Герц, Мартин

Мартин Герц
нем. Martin Julius Hertz
Место рождения:	Гамбург
Место смерти:	Бреслау
Научная сфера:	филология
Учёное звание:	член-корреспондент СПбАН
Альма-матер:	Боннский университет

Мартин Герц (1818—1895) — немецкий филолог.

Биография

Был профессором в Грейфсвальде и Бреславле. Издал Авла Геллия, с критическими комментариями («Opuscula Gelliana», Берлин, 1882), Т. Ливия (Лейпциг, 1857—1864) и грамматику Присциана с комментариями (т. 1858—1859).

Член-корреспондент СПбАН c 09.12.1888 — по историко-филологическому отделению (разряд классической филологии и археологии).

Труды

• «Ein philologisch-klinischer Streifzug» (Берлин, 1849);
• «Renaissance und Rokoko in der römischen Literatur» (Берлин, 1855)
• . По случаю 70-летия дня рождения Герца бывшие его ученики издали «Philologische Abhandlungen» (Берл., 1888).

Литература

• Герц, Мартин // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• [www.ras.ru/win/db/show_per.asp?P=.id-50100.ln-ru Профиль Мартина Герца] на официальном сайте РАН

Отрывок, характеризующий Герц, Мартин

– Да, да, – проговорил Пьер, блестящими глазами глядя на князя Андрея, – я совершенно, совершенно согласен с вами!
Тот вопрос, который с Можайской горы и во весь этот день тревожил Пьера, теперь представился ему совершенно ясным и вполне разрешенным. Он понял теперь весь смысл и все значение этой войны и предстоящего сражения. Все, что он видел в этот день, все значительные, строгие выражения лиц, которые он мельком видел, осветились для него новым светом. Он понял ту скрытую (latente), как говорится в физике, теплоту патриотизма, которая была во всех тех людях, которых он видел, и которая объясняла ему то, зачем все эти люди спокойно и как будто легкомысленно готовились к смерти.
– Не брать пленных, – продолжал князь Андрей. – Это одно изменило бы всю войну и сделало бы ее менее жестокой. А то мы играли в войну – вот что скверно, мы великодушничаем и тому подобное. Это великодушничанье и чувствительность – вроде великодушия и чувствительности барыни, с которой делается дурнота, когда она видит убиваемого теленка; она так добра, что не может видеть кровь, но она с аппетитом кушает этого теленка под соусом. Нам толкуют о правах войны, о рыцарстве, о парламентерстве, щадить несчастных и так далее. Все вздор. Я видел в 1805 году рыцарство, парламентерство: нас надули, мы надули. Грабят чужие дома, пускают фальшивые ассигнации, да хуже всего – убивают моих детей, моего отца и говорят о правилах войны и великодушии к врагам. Не брать пленных, а убивать и идти на смерть! Кто дошел до этого так, как я, теми же страданиями…