Гесснер, Соломон
| Соломон Гесснер |
Соломон Гесснер (нем. Salomon Gessner, 1 апреля 1730, Цюрих — 2 марта 1788, там же) — швейцарский поэт, художник и график. Один из крупнейших мастеров европейского рококо. Писал на немецком языке.
Автор знаменитых в своё время идиллий («Idyllen», 1756—1772), сделавших Гесснера одним из известнейших европейских писателей XVIII века. В своих «Идиллиях» (русский перевод Василия Левшина, М., 1787) Гесснер выступает в качестве тонкого миниатюриста, избегающего излишней вычурности. В несколько абстрактной манере он изображает «жизнь пастухов и пастушек», этих «детей природы». Карамзин, весьма ценивший Гесснера, даёт ему меткую характеристику: Гесснер в восторге пел «невинность, простоту, пастушеские нравы и нежные сердца свирелью восхищал» («Поэзия»).
Гесснер — автор стихотворений — «Gedichte» (1762). Гесснер был также выдающимся художником, гравёром, с успехом иллюстрировавшим собственные литературные произведения. К его занятиям изобразительным искусством относятся: "Briefe über die Landschaftsmalerei (Письма о пейзажной живописи, 1772).
12 января 1780 года он основал "Цюрихскую газету", с 1821 Neue Zürcher Zeitung.
Библиография
- Полное собрание сочинений Гесснера, перевод И. Тимковского. Ч. 1—4. — М. 1802—1803[1].
- Роспись российским книгам из библиотеки А. Смирдина. СПб. 1828.
- Werke, Auswahl herausg. von A. Frey, б. г.
- Deutsche Nationalliteratur Kürschner’а, т. 41.
- Hottinger I., S. Gessner, 1796.
- Mordani F. Elogio di Salomone Gessner. 1872.
- Wölfflin H. S. Gessner. 1889.
- Bergman F. S. Gessner. 1913.
Напишите отзыв о статье "Гесснер, Соломон"
Примечания
- ↑ В предисловии Тимковский отметил причины, побудившие его взяться за труд: существующие переводы сделаны «не в один период очищения российской литературы» и «разбросаны по разным изданиям», а многие из них «составляют какую-то смесь славянских выражений с оборотами, свойственными только немецкому языку». В Ч. 4 Тимковский опубликовал как одно произведение поэму И.-Я. Бодмера «Инкл и Ярико» и её продолжение, написанное С. Геснером. Впервые русскому читателю был предложен полный репертуар произведений Геснера в адекватных переводах, отмеченных единством стиля. Издание подвело итог раннему периоду знакомства с наследием писателя в России см. Лаппо-Данилевский К. Ю. Словарь русских писателей XVIII века. — СПб.: Институт русской литературы (Пушкинский Дом), 2010. — Вып. 3.
Литература
Статья основана на материалах Литературной энциклопедии 1929—1939.
|
Это заготовка статьи о писателе. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Гесснер, Соломон
– Что стали то? Аль загородили? Или уж на француза наткнулись?– Нет не слыхать. А то палить бы стал.
– То то торопили выступать, а выступили – стали без толку посереди поля, – всё немцы проклятые путают. Эки черти бестолковые!
– То то я бы их и пустил наперед. А то, небось, позади жмутся. Вот и стой теперь не емши.
– Да что, скоро ли там? Кавалерия, говорят, дорогу загородила, – говорил офицер.
– Эх, немцы проклятые, своей земли не знают, – говорил другой.
– Вы какой дивизии? – кричал, подъезжая, адъютант.
– Осьмнадцатой.
– Так зачем же вы здесь? вам давно бы впереди должно быть, теперь до вечера не пройдете.
– Вот распоряжения то дурацкие; сами не знают, что делают, – говорил офицер и отъезжал.
Потом проезжал генерал и сердито не по русски кричал что то.
– Тафа лафа, а что бормочет, ничего не разберешь, – говорил солдат, передразнивая отъехавшего генерала. – Расстрелял бы я их, подлецов!
– В девятом часу велено на месте быть, а мы и половины не прошли. Вот так распоряжения! – повторялось с разных сторон.
И чувство энергии, с которым выступали в дело войска, начало обращаться в досаду и злобу на бестолковые распоряжения и на немцев.
Причина путаницы заключалась в том, что во время движения австрийской кавалерии, шедшей на левом фланге, высшее начальство нашло, что наш центр слишком отдален от правого фланга, и всей кавалерии велено было перейти на правую сторону. Несколько тысяч кавалерии продвигалось перед пехотой, и пехота должна была ждать.
Впереди произошло столкновение между австрийским колонновожатым и русским генералом. Русский генерал кричал, требуя, чтобы остановлена была конница; австриец доказывал, что виноват был не он, а высшее начальство. Войска между тем стояли, скучая и падая духом. После часовой задержки войска двинулись, наконец, дальше и стали спускаться под гору. Туман, расходившийся на горе, только гуще расстилался в низах, куда спустились войска. Впереди, в тумане, раздался один, другой выстрел, сначала нескладно в разных промежутках: тратта… тат, и потом всё складнее и чаще, и завязалось дело над речкою Гольдбахом.
Не рассчитывая встретить внизу над речкою неприятеля и нечаянно в тумане наткнувшись на него, не слыша слова одушевления от высших начальников, с распространившимся по войскам сознанием, что было опоздано, и, главное, в густом тумане не видя ничего впереди и кругом себя, русские лениво и медленно перестреливались с неприятелем, подвигались вперед и опять останавливались, не получая во время приказаний от начальников и адъютантов, которые блудили по туману в незнакомой местности, не находя своих частей войск. Так началось дело для первой, второй и третьей колонны, которые спустились вниз. Четвертая колонна, при которой находился сам Кутузов, стояла на Праценских высотах.
