Гершфельд, Альфред Давидович

Альфред Давидович Гершфельд
Имя при рождении	Альфред Давидович Гершфельд
Дата рождения	1937(1937)
Место рождения	Тирасполь (Приднестровье)
Страна	СССР СССР США США
Профессии	Скрипач, дирижёр композитор

Альфре́д Дави́дович Ге́ршфельд (род. 1937, Тирасполь Молдавской АССР) — молдавский и американский дирижёр, скрипач и композитор. Заслуженный артист Молдавской ССР (1977).

Биография

Альфред Гершфельд родился в Тирасполе в потомственной музыкальной семье. Получил домашнее музыкальное образование. После возвращения из эвакуации жил в Кишинёве, где окончил специальную музыкальную школу-десятилетку имени Е. Коки и Кишинёвскую государственную консерваторию, основателем и директором которых был его отец — видный молдавский композитор Давид Григорьевич Гершфельд, и где преподавал его дед — музыкальный педагог, композитор Григорий Исаакович Гершфельд. После консерватории окончил также Музыкальное училище им. Гнесиных в Москве по классу дирижёрского искусства и скрипки.

По возвращении в Молдавию становится дирижёром Молдавского государственного филармонического оркестра, а затем — главным дирижёром Молдавского театра оперы и балета, где он работал до своего отъезда в США в 1990 году. В 1988 году Альфред Гершфельд на базе Органного зала в Кишинёве основал и возглавил Молдавский национальный камерный оркестр.

С середины 1990-х годов — профессор дирижёрского искусства в New World School of The Arts в Майами, художественный руководитель и главный дирижёр основанного им в 1992 году симфонического оркестра и хора острова Анны Марии во Флориде, художественный руководитель малого симфонического оркестра Lake Placid Sinfonietta в Лейк-Плэсиде (штат Нью-Йорк). В качестве приглашённого дирижёра выступал с симфоническим оркестром Академии музыки и танца в Иерусалиме, Московским государственным симфоническим оркестром, оркестром Большого театра, Национальным симфоническим оркестром Молдовы и несколькими коллективами в США. Автор детской оперы «Карлсон, который живёт на крыше», поставленной Молдавским театром оперы и балета в 1988 году; постановка английского варианта оперы — «Karlsson-on-the-Roof» — была осуществлена оперным театром Сарасоты (штат Флорида) в 1992 году.

Ссылки

• [www.amicco.org/ Фотография А. Гершфельда на сайте Оркестра и хора острова Анны Марии]

Отрывок, характеризующий Гершфельд, Альфред Давидович

Анна Михайловна подсела к нему, отерла своим платком слезы с его глаз, с письма, закапанного ими, и свои слезы, прочла письмо, успокоила графа и решила, что до обеда и до чаю она приготовит графиню, а после чаю объявит всё, коли Бог ей поможет.
Всё время обеда Анна Михайловна говорила о слухах войны, о Николушке; спросила два раза, когда получено было последнее письмо от него, хотя знала это и прежде, и заметила, что очень легко, может быть, и нынче получится письмо. Всякий раз как при этих намеках графиня начинала беспокоиться и тревожно взглядывать то на графа, то на Анну Михайловну, Анна Михайловна самым незаметным образом сводила разговор на незначительные предметы. Наташа, из всего семейства более всех одаренная способностью чувствовать оттенки интонаций, взглядов и выражений лиц, с начала обеда насторожила уши и знала, что что нибудь есть между ее отцом и Анной Михайловной и что нибудь касающееся брата, и что Анна Михайловна приготавливает. Несмотря на всю свою смелость (Наташа знала, как чувствительна была ее мать ко всему, что касалось известий о Николушке), она не решилась за обедом сделать вопроса и от беспокойства за обедом ничего не ела и вертелась на стуле, не слушая замечаний своей гувернантки. После обеда она стремглав бросилась догонять Анну Михайловну и в диванной с разбега бросилась ей на шею.
– Тетенька, голубушка, скажите, что такое?
– Ничего, мой друг.
– Нет, душенька, голубчик, милая, персик, я не отстaнy, я знаю, что вы знаете.
Анна Михайловна покачала головой.
– Voua etes une fine mouche, mon enfant, [Ты вострушка, дитя мое.] – сказала она.
– От Николеньки письмо? Наверно! – вскрикнула Наташа, прочтя утвердительный ответ в лице Анны Михайловны.
– Но ради Бога, будь осторожнее: ты знаешь, как это может поразить твою maman.
– Буду, буду, но расскажите. Не расскажете? Ну, так я сейчас пойду скажу.
Анна Михайловна в коротких словах рассказала Наташе содержание письма с условием не говорить никому.
Честное, благородное слово, – крестясь, говорила Наташа, – никому не скажу, – и тотчас же побежала к Соне.
– Николенька…ранен…письмо… – проговорила она торжественно и радостно.
– Nicolas! – только выговорила Соня, мгновенно бледнея.
Наташа, увидав впечатление, произведенное на Соню известием о ране брата, в первый раз почувствовала всю горестную сторону этого известия.
Она бросилась к Соне, обняла ее и заплакала. – Немножко ранен, но произведен в офицеры; он теперь здоров, он сам пишет, – говорила она сквозь слезы.
– Вот видно, что все вы, женщины, – плаксы, – сказал Петя, решительными большими шагами прохаживаясь по комнате. – Я так очень рад и, право, очень рад, что брат так отличился. Все вы нюни! ничего не понимаете. – Наташа улыбнулась сквозь слезы.
– Ты не читала письма? – спрашивала Соня.
– Не читала, но она сказала, что всё прошло, и что он уже офицер…