Гецель, Вильгельм Фридрих

Иоганн Вильгельм Фридрих фон Гецель
Johann Wilhelm Friedrich von Hetzel
Место рождения:	Кёнигсберг, Пруссия
Место смерти:	Тарту, Россия
Научная сфера:	теология
Альма-матер:	Йенский университет

Иоганн Вильгельм Фридрих фон Гецель (1754—1824) — теолог, ориенталист, лингвист, переводчик, педагог, профессор экзегетики и восточных языков в Дерптском университете.

Биография

Сын пастора, в 18 лет поступил в Йенский университет, где посвятил себя изучению богословия и восточных языков. Выдающиеся лингвистические способности скоро обратили на него внимание, и в 1775 он уже получил, без экзамена, степень доктора философии, после чего пробыл три года приват-доцентом. За это время герцог Саксен-Гильдбурггаузенский пожаловал ему звание придворного саксен-герцогского советника.

В 1778 году Гецель женился и поселился в Ильменау, откуда была родом его жена, с тем, чтобы посвятить себя литературным занятиям. К свадьбе князь Шварцбург-Рудольштадтский пожаловал ему звание императорского гоф- и пфальцграфа.

В 1786 году он получил приглашение занять кафедру восточной и библейской литературы в Гиссене.

В 1788 году был пожалован званием тайного государственного советника, а в 1793 году назначен дефинитором при Гиссенской консистории.

В 1801 году, когда был основан Дерптский университет, В. Ф. Гецель был приглашен туда профессором экзегетики и восточных языков; на должности этой он оставался в течение 11 лет; последние же семь лет своего пребывания в Дерптском университете он занимал только кафедру восточных языков, так как в сделанном им переводе Нового Завета с примечаниями князь А. Н. Голицын отметил, что «произвольно переменены некоторые места... и даже некоторые догматы веры отвергнуты». Министерство Народного Просвещения ввиду этого ограничило его деятельность преподаванием восточных языков (12 декабря 1813 года).

В конце 1819 году Гецель подал прошение об отставке и получил её в январе 1820 года.

Иоганн Вильгельм Фридрих фон Гецель умер 12 июня 1824 года в Дерпте в собственном доме на Домберге, на углу его именем названной улицы.

Отличаясь большими техническими способностями, он изобрел в Дерпте машину для утрамбовки земли; модель её он поднес Александру І и был награждён бриллиантовым перстнем. Гецель явился благодаря этой машине инициатором глинобитных построек. Вопросы техники и сельского хозяйства затронуты также и в некоторых из его сочинений.

Гецель был почетным членом Латинского общества в Иене, Литературного общества в Майнце, Академии полезных наук в Эрфурте и Немецкого лингвистического общества в Берлине. В богословии он принадлежал к рационалистическому направлению. Специальностью его была грамматика. Грамматические труды его представляют компиляции, за исключением еврейской грамматики, в которой он пытался применить принцип голландской школы.

Автор «Истории древнееврейского языка».

Литература

• М. Цион. Гецель, Вильгельм-Фридрих // Русский биографический словарь : в 25 томах. — СПб.—М., 1896—1918.
• Биографический словарь профессоров и преподаватель Юрьевского университета, т. I, 81—86; Recke и Napiersky, «Lexicon», т. II, 280—292; Meusel, «Das gelehrte Teutschland».

Ссылки

• [www.utlib.ee/ekollekt/eeva/index.php?lang=ru&do=autor&aid=353 Библиография].

Отрывок, характеризующий Гецель, Вильгельм Фридрих

– Где главнокомандующий? – спросил Болконский.
– Здесь, в том доме, – отвечал адъютант.
– Ну, что ж, правда, что мир и капитуляция? – спрашивал Несвицкий.
– Я у вас спрашиваю. Я ничего не знаю, кроме того, что я насилу добрался до вас.
– А у нас, брат, что! Ужас! Винюсь, брат, над Маком смеялись, а самим еще хуже приходится, – сказал Несвицкий. – Да садись же, поешь чего нибудь.
– Теперь, князь, ни повозок, ничего не найдете, и ваш Петр Бог его знает где, – сказал другой адъютант.
– Где ж главная квартира?
– В Цнайме ночуем.
– А я так перевьючил себе всё, что мне нужно, на двух лошадей, – сказал Несвицкий, – и вьюки отличные мне сделали. Хоть через Богемские горы удирать. Плохо, брат. Да что ты, верно нездоров, что так вздрагиваешь? – спросил Несвицкий, заметив, как князя Андрея дернуло, будто от прикосновения к лейденской банке.
– Ничего, – отвечал князь Андрей.
Он вспомнил в эту минуту о недавнем столкновении с лекарскою женой и фурштатским офицером.
– Что главнокомандующий здесь делает? – спросил он.
– Ничего не понимаю, – сказал Несвицкий.
– Я одно понимаю, что всё мерзко, мерзко и мерзко, – сказал князь Андрей и пошел в дом, где стоял главнокомандующий.
Пройдя мимо экипажа Кутузова, верховых замученных лошадей свиты и казаков, громко говоривших между собою, князь Андрей вошел в сени. Сам Кутузов, как сказали князю Андрею, находился в избе с князем Багратионом и Вейротером. Вейротер был австрийский генерал, заменивший убитого Шмита. В сенях маленький Козловский сидел на корточках перед писарем. Писарь на перевернутой кадушке, заворотив обшлага мундира, поспешно писал. Лицо Козловского было измученное – он, видно, тоже не спал ночь. Он взглянул на князя Андрея и даже не кивнул ему головой.
– Вторая линия… Написал? – продолжал он, диктуя писарю, – Киевский гренадерский, Подольский…
– Не поспеешь, ваше высокоблагородие, – отвечал писарь непочтительно и сердито, оглядываясь на Козловского.
Из за двери слышен был в это время оживленно недовольный голос Кутузова, перебиваемый другим, незнакомым голосом. По звуку этих голосов, по невниманию, с которым взглянул на него Козловский, по непочтительности измученного писаря, по тому, что писарь и Козловский сидели так близко от главнокомандующего на полу около кадушки,и по тому, что казаки, державшие лошадей, смеялись громко под окном дома, – по всему этому князь Андрей чувствовал, что должно было случиться что нибудь важное и несчастливое.
Князь Андрей настоятельно обратился к Козловскому с вопросами.
– Сейчас, князь, – сказал Козловский. – Диспозиция Багратиону.
– А капитуляция?
– Никакой нет; сделаны распоряжения к сражению.
Князь Андрей направился к двери, из за которой слышны были голоса. Но в то время, как он хотел отворить дверь, голоса в комнате замолкли, дверь сама отворилась, и Кутузов, с своим орлиным носом на пухлом лице, показался на пороге.
Князь Андрей стоял прямо против Кутузова; но по выражению единственного зрячего глаза главнокомандующего видно было, что мысль и забота так сильно занимали его, что как будто застилали ему зрение. Он прямо смотрел на лицо своего адъютанта и не узнавал его.
– Ну, что, кончил? – обратился он к Козловскому.
– Сию секунду, ваше высокопревосходительство.
Багратион, невысокий, с восточным типом твердого и неподвижного лица, сухой, еще не старый человек, вышел за главнокомандующим.