Гёттинген
| Город
Гёттинген
Göttingen
Показать/скрыть карты
|
Гёттинген (нем. Göttingen, н.-нем. Chöttingen) — университетский город на юге земли Нижняя Саксония в Германии. После Ганновера, Брауншвейга, Оснабрюка и Ольденбурга Гёттинген является пятым по величине городом Нижней Саксонии. С 1964 года бывший свободный (нем. kreisfrei) город входит в состав района Гёттинген. С 1965 года численность населения города превышает 100 тысяч человек, из которых примерно 20 % составляют студенты из разных стран мира.
Содержание
Административное деление
Город состоит из 18 городских районов. Каждый район имеет свой Совет, который состоит из 9-13 членов (пропорционально численности населения района).
|
Русскоязычное население
В районе Хольтензен Берг (нем. Holtenser Berg) проживают русскоязычные немцы-переселенцы, коренные немцы, поляки и незначительное количество других национальностей.
Район Гроне (нем. Grone) известен наиболее многочисленным русскоязычным населением, здесь также живёт много турок, курдов и арабов.
Население района Гайсмар (нем. Geismar) состоит в основном из коренных немцев, но есть и представители других национальностей, в том числе русскоязычные жители.
Культурная жизнь российских немцев активизируется и становится более разнообразной, если сравнивать с временами первых наплывов переселенцев.
В 20 км от Гёттингена находится переселенческий лагерь Фридланд.
В дополнение к светской жизни молодёжи Гёттингена существует современная свободная евангельская церковь, службы которой проводятся на русском языке. Также имеется лютеранская община. В 1999 году по инициативе проживающих в Гёттингене православных христиан был образован православный приход Св. Архангела Михаила.[2]
Гёттингенский университет
Гёттингенский университет имени Георга-Августа (нем. Georg-August-Universität) — один из самых крупных и старейших из действующих университетов Нижней Саксонии. Университет был основан в 1734 году Георгом II, курфюрстом Ганновера и королём Великобритании, и открыт в 1737 году. Университет быстро развивался и, достигнув численности 1000 студентов, стал одним из самых крупных высших учебных заведений Европы того времени.
Известные горожане
- Юлиус Велльгаузен (Wellhausen), 1844—1918, востоковед и исследователь Библии
- Карл Фридрих Гаусс — выдающийся математик, астроном и физик
- Фридрих Вёлер — химик
- Вильгельм Эдуард Вебер — физик
- Сандра Насич — сольная певица, а также вокалистка группы «Guano Apes»
- Альфред Ральфс — немецкий протестантский теолог, учёный-библеист.
Напишите отзыв о статье "Гёттинген"
Примечания
Ссылки
- [www.goettingen.de/ Официальный сайт города] (нем.)
- [www.goettingen-tourismus.de/ Туристический сайт Гёттингена] (нем.)
- [www.fachwerkfreunde.de/index.php/bildergalerien/category/12-goettingen Timber framing in Göttingen] (нем.)
- [www.orthodoxia.de/ Приход св. Архангела Михаила в Гёттингене]
- [www.harz.ucoz.ru/ Информационный портал региона Гарц на русском языке]
Отрывок, характеризующий Гёттинген
– Ну, племянничек, на матерого становишься, – сказал дядюшка: чур не гладить (протравить).– Как придется, отвечал Ростов. – Карай, фюит! – крикнул он, отвечая этим призывом на слова дядюшки. Карай был старый и уродливый, бурдастый кобель, известный тем, что он в одиночку бирал матерого волка. Все стали по местам.
Старый граф, зная охотничью горячность сына, поторопился не опоздать, и еще не успели доезжачие подъехать к месту, как Илья Андреич, веселый, румяный, с трясущимися щеками, на своих вороненьких подкатил по зеленям к оставленному ему лазу и, расправив шубку и надев охотничьи снаряды, влез на свою гладкую, сытую, смирную и добрую, поседевшую как и он, Вифлянку. Лошадей с дрожками отослали. Граф Илья Андреич, хотя и не охотник по душе, но знавший твердо охотничьи законы, въехал в опушку кустов, от которых он стоял, разобрал поводья, оправился на седле и, чувствуя себя готовым, оглянулся улыбаясь.
Подле него стоял его камердинер, старинный, но отяжелевший ездок, Семен Чекмарь. Чекмарь держал на своре трех лихих, но также зажиревших, как хозяин и лошадь, – волкодавов. Две собаки, умные, старые, улеглись без свор. Шагов на сто подальше в опушке стоял другой стремянной графа, Митька, отчаянный ездок и страстный охотник. Граф по старинной привычке выпил перед охотой серебряную чарку охотничьей запеканочки, закусил и запил полубутылкой своего любимого бордо.
Илья Андреич был немножко красен от вина и езды; глаза его, подернутые влагой, особенно блестели, и он, укутанный в шубку, сидя на седле, имел вид ребенка, которого собрали гулять. Худой, со втянутыми щеками Чекмарь, устроившись с своими делами, поглядывал на барина, с которым он жил 30 лет душа в душу, и, понимая его приятное расположение духа, ждал приятного разговора. Еще третье лицо подъехало осторожно (видно, уже оно было учено) из за леса и остановилось позади графа. Лицо это был старик в седой бороде, в женском капоте и высоком колпаке. Это был шут Настасья Ивановна.
– Ну, Настасья Ивановна, – подмигивая ему, шопотом сказал граф, – ты только оттопай зверя, тебе Данило задаст.
– Я сам… с усам, – сказал Настасья Ивановна.
– Шшшш! – зашикал граф и обратился к Семену.
– Наталью Ильиничну видел? – спросил он у Семена. – Где она?
– Они с Петром Ильичем от Жаровых бурьяно встали, – отвечал Семен улыбаясь. – Тоже дамы, а охоту большую имеют.
– А ты удивляешься, Семен, как она ездит… а? – сказал граф, хоть бы мужчине в пору!
– Как не дивиться? Смело, ловко.
– А Николаша где? Над Лядовским верхом что ль? – всё шопотом спрашивал граф.
– Так точно с. Уж они знают, где стать. Так тонко езду знают, что мы с Данилой другой раз диву даемся, – говорил Семен, зная, чем угодить барину.
– Хорошо ездит, а? А на коне то каков, а?
– Картину писать! Как намеднись из Заварзинских бурьянов помкнули лису. Они перескакивать стали, от уймища, страсть – лошадь тысяча рублей, а седоку цены нет. Да уж такого молодца поискать!
– Поискать… – повторил граф, видимо сожалея, что кончилась так скоро речь Семена. – Поискать? – сказал он, отворачивая полы шубки и доставая табакерку.
– Намедни как от обедни во всей регалии вышли, так Михаил то Сидорыч… – Семен не договорил, услыхав ясно раздававшийся в тихом воздухе гон с подвыванием не более двух или трех гончих. Он, наклонив голову, прислушался и молча погрозился барину. – На выводок натекли… – прошептал он, прямо на Лядовской повели.
Граф, забыв стереть улыбку с лица, смотрел перед собой вдаль по перемычке и, не нюхая, держал в руке табакерку. Вслед за лаем собак послышался голос по волку, поданный в басистый рог Данилы; стая присоединилась к первым трем собакам и слышно было, как заревели с заливом голоса гончих, с тем особенным подвыванием, которое служило признаком гона по волку. Доезжачие уже не порскали, а улюлюкали, и из за всех голосов выступал голос Данилы, то басистый, то пронзительно тонкий. Голос Данилы, казалось, наполнял весь лес, выходил из за леса и звучал далеко в поле.
Прислушавшись несколько секунд молча, граф и его стремянной убедились, что гончие разбились на две стаи: одна большая, ревевшая особенно горячо, стала удаляться, другая часть стаи понеслась вдоль по лесу мимо графа, и при этой стае было слышно улюлюканье Данилы. Оба эти гона сливались, переливались, но оба удалялись. Семен вздохнул и нагнулся, чтоб оправить сворку, в которой запутался молодой кобель; граф тоже вздохнул и, заметив в своей руке табакерку, открыл ее и достал щепоть. «Назад!» крикнул Семен на кобеля, который выступил за опушку. Граф вздрогнул и уронил табакерку. Настасья Ивановна слез и стал поднимать ее.
