Гетти, Арч
Поделись знанием:
В то время как у Ростовых танцовали в зале шестой англез под звуки от усталости фальшививших музыкантов, и усталые официанты и повара готовили ужин, с графом Безухим сделался шестой удар. Доктора объявили, что надежды к выздоровлению нет; больному дана была глухая исповедь и причастие; делали приготовления для соборования, и в доме была суетня и тревога ожидания, обыкновенные в такие минуты. Вне дома, за воротами толпились, скрываясь от подъезжавших экипажей, гробовщики, ожидая богатого заказа на похороны графа. Главнокомандующий Москвы, который беспрестанно присылал адъютантов узнавать о положении графа, в этот вечер сам приезжал проститься с знаменитым Екатерининским вельможей, графом Безухим.
Великолепная приемная комната была полна. Все почтительно встали, когда главнокомандующий, пробыв около получаса наедине с больным, вышел оттуда, слегка отвечая на поклоны и стараясь как можно скорее пройти мимо устремленных на него взглядов докторов, духовных лиц и родственников. Князь Василий, похудевший и побледневший за эти дни, провожал главнокомандующего и что то несколько раз тихо повторил ему.
Проводив главнокомандующего, князь Василий сел в зале один на стул, закинув высоко ногу на ногу, на коленку упирая локоть и рукою закрыв глаза. Посидев так несколько времени, он встал и непривычно поспешными шагами, оглядываясь кругом испуганными глазами, пошел чрез длинный коридор на заднюю половину дома, к старшей княжне.
Находившиеся в слабо освещенной комнате неровным шопотом говорили между собой и замолкали каждый раз и полными вопроса и ожидания глазами оглядывались на дверь, которая вела в покои умирающего и издавала слабый звук, когда кто нибудь выходил из нее или входил в нее.
– Предел человеческий, – говорил старичок, духовное лицо, даме, подсевшей к нему и наивно слушавшей его, – предел положен, его же не прейдеши.
– Я думаю, не поздно ли соборовать? – прибавляя духовный титул, спрашивала дама, как будто не имея на этот счет никакого своего мнения.
– Таинство, матушка, великое, – отвечало духовное лицо, проводя рукою по лысине, по которой пролегало несколько прядей зачесанных полуседых волос.
– Это кто же? сам главнокомандующий был? – спрашивали в другом конце комнаты. – Какой моложавый!…
– А седьмой десяток! Что, говорят, граф то не узнает уж? Хотели соборовать?
Арч Гетти |
Джон Арчиба́льд Ге́тти III (англ. John Archibald Getty, III; род. 30.11.1954, Луизиана) — американский историк, профессор Калифорнийского университета в Лос-Анжелесе. Его относят к представителям ревизионистской школы в советологии[1].
Биография
Вырос в Оклахоме. Окончил Пенсильванский университет (бакалавр искусств, 1972). Степень доктора философии получил в 1979 году в Бостонском колледже. До перехода в Калифорнийский университет в Лос-Анджелесе был профессором Калифорнийского университета в Риверсайде.
Автор биографии Н. И. Ежова «Время и Жизнь Н. И. Ежова» (Yale University Press, 2008).
Научные труды
Монографии
- John Arch Getty and Roberta Thompson Manning. Stalinist Terror: New Perspectives, (ed., with Roberta T. Manning), New York, Cambridge University Press, 1993. ISBN 0-521-44670-8
- J. Arch Getty, Oleg V. Naumov. The Central Party Archive: A Research Guide, Univ Pittsburgh Center for Russian. 1993. ISBN 99944-868-6-1
- John Archibald Getty Origins of the Great Purges: The Soviet Communist Party Reconsidered, 1933-1938, New York, Cambridge University Press, 1985. Ninth printing, 1996. ISBN 0-521-33570-1
- J. Arch Getty, Oleg V. Naumov, The Road to Terror: Stalin and the Self-Destruction of the Bolsheviks, 1932-1939, Yale University Press, 1999, ISBN 0-300-09403-5
- Stalin's "Iron Fist:" The Times and Life of N. I. Yezhov, Yale University Press, 2008. ISBN 0-300-09205-9
- J. Arch Getty Practicing Stalinism: Bolsheviks, Boyars, and the Persistence of Tradition, Yale University Press, 2013, ISBN 0-300-16929-9
Статьи
- "Stalin as Prime Minister: Power and the Politburo," in Sarah Davies and James Harris, Stalin: A New History, Cambridge University Press, 2005, 83-107.
- "'Excesses are not permitted:' Mass Terror Operations in the Late 1930s and Stalinist Governance," The Russian Review , 16:1, Jan. 2002, 112-137.
- "Mr. Ezhov Goes to Moscow: The Rise of a Stalinist Police Chief," in William Husband, ed., The Human Tradition in Modern Russia, New York, 2000, 157-174.
- "Samokritika Rituals in the Stalinist Central Committee, 1933-1938," The Russian Review , 58:1, January, 1999, 49-70.
- "Afraid of Their Shadows: The Bolshevik Recourse to Terror, 1932-1938," in Stalinismus vor dem Zweiten Weltkrieg. Neue Wege der Forschung, ed. Manfred Hildermeier and Elisabeth Mueller-Luckner, Munich, 1998.
- "Victims of the Soviet Penal System in the Prewar Years: A First Approach on the Basis of Archival Evidence," (with Gаbor T. Rittersporn, and V. N. Zemskov), The American Historical Review, 98:4, Oct. 1993
- "Trotsky in Exile: The Founding of the Fourth International," Soviet Studies , vol. XXXVIII, no. 1, January 1986, 24-35.
Напишите отзыв о статье "Гетти, Арч"
Примечания
Ссылки
- [www.history.ucla.edu/people/faculty/faculty-1/faculty-1?lid=651 Professors] // UCLA
Это заготовка статьи об учёном-историке. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Гетти, Арч
В то время как у Ростовых танцовали в зале шестой англез под звуки от усталости фальшививших музыкантов, и усталые официанты и повара готовили ужин, с графом Безухим сделался шестой удар. Доктора объявили, что надежды к выздоровлению нет; больному дана была глухая исповедь и причастие; делали приготовления для соборования, и в доме была суетня и тревога ожидания, обыкновенные в такие минуты. Вне дома, за воротами толпились, скрываясь от подъезжавших экипажей, гробовщики, ожидая богатого заказа на похороны графа. Главнокомандующий Москвы, который беспрестанно присылал адъютантов узнавать о положении графа, в этот вечер сам приезжал проститься с знаменитым Екатерининским вельможей, графом Безухим.
Великолепная приемная комната была полна. Все почтительно встали, когда главнокомандующий, пробыв около получаса наедине с больным, вышел оттуда, слегка отвечая на поклоны и стараясь как можно скорее пройти мимо устремленных на него взглядов докторов, духовных лиц и родственников. Князь Василий, похудевший и побледневший за эти дни, провожал главнокомандующего и что то несколько раз тихо повторил ему.
Проводив главнокомандующего, князь Василий сел в зале один на стул, закинув высоко ногу на ногу, на коленку упирая локоть и рукою закрыв глаза. Посидев так несколько времени, он встал и непривычно поспешными шагами, оглядываясь кругом испуганными глазами, пошел чрез длинный коридор на заднюю половину дома, к старшей княжне.
Находившиеся в слабо освещенной комнате неровным шопотом говорили между собой и замолкали каждый раз и полными вопроса и ожидания глазами оглядывались на дверь, которая вела в покои умирающего и издавала слабый звук, когда кто нибудь выходил из нее или входил в нее.
– Предел человеческий, – говорил старичок, духовное лицо, даме, подсевшей к нему и наивно слушавшей его, – предел положен, его же не прейдеши.
– Я думаю, не поздно ли соборовать? – прибавляя духовный титул, спрашивала дама, как будто не имея на этот счет никакого своего мнения.
– Таинство, матушка, великое, – отвечало духовное лицо, проводя рукою по лысине, по которой пролегало несколько прядей зачесанных полуседых волос.
– Это кто же? сам главнокомандующий был? – спрашивали в другом конце комнаты. – Какой моложавый!…
– А седьмой десяток! Что, говорят, граф то не узнает уж? Хотели соборовать?