Гетман Войска Запорожского

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Гетман Украины»)
Перейти к: навигация, поиск

Ге́тман Войска Запорожского (укр. Гетьман Війська Запорозького, польск. Hetman wojsk kozackich), чаще просто гетман — первоначально титул командующего Реестровым Войском Запорожским, впоследствии ставшего руководителем административно-территориального образования Гетманщина (официально также именуемого Войском Запорожским).

В Речи Посполитой титулом «гетман» именовались высшие должностные лица армии Королевства Польского и Великого княжества Литовского (см. Гетманы Речи Посполитой). В официальной государственной терминологии в отношении реестровых казаков чаще использовалось понятие «Старшего» Войска Запорожского[1], а термин «гетман» регулярно стал использоваться, начиная с Богдана Хмельницкого, которого именовали «Гетман Его Королевской Милости Войска Запорожского»[2]. После заключения Переяславского договора (статей), гетман реестровых казаков стал именоваться «Гетман Его Царского Пресветлого Величества Войска Запорожского»[3].





Появление института гетманства в запорожском казачестве (1572 год)

В Великом княжестве Литовском, а также в Польском королевстве существовали государственные должности гетманов: великие гетманы (соответственно коронный и литовский) являлись министрами обороны в соответствующих частях Речи Посполитой (на землях Короны /т.е., собственно, Королевства Польского/ и Великого княжества Литовского), а польные гетманы (также, соответственно, коронный и литовский) являлись главнокомандующими действующими армиями Короны и Литвы.

2 июня 1572 года король Речи Посполитой Сигизмунд II Август подписал универсал о создании реестрового казацкого войска. Тогда же были наняты для службы первые 300 казаков. Они давали присягу на верность королю и должны были, находясь в полной боевой готовности, отражать вторжения татар на территорию Речи Посполитой, участвовать в подавлении выступлений крестьян, восстававших против панов, и в походах на Русское царство и Крымское ханство[4].

Реестровые казаки, в отличие от остальных (низовых), считавшихся в Речи Посполитой холопами, получили привилегии, приравниваясь к безгербовой шляхте (без политических прав), и оплату за свою службу. Реестровики сами избирали своих командиров, которых затем утверждал в должности польский король или сенат. Глава реестровых казаков носил титул «Гетман его королевской милости Войска Запорожского».[5]

Титул гетмана использовали и руководители казацких движений, не подчинявшихся правительству Речи Посполитой (К. Косинский, С. Наливайко, Т. Федорович, П. Павлюк, Я. Острянин, Д. Гуня, М. Железняк).К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 3025 дней]

Гетманские полномочия

Первоначально гетман был всего лишь военным лидером, власть которого распространялась только на реестровых казаков.

Гетман мог передать часть своих полномочий наказному гетману, который временно исполнял гетманские обязанности. Каждый гетман старался укрепить институт гетманства, усилить свою власть. Самым вожделенным гетманским желанием (как и всей казацкой верхушки) было получение равных прав со шляхетским сословием Речи Посполитой.

После перехода Левобережной Украины в подданство к русскому царю, функции гетмана, по просьбе Богдана Хмельницкого и казацкой верхушки, значительно расширились. С этого времени под власть гетмана попало гражданское население страны — государственное и административно-территориальное устройство Украины было перестроено на военный лад, в жизни общества приняты устои Войска Запорожского.

Теперь гетману стала принадлежать высшая законодательная власть на подконтрольной ему территории: он получил право издавать универсалы, имевшие статус высших законодательных актов. Как глава исполнительной власти гетман распоряжался государственными расходами, организовывал сбор налогов, имел право на раздачу государственных земель. Гетман также представлял государство во внешних сношениях, был высшим военачальником, часто сам назначал генеральную старшину и полковников. Гетман был высшей апелляционной судебной инстанцией, имел право утверждать судебные приговоры, иногда, применительно бунчуковых товарищей и казацкой верхушки, самостоятельно рассматривал судебные дела.[6]

Гетман имел значительное влияние на церковные дела. Гетманские указы — универсалы — были обязательны для всего населения. Традиционными знаками власти гетмана (так называемыми клейнодами) служили передававшиеся от одного гетмана другому бунчук и булава.

Гетманы Войска Запорожского после восстания Хмельницкого

Основная статья: Восстание Хмельницкого

В 1648 в Польше началось восстание (1648−1657). Гетманом Войска Запорожского был провозглашён Богдан Хмельницкий. В ходе восстания было де-факто образовано новое государственное образование, возглавляемое гетманом Войска Запорожского — Гетманщина (официально именуемое в документах того времени Войском Запорожским).

После Переяславской Рады 1654 года и подписания Переяславских статей 1654 года с Русским царством гетман реестровых казаков стал вассалом московского царя и получил титул «Гетман его царского пресветлого величества Войска Запорожского», а Гетманщина («всё Войско Запорожское з городами их и з землями») была окончательно принята в российское подданство («под государскую высокую руку»)[8]. Гетман возглавлял генеральную старши́ну, которая вместе с казацкими полковниками образовывала старши́нскую раду, имевшую значительное влияние на государственные дела. Власти гетмана на территории, подвластной Войску Запорожскому, стало подчиняться не только казачество, но и гражданское население. Он имел право на дипломатические сношения с другими государствами, кроме Речи Посполитой и Османской империи. С русским царём каждый новый гетман заключал особый договор («статьи»).

После смерти Богдана Хмельницкого и отречения Юрия Хмельницкого гетманом стал Иван Выговский. В августе 1658 года Выговский поднял мятеж против России и напал на Киев, тем самым открыто перейдя на сторону Речи Посполитой.

В сентябре 1658 года Иван Выговский подписал с поляками, так называемые, Гадячские статьи, согласно которым подвластные Войску Запорожскому территории (Гетманщина) должны были войти в состав Речи Посполитой, как Великое княжество Русское, в качестве равноправной с Королевством Польским и Великим княжеством Литовским части. Казацкая старшина получала такие же права, как и польская шляхта. Гетман же получал титул — «Великий гетман княжества Русского». При этом, одним из главных условий Гадячских статей было возвращение на территорию Гетманщины польских помещиков и католической церкви, изгнанных во время восстания Богдана Хмельницкого, с передачей им всей утраченной собственности.

Однако этот договор, имевший много сторонников среди казацкой старшины, встретил сильную оппозицию в лице рядового казачества, мещан и крестьян Гетманщины, не желавших возвращения польско-католического ига.

На Гетманщине разгорелась гражданская война — Руина, в результате которой Выговский был вынужден сложить с себя полномочия гетмана, и на его место снова был избран сын Богдана Хмельницкого, Юрий.

Однако, после поражения под Слободищем Юрий Хмельницкий капитулировал и перешёл на сторону Речи Посполитой, но не был поддержан всем казачеством. На Левобережье не признали подписанный Хмельницким Слободищенский трактат и избрали гетманом Переяславского полковника Якима Сомко, не поддержанного, однако, московским царём, и оттого носившего лишь титул наказного гетмана. Раскол между сторонниками и противниками Переяславской Рады в итоге привёл в 1660 году к разделу Войска Запорожского на левобережное (подчинявшееся России) и правобережное (в составе Речи Посполитой), а заодно и к разделу соответствующей подконтрольной территории.

В январе 1663 года, после того, как Юрий Хмельницкий сложил с себя полномочия гетмана, в Запорожской Сечи первый и единственный раз был провозглашен «кошевой гетман», которым стал Иван Брюховецкий.

Историк С. М. Соловьёв писал:
Гетманы стали стремиться к увеличению своей власти на счет войска, к наследственности; чтоб не зависеть от шумной войсковой чёрной рады, хотели упрочить своё положение то посредством Польши, то посредством Москвы и не достигали своей цели; кроме Богдана Хмельницкого, ни один из них не кончил хорошо, постоянно свергались они своими.

— Соловьёв С. М. История России.[9]

После нескольких неудачных попыток объединения, предпринятых обеими сторонами, в 1667 году было заключено Андрусовское перемирие, официально закрепившее раздел Гетманщины по Днепру.

Ослабление власти гетманов

Начиная с этого времени Правобережная Гетманщина становится ареной борьбы Речи Посполитой, Османской империи и отдельных казачьих отрядов между собой. В этой борьбе широко используется титул гетмана, который попеременно носят ставленники враждующих сторон. В этих условиях происходит значительное ослабление власти гетмана на Правобережье.

На Левобережье постепенное ограничение полномочий гетмана началось практически сразу же после разделения. Здесь гетманы испытывали нажим сразу с двух сторон: с одной стороны, их власть неуклонно уменьшало российское правительство; с другой стороны, казацкая старши́на также не желала их усиления. В итоге, гетманы, вынужденные лавировать, нередко шли на уступки то одной, то другой стороне, постепенно теряя власть.

После разделения Гетманщины резиденцией правобережного гетмана остался Чигирин, на Левобережье такими резиденциями последовательно становились города Гадяч, Глухов, Батурин.

В 1704 году российские войска и казаки левобережного гетмана Ивана Мазепы во время Северной войны 1700−1721 годов, воспользовавшись восстанием против Речи Посполитой и вторжением в Польшу шведских войск, заняли Правобережье, в результате чего Мазепе удалось объединить под своей гетманской властью Левобережную и Правобережную Гетманщину, а также Запорожье.

Однако, переход осенью 1708 года Мазепы на сторону шведов в Северной войне и поражение последних значительно ускорили процесс ослабления власти гетманов.

После бегства вместе со шведами за границу и последовавшей за этим смерти Мазепы оставшаяся ему верной в эмиграции казачья старшина избрала в Бендерах 5 апреля 1710 года гетманом Войска Запорожского Филиппа Орлика, титул которого он носил вплоть до своей смерти в эмиграции в 1742 году.

6 (17) ноября 1708 года уже через неделю после измены гетмана Мазепы в Глухове был избран новый лояльный Российскому царству гетман запорожского казачества — по настоянию Петра I им стал Иван Скоропадский, который и возглавил во время Полтавской битвы верные Петру I отряды казаков.

Однако, с 1710 года при Скоропадском, учреждалась должность «государева министра», особого чиновника, который должен был отвечать перед правительством за благонадёжность гетмана и участвовать вместе с ним в управлении. Первым таким чиновником был назначен суздальский наместник А. П. Измайлов, который жил с гетманом вполне согласно. Однако, уже осенью того же года Измайлов был отставлен, а на его место были назначены уже двое: думный дьяк Виниус и стольник Фёдор Протасьев.

В 1720 году при гетмане была создана генеральная войсковая канцелярия.

Запорожские гетманы в Российской империи

Иван Скоропадский гетманствовал до своей смерти 3 июля 1722 года. Буквально за несколько дней до его смерти, 28 июня 1722 года Пётр I создал при гетмане в Глухове Малороссийскую коллегию, состоящую из председателя бригадира Вельяминова и шести штаб-офицеров малороссийских гарнизонов. Таким образом вместо двух российских чиновников при гетмане явилось уже семеро. После смерти Скоропадского гетманские полномочия фактически перешли к войсковой канцелярии и Малороссийской коллегии.

Уже на следующий день после смерти Скоропадского, 4 июля 1722 года, ещё до объявления официальных новых выборов, казацкая старшина избрала наказным гетманом Павла Полуботка, полномочия которого не были официально подтверждены российской администрацией — получив известие о смерти Скоропадского, Пётр I велел управлять Гетманщиной Коллегии Генеральных старшин, в том числе, полковнику Полуботку вместе с генеральной старшиной, советуясь во всех делах с председателем Малороссийской коллегии Степаном Вельяминовым.

Полуботок попытался провести ряд реформ[10]:

  • Судебную реформу:
19 августа 1722 года он издал универсал, который:
1) запрещал злоупотребления светских и духовных лиц в отношении лиц казацкого состояния;
2) предусматривал реформу судопроизводства, а именно, определял порядок судебных апелляций и регламентировал процесс судопроизводства.
  • Финансовую реформу:
  • инициировал подачу в Сенат Российской империи коллективных прошений и челобитных от имени старшины, казаков и посполитых с целью отмены финансового подчинения Гетманщины Малороссийской коллегии;
  • саботировал финансовые распоряжения Малороссийской коллегии.
  • Социальную реформу:
Полуботку удалось в связи с отсутствием Петра І осенью 1722 года:
  • притормозить на короткое время инкорпорационную реформу[уточнить];
  • добиться от Сената отмены некоторых распоряжений Вельяминова.

22 мая 1723 года Полуботка со старшиною вызвали в Петербург «для ответа» за организацию антироссийской деятельности и подстрекательства народа против императора. В Петербурге Полуботок продолжал апеллировать к императору и Сенату по поводу неправомерных действий Малороссийской коллегии, требовал её ликвидации и предложил заменить её Генеральным судом в составе семи персон. 23 июня Пётр І своим указом запретил казацкой старшине проводить новые выборы гетмана. Некоторые старшины, осмелившиеся не согласиться по этому вопросу с царём, попали в заключение. В сентябре 1723 года начались допросы Полуботка и старшин в Тайной канцелярии. Данило Апостол и старшина привезли в Петербург от имени всего Войска Запорожского Коломацкие челобитные (укр.)русск., в которых просили дать разрешение на проведение гетманских выборов и ликвидировать налоги, введённые Малороссийской коллегией, после чего 10 ноября 1723 года разгневанный Пётр І приказал заключить Полуботка, старшину и всех, кто им помогал, в Петропавловскую крепость. Около года шли допросы и в середине 1724 года дело Полуботка было передано на рассмотрение Верховного суда. Однако, до судебного процесса не дошло: 29 декабря 1724 года Полуботок умер в камере от болезни.[10]

Остальные арестованные вместе с ним старшины пребывали в Петропавловской крепости до смерти Петра І в 1725 году.

После этого на подконтрольной России территории новый гетман был вновь избран лишь в 1727 году (по разрешению императора Петра II). Им стал Даниил Апостол. Несмотря на некоторое расширение территории юрисдикции гетмана (под власть которого был передан Киев), роспуск Малороссийской коллегии и ряд проведённых им реформ, его полномочия были ещё больше урезаны. После смерти Апостола в 1734 году гетманы вновь перестали назначаться.

Последним гетманом Запорожского казачества в составе Российской империи стал в 1750 году Кирилл Разумовский. В 1764 году он подал в отставку, и Екатерина II указом от 10 (21) ноября 1764 отменила гетманский титул. Вновь была создана Малороссийская коллегия (существовавшая до 1786 года), а также учреждён пост генерал-губернатора.

Список гетманов Войска Запорожского

Основная статья: Список гетманов Войска Запорожского
Гетманы низовых казаков
и реестрового
Войска Запорожского
№ Изображение Имя Годы гетманства Комментарии
1 Ружинский
Богдан 		1575—1576
2 Косинский
Криштоф 		1591—1593
3 Лобода
Григорий 		1594—1596
4 Шаула
Матвей 		1596
5 Василевич
Гнат 		1596—1597
6 Байбуза
Тихон 		1597—1598
7 Полоус
Федор 		1598
8 Скалозуб
Семен 		1599
9 Кошка
Самуил 		1600—1602
10 Сагайдачный
Пётр 		1606—1622
11 Дорошенко
Михаил 		1623—1628
12 Острянин
Яков 		1638—1641
Гетманы Войска Запорожского
№ Изображенние Имя Годы гетманства Комментарии
1 Хмельницкий
Богдан 		1648—1657 Также титулировался гетманом всея Руси[11].
2 Хмельницкий
Юрий 		1657
3 Выговский
Иван 		1657—1659 С 1658 года титулировался Великим гетманом
княжества Русского.
4 Хмельницкий
Юрий 		1659—1660
Гетманы Правобережного Войска Запорожского Гетманы Левобережного Войска Запорожского
№ Изображение Имя Годы гетманства Комментарии № Изображение Имя Годы гетманства Комментарии
4 Хмельницкий
Юрий 		1660—1663 4 Сомко
Яким 		1660—1663 Наказной гетман
5 Тетеря
Павел 		1663—1665 5 <center> Брюховецкий
Иван 		1663—1668 Изначально избран Кошевым гетманом на Запорожской Сечи, а уже после — гетманом на Левобережье.
6 Опара
Степан 		1665
7 Дорошенко
Петр 		1665—1668
Гетманы Войска Запорожского
№ Изображение Имя Годы гетманства Комментарии
7 Дорошенко
Петр 		1668—1669
Гетманы Правобережного Войска Запорожского
под Османской протекцией 		Гетманы Правобережного Войска Запорожского
под протекцией Речи Посполитой 		Гетманы Левобережного Войска Запорожского
№ Изображение Имя Годы гетманства Комментарии № Изображение Имя Годы гетманства Комментарии № Изображение Имя Годы гетманства Комментарии
7 Дорошенко
Петр 		1669—1676 8 Ханенко
Михаил 		1669—1674 8 Многогришный
Демьян 		1669—1672
8 Хмельницкий
Юрий 		1677—1681 Официально титулировался князем малороссийской Украины, вождём Запорожского войска[12][13] 9 Гоголь
Остап 		1675—1679 Наказной гетман 9
Самойлович
Иван 		1672—1685
9 Дука
Георгий 		1681—1684 Также господарь Молдавского княжества с официальным титулом — господарь земель молдавских и Украины[14] 10 Куницкий
Степан 		1683—1684
10 Сулименко
Теодор 		1684—1685 11
Могила
Андрей		 1684—1685
11 Хмельницкий
Юрий 		1685 Официально титулировался гетманом Украины[12].
Гетманы Правобережного Войска Запорожского Гетманы Левобережного Войска Запорожского
№ Изображение Имя Годы гетманства Комментарии № Изображение Имя Годы гетманства Комментарии
11 Могила
Андрей		 1685—1689 9 Самойлович
Иван 		1685—1687
12 Драгинич
Григорий		 1689—1692 Наказной гетман 10
Мазепа
Иван 		1687—1704
13 Самусь
Самойло		 1693—1704 Наказной гетман
Гетманы Войска Запорожского
№ Изображение Имя Годы гетманства Комментарии
10 Мазепа
Иван 		1704—1708
Гетманы Войска Запорожского
под протекцией Русского государства 		Гетманы Войска Запорожского
под протекцией Швеции
№ Изображение Имя Годы гетманства Комментарии № Изображение Имя Годы гетманства Комментарии
11
Скоропадский
Иван 		1708—1718 10 Мазепа
Иван 		1708—1709
11 Орлик
Пилипп 		1710—1718 (1742)
Гетманы Войска Запорожского
№ Изображение Имя Годы гетманства Комментарии
11 </center> Скоропадский
Иван 		1718—1722
12 Полуботок
Павел 		1722—1724 Наказной гетман
13 Апостол
Даниил 		1727—1734
14 Разумовский
Кирилл 		1750—1764 Титулировался
гетманом всея Малыя России,
обоих сторон Днепра и войск запорозских[15].

</center>

Гетманы Войска Запорожского на почтовых марках

См. также

Напишите отзыв о статье "Гетман Войска Запорожского"

Примечания

  1. ↑ Яковенко, 1997, с. 171.
  2. ↑ [tsdea.archives.gov.ua/ru/?page=flag_ «Ко Дню государственного флага Украины 23 августа 2010 года» © ЦГЭА Украины]
  3. ↑ [books.google.ru/books?hl=ru&id=1XcZAAAAYAAJ&dq=Акты%2C+относящіеся+к+исторіи+Западной+Россіи%2C+собранные+и+изданные+Археографическою+коммиссіею&q=войско%2C+царского+величества+Запорожскимъ#v=snippet&q=%D0%B2%D0%BE%D0%B9%D1%81%D0%BA%D0%BE%D0%BC%D1%8A%20%D0%B2%D0%B0%D1%88%D0%B5%D0%B3%D0%BE%20%D1%86%D0%B0%D1%80%D1%81%D0%BA%D0%BE%D0%B3%D0%BE%20%D0%B2%D0%B5%D0%BB%D0%B8%D1%87%D0%B5%D1%81%D1%82%D0%B2%D0%B0%20%D0%97%D0%B0%D0%BF%D0%BE%D1%80%D0%BE%D0%B6%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%BC%D1%8A&f=false Акты, относящіеся к исторіи Западной Россіи, собранные и изданные Археографическою коммиссіею — СПб.: Типографiя Эдуарда Праца, 1853. — Т. 5. «1633−1699». — С. 93, 99, 100, 111, 122, 123, 125, 131, 137.]</br>Акты, относящіеся к исторіи Южной и Западной Россіи, собранные и изданные Археографическою коммиссіею — СПб., 1872. — Т. 7. «1657−1663. 1668−1669». — Например, на С. 197: «Иванъ Выговской, гетманъ съ войскомъ вашего царского величества Запорожскимъ».
  4. ↑ Українське козацтво. Мала енціклопедія. — Київ «Генеза», 2002. — С. 419.
  5. ↑ Реестровые казаки // Энциклопедия казачества — М.: Из-во «Вече», 2007. — С. 357.
  6. ↑ [ukr-pravo.ho.ua/getmanshchina/gos-stroy-getman.html Государственный строй Гетманщины](недоступная ссылка — история). // Сайт «История права Украины» (ukr-pravo.ho.ua). Проверено 15 июня 2013. [web.archive.org/web/20120329112139/ukr-pravo.ho.ua/getmanshchina/ Архивировано из первоисточника 29 марта 2012].
  7. ↑ [dic.academic.ru/dic.nsf/enc3p/316762 ХМЕЛЬНИЦКИЙ Богдан Михайлович // Большой Энциклопедический словарь. 2000. на сайте «Академик» (dic.academic.ru)]. [www.webcitation.org/6CVARSqOI Архивировано из первоисточника 28 ноября 2012].
  8. ↑ [www.hist.msu.ru/ER/Etext/1653.htm Решение Земского собора о воссоединении Украины с Россией 1 октября 1653 г. // Российское законодательство X−XX вв.: в 9 т. — М.: «Юридическая литература», 1985. — Т. 3. Акты Земских соборов.]
  9. ↑ Соловьёв С. М. История России с древнейших времён: в 29 т. — [www.runivers.ru/lib/book4544/ СПб., Изд.: Товарищество «Общественная польза», 1851—1879.]; М.: Голос; Колокол-Пресс, 1993—1998.; М., 2001.; [www.magister.msk.ru/library/history/history1.htm]; [az.lib.ru/s/solowxew_sergej_mihajlowich/]. — [magister.msk.ru/library/history/solov/solv15p4.htm Т. 15. — (Кн. VIII.) — Гл. 4. — С. 323−324.]
  10. ↑ 1 2 [www.ukma.kiev.ua/ua/general/history/professors/polubot/index.php Павло Полуботок // Києво-Могилянська академія в іменах XVII–XVIII ст.] (недоступная ссылка — история, копия) Проверено 9 июля 2016.
  11. ↑ [hetman-ua.org/history/dinast.html Терещенко Ю. І. Династичний принцип влади і національна консолідація в добу Хмельниччини в оцінці В.Липинського // Сайт Всеукраїнської громадської організації «Союз гетьманців-державників» (hetman-ua.org)][web.archive.org/web/20100428020252/hetman-ua.org/history/dinast.html Архивировано] из первоисточника 28.04.2010. (укр.)
  12. ↑ 1 2 Хмельницкий Юрий Богданович // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М. : Советская энциклопедия, 1969—1978.</span>
  13. ↑ [litopys.org.ua/suspil/sus131.htm Хмельницький Ю. Універсал до Канева та канівських жителів, 23 серпня 1678 року  (укр.) / Перевод с русского списка по изданию : Источники малороссийской истории, собранные Д. Н. Бантыш-Каменским. — Ч. І. — М., 1858. — С. 276−277.]
  14. ↑ [pidruchniki.ws/13331222/istoriya/anti_polske_povstannya_pravoberezhzhi_1702-1704_borotba_obyednannya_ukrayini Анти-польське повстання на Правобережжі 1702−1704 рр. Боротьба за об'єднання України] // [pidruchniki.com/1584072029976/istoriya/istoriya_ukrayini Історія України : Навч. посіб. / В. М. Литвин, В. М. Мордвінцев, А. Г. Слюсаренко — К.: «Знання-Прес», 2002. — 670 с. (укр.)]
  15. ↑ [www.ras.ru/presidents/54f82c28-572e-4b47-8497-dce5a7b23748.aspx Указ императрицы Елизаветы Петровны о новом титуловании К. Г. Разумовского]

    16. </ol>

Источники

  • [history-help.nsknet.ru/knigi/f/firov-pt-getmany-ukrainskogo-kazachestva Фиров П. Т. Гетманы украинского казачества. Биографические справки — Севастополь: Изд-во СевНТУ. 2005. — 64 с.](недоступная ссылка — история). Проверено 15 июня 2013. [web.archive.org/web/20120821184838/history-help.nsknet.ru/knigi/f/firov-pt-getmany-ukrainskogo-kazachestva Архивировано из первоисточника 21 августа 2012]. — ISBN 996-7443-72-4; [ukrlife.org/main/evshan/firov_hetm.doc].
  • [litopys.org.ua/istkult2/ikult252.htm Козацькі вожді, гетьмани, кошові] // [litopys.org.ua/istkult2/ikult2.htm Історія української культури − у 5 т. — Київ, «Наукова думка», 2001. — Т. 2. Українська культура XIII — першої половини XVII століть. (укр.)]
  • [memoirs.ru/files/1214BorzLadin.rar Борзаковский Ф., Ладинский П. Отрывки из дневника Гетманской канцелярии за 1722−1723 годы / Публ. А. Лазаревского // «Чтения в Историческом обществе Нестора-летописца», 1898. — Кн. 12. — Отд. 3. — С. 90−145.]
  • Щербак В. [izbornyk.org.ua/coss1/shch.htm Українське козацтво: формування соціального стану. Друга половина XV − середина XVII ст.]. — К., 2000. (укр.)
  • Яковенко Наталія. [history.franko.lviv.ua/PDF%20Final/Jakovenko.pdf Нарис історії України з найдавніших часів до кінця ХVІІІ ст.]. — К.: Генеза, 1997. — 380 с. (укр.)

Ссылки

  • [wwhp.ru/ukrai-get.htm Украинская Гетманщина 1486−10.11.1764](недоступная ссылка — история). // Сайт «World Wiode Historical Project» / «Всемирный исторический проект» (wwhp.ru). Проверено 15 июня 2013. [web.archive.org/web/20120412173607/wwhp.ru/ukrai-get.htm Архивировано из первоисточника 12 апреля 2012].
  • [frg.ulver.com/30.html История создания и ликвидации института гетманства на Украине, гетманы. // Сайт Материалы по курсу «Формирование российского многонационального государства» (frg.ulver.com) (Проверено 15 июня 2013)]
  • [izbornyk.org.ua/bilozer/bilz03.htm Хронология высокославныхъ ясневелможныхъ гетмановъ. 1506−1765. // Южнорусскія лѣтописи, открытыя и изданныя Н. Бѣлозерскимъ. — Кіевъ: Въ Университетской Типографіи, 1856. — Т. I.]

Отрывок, характеризующий Гетман Войска Запорожского

– Хорошо! хорошо! мы обо всем переговорим, – сказал князь Андрей, – только дайте доложить про этого господина, и я принадлежу вам.
В то время как князь Андрей ходил докладывать про багрового генерала, генерал этот, видимо, не разделявший понятий Бориса о выгодах неписанной субординации, так уперся глазами в дерзкого прапорщика, помешавшего ему договорить с адъютантом, что Борису стало неловко. Он отвернулся и с нетерпением ожидал, когда возвратится князь Андрей из кабинета главнокомандующего.
– Вот что, мой милый, я думал о вас, – сказал князь Андрей, когда они прошли в большую залу с клавикордами. – К главнокомандующему вам ходить нечего, – говорил князь Андрей, – он наговорит вам кучу любезностей, скажет, чтобы приходили к нему обедать («это было бы еще не так плохо для службы по той субординации», подумал Борис), но из этого дальше ничего не выйдет; нас, адъютантов и ординарцев, скоро будет батальон. Но вот что мы сделаем: у меня есть хороший приятель, генерал адъютант и прекрасный человек, князь Долгоруков; и хотя вы этого можете не знать, но дело в том, что теперь Кутузов с его штабом и мы все ровно ничего не значим: всё теперь сосредоточивается у государя; так вот мы пойдемте ка к Долгорукову, мне и надо сходить к нему, я уж ему говорил про вас; так мы и посмотрим; не найдет ли он возможным пристроить вас при себе, или где нибудь там, поближе .к солнцу.
Князь Андрей всегда особенно оживлялся, когда ему приходилось руководить молодого человека и помогать ему в светском успехе. Под предлогом этой помощи другому, которую он по гордости никогда не принял бы для себя, он находился вблизи той среды, которая давала успех и которая притягивала его к себе. Он весьма охотно взялся за Бориса и пошел с ним к князю Долгорукову.
Было уже поздно вечером, когда они взошли в Ольмюцкий дворец, занимаемый императорами и их приближенными.
В этот самый день был военный совет, на котором участвовали все члены гофкригсрата и оба императора. На совете, в противность мнения стариков – Кутузова и князя Шварцернберга, было решено немедленно наступать и дать генеральное сражение Бонапарту. Военный совет только что кончился, когда князь Андрей, сопутствуемый Борисом, пришел во дворец отыскивать князя Долгорукова. Еще все лица главной квартиры находились под обаянием сегодняшнего, победоносного для партии молодых, военного совета. Голоса медлителей, советовавших ожидать еще чего то не наступая, так единодушно были заглушены и доводы их опровергнуты несомненными доказательствами выгод наступления, что то, о чем толковалось в совете, будущее сражение и, без сомнения, победа, казались уже не будущим, а прошедшим. Все выгоды были на нашей стороне. Огромные силы, без сомнения, превосходившие силы Наполеона, были стянуты в одно место; войска были одушевлены присутствием императоров и рвались в дело; стратегический пункт, на котором приходилось действовать, был до малейших подробностей известен австрийскому генералу Вейротеру, руководившему войска (как бы счастливая случайность сделала то, что австрийские войска в прошлом году были на маневрах именно на тех полях, на которых теперь предстояло сразиться с французом); до малейших подробностей была известна и передана на картах предлежащая местность, и Бонапарте, видимо, ослабленный, ничего не предпринимал.
Долгоруков, один из самых горячих сторонников наступления, только что вернулся из совета, усталый, измученный, но оживленный и гордый одержанной победой. Князь Андрей представил покровительствуемого им офицера, но князь Долгоруков, учтиво и крепко пожав ему руку, ничего не сказал Борису и, очевидно не в силах удержаться от высказывания тех мыслей, которые сильнее всего занимали его в эту минуту, по французски обратился к князю Андрею.
– Ну, мой милый, какое мы выдержали сражение! Дай Бог только, чтобы то, которое будет следствием его, было бы столь же победоносно. Однако, мой милый, – говорил он отрывочно и оживленно, – я должен признать свою вину перед австрийцами и в особенности перед Вейротером. Что за точность, что за подробность, что за знание местности, что за предвидение всех возможностей, всех условий, всех малейших подробностей! Нет, мой милый, выгодней тех условий, в которых мы находимся, нельзя ничего нарочно выдумать. Соединение австрийской отчетливости с русской храбростию – чего ж вы хотите еще?
– Так наступление окончательно решено? – сказал Болконский.
– И знаете ли, мой милый, мне кажется, что решительно Буонапарте потерял свою латынь. Вы знаете, что нынче получено от него письмо к императору. – Долгоруков улыбнулся значительно.
– Вот как! Что ж он пишет? – спросил Болконский.
– Что он может писать? Традиридира и т. п., всё только с целью выиграть время. Я вам говорю, что он у нас в руках; это верно! Но что забавнее всего, – сказал он, вдруг добродушно засмеявшись, – это то, что никак не могли придумать, как ему адресовать ответ? Ежели не консулу, само собою разумеется не императору, то генералу Буонапарту, как мне казалось.
– Но между тем, чтобы не признавать императором, и тем, чтобы называть генералом Буонапарте, есть разница, – сказал Болконский.
– В том то и дело, – смеясь и перебивая, быстро говорил Долгоруков. – Вы знаете Билибина, он очень умный человек, он предлагал адресовать: «узурпатору и врагу человеческого рода».
Долгоруков весело захохотал.
– Не более того? – заметил Болконский.
– Но всё таки Билибин нашел серьезный титул адреса. И остроумный и умный человек.
– Как же?
– Главе французского правительства, au chef du gouverienement francais, – серьезно и с удовольствием сказал князь Долгоруков. – Не правда ли, что хорошо?
– Хорошо, но очень не понравится ему, – заметил Болконский.
– О, и очень! Мой брат знает его: он не раз обедал у него, у теперешнего императора, в Париже и говорил мне, что он не видал более утонченного и хитрого дипломата: знаете, соединение французской ловкости и итальянского актерства? Вы знаете его анекдоты с графом Марковым? Только один граф Марков умел с ним обращаться. Вы знаете историю платка? Это прелесть!
И словоохотливый Долгоруков, обращаясь то к Борису, то к князю Андрею, рассказал, как Бонапарт, желая испытать Маркова, нашего посланника, нарочно уронил перед ним платок и остановился, глядя на него, ожидая, вероятно, услуги от Маркова и как, Марков тотчас же уронил рядом свой платок и поднял свой, не поднимая платка Бонапарта.
– Charmant, [Очаровательно,] – сказал Болконский, – но вот что, князь, я пришел к вам просителем за этого молодого человека. Видите ли что?…
Но князь Андрей не успел докончить, как в комнату вошел адъютант, который звал князя Долгорукова к императору.
– Ах, какая досада! – сказал Долгоруков, поспешно вставая и пожимая руки князя Андрея и Бориса. – Вы знаете, я очень рад сделать всё, что от меня зависит, и для вас и для этого милого молодого человека. – Он еще раз пожал руку Бориса с выражением добродушного, искреннего и оживленного легкомыслия. – Но вы видите… до другого раза!
Бориса волновала мысль о той близости к высшей власти, в которой он в эту минуту чувствовал себя. Он сознавал себя здесь в соприкосновении с теми пружинами, которые руководили всеми теми громадными движениями масс, которых он в своем полку чувствовал себя маленькою, покорною и ничтожной» частью. Они вышли в коридор вслед за князем Долгоруковым и встретили выходившего (из той двери комнаты государя, в которую вошел Долгоруков) невысокого человека в штатском платье, с умным лицом и резкой чертой выставленной вперед челюсти, которая, не портя его, придавала ему особенную живость и изворотливость выражения. Этот невысокий человек кивнул, как своему, Долгорукому и пристально холодным взглядом стал вглядываться в князя Андрея, идя прямо на него и видимо, ожидая, чтобы князь Андрей поклонился ему или дал дорогу. Князь Андрей не сделал ни того, ни другого; в лице его выразилась злоба, и молодой человек, отвернувшись, прошел стороной коридора.
– Кто это? – спросил Борис.
– Это один из самых замечательнейших, но неприятнейших мне людей. Это министр иностранных дел, князь Адам Чарторижский.
– Вот эти люди, – сказал Болконский со вздохом, который он не мог подавить, в то время как они выходили из дворца, – вот эти то люди решают судьбы народов.
На другой день войска выступили в поход, и Борис не успел до самого Аустерлицкого сражения побывать ни у Болконского, ни у Долгорукова и остался еще на время в Измайловском полку.


На заре 16 числа эскадрон Денисова, в котором служил Николай Ростов, и который был в отряде князя Багратиона, двинулся с ночлега в дело, как говорили, и, пройдя около версты позади других колонн, был остановлен на большой дороге. Ростов видел, как мимо его прошли вперед казаки, 1 й и 2 й эскадрон гусар, пехотные батальоны с артиллерией и проехали генералы Багратион и Долгоруков с адъютантами. Весь страх, который он, как и прежде, испытывал перед делом; вся внутренняя борьба, посредством которой он преодолевал этот страх; все его мечтания о том, как он по гусарски отличится в этом деле, – пропали даром. Эскадрон их был оставлен в резерве, и Николай Ростов скучно и тоскливо провел этот день. В 9 м часу утра он услыхал пальбу впереди себя, крики ура, видел привозимых назад раненых (их было немного) и, наконец, видел, как в середине сотни казаков провели целый отряд французских кавалеристов. Очевидно, дело было кончено, и дело было, очевидно небольшое, но счастливое. Проходившие назад солдаты и офицеры рассказывали о блестящей победе, о занятии города Вишау и взятии в плен целого французского эскадрона. День был ясный, солнечный, после сильного ночного заморозка, и веселый блеск осеннего дня совпадал с известием о победе, которое передавали не только рассказы участвовавших в нем, но и радостное выражение лиц солдат, офицеров, генералов и адъютантов, ехавших туда и оттуда мимо Ростова. Тем больнее щемило сердце Николая, напрасно перестрадавшего весь страх, предшествующий сражению, и пробывшего этот веселый день в бездействии.
– Ростов, иди сюда, выпьем с горя! – крикнул Денисов, усевшись на краю дороги перед фляжкой и закуской.
Офицеры собрались кружком, закусывая и разговаривая, около погребца Денисова.
– Вот еще одного ведут! – сказал один из офицеров, указывая на французского пленного драгуна, которого вели пешком два казака.
Один из них вел в поводу взятую у пленного рослую и красивую французскую лошадь.
– Продай лошадь! – крикнул Денисов казаку.
– Изволь, ваше благородие…
Офицеры встали и окружили казаков и пленного француза. Французский драгун был молодой малый, альзасец, говоривший по французски с немецким акцентом. Он задыхался от волнения, лицо его было красно, и, услыхав французский язык, он быстро заговорил с офицерами, обращаясь то к тому, то к другому. Он говорил, что его бы не взяли; что он не виноват в том, что его взяли, а виноват le caporal, который послал его захватить попоны, что он ему говорил, что уже русские там. И ко всякому слову он прибавлял: mais qu'on ne fasse pas de mal a mon petit cheval [Но не обижайте мою лошадку,] и ласкал свою лошадь. Видно было, что он не понимал хорошенько, где он находится. Он то извинялся, что его взяли, то, предполагая перед собою свое начальство, выказывал свою солдатскую исправность и заботливость о службе. Он донес с собой в наш арьергард во всей свежести атмосферу французского войска, которое так чуждо было для нас.
Казаки отдали лошадь за два червонца, и Ростов, теперь, получив деньги, самый богатый из офицеров, купил ее.
– Mais qu'on ne fasse pas de mal a mon petit cheval, – добродушно сказал альзасец Ростову, когда лошадь передана была гусару.
Ростов, улыбаясь, успокоил драгуна и дал ему денег.
– Алё! Алё! – сказал казак, трогая за руку пленного, чтобы он шел дальше.
– Государь! Государь! – вдруг послышалось между гусарами.
Всё побежало, заторопилось, и Ростов увидал сзади по дороге несколько подъезжающих всадников с белыми султанами на шляпах. В одну минуту все были на местах и ждали. Ростов не помнил и не чувствовал, как он добежал до своего места и сел на лошадь. Мгновенно прошло его сожаление о неучастии в деле, его будничное расположение духа в кругу приглядевшихся лиц, мгновенно исчезла всякая мысль о себе: он весь поглощен был чувством счастия, происходящего от близости государя. Он чувствовал себя одною этою близостью вознагражденным за потерю нынешнего дня. Он был счастлив, как любовник, дождавшийся ожидаемого свидания. Не смея оглядываться во фронте и не оглядываясь, он чувствовал восторженным чутьем его приближение. И он чувствовал это не по одному звуку копыт лошадей приближавшейся кавалькады, но он чувствовал это потому, что, по мере приближения, всё светлее, радостнее и значительнее и праздничнее делалось вокруг него. Всё ближе и ближе подвигалось это солнце для Ростова, распространяя вокруг себя лучи кроткого и величественного света, и вот он уже чувствует себя захваченным этими лучами, он слышит его голос – этот ласковый, спокойный, величественный и вместе с тем столь простой голос. Как и должно было быть по чувству Ростова, наступила мертвая тишина, и в этой тишине раздались звуки голоса государя.
– Les huzards de Pavlograd? [Павлоградские гусары?] – вопросительно сказал он.
– La reserve, sire! [Резерв, ваше величество!] – отвечал чей то другой голос, столь человеческий после того нечеловеческого голоса, который сказал: Les huzards de Pavlograd?
Государь поровнялся с Ростовым и остановился. Лицо Александра было еще прекраснее, чем на смотру три дня тому назад. Оно сияло такою веселостью и молодостью, такою невинною молодостью, что напоминало ребяческую четырнадцатилетнюю резвость, и вместе с тем это было всё таки лицо величественного императора. Случайно оглядывая эскадрон, глаза государя встретились с глазами Ростова и не более как на две секунды остановились на них. Понял ли государь, что делалось в душе Ростова (Ростову казалось, что он всё понял), но он посмотрел секунды две своими голубыми глазами в лицо Ростова. (Мягко и кротко лился из них свет.) Потом вдруг он приподнял брови, резким движением ударил левой ногой лошадь и галопом поехал вперед.
Молодой император не мог воздержаться от желания присутствовать при сражении и, несмотря на все представления придворных, в 12 часов, отделившись от 3 й колонны, при которой он следовал, поскакал к авангарду. Еще не доезжая до гусар, несколько адъютантов встретили его с известием о счастливом исходе дела.
Сражение, состоявшее только в том, что захвачен эскадрон французов, было представлено как блестящая победа над французами, и потому государь и вся армия, особенно после того, как не разошелся еще пороховой дым на поле сражения, верили, что французы побеждены и отступают против своей воли. Несколько минут после того, как проехал государь, дивизион павлоградцев потребовали вперед. В самом Вишау, маленьком немецком городке, Ростов еще раз увидал государя. На площади города, на которой была до приезда государя довольно сильная перестрелка, лежало несколько человек убитых и раненых, которых не успели подобрать. Государь, окруженный свитою военных и невоенных, был на рыжей, уже другой, чем на смотру, энглизированной кобыле и, склонившись на бок, грациозным жестом держа золотой лорнет у глаза, смотрел в него на лежащего ничком, без кивера, с окровавленною головою солдата. Солдат раненый был так нечист, груб и гадок, что Ростова оскорбила близость его к государю. Ростов видел, как содрогнулись, как бы от пробежавшего мороза, сутуловатые плечи государя, как левая нога его судорожно стала бить шпорой бок лошади, и как приученная лошадь равнодушно оглядывалась и не трогалась с места. Слезший с лошади адъютант взял под руки солдата и стал класть на появившиеся носилки. Солдат застонал.
– Тише, тише, разве нельзя тише? – видимо, более страдая, чем умирающий солдат, проговорил государь и отъехал прочь.
Ростов видел слезы, наполнившие глаза государя, и слышал, как он, отъезжая, по французски сказал Чарторижскому:
– Какая ужасная вещь война, какая ужасная вещь! Quelle terrible chose que la guerre!
Войска авангарда расположились впереди Вишау, в виду цепи неприятельской, уступавшей нам место при малейшей перестрелке в продолжение всего дня. Авангарду объявлена была благодарность государя, обещаны награды, и людям роздана двойная порция водки. Еще веселее, чем в прошлую ночь, трещали бивачные костры и раздавались солдатские песни.
Денисов в эту ночь праздновал производство свое в майоры, и Ростов, уже довольно выпивший в конце пирушки, предложил тост за здоровье государя, но «не государя императора, как говорят на официальных обедах, – сказал он, – а за здоровье государя, доброго, обворожительного и великого человека; пьем за его здоровье и за верную победу над французами!»
– Коли мы прежде дрались, – сказал он, – и не давали спуску французам, как под Шенграбеном, что же теперь будет, когда он впереди? Мы все умрем, с наслаждением умрем за него. Так, господа? Может быть, я не так говорю, я много выпил; да я так чувствую, и вы тоже. За здоровье Александра первого! Урра!
– Урра! – зазвучали воодушевленные голоса офицеров.
И старый ротмистр Кирстен кричал воодушевленно и не менее искренно, чем двадцатилетний Ростов.
Когда офицеры выпили и разбили свои стаканы, Кирстен налил другие и, в одной рубашке и рейтузах, с стаканом в руке подошел к солдатским кострам и в величественной позе взмахнув кверху рукой, с своими длинными седыми усами и белой грудью, видневшейся из за распахнувшейся рубашки, остановился в свете костра.
– Ребята, за здоровье государя императора, за победу над врагами, урра! – крикнул он своим молодецким, старческим, гусарским баритоном.
Гусары столпились и дружно отвечали громким криком.
Поздно ночью, когда все разошлись, Денисов потрепал своей коротенькой рукой по плечу своего любимца Ростова.
– Вот на походе не в кого влюбиться, так он в ца'я влюбился, – сказал он.
– Денисов, ты этим не шути, – крикнул Ростов, – это такое высокое, такое прекрасное чувство, такое…
– Ве'ю, ве'ю, д'ужок, и 'азделяю и одоб'яю…
– Нет, не понимаешь!
И Ростов встал и пошел бродить между костров, мечтая о том, какое было бы счастие умереть, не спасая жизнь (об этом он и не смел мечтать), а просто умереть в глазах государя. Он действительно был влюблен и в царя, и в славу русского оружия, и в надежду будущего торжества. И не он один испытывал это чувство в те памятные дни, предшествующие Аустерлицкому сражению: девять десятых людей русской армии в то время были влюблены, хотя и менее восторженно, в своего царя и в славу русского оружия.


На следующий день государь остановился в Вишау. Лейб медик Вилье несколько раз был призываем к нему. В главной квартире и в ближайших войсках распространилось известие, что государь был нездоров. Он ничего не ел и дурно спал эту ночь, как говорили приближенные. Причина этого нездоровья заключалась в сильном впечатлении, произведенном на чувствительную душу государя видом раненых и убитых.
На заре 17 го числа в Вишау был препровожден с аванпостов французский офицер, приехавший под парламентерским флагом, требуя свидания с русским императором. Офицер этот был Савари. Государь только что заснул, и потому Савари должен был дожидаться. В полдень он был допущен к государю и через час поехал вместе с князем Долгоруковым на аванпосты французской армии.
Как слышно было, цель присылки Савари состояла в предложении свидания императора Александра с Наполеоном. В личном свидании, к радости и гордости всей армии, было отказано, и вместо государя князь Долгоруков, победитель при Вишау, был отправлен вместе с Савари для переговоров с Наполеоном, ежели переговоры эти, против чаяния, имели целью действительное желание мира.
Ввечеру вернулся Долгоруков, прошел прямо к государю и долго пробыл у него наедине.
18 и 19 ноября войска прошли еще два перехода вперед, и неприятельские аванпосты после коротких перестрелок отступали. В высших сферах армии с полдня 19 го числа началось сильное хлопотливо возбужденное движение, продолжавшееся до утра следующего дня, 20 го ноября, в который дано было столь памятное Аустерлицкое сражение.
До полудня 19 числа движение, оживленные разговоры, беготня, посылки адъютантов ограничивались одной главной квартирой императоров; после полудня того же дня движение передалось в главную квартиру Кутузова и в штабы колонных начальников. Вечером через адъютантов разнеслось это движение по всем концам и частям армии, и в ночь с 19 на 20 поднялась с ночлегов, загудела говором и заколыхалась и тронулась громадным девятиверстным холстом 80 титысячная масса союзного войска.
Сосредоточенное движение, начавшееся поутру в главной квартире императоров и давшее толчок всему дальнейшему движению, было похоже на первое движение серединного колеса больших башенных часов. Медленно двинулось одно колесо, повернулось другое, третье, и всё быстрее и быстрее пошли вертеться колеса, блоки, шестерни, начали играть куранты, выскакивать фигуры, и мерно стали подвигаться стрелки, показывая результат движения.
Как в механизме часов, так и в механизме военного дела, так же неудержимо до последнего результата раз данное движение, и так же безучастно неподвижны, за момент до передачи движения, части механизма, до которых еще не дошло дело. Свистят на осях колеса, цепляясь зубьями, шипят от быстроты вертящиеся блоки, а соседнее колесо так же спокойно и неподвижно, как будто оно сотни лет готово простоять этою неподвижностью; но пришел момент – зацепил рычаг, и, покоряясь движению, трещит, поворачиваясь, колесо и сливается в одно действие, результат и цель которого ему непонятны.
Как в часах результат сложного движения бесчисленных различных колес и блоков есть только медленное и уравномеренное движение стрелки, указывающей время, так и результатом всех сложных человеческих движений этих 1000 русских и французов – всех страстей, желаний, раскаяний, унижений, страданий, порывов гордости, страха, восторга этих людей – был только проигрыш Аустерлицкого сражения, так называемого сражения трех императоров, т. е. медленное передвижение всемирно исторической стрелки на циферблате истории человечества.
Князь Андрей был в этот день дежурным и неотлучно при главнокомандующем.
В 6 м часу вечера Кутузов приехал в главную квартиру императоров и, недолго пробыв у государя, пошел к обер гофмаршалу графу Толстому.
Болконский воспользовался этим временем, чтобы зайти к Долгорукову узнать о подробностях дела. Князь Андрей чувствовал, что Кутузов чем то расстроен и недоволен, и что им недовольны в главной квартире, и что все лица императорской главной квартиры имеют с ним тон людей, знающих что то такое, чего другие не знают; и поэтому ему хотелось поговорить с Долгоруковым.
– Ну, здравствуйте, mon cher, – сказал Долгоруков, сидевший с Билибиным за чаем. – Праздник на завтра. Что ваш старик? не в духе?
– Не скажу, чтобы был не в духе, но ему, кажется, хотелось бы, чтоб его выслушали.
– Да его слушали на военном совете и будут слушать, когда он будет говорить дело; но медлить и ждать чего то теперь, когда Бонапарт боится более всего генерального сражения, – невозможно.
– Да вы его видели? – сказал князь Андрей. – Ну, что Бонапарт? Какое впечатление он произвел на вас?
– Да, видел и убедился, что он боится генерального сражения более всего на свете, – повторил Долгоруков, видимо, дорожа этим общим выводом, сделанным им из его свидания с Наполеоном. – Ежели бы он не боялся сражения, для чего бы ему было требовать этого свидания, вести переговоры и, главное, отступать, тогда как отступление так противно всей его методе ведения войны? Поверьте мне: он боится, боится генерального сражения, его час настал. Это я вам говорю.
– Но расскажите, как он, что? – еще спросил князь Андрей.
– Он человек в сером сюртуке, очень желавший, чтобы я ему говорил «ваше величество», но, к огорчению своему, не получивший от меня никакого титула. Вот это какой человек, и больше ничего, – отвечал Долгоруков, оглядываясь с улыбкой на Билибина.
– Несмотря на мое полное уважение к старому Кутузову, – продолжал он, – хороши мы были бы все, ожидая чего то и тем давая ему случай уйти или обмануть нас, тогда как теперь он верно в наших руках. Нет, не надобно забывать Суворова и его правила: не ставить себя в положение атакованного, а атаковать самому. Поверьте, на войне энергия молодых людей часто вернее указывает путь, чем вся опытность старых кунктаторов.
– Но в какой же позиции мы атакуем его? Я был на аванпостах нынче, и нельзя решить, где он именно стоит с главными силами, – сказал князь Андрей.
Ему хотелось высказать Долгорукову свой, составленный им, план атаки.
– Ах, это совершенно всё равно, – быстро заговорил Долгоруков, вставая и раскрывая карту на столе. – Все случаи предвидены: ежели он стоит у Брюнна…
И князь Долгоруков быстро и неясно рассказал план флангового движения Вейротера.
Князь Андрей стал возражать и доказывать свой план, который мог быть одинаково хорош с планом Вейротера, но имел тот недостаток, что план Вейротера уже был одобрен. Как только князь Андрей стал доказывать невыгоды того и выгоды своего, князь Долгоруков перестал его слушать и рассеянно смотрел не на карту, а на лицо князя Андрея.
– Впрочем, у Кутузова будет нынче военный совет: вы там можете всё это высказать, – сказал Долгоруков.
– Я это и сделаю, – сказал князь Андрей, отходя от карты.
– И о чем вы заботитесь, господа? – сказал Билибин, до сих пор с веселой улыбкой слушавший их разговор и теперь, видимо, собираясь пошутить. – Будет ли завтра победа или поражение, слава русского оружия застрахована. Кроме вашего Кутузова, нет ни одного русского начальника колонн. Начальники: Неrr general Wimpfen, le comte de Langeron, le prince de Lichtenstein, le prince de Hohenloe et enfin Prsch… prsch… et ainsi de suite, comme tous les noms polonais. [Вимпфен, граф Ланжерон, князь Лихтенштейн, Гогенлое и еще Пришпршипрш, как все польские имена.]
– Taisez vous, mauvaise langue, [Удержите ваше злоязычие.] – сказал Долгоруков. – Неправда, теперь уже два русских: Милорадович и Дохтуров, и был бы 3 й, граф Аракчеев, но у него нервы слабы.
– Однако Михаил Иларионович, я думаю, вышел, – сказал князь Андрей. – Желаю счастия и успеха, господа, – прибавил он и вышел, пожав руки Долгорукову и Бибилину.
Возвращаясь домой, князь Андрей не мог удержаться, чтобы не спросить молчаливо сидевшего подле него Кутузова, о том, что он думает о завтрашнем сражении?
Кутузов строго посмотрел на своего адъютанта и, помолчав, ответил:
– Я думаю, что сражение будет проиграно, и я так сказал графу Толстому и просил его передать это государю. Что же, ты думаешь, он мне ответил? Eh, mon cher general, je me mele de riz et des et cotelettes, melez vous des affaires de la guerre. [И, любезный генерал! Я занят рисом и котлетами, а вы занимайтесь военными делами.] Да… Вот что мне отвечали!


В 10 м часу вечера Вейротер с своими планами переехал на квартиру Кутузова, где и был назначен военный совет. Все начальники колонн были потребованы к главнокомандующему, и, за исключением князя Багратиона, который отказался приехать, все явились к назначенному часу.
Вейротер, бывший полным распорядителем предполагаемого сражения, представлял своею оживленностью и торопливостью резкую противоположность с недовольным и сонным Кутузовым, неохотно игравшим роль председателя и руководителя военного совета. Вейротер, очевидно, чувствовал себя во главе.движения, которое стало уже неудержимо. Он был, как запряженная лошадь, разбежавшаяся с возом под гору. Он ли вез, или его гнало, он не знал; но он несся во всю возможную быстроту, не имея времени уже обсуждать того, к чему поведет это движение. Вейротер в этот вечер был два раза для личного осмотра в цепи неприятеля и два раза у государей, русского и австрийского, для доклада и объяснений, и в своей канцелярии, где он диктовал немецкую диспозицию. Он, измученный, приехал теперь к Кутузову.
Он, видимо, так был занят, что забывал даже быть почтительным с главнокомандующим: он перебивал его, говорил быстро, неясно, не глядя в лицо собеседника, не отвечая на деланные ему вопросы, был испачкан грязью и имел вид жалкий, измученный, растерянный и вместе с тем самонадеянный и гордый.
Кутузов занимал небольшой дворянский замок около Остралиц. В большой гостиной, сделавшейся кабинетом главнокомандующего, собрались: сам Кутузов, Вейротер и члены военного совета. Они пили чай. Ожидали только князя Багратиона, чтобы приступить к военному совету. В 8 м часу приехал ординарец Багратиона с известием, что князь быть не может. Князь Андрей пришел доложить о том главнокомандующему и, пользуясь прежде данным ему Кутузовым позволением присутствовать при совете, остался в комнате.
– Так как князь Багратион не будет, то мы можем начинать, – сказал Вейротер, поспешно вставая с своего места и приближаясь к столу, на котором была разложена огромная карта окрестностей Брюнна.
Кутузов в расстегнутом мундире, из которого, как бы освободившись, выплыла на воротник его жирная шея, сидел в вольтеровском кресле, положив симметрично пухлые старческие руки на подлокотники, и почти спал. На звук голоса Вейротера он с усилием открыл единственный глаз.
– Да, да, пожалуйста, а то поздно, – проговорил он и, кивнув головой, опустил ее и опять закрыл глаза.
Ежели первое время члены совета думали, что Кутузов притворялся спящим, то звуки, которые он издавал носом во время последующего чтения, доказывали, что в эту минуту для главнокомандующего дело шло о гораздо важнейшем, чем о желании выказать свое презрение к диспозиции или к чему бы то ни было: дело шло для него о неудержимом удовлетворении человеческой потребности – .сна. Он действительно спал. Вейротер с движением человека, слишком занятого для того, чтобы терять хоть одну минуту времени, взглянул на Кутузова и, убедившись, что он спит, взял бумагу и громким однообразным тоном начал читать диспозицию будущего сражения под заглавием, которое он тоже прочел:
«Диспозиция к атаке неприятельской позиции позади Кобельница и Сокольница, 20 ноября 1805 года».
Диспозиция была очень сложная и трудная. В оригинальной диспозиции значилось:
Da der Feind mit seinerien linken Fluegel an die mit Wald bedeckten Berge lehnt und sich mit seinerien rechten Fluegel laengs Kobeinitz und Sokolienitz hinter die dort befindIichen Teiche zieht, wir im Gegentheil mit unserem linken Fluegel seinen rechten sehr debordiren, so ist es vortheilhaft letzteren Fluegel des Feindes zu attakiren, besondere wenn wir die Doerfer Sokolienitz und Kobelienitz im Besitze haben, wodurch wir dem Feind zugleich in die Flanke fallen und ihn auf der Flaeche zwischen Schlapanitz und dem Thuerassa Walde verfolgen koennen, indem wir dem Defileen von Schlapanitz und Bellowitz ausweichen, welche die feindliche Front decken. Zu dieserien Endzwecke ist es noethig… Die erste Kolonne Marieschirt… die zweite Kolonne Marieschirt… die dritte Kolonne Marieschirt… [Так как неприятель опирается левым крылом своим на покрытые лесом горы, а правым крылом тянется вдоль Кобельница и Сокольница позади находящихся там прудов, а мы, напротив, превосходим нашим левым крылом его правое, то выгодно нам атаковать сие последнее неприятельское крыло, особливо если мы займем деревни Сокольниц и Кобельниц, будучи поставлены в возможность нападать на фланг неприятеля и преследовать его в равнине между Шлапаницем и лесом Тюрасским, избегая вместе с тем дефилеи между Шлапаницем и Беловицем, которою прикрыт неприятельский фронт. Для этой цели необходимо… Первая колонна марширует… вторая колонна марширует… третья колонна марширует…] и т. д., читал Вейротер. Генералы, казалось, неохотно слушали трудную диспозицию. Белокурый высокий генерал Буксгевден стоял, прислонившись спиною к стене, и, остановив свои глаза на горевшей свече, казалось, не слушал и даже не хотел, чтобы думали, что он слушает. Прямо против Вейротера, устремив на него свои блестящие открытые глаза, в воинственной позе, оперев руки с вытянутыми наружу локтями на колени, сидел румяный Милорадович с приподнятыми усами и плечами. Он упорно молчал, глядя в лицо Вейротера, и спускал с него глаза только в то время, когда австрийский начальник штаба замолкал. В это время Милорадович значительно оглядывался на других генералов. Но по значению этого значительного взгляда нельзя было понять, был ли он согласен или несогласен, доволен или недоволен диспозицией. Ближе всех к Вейротеру сидел граф Ланжерон и с тонкой улыбкой южного французского лица, не покидавшей его во всё время чтения, глядел на свои тонкие пальцы, быстро перевертывавшие за углы золотую табакерку с портретом. В середине одного из длиннейших периодов он остановил вращательное движение табакерки, поднял голову и с неприятною учтивостью на самых концах тонких губ перебил Вейротера и хотел сказать что то; но австрийский генерал, не прерывая чтения, сердито нахмурился и замахал локтями, как бы говоря: потом, потом вы мне скажете свои мысли, теперь извольте смотреть на карту и слушать. Ланжерон поднял глаза кверху с выражением недоумения, оглянулся на Милорадовича, как бы ища объяснения, но, встретив значительный, ничего не значущий взгляд Милорадовича, грустно опустил глаза и опять принялся вертеть табакерку.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Гетман_Войска_Запорожского&oldid=80223189»