Герцог Баклю
Поделись знанием:
В это время позади Кутузова послышались вдали звуки здоровающихся полков, и голоса эти стали быстро приближаться по всему протяжению растянувшейся линии наступавших русских колонн. Видно было, что тот, с кем здоровались, ехал скоро. Когда закричали солдаты того полка, перед которым стоял Кутузов, он отъехал несколько в сторону и сморщившись оглянулся. По дороге из Працена скакал как бы эскадрон разноцветных всадников. Два из них крупным галопом скакали рядом впереди остальных. Один был в черном мундире с белым султаном на рыжей энглизированной лошади, другой в белом мундире на вороной лошади. Это были два императора со свитой. Кутузов, с аффектацией служаки, находящегося во фронте, скомандовал «смирно» стоявшим войскам и, салютуя, подъехал к императору. Вся его фигура и манера вдруг изменились. Он принял вид подначальственного, нерассуждающего человека. Он с аффектацией почтительности, которая, очевидно, неприятно поразила императора Александра, подъехал и салютовал ему.
Неприятное впечатление, только как остатки тумана на ясном небе, пробежало по молодому и счастливому лицу императора и исчезло. Он был, после нездоровья, несколько худее в этот день, чем на ольмюцком поле, где его в первый раз за границей видел Болконский; но то же обворожительное соединение величавости и кротости было в его прекрасных, серых глазах, и на тонких губах та же возможность разнообразных выражений и преобладающее выражение благодушной, невинной молодости.
На ольмюцком смотру он был величавее, здесь он был веселее и энергичнее. Он несколько разрумянился, прогалопировав эти три версты, и, остановив лошадь, отдохновенно вздохнул и оглянулся на такие же молодые, такие же оживленные, как и его, лица своей свиты. Чарторижский и Новосильцев, и князь Болконский, и Строганов, и другие, все богато одетые, веселые, молодые люди, на прекрасных, выхоленных, свежих, только что слегка вспотевших лошадях, переговариваясь и улыбаясь, остановились позади государя. Император Франц, румяный длиннолицый молодой человек, чрезвычайно прямо сидел на красивом вороном жеребце и озабоченно и неторопливо оглядывался вокруг себя. Он подозвал одного из своих белых адъютантов и спросил что то. «Верно, в котором часу они выехали», подумал князь Андрей, наблюдая своего старого знакомого, с улыбкой, которую он не мог удержать, вспоминая свою аудиенцию. В свите императоров были отобранные молодцы ординарцы, русские и австрийские, гвардейских и армейских полков. Между ними велись берейторами в расшитых попонах красивые запасные царские лошади.
Как будто через растворенное окно вдруг пахнуло свежим полевым воздухом в душную комнату, так пахнуло на невеселый Кутузовский штаб молодостью, энергией и уверенностью в успехе от этой прискакавшей блестящей молодежи.
– Что ж вы не начинаете, Михаил Ларионович? – поспешно обратился император Александр к Кутузову, в то же время учтиво взглянув на императора Франца.
– Я поджидаю, ваше величество, – отвечал Кутузов, почтительно наклоняясь вперед.
Император пригнул ухо, слегка нахмурясь и показывая, что он не расслышал.
– Поджидаю, ваше величество, – повторил Кутузов (князь Андрей заметил, что у Кутузова неестественно дрогнула верхняя губа, в то время как он говорил это поджидаю ). – Не все колонны еще собрались, ваше величество.
Государь расслышал, но ответ этот, видимо, не понравился ему; он пожал сутуловатыми плечами, взглянул на Новосильцева, стоявшего подле, как будто взглядом этим жалуясь на Кутузова.
– Ведь мы не на Царицыном лугу, Михаил Ларионович, где не начинают парада, пока не придут все полки, – сказал государь, снова взглянув в глаза императору Францу, как бы приглашая его, если не принять участие, то прислушаться к тому, что он говорит; но император Франц, продолжая оглядываться, не слушал.
– Потому и не начинаю, государь, – сказал звучным голосом Кутузов, как бы предупреждая возможность не быть расслышанным, и в лице его еще раз что то дрогнуло. – Потому и не начинаю, государь, что мы не на параде и не на Царицыном лугу, – выговорил он ясно и отчетливо.
В свите государя на всех лицах, мгновенно переглянувшихся друг с другом, выразился ропот и упрек. «Как он ни стар, он не должен бы, никак не должен бы говорить этак», выразили эти лица.
Государь пристально и внимательно посмотрел в глаза Кутузову, ожидая, не скажет ли он еще чего. Но Кутузов, с своей стороны, почтительно нагнув голову, тоже, казалось, ожидал. Молчание продолжалось около минуты.
– Впрочем, если прикажете, ваше величество, – сказал Кутузов, поднимая голову и снова изменяя тон на прежний тон тупого, нерассуждающего, но повинующегося генерала.
Он тронул лошадь и, подозвав к себе начальника колонны Милорадовича, передал ему приказание к наступлению.
Войско опять зашевелилось, и два батальона Новгородского полка и батальон Апшеронского полка тронулись вперед мимо государя.
В то время как проходил этот Апшеронский батальон, румяный Милорадович, без шинели, в мундире и орденах и со шляпой с огромным султаном, надетой набекрень и с поля, марш марш выскакал вперед и, молодецки салютуя, осадил лошадь перед государем.
– С Богом, генерал, – сказал ему государь.
– Ma foi, sire, nous ferons ce que qui sera dans notre possibilite, sire, [Право, ваше величество, мы сделаем, что будет нам возможно сделать, ваше величество,] – отвечал он весело, тем не менее вызывая насмешливую улыбку у господ свиты государя своим дурным французским выговором.
Содержание
История
Титул герцога Баклю (англ. Duke of Buccleuch, варианты передачи на русский — Баклу, Бэклу, Баклей и т. д.) — титул, созданный в пэрстве Шотландии 20 апреля 1663 года для герцога Монмута, который был старшим незаконнорождённым сыном Карла II и был женат на Анне Скотт, 4-й графине Баклю[en].
Этот титул был конфискован после осуждения и казни Монмута за мятеж в 1685 году, но 6 февраля 1731/1732 года был восстановлен для его внука Фрэнсиса Скотта, сына графа Далкейта[en] и до настоящего времени принадлежит его потомкам, которые в разное время носили фамилии Скотт, Монтегю-Скотт и Монтегю-Дуглас-Скотт.
В 1810 году 3-й герцог Баклю[en] унаследовал титул герцога Куинсберри (также в пэрстве Шотландии), присоединив к своим титулам титул маркиза Куинсберри. Таким образом, владелец этих титулов является одним из пяти британских аристократов, которые носят более одного герцогского титула.
В настоящее время титул герцога Баклю принадлежит Ричарду Уолтеру Джону Монтегю-Дуглас-Скотту (родился в 1954 году), потомку Монмута в одиннадцатом поколении. Его старший сын Уолтер Джон Фрэнсис по традиции носит титул графа Далкейт.
Феодальный барон из Баклю (1488)
- Дэвид Скотт, 1-й барон Баклю (ум. ок. 1491/1492), старший сын сэра Уолтера Скотта из Бранксхолма
- Уолтер Скотт, 2-й барно Баклю (ум. ок. 1504), внук Дэвида Скотта, 1-го барона
- Уолтер Скотт из Бранксхолма и Баклю, 3-й барон Баклю (ум. 1552), сын Уолтера Скотта, 2-го барона
- Уолтер Скотт, 4-й барон Баклю (ок. 1549—1574), внук Уолтера Скотта, 3-го барона
- Уолтер Скотт, 5-й барон Баклю (1565—1611), сын Уолтера Скотта, 4-го барона. В 1606 году получил титул лорда Скотта из Баклю
Лорд Скотт из Баклю (1606)
- Уолтер Скотт, 1-й лорд Скотт из Баклю (1565—1611), сын 4-го барона Баклю
- Уолтер Скотт, 2-й лорд Скотт из Баклю (до 1606—1633), сын 1-го лорда Скотта из Баклю. В 1619 году получил титул графа Баклю.
Граф Баклю (1619)
- Уолтер Скотт, 1-й граф Баклю (ум. 1633), сын 1-го лорда Скотта из Баклю
- Фрэнсис Скотт, 2-й граф Баклю (1626—1651), второй сын Уолтера Скотта, 1-го графа Баклю
- Мэри Скотт, 3-я графиня Баклю (1647—1661), старшая дочь Фрэнсиса Скотта, 2-го графа Баклю
- Энн Скотт, 4-я графиня Баклю (1651—1732), младшая дочь Фрэнсиса Скотта, 2-го графа Баклю. В 1663 году получил титул герцогини Баклю
Герцоги Баклю, первая креация (1663)
- Джеймс Скотт, 1-й герцог Монмут, 1-й герцог Баклю (1649—1685), незаконнорожденный сын короля Англии Карла II Стюарта и его любовницы Люси Уолтер.
Герцоги Баклю, вторая креация (1663)
- 1663-1732 годы — Энн Скотт, 1-я герцогиня Баклю (1651—1732), младшая дочь Фрэнсиса Скотта, 2-го графа Баклю, жена Джеймса Скотта, 1-го герцога Монмута. Также носила титулы: 4-я графиня Баклю и 5-я баронесса Скотт из Баклю
- 1732 — 1751 годы — Фрэнсис Скотт, 2-й герцог Баклю (1695—1751), граф Донкастер (1742/1743-1751), старший сын Джеймса Скотта, графа Далкейта, и леди Генриетты Хайд, дочери Лоуренса Хайда, первого графа Рочестера. Внук Джейса Скотта, 1-го герцога Монмута, и Энн Скотт, 1-й герцогини Баклю
- 1751—1812 годы — Генри Скотт, 3-й герцог Баклю, 5-й герцог Куинсберри (1746—1812), второй сын Фрэнсиса Скотта, графа Далкейта (1721—1750) и внук Фрэнсиса Скотта, 2-го герцога Баклю
- 1812—1819 годы — Чарльз Уильям Генри Монтегю Скотт, 4-й герцог Баклю, 6-й герцог Куинсберри (1772—1819), второй сын 3-го герцога Баклю
- 1819—1884 годы — Уолтер Фрэнсис Монтегю Дуглас Скотт, 5-й герцог Баклю, 7-й герцог Куинсберри (1806—1884), граф Далкейт (1812—1819), второй сын 4-го герцога Баклю, женился на Шарлотте Тинн.
- 1889—1914 годы — Уильям Генри Уолтер Монтегю Дуглас Скотт, 6-й герцог Баклю, 8-й герцог Куинсберри (1831—1914), старший сын 5-го герцога Баклю
- 1914—1935 годы — Джон Чарльз Монтегю Дуглас Скотт, 7-й герцог Баклю, 9-й герцог Куинсберри (1864—1935), второй сын 6-го герцога Баклю
- 1935—1973 годы — Уолтер Джон Монтегю Дуглас Скотт, 8-й герцог Баклю, 10-й герцог Куинсберри (1894—1973), старший сын 7-го герцога Баклю
- 1973—2007 годы — Уолтер Фрэнсис Джон Монтегю Дуглас Скотт, 9-й герцог Баклю, 11-й герцог Куинсберри (1923—2007), единственный сын 8-го герцога Баклю
- 2007 — настоящее время — Ричард Уолтер Джон Монтегю Дуглас Скотт, 10-й герцог Баклю, 12-й герцог Куинсберри (род. 1954), старший сын 9-го герцога Баклю
- Наследник: Уолтер Джон Фрэнсис Монтегю Дуглас Скотт, граф Далкейт (род. 1984), старший сын 10-го герцога Баклю
Напишите отзыв о статье "Герцог Баклю"
Ссылки
- [www.buccleuch.com/ Buccleuch Estates] (англ.)
- [www.bowhillhouse.co.uk/wp-content/uploads/2013/09/Montagu-Douglas-Scotts-Family-Tree-PDF.pdf Montagu-Douglas-Scott Family Tree] (англ.)
- [thepeerage.com/p10837.htm#i108367 Герцоги Бакклейх (Баклю)] (англ.)
| |||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Герцог Баклю
– Еще успеем, ваше превосходительство, – сквозь зевоту проговорил Кутузов. – Успеем! – повторил он.В это время позади Кутузова послышались вдали звуки здоровающихся полков, и голоса эти стали быстро приближаться по всему протяжению растянувшейся линии наступавших русских колонн. Видно было, что тот, с кем здоровались, ехал скоро. Когда закричали солдаты того полка, перед которым стоял Кутузов, он отъехал несколько в сторону и сморщившись оглянулся. По дороге из Працена скакал как бы эскадрон разноцветных всадников. Два из них крупным галопом скакали рядом впереди остальных. Один был в черном мундире с белым султаном на рыжей энглизированной лошади, другой в белом мундире на вороной лошади. Это были два императора со свитой. Кутузов, с аффектацией служаки, находящегося во фронте, скомандовал «смирно» стоявшим войскам и, салютуя, подъехал к императору. Вся его фигура и манера вдруг изменились. Он принял вид подначальственного, нерассуждающего человека. Он с аффектацией почтительности, которая, очевидно, неприятно поразила императора Александра, подъехал и салютовал ему.
Неприятное впечатление, только как остатки тумана на ясном небе, пробежало по молодому и счастливому лицу императора и исчезло. Он был, после нездоровья, несколько худее в этот день, чем на ольмюцком поле, где его в первый раз за границей видел Болконский; но то же обворожительное соединение величавости и кротости было в его прекрасных, серых глазах, и на тонких губах та же возможность разнообразных выражений и преобладающее выражение благодушной, невинной молодости.
На ольмюцком смотру он был величавее, здесь он был веселее и энергичнее. Он несколько разрумянился, прогалопировав эти три версты, и, остановив лошадь, отдохновенно вздохнул и оглянулся на такие же молодые, такие же оживленные, как и его, лица своей свиты. Чарторижский и Новосильцев, и князь Болконский, и Строганов, и другие, все богато одетые, веселые, молодые люди, на прекрасных, выхоленных, свежих, только что слегка вспотевших лошадях, переговариваясь и улыбаясь, остановились позади государя. Император Франц, румяный длиннолицый молодой человек, чрезвычайно прямо сидел на красивом вороном жеребце и озабоченно и неторопливо оглядывался вокруг себя. Он подозвал одного из своих белых адъютантов и спросил что то. «Верно, в котором часу они выехали», подумал князь Андрей, наблюдая своего старого знакомого, с улыбкой, которую он не мог удержать, вспоминая свою аудиенцию. В свите императоров были отобранные молодцы ординарцы, русские и австрийские, гвардейских и армейских полков. Между ними велись берейторами в расшитых попонах красивые запасные царские лошади.
Как будто через растворенное окно вдруг пахнуло свежим полевым воздухом в душную комнату, так пахнуло на невеселый Кутузовский штаб молодостью, энергией и уверенностью в успехе от этой прискакавшей блестящей молодежи.
– Что ж вы не начинаете, Михаил Ларионович? – поспешно обратился император Александр к Кутузову, в то же время учтиво взглянув на императора Франца.
– Я поджидаю, ваше величество, – отвечал Кутузов, почтительно наклоняясь вперед.
Император пригнул ухо, слегка нахмурясь и показывая, что он не расслышал.
– Поджидаю, ваше величество, – повторил Кутузов (князь Андрей заметил, что у Кутузова неестественно дрогнула верхняя губа, в то время как он говорил это поджидаю ). – Не все колонны еще собрались, ваше величество.
Государь расслышал, но ответ этот, видимо, не понравился ему; он пожал сутуловатыми плечами, взглянул на Новосильцева, стоявшего подле, как будто взглядом этим жалуясь на Кутузова.
– Ведь мы не на Царицыном лугу, Михаил Ларионович, где не начинают парада, пока не придут все полки, – сказал государь, снова взглянув в глаза императору Францу, как бы приглашая его, если не принять участие, то прислушаться к тому, что он говорит; но император Франц, продолжая оглядываться, не слушал.
– Потому и не начинаю, государь, – сказал звучным голосом Кутузов, как бы предупреждая возможность не быть расслышанным, и в лице его еще раз что то дрогнуло. – Потому и не начинаю, государь, что мы не на параде и не на Царицыном лугу, – выговорил он ясно и отчетливо.
В свите государя на всех лицах, мгновенно переглянувшихся друг с другом, выразился ропот и упрек. «Как он ни стар, он не должен бы, никак не должен бы говорить этак», выразили эти лица.
Государь пристально и внимательно посмотрел в глаза Кутузову, ожидая, не скажет ли он еще чего. Но Кутузов, с своей стороны, почтительно нагнув голову, тоже, казалось, ожидал. Молчание продолжалось около минуты.
– Впрочем, если прикажете, ваше величество, – сказал Кутузов, поднимая голову и снова изменяя тон на прежний тон тупого, нерассуждающего, но повинующегося генерала.
Он тронул лошадь и, подозвав к себе начальника колонны Милорадовича, передал ему приказание к наступлению.
Войско опять зашевелилось, и два батальона Новгородского полка и батальон Апшеронского полка тронулись вперед мимо государя.
В то время как проходил этот Апшеронский батальон, румяный Милорадович, без шинели, в мундире и орденах и со шляпой с огромным султаном, надетой набекрень и с поля, марш марш выскакал вперед и, молодецки салютуя, осадил лошадь перед государем.
– С Богом, генерал, – сказал ему государь.
– Ma foi, sire, nous ferons ce que qui sera dans notre possibilite, sire, [Право, ваше величество, мы сделаем, что будет нам возможно сделать, ваше величество,] – отвечал он весело, тем не менее вызывая насмешливую улыбку у господ свиты государя своим дурным французским выговором.
