Гетеросексуальность

Гетеросексуальность (от греч. έτερος — другой + лат. sexus — пол) — эмоциональное, романтическое (платоническое), эротическое (чувственное) либо половое влечение к лицам противоположного пола; сексуальный интерес к лицам противоположного пола и эротическая направленность на них; эротическая направленность на объект противоположного пола; предпочтение сексуальных партнёров противоположного пола; направленность полового влечения человека к лицам противоположного пола.

Гетеросексуальность свойственна большинству людей и двуполых животных.

Основные понятия и термины

Термин «гетеросексуальность» в близком к современному значении «влечение к противоположному полу» был впервые предложен Рихардом Крафт-Эбингом в книге «Половая психопатия» (1886). Крафт-Эбинг полагал, что гетеросексуальность является врождённым инстинктом, имеющим целью продолжение рода.

На рубеже 19—20 веков термин употреблялся и в значениях, отличных от современного. Так, в 1892 году чикагский психиатр Джеймс Киернан обозначил этим словом психическое отклонение — «психический гермафродитизм».

Гетеросексуальность — в широком смысле слова феномен человеческой сексуальности, который включает или может включать в себя гетеросексуальную ориентацию, гетеросексуальную идентичность и/или гетеросексуальное поведение^{[неавторитетный источник? 4316 дней]}.

В узком смысле слова гетеросексуальность — это одна из трёх типичных сексуальных ориентаций, определяемая как эмоциональное, романтическое (платоническое), эротическое (чувственное) либо сексуальное влечение исключительно к лицам противоположного пола. Большинство специалистов двумя другими сексуальными ориентациями называют гомосексуальность и бисексуальность (некоторые исследователи также выделяют пансексуальность).

Гетеросексуальная ориентация свойственна большинству населения земного шара.

Гетеросексуальность связана с продолжением рода: вагинальный секс биологически направлен на зачатие.

Для обозначения людей гетеросексуальной ориентации используется термин «гетеросексуал», в разговорной же речи употребляются также слово «натурал» (от англ. natural — естественный, природный). Устаревшее выражение «нормальная ориентация» подразумевает, что гетеросексуальные отношения являются нормой, а их альтернативы — отклонениями от этой нормы. Современная наука рассматривает все три сексуальные ориентации в качестве нормальных и позитивных разновидностей сексуальных ориентаций человека. Система представлений, согласно которым гетеросексуальность рассматривается в качестве единственной естественной и морально и социально приемлемой формы сексуальности человека, называется гетеросексизмом.

Американский биолог Кинси в своих исследованиях человеческой сексуальности предложил шкалу сексуальности (так называемую шкалу Кинси), в которой в качестве одной из нескольких подшкал выступает гомо-/би-/гетеросексуальность, наряду с такими подшкалами, как гомо-/би-/гетеросоциальность, гомо-/би-/гетероэстетичность, гомо-/би-/гетероэротичность и др. — см. Исследования сексуальных предпочтений (Альфред Кинси).

В связи с многозначностью термина «гетеросексуальность» в последнее время стало принято пользоваться уточняющими или более узкими терминами, — например, говорить о гетеросексуальной ориентации или гетеросексуальном поведении, о гетеросексуальности в целом (как явлении) или о гетеросексуальности как точке на подшкале «сексуальность» шкалы Кинси — за исключением ситуаций, когда смысл термина «гетеросексуальность» ясен из контекста.

Гетеросексуальное поведение

Гетеросексуальное поведение проявляется в следующих формах: добрачный секс, супружеский секс, альтернативные формы брака (например, триады), внебрачный секс, секс между людьми, не состоящими в браке.

Сексуальная техника гетеросексуалов

На протяжении длительного периода в обществе господствовало представление о вагинальном сексе как единственном нормальном способе сексуальных отношений. Двадцатый век характеризуется снижением репродуктивного императива и возрастанием общественного принятия секса как способа получения удовольствия безотносительно целей зачатия. В этой связи нормальными стали рассматриваться и невагинальные формы сексуальных отношений.

Формы гетеросексуальных половых отношений многообразны. В частности, сексуальная техника гетеросексуалов в значительной мере определяется индивидуальными предпочтениями партнёров, выбором техники, удовлетворяющей обоих.

К сексуальным техникам относятся: любовные игры и ласки, стимуляция гениталий, совокупление или коитус, орально-генитальный секс, анальный секс и другие. Под любовными ласками обычно подразумевают любую активность, отличающуюся от непосредственно полового акта. Также используется термин «предварительные ласки». Ласками партнёры сообщают о готовности к сексу, доставляют друг другу чувственное удовольствие. Ласки состоят из прикосновений рук, поцелуев.

Предпочитаемые генитальных ласки индивидуальны у разных людей. Они производятся руками или орально (фелляции и куннилингус). Главным критерием гетеросексуальности часто называют половое сношение, при котором половой член вводится во влагалище, то есть коитус. Существует множество вариантов коитуса (мужчина сверху, лицом к лицу; женщина сверху; введение сзади; бок о бок, и другие). Некоторые гетеросексуальные партнёры также практикуют анальный секс.

См. также

• Гетеронормативность
• Гетеросексизм

Литература

• [slovari.yandex.ru/dict/psychlex6 Клиническая психология. Словарь] / Под ред. Н. Д. Твороговой. — М.: ПЕР СЭ, 2007. — 416 с. — (Психологический лексикон. Энциклопедический словарь в шести томах / Ред.-сост. Л. А. Карпенко. Под общ. ред. А. В. Петровского).

Отрывок, характеризующий Гетеросексуальность

– Жизнь и так не оставляет в покое. Я бы рад ничего не делать, а вот, с одной стороны, дворянство здешнее удостоило меня чести избрания в предводители: я насилу отделался. Они не могли понять, что во мне нет того, что нужно, нет этой известной добродушной и озабоченной пошлости, которая нужна для этого. Потом вот этот дом, который надо было построить, чтобы иметь свой угол, где можно быть спокойным. Теперь ополчение.
– Отчего вы не служите в армии?
– После Аустерлица! – мрачно сказал князь Андрей. – Нет; покорно благодарю, я дал себе слово, что служить в действующей русской армии я не буду. И не буду, ежели бы Бонапарте стоял тут, у Смоленска, угрожая Лысым Горам, и тогда бы я не стал служить в русской армии. Ну, так я тебе говорил, – успокоиваясь продолжал князь Андрей. – Теперь ополченье, отец главнокомандующим 3 го округа, и единственное средство мне избавиться от службы – быть при нем.
– Стало быть вы служите?
– Служу. – Он помолчал немного.
– Так зачем же вы служите?
– А вот зачем. Отец мой один из замечательнейших людей своего века. Но он становится стар, и он не то что жесток, но он слишком деятельного характера. Он страшен своей привычкой к неограниченной власти, и теперь этой властью, данной Государем главнокомандующим над ополчением. Ежели бы я два часа опоздал две недели тому назад, он бы повесил протоколиста в Юхнове, – сказал князь Андрей с улыбкой; – так я служу потому, что кроме меня никто не имеет влияния на отца, и я кое где спасу его от поступка, от которого бы он после мучился.
– А, ну так вот видите!
– Да, mais ce n'est pas comme vous l'entendez, [но это не так, как вы это понимаете,] – продолжал князь Андрей. – Я ни малейшего добра не желал и не желаю этому мерзавцу протоколисту, который украл какие то сапоги у ополченцев; я даже очень был бы доволен видеть его повешенным, но мне жалко отца, то есть опять себя же.
Князь Андрей всё более и более оживлялся. Глаза его лихорадочно блестели в то время, как он старался доказать Пьеру, что никогда в его поступке не было желания добра ближнему.
– Ну, вот ты хочешь освободить крестьян, – продолжал он. – Это очень хорошо; но не для тебя (ты, я думаю, никого не засекал и не посылал в Сибирь), и еще меньше для крестьян. Ежели их бьют, секут, посылают в Сибирь, то я думаю, что им от этого нисколько не хуже. В Сибири ведет он ту же свою скотскую жизнь, а рубцы на теле заживут, и он так же счастлив, как и был прежде. А нужно это для тех людей, которые гибнут нравственно, наживают себе раскаяние, подавляют это раскаяние и грубеют от того, что у них есть возможность казнить право и неправо. Вот кого мне жалко, и для кого бы я желал освободить крестьян. Ты, может быть, не видал, а я видел, как хорошие люди, воспитанные в этих преданиях неограниченной власти, с годами, когда они делаются раздражительнее, делаются жестоки, грубы, знают это, не могут удержаться и всё делаются несчастнее и несчастнее. – Князь Андрей говорил это с таким увлечением, что Пьер невольно подумал о том, что мысли эти наведены были Андрею его отцом. Он ничего не отвечал ему.
– Так вот кого мне жалко – человеческого достоинства, спокойствия совести, чистоты, а не их спин и лбов, которые, сколько ни секи, сколько ни брей, всё останутся такими же спинами и лбами.
– Нет, нет и тысячу раз нет, я никогда не соглашусь с вами, – сказал Пьер.


Вечером князь Андрей и Пьер сели в коляску и поехали в Лысые Горы. Князь Андрей, поглядывая на Пьера, прерывал изредка молчание речами, доказывавшими, что он находился в хорошем расположении духа.
Он говорил ему, указывая на поля, о своих хозяйственных усовершенствованиях.
Пьер мрачно молчал, отвечая односложно, и казался погруженным в свои мысли.
Пьер думал о том, что князь Андрей несчастлив, что он заблуждается, что он не знает истинного света и что Пьер должен притти на помощь ему, просветить и поднять его. Но как только Пьер придумывал, как и что он станет говорить, он предчувствовал, что князь Андрей одним словом, одним аргументом уронит всё в его ученьи, и он боялся начать, боялся выставить на возможность осмеяния свою любимую святыню.
– Нет, отчего же вы думаете, – вдруг начал Пьер, опуская голову и принимая вид бодающегося быка, отчего вы так думаете? Вы не должны так думать.
– Про что я думаю? – спросил князь Андрей с удивлением.
– Про жизнь, про назначение человека. Это не может быть. Я так же думал, и меня спасло, вы знаете что? масонство. Нет, вы не улыбайтесь. Масонство – это не религиозная, не обрядная секта, как и я думал, а масонство есть лучшее, единственное выражение лучших, вечных сторон человечества. – И он начал излагать князю Андрею масонство, как он понимал его.
Он говорил, что масонство есть учение христианства, освободившегося от государственных и религиозных оков; учение равенства, братства и любви.
– Только наше святое братство имеет действительный смысл в жизни; всё остальное есть сон, – говорил Пьер. – Вы поймите, мой друг, что вне этого союза всё исполнено лжи и неправды, и я согласен с вами, что умному и доброму человеку ничего не остается, как только, как вы, доживать свою жизнь, стараясь только не мешать другим. Но усвойте себе наши основные убеждения, вступите в наше братство, дайте нам себя, позвольте руководить собой, и вы сейчас почувствуете себя, как и я почувствовал частью этой огромной, невидимой цепи, которой начало скрывается в небесах, – говорил Пьер.
Князь Андрей, молча, глядя перед собой, слушал речь Пьера. Несколько раз он, не расслышав от шума коляски, переспрашивал у Пьера нерасслышанные слова. По особенному блеску, загоревшемуся в глазах князя Андрея, и по его молчанию Пьер видел, что слова его не напрасны, что князь Андрей не перебьет его и не будет смеяться над его словами.
Они подъехали к разлившейся реке, которую им надо было переезжать на пароме. Пока устанавливали коляску и лошадей, они прошли на паром.
Князь Андрей, облокотившись о перила, молча смотрел вдоль по блестящему от заходящего солнца разливу.
– Ну, что же вы думаете об этом? – спросил Пьер, – что же вы молчите?
– Что я думаю? я слушал тебя. Всё это так, – сказал князь Андрей. – Но ты говоришь: вступи в наше братство, и мы тебе укажем цель жизни и назначение человека, и законы, управляющие миром. Да кто же мы – люди? Отчего же вы всё знаете? Отчего я один не вижу того, что вы видите? Вы видите на земле царство добра и правды, а я его не вижу.
Пьер перебил его. – Верите вы в будущую жизнь? – спросил он.
– В будущую жизнь? – повторил князь Андрей, но Пьер не дал ему времени ответить и принял это повторение за отрицание, тем более, что он знал прежние атеистические убеждения князя Андрея.
– Вы говорите, что не можете видеть царства добра и правды на земле. И я не видал его и его нельзя видеть, ежели смотреть на нашу жизнь как на конец всего. На земле, именно на этой земле (Пьер указал в поле), нет правды – всё ложь и зло; но в мире, во всем мире есть царство правды, и мы теперь дети земли, а вечно дети всего мира. Разве я не чувствую в своей душе, что я составляю часть этого огромного, гармонического целого. Разве я не чувствую, что я в этом огромном бесчисленном количестве существ, в которых проявляется Божество, – высшая сила, как хотите, – что я составляю одно звено, одну ступень от низших существ к высшим. Ежели я вижу, ясно вижу эту лестницу, которая ведет от растения к человеку, то отчего же я предположу, что эта лестница прерывается со мною, а не ведет дальше и дальше. Я чувствую, что я не только не могу исчезнуть, как ничто не исчезает в мире, но что я всегда буду и всегда был. Я чувствую, что кроме меня надо мной живут духи и что в этом мире есть правда.
– Да, это учение Гердера, – сказал князь Андрей, – но не то, душа моя, убедит меня, а жизнь и смерть, вот что убеждает. Убеждает то, что видишь дорогое тебе существо, которое связано с тобой, перед которым ты был виноват и надеялся оправдаться (князь Андрей дрогнул голосом и отвернулся) и вдруг это существо страдает, мучается и перестает быть… Зачем? Не может быть, чтоб не было ответа! И я верю, что он есть…. Вот что убеждает, вот что убедило меня, – сказал князь Андрей.
– Ну да, ну да, – говорил Пьер, – разве не то же самое и я говорю!
– Нет. Я говорю только, что убеждают в необходимости будущей жизни не доводы, а то, когда идешь в жизни рука об руку с человеком, и вдруг человек этот исчезнет там в нигде, и ты сам останавливаешься перед этой пропастью и заглядываешь туда. И, я заглянул…