Гершельман, Сергей Константинович

Сергей Константинович Гершельман
Дата рождения	26 июня 1854(1854-06-26)
Дата смерти	17 ноября 1910(1910-11-17) (56 лет)
Место смерти	Вильно
Принадлежность	Российская империя Российская империя
Род войск	пехота
Годы службы	1870—1910
Звание	генерал от инфантерии
Сражения/войны	Русско-турецкая война 1877—1878, Русско-японская война

Серге́й Константи́нович Гершельман (26 июня 1854 — 17 ноября 1910, Вильно) — московский генерал-губернатор в 1906—1909 гг., генерал от инфантерии.

Биография

Православного вероисповедания. Из потомственных дворян Санкт-Петербургской губернии. Происходил из тюрингского дворянского рода Хершельманн. Сын генерал-адъютанта Гершельмана Константина Ивановича, брат генерала-от-кавалерии Фёдора Константиновича Гершельмана.

Окончил Пажеский корпус (1872, первый в выпуске, записан на мраморную доску) и Николаевскую академию Генерального штаба (1881, по 1-му разряду). Выпущен прапорщиком лейб-гвардии Конно-артиллерийской бригады (17.07.1872), с 13.04.1875 - подпоручик, с 30.08.1875 - поручик, с 27.03.1877 - штабс-капитан, с 30.08.1881 - капитан.

Участник Русско-турецкой войны: в Плевненском отряде, затем в Западном отряде генерала И. В. Гурко. Участвовал в боях под Горным Дубняком, Телишем, в наступлениях на Филиппополь, Адрианополь (где ранен и контужен), Сан-Стефано.

06.12.1881 - произведен в подполковники с назначением состоящим для поручений при штабе XV армейского корпуса. С 30.08.1884 - полковник. С 13.04.1886 по 14.08.1895 - начальник штаба 23-й пехотной дивизии.

Командир 93-го пехотного Иркутского Его Императорского Высочества Наследника Цесаревича Георгия Александровича полка (14.08.1895-29.01.1896), начальник штаба II армейского корпуса (29.01.1896-20.01.1903), начальник штаба Сибирского военного округа (20.01.1903-02.05.1904). Генерал-майор (20.01.1899), генерал-лейтенант (05.07.1904).

Участник Русско-японской войны: командующий (с 02.05.1904), а с 05.07.1904 начальник 9-й пехотной дивизии, отличился под Мукденом. Одновременно с 02.05.1904 - временно-командующий 10-м армейским корпусом. Командующий войсками Московского военного округа (с 17.01.1906) и одновременно - Московский генерал-губернатор (с 05.07.1906).

Во время революции 1905—1907 годов активно поддерживал черносотенцев, способствовал возникновению монархических организаций среди рабочих. 21 ноября 1907 года пережил покушение эсерки Севастьяновой.

17 марта 1909 года назначен командующим войсками Виленского военного округа. 17 ноября 1910 года произведен в генералы-от-инфантерии. Скоропостижно умер в тот же день в Вильно. Был похоронен в фамильном склепе на Никольском кладбище Александро-Невской лавры.

Семья

Был женат на Александре Васильевне, урождённой Познанской (1861—1936). Их дети:

• Василий (1884—1919), полковник лейб-гвардии Уланского полка, георгиевский кавалер, в Гражданскую войну в Добровольческой армии, убит в бою.
• Георгий (1888—1914), поручик лейб-гвардии Конной артиллерии, убит в бою под Каушеном, георгиевский кавалер.
• Сергей (1891—1957), офицер лейб-гвардии Конной артиллерии, в Гражданскую войну в Северо-Западной армии, полковник, в эмиграции военный историк.
• Александр (1893—1977), офицер лейб-гвардии Конной артиллерии, георгиевский кавалер, участник Белого движения, полковник.

Труды

Писал статьи для следующих изданий ; Военный Сборник, Русский Инвалид, Энциклопедия военных и морских наук. Отдельно были изданы следующие работы:

• Нравственный элемент в руках Суворова
• Нравственный элемент в руках М.Д.Скобелева
• Нравственный элемент под Севастополем

Ссылки

• Андрей Иванов. [rusk.ru/st.php?idar=179222 «Честно и грозно в духе исконно-русских начал». О московском генерал-губернаторе Сергее Константиновиче Гершельмане (1854−1910)] // Московский журнал. История государства Российского. — 2008. — № 9 (213). — С. 12−17.

Отрывок, характеризующий Гершельман, Сергей Константинович

– Доложите князу, что я мост зажигал, – сказал полковник торжественно и весело.
– А коли про потерю спросят?
– Пустячок! – пробасил полковник, – два гусара ранено, и один наповал , – сказал он с видимою радостью, не в силах удержаться от счастливой улыбки, звучно отрубая красивое слово наповал .


Преследуемая стотысячною французскою армией под начальством Бонапарта, встречаемая враждебно расположенными жителями, не доверяя более своим союзникам, испытывая недостаток продовольствия и принужденная действовать вне всех предвидимых условий войны, русская тридцатипятитысячная армия, под начальством Кутузова, поспешно отступала вниз по Дунаю, останавливаясь там, где она бывала настигнута неприятелем, и отбиваясь ариергардными делами, лишь насколько это было нужно для того, чтоб отступать, не теряя тяжестей. Были дела при Ламбахе, Амштетене и Мельке; но, несмотря на храбрость и стойкость, признаваемую самим неприятелем, с которою дрались русские, последствием этих дел было только еще быстрейшее отступление. Австрийские войска, избежавшие плена под Ульмом и присоединившиеся к Кутузову у Браунау, отделились теперь от русской армии, и Кутузов был предоставлен только своим слабым, истощенным силам. Защищать более Вену нельзя было и думать. Вместо наступательной, глубоко обдуманной, по законам новой науки – стратегии, войны, план которой был передан Кутузову в его бытность в Вене австрийским гофкригсратом, единственная, почти недостижимая цель, представлявшаяся теперь Кутузову, состояла в том, чтобы, не погубив армии подобно Маку под Ульмом, соединиться с войсками, шедшими из России.
28 го октября Кутузов с армией перешел на левый берег Дуная и в первый раз остановился, положив Дунай между собой и главными силами французов. 30 го он атаковал находившуюся на левом берегу Дуная дивизию Мортье и разбил ее. В этом деле в первый раз взяты трофеи: знамя, орудия и два неприятельские генерала. В первый раз после двухнедельного отступления русские войска остановились и после борьбы не только удержали поле сражения, но прогнали французов. Несмотря на то, что войска были раздеты, изнурены, на одну треть ослаблены отсталыми, ранеными, убитыми и больными; несмотря на то, что на той стороне Дуная были оставлены больные и раненые с письмом Кутузова, поручавшим их человеколюбию неприятеля; несмотря на то, что большие госпитали и дома в Кремсе, обращенные в лазареты, не могли уже вмещать в себе всех больных и раненых, – несмотря на всё это, остановка при Кремсе и победа над Мортье значительно подняли дух войска. Во всей армии и в главной квартире ходили самые радостные, хотя и несправедливые слухи о мнимом приближении колонн из России, о какой то победе, одержанной австрийцами, и об отступлении испуганного Бонапарта.
Князь Андрей находился во время сражения при убитом в этом деле австрийском генерале Шмите. Под ним была ранена лошадь, и сам он был слегка оцарапан в руку пулей. В знак особой милости главнокомандующего он был послан с известием об этой победе к австрийскому двору, находившемуся уже не в Вене, которой угрожали французские войска, а в Брюнне. В ночь сражения, взволнованный, но не усталый(несмотря на свое несильное на вид сложение, князь Андрей мог переносить физическую усталость гораздо лучше самых сильных людей), верхом приехав с донесением от Дохтурова в Кремс к Кутузову, князь Андрей был в ту же ночь отправлен курьером в Брюнн. Отправление курьером, кроме наград, означало важный шаг к повышению.
Ночь была темная, звездная; дорога чернелась между белевшим снегом, выпавшим накануне, в день сражения. То перебирая впечатления прошедшего сражения, то радостно воображая впечатление, которое он произведет известием о победе, вспоминая проводы главнокомандующего и товарищей, князь Андрей скакал в почтовой бричке, испытывая чувство человека, долго ждавшего и, наконец, достигшего начала желаемого счастия. Как скоро он закрывал глаза, в ушах его раздавалась пальба ружей и орудий, которая сливалась со стуком колес и впечатлением победы. То ему начинало представляться, что русские бегут, что он сам убит; но он поспешно просыпался, со счастием как будто вновь узнавал, что ничего этого не было, и что, напротив, французы бежали. Он снова вспоминал все подробности победы, свое спокойное мужество во время сражения и, успокоившись, задремывал… После темной звездной ночи наступило яркое, веселое утро. Снег таял на солнце, лошади быстро скакали, и безразлично вправе и влеве проходили новые разнообразные леса, поля, деревни.
На одной из станций он обогнал обоз русских раненых. Русский офицер, ведший транспорт, развалясь на передней телеге, что то кричал, ругая грубыми словами солдата. В длинных немецких форшпанах тряслось по каменистой дороге по шести и более бледных, перевязанных и грязных раненых. Некоторые из них говорили (он слышал русский говор), другие ели хлеб, самые тяжелые молча, с кротким и болезненным детским участием, смотрели на скачущего мимо их курьера.