Герцог де Роган
Поделись знанием:
– Куда вы так рано? – сказал Сперанский.
– Я обещал на вечер…
Они помолчали. Князь Андрей смотрел близко в эти зеркальные, непропускающие к себе глаза и ему стало смешно, как он мог ждать чего нибудь от Сперанского и от всей своей деятельности, связанной с ним, и как мог он приписывать важность тому, что делал Сперанский. Этот аккуратный, невеселый смех долго не переставал звучать в ушах князя Андрея после того, как он уехал от Сперанского.
Вернувшись домой, князь Андрей стал вспоминать свою петербургскую жизнь за эти четыре месяца, как будто что то новое. Он вспоминал свои хлопоты, искательства, историю своего проекта военного устава, который был принят к сведению и о котором старались умолчать единственно потому, что другая работа, очень дурная, была уже сделана и представлена государю; вспомнил о заседаниях комитета, членом которого был Берг; вспомнил, как в этих заседаниях старательно и продолжительно обсуживалось всё касающееся формы и процесса заседаний комитета, и как старательно и кратко обходилось всё что касалось сущности дела. Он вспомнил о своей законодательной работе, о том, как он озабоченно переводил на русский язык статьи римского и французского свода, и ему стало совестно за себя. Потом он живо представил себе Богучарово, свои занятия в деревне, свою поездку в Рязань, вспомнил мужиков, Дрона старосту, и приложив к ним права лиц, которые он распределял по параграфам, ему стало удивительно, как он мог так долго заниматься такой праздной работой.
На другой день князь Андрей поехал с визитами в некоторые дома, где он еще не был, и в том числе к Ростовым, с которыми он возобновил знакомство на последнем бале. Кроме законов учтивости, по которым ему нужно было быть у Ростовых, князю Андрею хотелось видеть дома эту особенную, оживленную девушку, которая оставила ему приятное воспоминание.
Наташа одна из первых встретила его. Она была в домашнем синем платье, в котором она показалась князю Андрею еще лучше, чем в бальном. Она и всё семейство Ростовых приняли князя Андрея, как старого друга, просто и радушно. Всё семейство, которое строго судил прежде князь Андрей, теперь показалось ему составленным из прекрасных, простых и добрых людей. Гостеприимство и добродушие старого графа, особенно мило поразительное в Петербурге, было таково, что князь Андрей не мог отказаться от обеда. «Да, это добрые, славные люди, думал Болконский, разумеется, не понимающие ни на волос того сокровища, которое они имеют в Наташе; но добрые люди, которые составляют наилучший фон для того, чтобы на нем отделялась эта особенно поэтическая, переполненная жизни, прелестная девушка!»
Князь Андрей чувствовал в Наташе присутствие совершенно чуждого для него, особенного мира, преисполненного каких то неизвестных ему радостей, того чуждого мира, который еще тогда, в отрадненской аллее и на окне, в лунную ночь, так дразнил его. Теперь этот мир уже более не дразнил его, не был чуждый мир; но он сам, вступив в него, находил в нем новое для себя наслаждение.
После обеда Наташа, по просьбе князя Андрея, пошла к клавикордам и стала петь. Князь Андрей стоял у окна, разговаривая с дамами, и слушал ее. В середине фразы князь Андрей замолчал и почувствовал неожиданно, что к его горлу подступают слезы, возможность которых он не знал за собой. Он посмотрел на поющую Наташу, и в душе его произошло что то новое и счастливое. Он был счастлив и ему вместе с тем было грустно. Ему решительно не об чем было плакать, но он готов был плакать. О чем? О прежней любви? О маленькой княгине? О своих разочарованиях?… О своих надеждах на будущее?… Да и нет. Главное, о чем ему хотелось плакать, была вдруг живо сознанная им страшная противуположность между чем то бесконечно великим и неопределимым, бывшим в нем, и чем то узким и телесным, чем он был сам и даже была она. Эта противуположность томила и радовала его во время ее пения.
Только что Наташа кончила петь, она подошла к нему и спросила его, как ему нравится ее голос? Она спросила это и смутилась уже после того, как она это сказала, поняв, что этого не надо было спрашивать. Он улыбнулся, глядя на нее, и сказал, что ему нравится ее пение так же, как и всё, что она делает.
Герцог де Роган (фр. duc de Rohan) — старинный титул, дважды создававшийся во Франции, сначала королём Франции Генрихом IV, в 1603 году, для Анри де Рогана, 21-го виконта де Рогана. Второй раз, в 1648 году, королём Людовиком XIV для Анри де Шабо, сеньора де Сент-Олей, который был женат на Маргарите де Роган, дочери 1-го герцога де Рогана.
История
Герцогство-пэрство де Роган было создано в 1603 году из виконтства де Роган, королём Франции Генрихом IV, для гугенота Анри де Рогана, 21-го виконта де Рогана, который так же стал принцем де Леоном, сеньором де Блейном, Роган был генералиссимусом протестантских армий, послом Франции, генерал-полковником швейцарцев и гризонов. Он погиб 13 апреля 1638 года в битве при Кёнигсфельде и похоронен в Женевском соборе.
Однако у него была только единственная дочь Маргарита де Роган, которая стала после отца смерти Suo jure герцогиней де Роган и Фронтене, принцессой де Леон, графиней де Пороэт, маркизой де Блейн и Ла Гарнаш, дамой де Лорж. Маргарита вышла замуж 6 июня 1645 года, в Сюлли-сюр-Луар за Анри де Шабо, сеньора де Сент-Оле, Сен-Желе и Мюсидан. В 1648 году ему было даровано называться герцогом де Роганом по праву жены, и титуловаться 2-й герцог де Роган. По праву жен он так же получил титулы принца де Леона, графа де Пороэт и де Лорж, маркизом де Блейн и Ла Гарнаш, бароном де Мушам, сеньором де Эрик и де Френе (земля в Плессе), он был губернатором и генерал-лейтенантом Анжу.
Сын Маргариты де Роган и Анри де Шабо — Луи де Роган-Шабо, стал 3-м герцогом де Роганом и унаследовал фамилию Роган-Шабо.
Герцоги де Роган
Первая креация
- 1603—1638 — Анри II де Роган (25.08.1579 — 28.02.1638), 21-го виконт де Рогана и 1-й герцог де Роган, принц де Леон, сеньор де Блейн;
- 1638—1684 — Маргарита де Роган (1617 — 09.04.1684), дочь предыдущего, герцогиня де Роган и Фронтене, принцесса де Леон, графиня де Пороэт, маркиза де Блейн и Ла Гарнаш, дама де Лорж.
Вторая креация
- 1648—1655 — Анри де Шабо, сеньор де Сент-Оле, Сен-Желе и Мюсидан (1615 — 27.02.1655), 2-й герцог де Роган, принц де Леон, граф де Пороэт и де Лорж, маркиз де Блейн и Ла Гарнаш, барон де Мушам, сеньор де Эрик и де Френе, муж предыдущей;
- 1655—1727 — Луи I де Роган-Шабо (11.03.1652 — 17.08.1727), сын двух предыдущих, 3-й герцог Роган, принц де Леон, пэр Франции, маркиз де Блейн, Монльё и Сент-Оле, граф де Пороэт и Морэ, барон Ла Гарнаш и Бовуар-сюр-Мер, сын предыдущих;
- 1727—1738 — Луи II Бретань-Ален де Роган-Шабо (26.09.1679 — 10.08.1738), 4-й герцог Роган, принц де Леон, граф де Пороэт и Морэ, пэр Франции, маркиз де Блейн, Монльё, Сент-Оле и Вард, сын предыдущего;
- 1738—1791 — Луи-Мари-Бретань-Доминик де Роган-Шабо (17.01.1710 — 28.11.1791), 5-й герцог Роган, принц де Леон, граф де Пороэт и Морэ, пэр Франции, маркиз де Блейн, Монльё и Сент-Оле, герцог Роклор и Люд, сын предыдущего;
- 1791—1807 — Луи-Антуан-Огюст де Роган-Шабо (20.04.1733 — 29.10.1807), 6-й герцог Роган, герцог Шабо (по патенту) в 1775 году, принц де Леон, пэр Франции, граф де Майе-Сезплю Ла Марш, виконт де Биньян, барон де Кергеннек и Коэтмёр-Даудур, сеньор де Блейн, двоюродный брат предыдущего (сын Ги-Огюста де Роан-Шабо (1683-1760), виконта де Биньян, барона де Кергеннек, более известного как "шевалье де Роган" и "граф Шабо");
- 1807—1816 — Александр-Луи-Огюст де Роган-Шабо (12.03.1761 — 08.02.1816), 7-й герцог Роган, принц де Леон, графа де Шабо, граф де Пороэт, пэр Франции, сын предыдущего;
- 1816—1833 — Луи-Франсуа Огюст де Роган-Шабо (29.02.1788 — 08.02.1833), 8-й герцог Роган, принц де Леон, граф де Пороэт, пэр Франции, граф де Шабо и граф империи, архиепископ Безансона и кардинал, сын предыдущего;
- 1833—1869 — Анн-Луи-Фернан де Роган-Шабо (10.14.1789 — 10.09.1869), 9-й герцог Роган, пэр Франции, брат предыдущего;
- 1869—1893 — Шарль-Луи-Жослен де Роган-Шабо (12.12.1819 — 08.06.1893), 10-й герцог Роган, принц де Леон, граф де Пороэт, сын предыдущего;
- 1893—1914 — Ален-Шарль-Луи де Роган-Шабоа (12.01.1844 — 06.01.1914), 11-й герцог Роган, принц де Леон, граф де Пороэт, сын предыдущего;
- 1914—1916 — Жослен-Шарль-Мари-Жозеф-Габриэль-Анри де Роган-Шабо (04.01.1879 — 13.07.1916), 12-й герцог Роган, принц де Леон, граф де Пороэт, сын предыдущего;
- 1916—1966 — Ален-Луи-Огюст-Мари де Роган-Шабо (10/.05.1913 — 27.05.1966), 13-й герцог Роган, принц де Леон, граф де Пороэт, сын предыдущего
- 1966 — Жослен-Шарль-Луи-Жан-Мари де Роган-Шабо (род. 05.06.1938), 14-й герцог Роган, принц де Леон, граф де Пороэт, сын предыдущего.
- Наследник: Ален-Луи-Марк де Роган-Шабо (род. 15.10.1975), принц де Леон, сын предыдущего.
См. также
Напишите отзыв о статье "Герцог де Роган"
Ссылки
- [www.heraldica.org/topics/france/peerage2.htm Armory of Old Regime (pre-1789) French Peerage].
| ||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Герцог де Роган
– Ну, теперь декламация! – сказал Сперанский, выходя из кабинета. – Удивительный талант! – обратился он к князю Андрею. Магницкий тотчас же стал в позу и начал говорить французские шутливые стихи, сочиненные им на некоторых известных лиц Петербурга, и несколько раз был прерываем аплодисментами. Князь Андрей, по окончании стихов, подошел к Сперанскому, прощаясь с ним.– Куда вы так рано? – сказал Сперанский.
– Я обещал на вечер…
Они помолчали. Князь Андрей смотрел близко в эти зеркальные, непропускающие к себе глаза и ему стало смешно, как он мог ждать чего нибудь от Сперанского и от всей своей деятельности, связанной с ним, и как мог он приписывать важность тому, что делал Сперанский. Этот аккуратный, невеселый смех долго не переставал звучать в ушах князя Андрея после того, как он уехал от Сперанского.
Вернувшись домой, князь Андрей стал вспоминать свою петербургскую жизнь за эти четыре месяца, как будто что то новое. Он вспоминал свои хлопоты, искательства, историю своего проекта военного устава, который был принят к сведению и о котором старались умолчать единственно потому, что другая работа, очень дурная, была уже сделана и представлена государю; вспомнил о заседаниях комитета, членом которого был Берг; вспомнил, как в этих заседаниях старательно и продолжительно обсуживалось всё касающееся формы и процесса заседаний комитета, и как старательно и кратко обходилось всё что касалось сущности дела. Он вспомнил о своей законодательной работе, о том, как он озабоченно переводил на русский язык статьи римского и французского свода, и ему стало совестно за себя. Потом он живо представил себе Богучарово, свои занятия в деревне, свою поездку в Рязань, вспомнил мужиков, Дрона старосту, и приложив к ним права лиц, которые он распределял по параграфам, ему стало удивительно, как он мог так долго заниматься такой праздной работой.
На другой день князь Андрей поехал с визитами в некоторые дома, где он еще не был, и в том числе к Ростовым, с которыми он возобновил знакомство на последнем бале. Кроме законов учтивости, по которым ему нужно было быть у Ростовых, князю Андрею хотелось видеть дома эту особенную, оживленную девушку, которая оставила ему приятное воспоминание.
Наташа одна из первых встретила его. Она была в домашнем синем платье, в котором она показалась князю Андрею еще лучше, чем в бальном. Она и всё семейство Ростовых приняли князя Андрея, как старого друга, просто и радушно. Всё семейство, которое строго судил прежде князь Андрей, теперь показалось ему составленным из прекрасных, простых и добрых людей. Гостеприимство и добродушие старого графа, особенно мило поразительное в Петербурге, было таково, что князь Андрей не мог отказаться от обеда. «Да, это добрые, славные люди, думал Болконский, разумеется, не понимающие ни на волос того сокровища, которое они имеют в Наташе; но добрые люди, которые составляют наилучший фон для того, чтобы на нем отделялась эта особенно поэтическая, переполненная жизни, прелестная девушка!»
Князь Андрей чувствовал в Наташе присутствие совершенно чуждого для него, особенного мира, преисполненного каких то неизвестных ему радостей, того чуждого мира, который еще тогда, в отрадненской аллее и на окне, в лунную ночь, так дразнил его. Теперь этот мир уже более не дразнил его, не был чуждый мир; но он сам, вступив в него, находил в нем новое для себя наслаждение.
После обеда Наташа, по просьбе князя Андрея, пошла к клавикордам и стала петь. Князь Андрей стоял у окна, разговаривая с дамами, и слушал ее. В середине фразы князь Андрей замолчал и почувствовал неожиданно, что к его горлу подступают слезы, возможность которых он не знал за собой. Он посмотрел на поющую Наташу, и в душе его произошло что то новое и счастливое. Он был счастлив и ему вместе с тем было грустно. Ему решительно не об чем было плакать, но он готов был плакать. О чем? О прежней любви? О маленькой княгине? О своих разочарованиях?… О своих надеждах на будущее?… Да и нет. Главное, о чем ему хотелось плакать, была вдруг живо сознанная им страшная противуположность между чем то бесконечно великим и неопределимым, бывшим в нем, и чем то узким и телесным, чем он был сам и даже была она. Эта противуположность томила и радовала его во время ее пения.
Только что Наташа кончила петь, она подошла к нему и спросила его, как ему нравится ее голос? Она спросила это и смутилась уже после того, как она это сказала, поняв, что этого не надо было спрашивать. Он улыбнулся, глядя на нее, и сказал, что ему нравится ее пение так же, как и всё, что она делает.
