Гетто в Ганцевичах

Гетто в Ганцевичах
Памятник евреям, погибшим при восстании в Ганцевичах. Находится на еврейском кладбище в деревне Ленин
Тип	закрытое
Местонахождение	Ганцевичи Брестской области
Период существования	ноябрь 1941 — 14 августа 1942 года
Председатель юденрата	Гринберг
Гетто в Ганцевичах на Викискладе

Гетто в Га́нцевичах (ноябрь 1941 — 14 августа 1942) — еврейское гетто, место принудительного переселения евреев города Ганцевичи Брестской области и близлежащих населённых пунктов в процессе преследования и уничтожения евреев во время оккупации территории Белоруссии войсками нацистской Германии в период Второй мировой войны.

Оккупация Ганцевичей и создание гетто

Перед войной евреи составляли 70 % населения Ганцевичей.

Ганцевичи были захвачены немецкими войсками 30 (29) июня 1941 года, и оккупация длилась 3 года — до 7 июля 1944 года.

В начале войны немцы уничтожили практически все еврейское население не только местечка, но и близлежащих деревень. В Ганцевичи привозили на смерть евреев и из соседних районов — Клецкого, Телеханского, Краснослободского и других — более 6 000 человек.

30 июня — 1 июля 1941 года в Ганцевичах во время «акции» (таким эвфемизмом гитлеровцы называли организованные ими массовые убийства) были убиты 16 евреев, 15 августа — 350 евреев.

В ноябре 1941 года немцы, реализуя гитлеровскую программу уничтожения евреев, организовали в городе гетто, функционально представляющее собой рабочий лагерь. В него перевели 230 евреев из Ленина и 120 из Погост-Загородского.

Условия в гетто

В гетто постоянно содержалось около 500 человек. На место умерших от голода, избиений, болезней и застреленных охраной, из ближайших гетто привозили новых трудоспособных узников.

Председателем юденрата нацисты принудили стать Гринберга, который делал всё возможное для спасения узников.

Большинство узников использовали на строительстве дорог через болота, меньшая часть евреев работала в различных мастерских в городе.

Евреи умирали от голода. На человека в сутки выдавали только по 200 граммов эрзац-хлеба из мякины пополам с соломой и по 20 граммов крупы.

На воротах лагеря висел плакат с «правилами поведения», и за любое нарушение полагался расстрел — даже за спрятанный кусок хлеба. За каждого убежавшего или даже предпринявшего попытку побега расстреливали 40 заключенных и всех родственников беглеца.

Обессилевших и заболевших немцы расстреливали прямо на месте.

Кроме утренней и вечерней поверки, изможденных узников пересчитывали ещё и дополнительно несколько раз в день — по свистку конвойного евреи становились «по восьмеркам», и охрана проверяла, все ли на месте.

Уничтожение гетто

Кавалерийская часть СС, убившая евреев в Телеханах, в начале августа 1941 года прибыла в Ганцевичи.

14 (11) августа 1942 года более 300 евреев совершили побег, оставшиеся были расстреляны. Инициатором подготовки и организации массового побега был глава юденрата Гринберг.

Память

В самом городе и около него была 31 расстрельная яма. Они были выкопаны на местах сегодняшних улиц Садовой, Монтажников, Дзержинского, Фрунзе, переулков Короткого, Садового, Пролетарского, на 7-ом километре дороги Ганцевичи-Хатыничи, в урочище Красуня (район Малькович). В каждой из этих ям были захоронены 300—500 тел убитых евреев и частично военнопленных.

В середине 1960-х годов останки евреев — жертв геноцида евреев, из всех известных расстрельных ям были перезахоронены в могиле на улице Гагарина, и на этом месте был поставлен памятник. В 1970-е годы в связи с застройкой улицы прах убитых и памятник были перенесены в северо-восточную часть городского кладбища.

Памятник жертвам еврейского сопротивления, погибшим при восстании в Ганцевичах, и чьи места захоронений неизвестны, установлен на еврейском кладбище в деревне Ленин.

Имеются неполные списки убитых в Ганцевичах евреев.

Источники

• Г.К. Кiсялёў (гал. рэд.), В.Я. Абламскi i iнш. (рэдкал.), К.К. Мохар (укладальнiк). «Памяць. Ганцавiцкi раён». — Мн.: «БЕЛТА», 1999. — 477 с. — ISBN 985-6302-17-X.  (белор.)
• [rujen.ru/index.php/%D0%93%D0%B0%D0%BD%D1%86%D0%B5%D0%B2%D0%B8%D1%87%D0%B8 Ганцевичи] — статья из Российской еврейской энциклопедии;

Литература

• Смиловицкий Л. Л. [drive.google.com/file/d/0B6aCed1Z3JywSFpZRkJXaHp0YXc/view?usp=sharing Катастрофа евреев в Белоруссии, 1941—1944]. — Тель-Авив: Библиотека Матвея Черного, 2000. — 432 с. — ISBN 965-7094-24-0.
• Ицхак Арад. Уничтожение евреев СССР в годы немецкой оккупации (1941—1944). Сборник документов и материалов, Иерусалим, издательство Яд ва-Шем, 1991, ISBN 9653080105
• Черноглазова Р. А., Хеер Х. Трагедия евреев Белоруссии в 1941— 1944 гг.: сборник материалов и документов. — Изд. 2-е, испр. и доп.. — Мн.: Э. С. Гальперин, 1997. — 398 с. — 1000 экз. — ISBN 985627902X.

См. также

• Гетто в Ганцевичском районе
• Восстания в еврейских гетто
• Еврейское сопротивление в период Холокоста

Отрывок, характеризующий Гетто в Ганцевичах

Французы, занявшие батарею, побежали. Наши войска с криками «ура» так далеко за батарею прогнали французов, что трудно было остановить их.
С батареи свезли пленных, в том числе раненого французского генерала, которого окружили офицеры. Толпы раненых, знакомых и незнакомых Пьеру, русских и французов, с изуродованными страданием лицами, шли, ползли и на носилках неслись с батареи. Пьер вошел на курган, где он провел более часа времени, и из того семейного кружка, который принял его к себе, он не нашел никого. Много было тут мертвых, незнакомых ему. Но некоторых он узнал. Молоденький офицерик сидел, все так же свернувшись, у края вала, в луже крови. Краснорожий солдат еще дергался, но его не убирали.
Пьер побежал вниз.
«Нет, теперь они оставят это, теперь они ужаснутся того, что они сделали!» – думал Пьер, бесцельно направляясь за толпами носилок, двигавшихся с поля сражения.
Но солнце, застилаемое дымом, стояло еще высоко, и впереди, и в особенности налево у Семеновского, кипело что то в дыму, и гул выстрелов, стрельба и канонада не только не ослабевали, но усиливались до отчаянности, как человек, который, надрываясь, кричит из последних сил.


Главное действие Бородинского сражения произошло на пространстве тысячи сажен между Бородиным и флешами Багратиона. (Вне этого пространства с одной стороны была сделана русскими в половине дня демонстрация кавалерией Уварова, с другой стороны, за Утицей, было столкновение Понятовского с Тучковым; но это были два отдельные и слабые действия в сравнении с тем, что происходило в середине поля сражения.) На поле между Бородиным и флешами, у леса, на открытом и видном с обеих сторон протяжении, произошло главное действие сражения, самым простым, бесхитростным образом.
Сражение началось канонадой с обеих сторон из нескольких сотен орудий.
Потом, когда дым застлал все поле, в этом дыму двинулись (со стороны французов) справа две дивизии, Дессе и Компана, на флеши, и слева полки вице короля на Бородино.
От Шевардинского редута, на котором стоял Наполеон, флеши находились на расстоянии версты, а Бородино более чем в двух верстах расстояния по прямой линии, и поэтому Наполеон не мог видеть того, что происходило там, тем более что дым, сливаясь с туманом, скрывал всю местность. Солдаты дивизии Дессе, направленные на флеши, были видны только до тех пор, пока они не спустились под овраг, отделявший их от флеш. Как скоро они спустились в овраг, дым выстрелов орудийных и ружейных на флешах стал так густ, что застлал весь подъем той стороны оврага. Сквозь дым мелькало там что то черное – вероятно, люди, и иногда блеск штыков. Но двигались ли они или стояли, были ли это французы или русские, нельзя было видеть с Шевардинского редута.
Солнце взошло светло и било косыми лучами прямо в лицо Наполеона, смотревшего из под руки на флеши. Дым стлался перед флешами, и то казалось, что дым двигался, то казалось, что войска двигались. Слышны были иногда из за выстрелов крики людей, но нельзя было знать, что они там делали.
Наполеон, стоя на кургане, смотрел в трубу, и в маленький круг трубы он видел дым и людей, иногда своих, иногда русских; но где было то, что он видел, он не знал, когда смотрел опять простым глазом.
Он сошел с кургана и стал взад и вперед ходить перед ним.
Изредка он останавливался, прислушивался к выстрелам и вглядывался в поле сражения.
Не только с того места внизу, где он стоял, не только с кургана, на котором стояли теперь некоторые его генералы, но и с самых флешей, на которых находились теперь вместе и попеременно то русские, то французские, мертвые, раненые и живые, испуганные или обезумевшие солдаты, нельзя было понять того, что делалось на этом месте. В продолжение нескольких часов на этом месте, среди неумолкаемой стрельбы, ружейной и пушечной, то появлялись одни русские, то одни французские, то пехотные, то кавалерийские солдаты; появлялись, падали, стреляли, сталкивались, не зная, что делать друг с другом, кричали и бежали назад.
С поля сражения беспрестанно прискакивали к Наполеону его посланные адъютанты и ординарцы его маршалов с докладами о ходе дела; но все эти доклады были ложны: и потому, что в жару сражения невозможно сказать, что происходит в данную минуту, и потому, что многие адъютапты не доезжали до настоящего места сражения, а передавали то, что они слышали от других; и еще потому, что пока проезжал адъютант те две три версты, которые отделяли его от Наполеона, обстоятельства изменялись и известие, которое он вез, уже становилось неверно. Так от вице короля прискакал адъютант с известием, что Бородино занято и мост на Колоче в руках французов. Адъютант спрашивал у Наполеона, прикажет ли он пореходить войскам? Наполеон приказал выстроиться на той стороне и ждать; но не только в то время как Наполеон отдавал это приказание, но даже когда адъютант только что отъехал от Бородина, мост уже был отбит и сожжен русскими, в той самой схватке, в которой участвовал Пьер в самом начале сраженья.
Прискакавший с флеш с бледным испуганным лицом адъютант донес Наполеону, что атака отбита и что Компан ранен и Даву убит, а между тем флеши были заняты другой частью войск, в то время как адъютанту говорили, что французы были отбиты, и Даву был жив и только слегка контужен. Соображаясь с таковыми необходимо ложными донесениями, Наполеон делал свои распоряжения, которые или уже были исполнены прежде, чем он делал их, или же не могли быть и не были исполняемы.
Маршалы и генералы, находившиеся в более близком расстоянии от поля сражения, но так же, как и Наполеон, не участвовавшие в самом сражении и только изредка заезжавшие под огонь пуль, не спрашиваясь Наполеона, делали свои распоряжения и отдавали свои приказания о том, куда и откуда стрелять, и куда скакать конным, и куда бежать пешим солдатам. Но даже и их распоряжения, точно так же как распоряжения Наполеона, точно так же в самой малой степени и редко приводились в исполнение. Большей частью выходило противное тому, что они приказывали. Солдаты, которым велено было идти вперед, подпав под картечный выстрел, бежали назад; солдаты, которым велено было стоять на месте, вдруг, видя против себя неожиданно показавшихся русских, иногда бежали назад, иногда бросались вперед, и конница скакала без приказания догонять бегущих русских. Так, два полка кавалерии поскакали через Семеновский овраг и только что въехали на гору, повернулись и во весь дух поскакали назад. Так же двигались и пехотные солдаты, иногда забегая совсем не туда, куда им велено было. Все распоряжение о том, куда и когда подвинуть пушки, когда послать пеших солдат – стрелять, когда конных – топтать русских пеших, – все эти распоряжения делали сами ближайшие начальники частей, бывшие в рядах, не спрашиваясь даже Нея, Даву и Мюрата, не только Наполеона. Они не боялись взыскания за неисполнение приказания или за самовольное распоряжение, потому что в сражении дело касается самого дорогого для человека – собственной жизни, и иногда кажется, что спасение заключается в бегстве назад, иногда в бегстве вперед, и сообразно с настроением минуты поступали эти люди, находившиеся в самом пылу сражения. В сущности же, все эти движения вперед и назад не облегчали и не изменяли положения войск. Все их набегания и наскакивания друг на друга почти не производили им вреда, а вред, смерть и увечья наносили ядра и пули, летавшие везде по тому пространству, по которому метались эти люди. Как только эти люди выходили из того пространства, по которому летали ядра и пули, так их тотчас же стоявшие сзади начальники формировали, подчиняли дисциплине и под влиянием этой дисциплины вводили опять в область огня, в которой они опять (под влиянием страха смерти) теряли дисциплину и метались по случайному настроению толпы.