Герцог Монтесума де Тультенго
Поделись знанием:
Она говорила, перемешивая ничтожнейшие подробности с задушевнейшими тайнами, и, казалось, никогда не могла кончить. Несколько раз она повторяла то же самое.
За дверью послышался голос Десаля, спрашивавшего, можно ли Николушке войти проститься.
– Да вот и все, все… – сказала Наташа. Она быстро встала, в то время как входил Николушка, и почти побежала к двери, стукнулась головой о дверь, прикрытую портьерой, и с стоном не то боли, не то печали вырвалась из комнаты.
Пьер смотрел на дверь, в которую она вышла, и не понимал, отчего он вдруг один остался во всем мире.
Княжна Марья вызвала его из рассеянности, обратив его внимание на племянника, который вошел в комнату.
Лицо Николушки, похожее на отца, в минуту душевного размягчения, в котором Пьер теперь находился, так на него подействовало, что он, поцеловав Николушку, поспешно встал и, достав платок, отошел к окну. Он хотел проститься с княжной Марьей, но она удержала его.
– Нет, мы с Наташей не спим иногда до третьего часа; пожалуйста, посидите. Я велю дать ужинать. Подите вниз; мы сейчас придем.
Прежде чем Пьер вышел, княжна сказала ему:
– Это в первый раз она так говорила о нем.
Пьера провели в освещенную большую столовую; через несколько минут послышались шаги, и княжна с Наташей вошли в комнату. Наташа была спокойна, хотя строгое, без улыбки, выражение теперь опять установилось на ее лице. Княжна Марья, Наташа и Пьер одинаково испытывали то чувство неловкости, которое следует обыкновенно за оконченным серьезным и задушевным разговором. Продолжать прежний разговор невозможно; говорить о пустяках – совестно, а молчать неприятно, потому что хочется говорить, а этим молчанием как будто притворяешься. Они молча подошли к столу. Официанты отодвинули и пододвинули стулья. Пьер развернул холодную салфетку и, решившись прервать молчание, взглянул на Наташу и княжну Марью. Обе, очевидно, в то же время решились на то же: у обеих в глазах светилось довольство жизнью и признание того, что, кроме горя, есть и радости.
– Вы пьете водку, граф? – сказала княжна Марья, и эти слова вдруг разогнали тени прошедшего.
– Расскажите же про себя, – сказала княжна Марья. – Про вас рассказывают такие невероятные чудеса.
– Да, – с своей, теперь привычной, улыбкой кроткой насмешки отвечал Пьер. – Мне самому даже рассказывают про такие чудеса, каких я и во сне не видел. Марья Абрамовна приглашала меня к себе и все рассказывала мне, что со мной случилось, или должно было случиться. Степан Степаныч тоже научил меня, как мне надо рассказывать. Вообще я заметил, что быть интересным человеком очень покойно (я теперь интересный человек); меня зовут и мне рассказывают.
Наташа улыбнулась и хотела что то сказать.
– Нам рассказывали, – перебила ее княжна Марья, – что вы в Москве потеряли два миллиона. Правда это?
– А я стал втрое богаче, – сказал Пьер. Пьер, несмотря на то, что долги жены и необходимость построек изменили его дела, продолжал рассказывать, что он стал втрое богаче.
– Что я выиграл несомненно, – сказал он, – так это свободу… – начал он было серьезно; но раздумал продолжать, заметив, что это был слишком эгоистический предмет разговора.
– А вы строитесь?
– Да, Савельич велит.
– Скажите, вы не знали еще о кончине графини, когда остались в Москве? – сказала княжна Марья и тотчас же покраснела, заметив, что, делая этот вопрос вслед за его словами о том, что он свободен, она приписывает его словам такое значение, которого они, может быть, не имели.
– Нет, – отвечал Пьер, не найдя, очевидно, неловким то толкование, которое дала княжна Марья его упоминанию о своей свободе. – Я узнал это в Орле, и вы не можете себе представить, как меня это поразило. Мы не были примерные супруги, – сказал он быстро, взглянув на Наташу и заметив в лице ее любопытство о том, как он отзовется о своей жене. – Но смерть эта меня страшно поразила. Когда два человека ссорятся – всегда оба виноваты. И своя вина делается вдруг страшно тяжела перед человеком, которого уже нет больше. И потом такая смерть… без друзей, без утешения. Мне очень, очень жаль еe, – кончил он и с удовольствием заметил радостное одобрение на лице Наташи.
– Да, вот вы опять холостяк и жених, – сказала княжна Марья.
Пьер вдруг багрово покраснел и долго старался не смотреть на Наташу. Когда он решился взглянуть на нее, лицо ее было холодно, строго и даже презрительно, как ему показалось.
– Но вы точно видели и говорили с Наполеоном, как нам рассказывали? – сказала княжна Марья.
Пьер засмеялся.
– Ни разу, никогда. Всегда всем кажется, что быть в плену – значит быть в гостях у Наполеона. Я не только не видал его, но и не слыхал о нем. Я был гораздо в худшем обществе.
Ужин кончался, и Пьер, сначала отказывавшийся от рассказа о своем плене, понемногу вовлекся в этот рассказ.
– Но ведь правда, что вы остались, чтоб убить Наполеона? – спросила его Наташа, слегка улыбаясь. – Я тогда догадалась, когда мы вас встретили у Сухаревой башни; помните?
Пьер признался, что это была правда, и с этого вопроса, понемногу руководимый вопросами княжны Марьи и в особенности Наташи, вовлекся в подробный рассказ о своих похождениях.
Сначала он рассказывал с тем насмешливым, кротким взглядом, который он имел теперь на людей и в особенности на самого себя; но потом, когда он дошел до рассказа об ужасах и страданиях, которые он видел, он, сам того не замечая, увлекся и стал говорить с сдержанным волнением человека, в воспоминании переживающего сильные впечатления.
Княжна Марья с кроткой улыбкой смотрела то на Пьера, то на Наташу. Она во всем этом рассказе видела только Пьера и его доброту. Наташа, облокотившись на руку, с постоянно изменяющимся, вместе с рассказом, выражением лица, следила, ни на минуту не отрываясь, за Пьером, видимо, переживая с ним вместе то, что он рассказывал. Не только ее взгляд, но восклицания и короткие вопросы, которые она делала, показывали Пьеру, что из того, что он рассказывал, она понимала именно то, что он хотел передать. Видно было, что она понимала не только то, что он рассказывал, но и то, что он хотел бы и не мог выразить словами. Про эпизод свой с ребенком и женщиной, за защиту которых он был взят, Пьер рассказал таким образом:
– Это было ужасное зрелище, дети брошены, некоторые в огне… При мне вытащили ребенка… женщины, с которых стаскивали вещи, вырывали серьги…
Пьер покраснел и замялся.
– Тут приехал разъезд, и всех тех, которые не грабили, всех мужчин забрали. И меня.
– Вы, верно, не все рассказываете; вы, верно, сделали что нибудь… – сказала Наташа и помолчала, – хорошее.
Пьер продолжал рассказывать дальше. Когда он рассказывал про казнь, он хотел обойти страшные подробности; но Наташа требовала, чтобы он ничего не пропускал.
| Герцог Монтесума де Тультенго | |
| Период |
11 октября 1865 - настоящее время |
|---|---|
| Родоначальник: |
Антонио Мария Марсилья де Теруэль-Моктесума и Наварро, 14-й граф Монтесума де Тультенго |
| Родина | |
| Подданство | |
Герцог Монтесума де Тультенго (исп. uque de Moctezuma de Tultengo) — наследственный испанский дворянский титул, который носят потомки Монтесумы II (1466—1520), 9-го тлатоани империи ацтеков (1502—1520). С 13 мая 1766 года — гранды Испании.
Содержание
История
Герцогский титул был пожалован 11 октября 1865 года королевой Испании Изабеллой II Антонио Мария Марсилье де Теруэль-Монтесума и Наварро, 14-му графу Монтесума де Тультенго и 11-му маркизу де Тенеброну.
Первоначальное титул графа де Монтесума был пожалован королем Филиппом IV 13 ноября 1627 года Педро Тесифону Моктесуме де ла Куэве (1627—1639), 1-му виконту Илукану, сеньору Тулы и Пеза, кавалеру Ордена Сантьяго. Он был потомком Тлакауэпанцин (в крещении — Дон Педро), одного из сыновей императора Монтесумы II. Король Испании Карл II в 1639 году пожаловал второму обладателю этого титула, Диего Луису де Монтесуме и Порресу, 2-му графу Монтесуме (1639—1680), приставку к титулу «де Тультенго». Город Тультенго входил в состав мексиканского штата Идальго, который входил в наследство сына Монтесумы, Педро. Все последующие носители титулы с 1635 по 1865 годы именовались « графы Монтесума де Тультенго».
Нынешний обладатель титула — Хуан Хосе Марсилья де Теруэль-Монтесума и Валькарсель, 6-й герцог Монтесума де Тультенго и 16-й маркиз де Тенеброн (с 2014 года).
Список владельцев титула
Графы Монтесума и графы Монтесума де Тультенго
| Титул | Период | |
|---|---|---|
| Креация создана Филиппом IV | ||
| Графы Монтесума | ||
| I | Педро Тесифон де Монтесума и де ла Куэва, 1-й граф де Монтесума, 1-й виконт де Илукан (ок. 1585—1664), сын Диего-Луиса де Монтесумы и Франсиски де ла Куэва и Валенсуэлы | 1627-1639 |
| Графы Монтесума де Тультенго | ||
| Креация создана Карлом II | ||
| II | Диего Луис де Монтесума и Поррес, 2-й граф де Монтесума, 2-й виконт де Илукан, единственный сын предыдущего и Херонима дель Кастильо Поррес и Салазар | 1639-1680 |
| III | Херонима Мария де Монтесума и Хофре де Лоайса, 3-я графиня де Монтесума, 3-я виконтесса де Илукан (ум. 1708), единственная дочь предыдущего от первого брака с Луизой Марией Хофре де Лоайсой и Каррильо | 1680-1692 |
| IV | Фауста Доминга Сармьенто де Валладарес и Монтесума, 4-я графиня де Монтесума, 4-я виконтесса де Илукан (ум. 16 июля 1701), старшая дочь предыдущей и Хосе Сармьенто де Валладарес и Аринес, 1-го герцога де Атристо (ум. 1708) | 1692-1697 |
| V | Мельхора Хуана Сармьенто де Валладарес и Монтесума, 2-я герцогиня де Атристо, 5-я графиня де Монтесума, 5-я виконтесса де Илукан (ум. 21 декабря 1735), младшая сестра предыдущей | 1697-1717 |
| VI | Мария Тереза Ньето де Сильва и Монтесума, 6-я графиня де Монтесума, 3-я маркиза де Тенеброн, 6-я виконтесс де Илукан (22 июля 1669 — 17 ноября 1701), дочь Феликса Ньето де Сильвы и Херонимы Сиснерос де Монтесумы, внучка Терезы Франсиски де Монтесумы и Поррес, дочери 1-го графа де Монтесумы, вторая кузина предыдущей | 1717 — ? |
| VII | Херонимо Мария де Оса Ньето де Сильва Сиснерос и Монтесума, 7-й граф де Монтесума, 4-й маркиз де Тенеброн, 7-й виконт де Илукан, единственный сын предыдущей и Гаспара де Оса Сармьенто де Суньиги и Наваро | ? — ? |
| VIII | Хоакин Хинес де Оса Монтесума и Мендоса, 8-й граф де Монтесума, 5-й маркиз де Тенеброн, 8-й виконт де Илукан (1733—1795), сын предыдущего и Хосефы де Мендоса Каамано и Сотомайор | ? — 1795 |
| IX | Клара де Оса Монтесума и Мендоса, 9-я графиня де Монтесума, 6-я маркиза де Тенеброн, 9-я виконтесса де Илукан (1739—1799), сестра предыдущего | 1795-1799 |
| X | Хосе Антонио Марсилья де Теруэль и Оса Монтесума, 10-й граф де Монтесума, 7-й маркиз де Тенеброн, 10-й виконт де Илукан (1755—1807), племянник предыдущей | 1799 — ? |
| XI | Мариана Хосефа Марсилья де Теруэль Монтесума и Гарсия де Алькарас, 11-я графиня де Монтесума, 8-я маркиза де Тенеброн, 11-й виконт де Илукан (?-?), дочь Хосе Антонио Марсильи де Теруэля Монтесумы, 10-го графа де Монтесумы, и Сальвадоры Гарсии де Алькарас и Торресилла де Пуэрто (1757—1823) | ? — ? |
| XII | Альваро Марсилья де Теруэль Монтесума и Калатаюд, 12-й граф де Монтесума, 9-й маркиз де Тенеброн, 12-й виконт де Илукан (ум. 1836), единственный сын предыдущей и Мельхора де Калатаюда | ? — 1836 |
| XIII | Педро Нолансо Марсилья де Теруэль и Оса Монтесума, 13-й граф де Монтесума, 10-й маркиз де Тенеброн, 13-й виконт де Илукан (1779—1849), внучатый племянник предыдущего | 1836-1849 |
| XIV | Антонио Мария Марсилья де Теруэль-Монтесума и Наварро, 14-й граф де Монтесума, 11-й маркиз де Тенеброн, 14-й виконт де Илукан (ум. 1 февраля 1890), второй сын предыдущего и Хосефы Наварро и Састре | 1849-1865 |
Герцоги Монтесума и герцоги Монтесума де Тультенго
| Титул | Период | |
|---|---|---|
| Герцоги Монтесума | ||
| Креация создана Изабеллой II | ||
| I | Антонио Мария Марсилья де Теруэль-Монтесума и Наварро, 1-й герцог де Монтесума, 11-й маркиз де Тенеброн, 14-й виконт де Илукан (ум. 1 февраля 1890), второй сын Педро Ноласко Марсильи де Теруэль и Оса Монтесумы, 13-го графа де Монтесумы (ум. 1849), и Хосефы Наварро и Састре | 1865-1890 |
| II | Луис Мария Монтесума-Марсилья де Теруэль и Линьян, 2-й герцог де Монтесума, 12-й маркиз де Тенеброн, 15-й виконт де Илукан (10 октября 1870—1929), второй сын предыдущего и Изабель де Линьян и Фернандес Рубио | 1890-1929 |
| III | Луис Мария Монтесума-Марсилья де Теруэль и Гомес де Артече, 3-й герцог де Монтесума, 13-й маркиз де Тенеброн, 16-й виконт де Илукан (13 декабря 1897 — 6 сентября 1936), второй сын предыдущего и Марии де лос Анхелес Гомес де Артече и Рибота (1876—1910) | 1929-1936 |
| IV | Фернандо Монтесума-Марсилья де Теруэль и Гомес де Артече, 4-й герцог де Монтесума, 14-й маркиз де Тенеброн, 17-й виконт де Илукан (7 июня 1899 — 20 ноября 1985), младший брат предыдущего | 1940-1985 |
| Герцоги Монтесума де Тультенго | ||
| Креация создана Хуаном Карлосом I | ||
| V | Хуан Хосе Марсилья де Теруэль-Монтесума и Хименес, 5-й герцог Монтесума де Тультенго, 15-й маркиз де Тенеброн, 17-й виконт де Илукан (16 ноября 1924 — 18 июля 2012), старший сын Хуана Баутисты Марсильи де Теруэль Монтесумы и Гарсии (1895—1967) и Марии Хименес и Родригес (1906—1988), внук Педро Антонио Марсильи де Теруэль Монтесумы и Диес де Онате (1873—1954), правнук Педро Антонио Хервасио Марсильи де Теруэль-Монтесумы и Наварро (1827—1879), сына 13-го графа Монтесумы | 1992-2012 |
| VI | Хуан Хосе Марсилья де Теруэль-Монтесума и Валькарсель, 6-й герцог Монтесума де Тультенго, 16-й маркиз де Тенеброн, 18-й виконт де Илукан (род. 14 января 1958), единственный сын предыдущего и Софии Валькарсель Кано (род. 1933) | 2014- |
Источники
- GONZÁLEZ ACOSTA, Alejandro. «Los herederos de Moctezuma». Boletín Millares Carlo. ISSN 0211-2140, Nº. 20, 2001. Págs. 151—158.
- ÁLVAREZ NOGAL, Carlos. «El Conde de Moctezuma en el Reino de Granada.» El reino de Granada y el Nuevo Mundo. V Congreso Internacional de Historia de América, mayo de 1992, Vol. 2, 1994. ISBN 84-7807-110-5. Págs. 105—116.
Напишите отзыв о статье "Герцог Монтесума де Тультенго"
Отрывок, характеризующий Герцог Монтесума де Тультенго
Этот мучительный и радостный рассказ, видимо, был необходим для Наташи.Она говорила, перемешивая ничтожнейшие подробности с задушевнейшими тайнами, и, казалось, никогда не могла кончить. Несколько раз она повторяла то же самое.
За дверью послышался голос Десаля, спрашивавшего, можно ли Николушке войти проститься.
– Да вот и все, все… – сказала Наташа. Она быстро встала, в то время как входил Николушка, и почти побежала к двери, стукнулась головой о дверь, прикрытую портьерой, и с стоном не то боли, не то печали вырвалась из комнаты.
Пьер смотрел на дверь, в которую она вышла, и не понимал, отчего он вдруг один остался во всем мире.
Княжна Марья вызвала его из рассеянности, обратив его внимание на племянника, который вошел в комнату.
Лицо Николушки, похожее на отца, в минуту душевного размягчения, в котором Пьер теперь находился, так на него подействовало, что он, поцеловав Николушку, поспешно встал и, достав платок, отошел к окну. Он хотел проститься с княжной Марьей, но она удержала его.
– Нет, мы с Наташей не спим иногда до третьего часа; пожалуйста, посидите. Я велю дать ужинать. Подите вниз; мы сейчас придем.
Прежде чем Пьер вышел, княжна сказала ему:
– Это в первый раз она так говорила о нем.
Пьера провели в освещенную большую столовую; через несколько минут послышались шаги, и княжна с Наташей вошли в комнату. Наташа была спокойна, хотя строгое, без улыбки, выражение теперь опять установилось на ее лице. Княжна Марья, Наташа и Пьер одинаково испытывали то чувство неловкости, которое следует обыкновенно за оконченным серьезным и задушевным разговором. Продолжать прежний разговор невозможно; говорить о пустяках – совестно, а молчать неприятно, потому что хочется говорить, а этим молчанием как будто притворяешься. Они молча подошли к столу. Официанты отодвинули и пододвинули стулья. Пьер развернул холодную салфетку и, решившись прервать молчание, взглянул на Наташу и княжну Марью. Обе, очевидно, в то же время решились на то же: у обеих в глазах светилось довольство жизнью и признание того, что, кроме горя, есть и радости.
– Вы пьете водку, граф? – сказала княжна Марья, и эти слова вдруг разогнали тени прошедшего.
– Расскажите же про себя, – сказала княжна Марья. – Про вас рассказывают такие невероятные чудеса.
– Да, – с своей, теперь привычной, улыбкой кроткой насмешки отвечал Пьер. – Мне самому даже рассказывают про такие чудеса, каких я и во сне не видел. Марья Абрамовна приглашала меня к себе и все рассказывала мне, что со мной случилось, или должно было случиться. Степан Степаныч тоже научил меня, как мне надо рассказывать. Вообще я заметил, что быть интересным человеком очень покойно (я теперь интересный человек); меня зовут и мне рассказывают.
Наташа улыбнулась и хотела что то сказать.
– Нам рассказывали, – перебила ее княжна Марья, – что вы в Москве потеряли два миллиона. Правда это?
– А я стал втрое богаче, – сказал Пьер. Пьер, несмотря на то, что долги жены и необходимость построек изменили его дела, продолжал рассказывать, что он стал втрое богаче.
– Что я выиграл несомненно, – сказал он, – так это свободу… – начал он было серьезно; но раздумал продолжать, заметив, что это был слишком эгоистический предмет разговора.
– А вы строитесь?
– Да, Савельич велит.
– Скажите, вы не знали еще о кончине графини, когда остались в Москве? – сказала княжна Марья и тотчас же покраснела, заметив, что, делая этот вопрос вслед за его словами о том, что он свободен, она приписывает его словам такое значение, которого они, может быть, не имели.
– Нет, – отвечал Пьер, не найдя, очевидно, неловким то толкование, которое дала княжна Марья его упоминанию о своей свободе. – Я узнал это в Орле, и вы не можете себе представить, как меня это поразило. Мы не были примерные супруги, – сказал он быстро, взглянув на Наташу и заметив в лице ее любопытство о том, как он отзовется о своей жене. – Но смерть эта меня страшно поразила. Когда два человека ссорятся – всегда оба виноваты. И своя вина делается вдруг страшно тяжела перед человеком, которого уже нет больше. И потом такая смерть… без друзей, без утешения. Мне очень, очень жаль еe, – кончил он и с удовольствием заметил радостное одобрение на лице Наташи.
– Да, вот вы опять холостяк и жених, – сказала княжна Марья.
Пьер вдруг багрово покраснел и долго старался не смотреть на Наташу. Когда он решился взглянуть на нее, лицо ее было холодно, строго и даже презрительно, как ему показалось.
– Но вы точно видели и говорили с Наполеоном, как нам рассказывали? – сказала княжна Марья.
Пьер засмеялся.
– Ни разу, никогда. Всегда всем кажется, что быть в плену – значит быть в гостях у Наполеона. Я не только не видал его, но и не слыхал о нем. Я был гораздо в худшем обществе.
Ужин кончался, и Пьер, сначала отказывавшийся от рассказа о своем плене, понемногу вовлекся в этот рассказ.
– Но ведь правда, что вы остались, чтоб убить Наполеона? – спросила его Наташа, слегка улыбаясь. – Я тогда догадалась, когда мы вас встретили у Сухаревой башни; помните?
Пьер признался, что это была правда, и с этого вопроса, понемногу руководимый вопросами княжны Марьи и в особенности Наташи, вовлекся в подробный рассказ о своих похождениях.
Сначала он рассказывал с тем насмешливым, кротким взглядом, который он имел теперь на людей и в особенности на самого себя; но потом, когда он дошел до рассказа об ужасах и страданиях, которые он видел, он, сам того не замечая, увлекся и стал говорить с сдержанным волнением человека, в воспоминании переживающего сильные впечатления.
Княжна Марья с кроткой улыбкой смотрела то на Пьера, то на Наташу. Она во всем этом рассказе видела только Пьера и его доброту. Наташа, облокотившись на руку, с постоянно изменяющимся, вместе с рассказом, выражением лица, следила, ни на минуту не отрываясь, за Пьером, видимо, переживая с ним вместе то, что он рассказывал. Не только ее взгляд, но восклицания и короткие вопросы, которые она делала, показывали Пьеру, что из того, что он рассказывал, она понимала именно то, что он хотел передать. Видно было, что она понимала не только то, что он рассказывал, но и то, что он хотел бы и не мог выразить словами. Про эпизод свой с ребенком и женщиной, за защиту которых он был взят, Пьер рассказал таким образом:
– Это было ужасное зрелище, дети брошены, некоторые в огне… При мне вытащили ребенка… женщины, с которых стаскивали вещи, вырывали серьги…
Пьер покраснел и замялся.
– Тут приехал разъезд, и всех тех, которые не грабили, всех мужчин забрали. И меня.
– Вы, верно, не все рассказываете; вы, верно, сделали что нибудь… – сказала Наташа и помолчала, – хорошее.
Пьер продолжал рассказывать дальше. Когда он рассказывал про казнь, он хотел обойти страшные подробности; но Наташа требовала, чтобы он ничего не пропускал.
