Гетерохромия

Гетерохромия
Домашняя кошка с полной гетерохромией
МКБ-10	H21.24
МКБ-9	364.53

Не следует путать с Гетерохроматин.

Не следует путать с Гетерохрония.

Гетерохромия (от греч. ἕτερος — «иной», «различный», χρῶμα — цвет) — различный цвет радужной оболочки правого и левого глаза или неодинаковая окраска различных участков радужной оболочки одного глаза. Она является результатом относительного избытка или недостатка меланина (пигмента). Также под гетерохромией подразумевается различная окраска кожи или волосяного покрова.

Цвет глаз, то есть цвет радужных оболочек, определяется прежде всего концентрацией и распределением меланина. Затронутый гетерохромией глаз может быть гиперпигментирован либо гипопигментирован.

У новорождённых детей цвет глаз зачастую ярче обычного. Почти всегда с возрастом глаз тускнеет. Но иногда может сохранять глубину цвета. Это редкое явление, но чаще встречается при полной гетерохромии, хотя шансы данного феномена по-прежнему малы.

Классификация и причины возникновения

Гетерохромия классифицируется прежде всего как генетическая или приобретённая. Хотя нередко проводится различие между гетерохромией глаза: полной (греч. heterochromia iridis) и частичной. При полной гетерохромии цвет одной радужки отличается от цвета другой. При частичной гетерохромии или секторной гетерохромии цвет одной части радужки отличается от цвета оставшейся части.

Врождённая гетерохромия

Как правило наследуется по аутосомно — доминантному признаку.

Аномальное затемнение радужной оболочки

• Узелки Лиша — один из симптомов нейрофиброматоза
• Увеальная меланома
• Синдром пигментной дисперсии — характеризует потерю пигментации на задней поверхности радужной оболочки, которая распространяется внутриглазно, и нанесением на различные внутриглазные структуры, в том числе переднюю поверхность радужки
• Болезнь Стерджа-Вебера

Аномальное осветление радужной оболочки

• Простая гетерохромия — явление, характеризующееся отсутствием других глазных или системных проблем. Аномально светлые глаза обычно рассматриваются как гипоплазия радужной оболочки. Может проявляться как полностью, так и частично.
• Синдром Ваарденбурга
• Синдром Горнера
• Пьебалдизм — наличие на коже конечностей, лица и некоторых др. частей тела врождённых белых, полностью лишённых меланоцитов, пятен; наследуется по аутосомно-доминантному типу и обусловлено различными мутациями
• Болезнь Гиршпрунга
• Синдром Блоха-Сульцбергера
• Болезнь Парри-Ромберга(синдром Ромберга)

Приобретённая гетерохромия

Приобретается, как правило, из-за травмы, воспаления, опухолей или использования определённых глазных капель.

Аномальное затемнение радужной оболочки

• Роговичные отложения железа — Сидероз (отложение железа в тканях глаза) и Гемосидероз
• Определённые глазные капли, которые используются наружно для снижения внутриглазного давления у больных глаукомой. Возникает из-за стимуляции синтеза меланина в радужной оболочке
• Опухоль
• Иридокорнеальный эндотелиальный синдром

Аномальное осветление радужной оболочки

• Гетерохромный иридоциклит Фукса — в результате внутриглазного воспаления происходит атрофия радужки и возникает характерная для данного состояния гетерохромия
• Синдром Горнера — обычно приобретается из-за нейробластомы, но бывает и врождённым
• Меланома также может быть причиной осветления радужной оболочки

Кроме этого гетерохромия может быть вызвана синдромом Штиллинга-Тюрка-Дуэйна,мозаицизмом, увеитом, ювенильной ксантогранулёмой, лейкемией и лимфомой.

Гетерохромия у животных

Полная гетерохромия

Гетерохромия у животных более распространена, чем у людей. Она обычно приводит к голубому цвету одного глаза.

Глаза разного цвета можно встретить у полностью белых кошек или у кошек с большим процентом белого в окрасе, особенно у таких пород, как ванская кошка и турецкая ангора. Кошек, имеющих глаза разного цвета, называют разноглазыми. У разноглазых кошек один глаз оранжевого, жёлтого или зелёного цвета, а другой глаз голубой.

По преданию, любимая кошка пророка Мухаммеда — Муизза имела глаза разного цвета.

У домашних собак гетерохромия часто встречается у породы сибирский хаски.

Лошади с полной гетерохромией обычно имеют один карий, а второй белый, серый или голубой глаз. Полная гетерохромия наиболее распространена у лошадей пегой масти. Также она встречается среди коров и азиатских буйволов.

Секторная гетерохромия

Секторная гетерохромия часто встречается у собак пород австралийская овчарка, хаски и бордер-колли.

Известные случаи гетерохромии

Гетерохромия имеется у Кейт Босворт, Тима Макилрота, Элис Ив.

Среди литературных примеров гетерохромии — книги «Магам можно всё» (у всех магов с врождёнными способностями глаза разного цвета), «Четыре танкиста и собака» (в книге разные глаза у командира танка Василия Семёнова), «Белая гвардия» (поручик Виктор Мышлаевский) и «Мастер и Маргарита» (Воланд) Михаила Булгакова. В литературном сериале «Этногенез» гетерохромия используется как индикатор ношения героями того или иного магического артефакта.

Множество героев компьютерных игр, мультфильмов и аниме имеют гетерохромию.

Галерея

• HeterochromiaEye.jpg

  Частичная гетерохромия: голубая радужная оболочка с карим сектором.

• Гетерохромия у кошки.JPG

  Полная гетерохромия у кошки: голубой глаз и жёлтый глаз. Жёлтый глаз, возможно, подвержен секторной гетерохромии, так как наружная часть желтая, а внутренняя — зеленая.

• Husky pysk 89.jpg

  Полная гетерохромия у собаки: голубой глаз и карий глаз.

• Heterochromia Iridis.jpg

  Полная гетерохромия и синдром Ваарденбурга I типа у человека.

• Central Heterochromia Example Blue & Brown.png

  Центральная гетерохромия у человека.

• Alice Eve, Men in Black 3, 2012.jpg

  Элис Ив — известная обладательница полной гетерохромии

• Kate Bosworth Deauville 2011.jpg

  Кейт Босуорт — обладательница врождённой секторной гетерохромии.

См. также

• Глухота белых кошек
• Альбинизм

Отрывок, характеризующий Гетерохромия

– Нет, я не еду, – с удивлением и как будто обидясь, поспешно сказал Пьер. – Да нет, в Петербург? Завтра; только я не прощаюсь. Я заеду за комиссиями, – сказал он, стоя перед княжной Марьей, краснея и не уходя.
Наташа подала ему руку и вышла. Княжна Марья, напротив, вместо того чтобы уйти, опустилась в кресло и своим лучистым, глубоким взглядом строго и внимательно посмотрела на Пьера. Усталость, которую она очевидно выказывала перед этим, теперь совсем прошла. Она тяжело и продолжительно вздохнула, как будто приготавливаясь к длинному разговору.
Все смущение и неловкость Пьера, при удалении Наташи, мгновенно исчезли и заменились взволнованным оживлением. Он быстро придвинул кресло совсем близко к княжне Марье.
– Да, я и хотел сказать вам, – сказал он, отвечая, как на слова, на ее взгляд. – Княжна, помогите мне. Что мне делать? Могу я надеяться? Княжна, друг мой, выслушайте меня. Я все знаю. Я знаю, что я не стою ее; я знаю, что теперь невозможно говорить об этом. Но я хочу быть братом ей. Нет, я не хочу.. я не могу…
Он остановился и потер себе лицо и глаза руками.
– Ну, вот, – продолжал он, видимо сделав усилие над собой, чтобы говорить связно. – Я не знаю, с каких пор я люблю ее. Но я одну только ее, одну любил во всю мою жизнь и люблю так, что без нее не могу себе представить жизни. Просить руки ее теперь я не решаюсь; но мысль о том, что, может быть, она могла бы быть моею и что я упущу эту возможность… возможность… ужасна. Скажите, могу я надеяться? Скажите, что мне делать? Милая княжна, – сказал он, помолчав немного и тронув ее за руку, так как она не отвечала.
– Я думаю о том, что вы мне сказали, – отвечала княжна Марья. – Вот что я скажу вам. Вы правы, что теперь говорить ей об любви… – Княжна остановилась. Она хотела сказать: говорить ей о любви теперь невозможно; но она остановилась, потому что она третий день видела по вдруг переменившейся Наташе, что не только Наташа не оскорбилась бы, если б ей Пьер высказал свою любовь, но что она одного только этого и желала.
– Говорить ей теперь… нельзя, – все таки сказала княжна Марья.
– Но что же мне делать?
– Поручите это мне, – сказала княжна Марья. – Я знаю…
Пьер смотрел в глаза княжне Марье.
– Ну, ну… – говорил он.
– Я знаю, что она любит… полюбит вас, – поправилась княжна Марья.
Не успела она сказать эти слова, как Пьер вскочил и с испуганным лицом схватил за руку княжну Марью.
– Отчего вы думаете? Вы думаете, что я могу надеяться? Вы думаете?!
– Да, думаю, – улыбаясь, сказала княжна Марья. – Напишите родителям. И поручите мне. Я скажу ей, когда будет можно. Я желаю этого. И сердце мое чувствует, что это будет.
– Нет, это не может быть! Как я счастлив! Но это не может быть… Как я счастлив! Нет, не может быть! – говорил Пьер, целуя руки княжны Марьи.
– Вы поезжайте в Петербург; это лучше. А я напишу вам, – сказала она.
– В Петербург? Ехать? Хорошо, да, ехать. Но завтра я могу приехать к вам?
На другой день Пьер приехал проститься. Наташа была менее оживлена, чем в прежние дни; но в этот день, иногда взглянув ей в глаза, Пьер чувствовал, что он исчезает, что ни его, ни ее нет больше, а есть одно чувство счастья. «Неужели? Нет, не может быть», – говорил он себе при каждом ее взгляде, жесте, слове, наполнявших его душу радостью.
Когда он, прощаясь с нею, взял ее тонкую, худую руку, он невольно несколько дольше удержал ее в своей.
«Неужели эта рука, это лицо, эти глаза, все это чуждое мне сокровище женской прелести, неужели это все будет вечно мое, привычное, такое же, каким я сам для себя? Нет, это невозможно!..»
– Прощайте, граф, – сказала она ему громко. – Я очень буду ждать вас, – прибавила она шепотом.
И эти простые слова, взгляд и выражение лица, сопровождавшие их, в продолжение двух месяцев составляли предмет неистощимых воспоминаний, объяснений и счастливых мечтаний Пьера. «Я очень буду ждать вас… Да, да, как она сказала? Да, я очень буду ждать вас. Ах, как я счастлив! Что ж это такое, как я счастлив!» – говорил себе Пьер.


В душе Пьера теперь не происходило ничего подобного тому, что происходило в ней в подобных же обстоятельствах во время его сватовства с Элен.
Он не повторял, как тогда, с болезненным стыдом слов, сказанных им, не говорил себе: «Ах, зачем я не сказал этого, и зачем, зачем я сказал тогда „je vous aime“?» [я люблю вас] Теперь, напротив, каждое слово ее, свое он повторял в своем воображении со всеми подробностями лица, улыбки и ничего не хотел ни убавить, ни прибавить: хотел только повторять. Сомнений в том, хорошо ли, или дурно то, что он предпринял, – теперь не было и тени. Одно только страшное сомнение иногда приходило ему в голову. Не во сне ли все это? Не ошиблась ли княжна Марья? Не слишком ли я горд и самонадеян? Я верю; а вдруг, что и должно случиться, княжна Марья скажет ей, а она улыбнется и ответит: «Как странно! Он, верно, ошибся. Разве он не знает, что он человек, просто человек, а я?.. Я совсем другое, высшее».
Только это сомнение часто приходило Пьеру. Планов он тоже не делал теперь никаких. Ему казалось так невероятно предстоящее счастье, что стоило этому совершиться, и уж дальше ничего не могло быть. Все кончалось.
Радостное, неожиданное сумасшествие, к которому Пьер считал себя неспособным, овладело им. Весь смысл жизни, не для него одного, но для всего мира, казался ему заключающимся только в его любви и в возможности ее любви к нему. Иногда все люди казались ему занятыми только одним – его будущим счастьем. Ему казалось иногда, что все они радуются так же, как и он сам, и только стараются скрыть эту радость, притворяясь занятыми другими интересами. В каждом слове и движении он видел намеки на свое счастие. Он часто удивлял людей, встречавшихся с ним, своими значительными, выражавшими тайное согласие, счастливыми взглядами и улыбками. Но когда он понимал, что люди могли не знать про его счастье, он от всей души жалел их и испытывал желание как нибудь объяснить им, что все то, чем они заняты, есть совершенный вздор и пустяки, не стоящие внимания.
Когда ему предлагали служить или когда обсуждали какие нибудь общие, государственные дела и войну, предполагая, что от такого или такого исхода такого то события зависит счастие всех людей, он слушал с кроткой соболезнующею улыбкой и удивлял говоривших с ним людей своими странными замечаниями. Но как те люди, которые казались Пьеру понимающими настоящий смысл жизни, то есть его чувство, так и те несчастные, которые, очевидно, не понимали этого, – все люди в этот период времени представлялись ему в таком ярком свете сиявшего в нем чувства, что без малейшего усилия, он сразу, встречаясь с каким бы то ни было человеком, видел в нем все, что было хорошего и достойного любви.
Рассматривая дела и бумаги своей покойной жены, он к ее памяти не испытывал никакого чувства, кроме жалости в том, что она не знала того счастья, которое он знал теперь. Князь Василий, особенно гордый теперь получением нового места и звезды, представлялся ему трогательным, добрым и жалким стариком.
Пьер часто потом вспоминал это время счастливого безумия. Все суждения, которые он составил себе о людях и обстоятельствах за этот период времени, остались для него навсегда верными. Он не только не отрекался впоследствии от этих взглядов на людей и вещи, но, напротив, в внутренних сомнениях и противуречиях прибегал к тому взгляду, который он имел в это время безумия, и взгляд этот всегда оказывался верен.
«Может быть, – думал он, – я и казался тогда странен и смешон; но я тогда не был так безумен, как казалось. Напротив, я был тогда умнее и проницательнее, чем когда либо, и понимал все, что стоит понимать в жизни, потому что… я был счастлив».