Гетман великий коронный
Вели́кий ге́тман коро́нный (польск. Hetman wielki koronny) — министр Короны Королевства Польского, руководитель польского войска.
Его заместителем был гетман польный коронный. При вступлении в чин, в качестве символа своей должности, великий гетман коронный получал церемониальную гетманскую булаву и её изображение добавлялось в его родовой герб. Великие гетманы коронные назначались на должность пожизненно. Часто, в случае смерти великого гетмана коронного, его булаву временно получал Гетман польный коронный.
Великие гетманы коронные в мирное время осуществляли общее административное руководство из столицы, принимали активное участие в политической борьбе, отстаивали интересы войска и готовили будущие походы. В военное время великий гетман коронный лично возглавлял войско в походе.
Список великих гетманов коронных
- Николай Каменецкий — 1503—1515
- Николай Фирлей — 1515—1526
- Ян Амор Тарновский 1527—1559
- Николай Сенявский — 1561—1569
- Ежи Язловецкий 1569—1575 (и. о.)
- Николай Мелецкий 1578/79-1580
- Ян Замойский 1581—1605,
- Станислав Жолкевский 1618—1620
- Станислав Конецпольский 1632—1646
- Николай Потоцкий 1646—1651
- Станислав «Ревера» Потоцкий 1654—1667
- Ян Собеский 1668—1676
- Дмитрий Ежи Вишневецкий 1676—1682
- Станислав Ян Яблоновский 1683—1702
- Феликс Казимир Потоцкий 1702
- Иероним Августин Любомирский 1702—1706
- Адам Николай Сенявский 1706—1726
- Станислав Ржевуский 1726—1728
- Юзеф Потоцкий 1735—1751
- Ян Клеменс Браницкий 1752—1771
- Вацлав Ржевуский 1773
- Франциск Ксаверий Браницкий 1774—1793
- Пётр Ожаровский 1793—1794
См. также
Ссылка
- [akromer.republika.pl/herby_hetmani.html Список и гербы великих коронных гетманов (польск. яз.).]
Напишите отзыв о статье "Гетман великий коронный"
Отрывок, характеризующий Гетман великий коронный
После чая Соня увидала робеющую горничную девушку, выжидавшую ее у двери Наташи. Она пропустила ее и, подслушав у двери, узнала, что опять было передано письмо. И вдруг Соне стало ясно, что у Наташи был какой нибудь страшный план на нынешний вечер. Соня постучалась к ней. Наташа не пустила ее.«Она убежит с ним! думала Соня. Она на всё способна. Нынче в лице ее было что то особенно жалкое и решительное. Она заплакала, прощаясь с дяденькой, вспоминала Соня. Да это верно, она бежит с ним, – но что мне делать?» думала Соня, припоминая теперь те признаки, которые ясно доказывали, почему у Наташи было какое то страшное намерение. «Графа нет. Что мне делать, написать к Курагину, требуя от него объяснения? Но кто велит ему ответить? Писать Пьеру, как просил князь Андрей в случае несчастия?… Но может быть, в самом деле она уже отказала Болконскому (она вчера отослала письмо княжне Марье). Дяденьки нет!» Сказать Марье Дмитриевне, которая так верила в Наташу, Соне казалось ужасно. «Но так или иначе, думала Соня, стоя в темном коридоре: теперь или никогда пришло время доказать, что я помню благодеяния их семейства и люблю Nicolas. Нет, я хоть три ночи не буду спать, а не выйду из этого коридора и силой не пущу ее, и не дам позору обрушиться на их семейство», думала она.
Анатоль последнее время переселился к Долохову. План похищения Ростовой уже несколько дней был обдуман и приготовлен Долоховым, и в тот день, когда Соня, подслушав у двери Наташу, решилась оберегать ее, план этот должен был быть приведен в исполнение. Наташа в десять часов вечера обещала выйти к Курагину на заднее крыльцо. Курагин должен был посадить ее в приготовленную тройку и везти за 60 верст от Москвы в село Каменку, где был приготовлен расстриженный поп, который должен был обвенчать их. В Каменке и была готова подстава, которая должна была вывезти их на Варшавскую дорогу и там на почтовых они должны были скакать за границу.
У Анатоля были и паспорт, и подорожная, и десять тысяч денег, взятые у сестры, и десять тысяч, занятые через посредство Долохова.
Два свидетеля – Хвостиков, бывший приказный, которого употреблял для игры Долохов и Макарин, отставной гусар, добродушный и слабый человек, питавший беспредельную любовь к Курагину – сидели в первой комнате за чаем.
В большом кабинете Долохова, убранном от стен до потолка персидскими коврами, медвежьими шкурами и оружием, сидел Долохов в дорожном бешмете и сапогах перед раскрытым бюро, на котором лежали счеты и пачки денег. Анатоль в расстегнутом мундире ходил из той комнаты, где сидели свидетели, через кабинет в заднюю комнату, где его лакей француз с другими укладывал последние вещи. Долохов считал деньги и записывал.