1933),
гц. Абруцци
 
Умберто
(1889—1918),
гр. Салеми
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Амедео, 3-й герцог Аостский
(1898—1942),
вице-король Эфиопии
 
Анна Орлеанская
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Аймоне,
4-й герцог Аостский

(1900—1948),
король Хорватии
(1941—1943)
 
Ирина Греческая
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Маргарита
(род. 1930)
 
Роберт Габсбург-Лотарингский
(1915—1996)
 
Мария Кристина
(род. 1933)
 
Казимир Бурбон-Сицилийский
(род. 1938)
 
1) Клод Орлеанская
 
Амедео,
5-й герцог Аостский

(род. 1943)
 
2) Сильвия Патерно ди Спедалотто
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Астрид Бельгийская
 
Лоренц Бельгийский, эрцгерцог Австрийский-Эсте
 
Гильберто Арривабене Валенти Гонзага
 
Бьянка
(род. 1966)
 
Ольга Греческая
 
Аймоне
(род. 1967),
герцог Апулийский
 
1) Алесандро Руффо-ди-Калабрия
 
Мафальда
(род. 1969)
 
2) Франческо Ломбардо ди Сан-Чирико
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Умберто
(род. 2009)
 
Амедео
(род. 2011)
 
Изабелла
(род. 2012)


Нынешний герцог Аостский провозгласил себя претендентом на итальянский престол (наряду со своим четвероюродным братом Виктором Эммануилом, принцем Неаполитанским). Является также претендентом на хорватский трон (под именем Звонимира II).

См. также


К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Напишите отзыв о статье "Герцог Аостский"

Отрывок, характеризующий Герцог Аостский


Когда человек находится в движении, он всегда придумывает себе цель этого движения. Для того чтобы идти тысячу верст, человеку необходимо думать, что что то хорошее есть за этими тысячью верст. Нужно представление об обетованной земле для того, чтобы иметь силы двигаться.
Обетованная земля при наступлении французов была Москва, при отступлении была родина. Но родина была слишком далеко, и для человека, идущего тысячу верст, непременно нужно сказать себе, забыв о конечной цели: «Нынче я приду за сорок верст на место отдыха и ночлега», и в первый переход это место отдыха заслоняет конечную цель и сосредоточивает на себе все желанья и надежды. Те стремления, которые выражаются в отдельном человеке, всегда увеличиваются в толпе.
Для французов, пошедших назад по старой Смоленской дороге, конечная цель родины была слишком отдалена, и ближайшая цель, та, к которой, в огромной пропорции усиливаясь в толпе, стремились все желанья и надежды, – была Смоленск. Не потому, чтобы люди знала, что в Смоленске было много провианту и свежих войск, не потому, чтобы им говорили это (напротив, высшие чины армии и сам Наполеон знали, что там мало провианта), но потому, что это одно могло им дать силу двигаться и переносить настоящие лишения. Они, и те, которые знали, и те, которые не знали, одинаково обманывая себя, как к обетованной земле, стремились к Смоленску.
Выйдя на большую дорогу, французы с поразительной энергией, с быстротою неслыханной побежали к своей выдуманной цели. Кроме этой причины общего стремления, связывавшей в одно целое толпы французов и придававшей им некоторую энергию, была еще другая причина, связывавшая их. Причина эта состояла в их количестве. Сама огромная масса их, как в физическом законе притяжения, притягивала к себе отдельные атомы людей. Они двигались своей стотысячной массой как целым государством.
Каждый человек из них желал только одного – отдаться в плен, избавиться от всех ужасов и несчастий. Но, с одной стороны, сила общего стремления к цели Смоленска увлекала каждою в одном и том же направлении; с другой стороны – нельзя было корпусу отдаться в плен роте, и, несмотря на то, что французы пользовались всяким удобным случаем для того, чтобы отделаться друг от друга и при малейшем приличном предлоге отдаваться в плен, предлоги эти не всегда случались. Самое число их и тесное, быстрое движение лишало их этой возможности и делало для русских не только трудным, но невозможным остановить это движение, на которое направлена была вся энергия массы французов. Механическое разрывание тела не могло ускорить дальше известного предела совершавшийся процесс разложения.
Ком снега невозможно растопить мгновенно. Существует известный предел времени, ранее которого никакие усилия тепла не могут растопить снега. Напротив, чем больше тепла, тем более крепнет остающийся снег.
Из русских военачальников никто, кроме Кутузова, не понимал этого. Когда определилось направление бегства французской армии по Смоленской дороге, тогда то, что предвидел Коновницын в ночь 11 го октября, начало сбываться. Все высшие чины армии хотели отличиться, отрезать, перехватить, полонить, опрокинуть французов, и все требовали наступления.
Кутузов один все силы свои (силы эти очень невелики у каждого главнокомандующего) употреблял на то, чтобы противодействовать наступлению.
Он не мог им сказать то, что мы говорим теперь: зачем сраженье, и загораживанье дороги, и потеря своих людей, и бесчеловечное добиванье несчастных? Зачем все это, когда от Москвы до Вязьмы без сражения растаяла одна треть этого войска? Но он говорил им, выводя из своей старческой мудрости то, что они могли бы понять, – он говорил им про золотой мост, и они смеялись над ним, клеветали его, и рвали, и метали, и куражились над убитым зверем.
Под Вязьмой Ермолов, Милорадович, Платов и другие, находясь в близости от французов, не могли воздержаться от желания отрезать и опрокинуть два французские корпуса. Кутузову, извещая его о своем намерении, они прислали в конверте, вместо донесения, лист белой бумаги.