Ге, Александр Генрихович
| Александр Генрихович Ге | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Страна: | |
| Научная сфера: |
венерические заболевания, сифилидология, гигиена |
| Место работы: |
Ивановский государственный химико-технологический университет (ИХТИ) |
| Учёная степень: |
доктор наук |
| Учёное звание: |
профессор |
| Альма-матер: | |
| Известные ученики: |
И. М. Гиммель, В. Ф. Бургсдорф, А. Г. Хитрово, М. Г. Пильнов |
| Известен как: |
венеролог, создатель одной из первых русских образцовых клиник «кожных и венерических болезней» в Казани |
Александр Генрихович Ге (фр. Gay, вариант имени — A. G. Ge; 26 октября 1842, Казань — 11 июля 1907, Казань) — врач-венеролог, профессор Казанского университета, популяризатор науки.
Содержание
Биография
Александр Ге родился в 1842 году в Казани в семье преподавателя французского языка. В 1853—1860 годах он получил среднее образование в Казанской Первой мужской гимназии[1], в 1865 году окончил медицинский факультет Казанского университета.
С 1866 года Александр Ге работает ординатором, а затем — заведующий женским сифилитическим отделением Казанской губернской земской больницы. 5 мая 1868 году он защитил докторскую диссертацию на тему «О физиологическом действии хинина на организм высших животных» — работа посвящена экспериментальному изучению (на лягушках, кошках и кроликах) действия хинина на центральную нервную систему, сердце и кровеносные сосуды[2].
В 1871—1872 годах Ге был командирован в Европу за счёт Министерства народного просвещения и занимался там повышением квалификации с содержанием в 1500 рублей в год. В Вене он учился у известных профессоров и врачей — Гебры, Зигмунда, Цейсля, Поллитцера, Штрикера, Оппольтцера, Брюкке, Шрёттера, Кундрата, а также у Беклинсгаузена и Бомбергера из Вюрцбурга[1].
С 1872 года Ге начал читать первый обязательный курс кожных и венерических болезней на медицинском факультете Казанского университета. В 1872 году он получил звание приват-доцента. С 1873 года он являлся доцентом, с 1888 — ординарным профессором по кафедре «Кожных и сифилитических болезней», а с 1897 — заслуженным профессором. Александр Ге был представителем России на Первом интернациональном дерматологическом конгрессе в Париже (5-10 августа 1889 года)[3].
В 1892—1896 годах Ге состоял деканом медицинского факультета. В 1898 году он был выведен за университетский штат «с оставлением за ним заведывания клиникой кожных и венерических болезней»[1] В 1887-07 годах он был гласным Казанской городской думы.[1].
Ге занимался также преподаванием и популяризацией науки, подчёркивая в лекциях социальные причины болезней. Он рекомендовал введение медицинского учёта и обязательных медиосмотров рабочих, солдат и крестьян, возвращающихся с отхожих промыслов, надзор и регламентацию проституции.
К заслугам Ге относят[1] создание казанской клиники, одной из первых образцовых в стране. Клиника со временем превратилась в научно-лечебный центр всего региона. При ней была создана муляжная и фотографическая мастерская, известный казанский художник Эмилий Спориус (1868—1933) занимался изготовлением муляжей по зарисовкам с натуры[1].
А. Г. Ге принимал деятельное участие во врачебно-общественной жизни, регулярно посещал Пироговские съезды (в том числе и разогнанный полицией съезда1904 года[1]), он был одним из председателей кожно-венерологической секции этих съездов. По воле Ге, его вдова передала в дар Казанскому университету библиотеку с примерно 3000 книг[1].
На клинической базе, организованной Ге, была создана и развивалась казанская дерматологическая школа. Воспитанниками этой школы являются профессора И. М. Гиммель, В. Ф. Бургсдорф, А. Г. Хитрово, М. Г. Пильнов, Н. Н. Яснитский, М. П. Батунин, А. И. Дмитриев, Г. Г. Кондратьев, Н. Н. Чумаков[1].
Семья
Был женат[1].
Сочинения
А. Г. Ге принадлежит более 20 печатных работ, главным образом по вопросам сифилидологии. Его курс венерических болезней с 1880 по 1903 год издавался 8 раз. Его перу принадлежит одна из первых работ о профессиональных болезнях.
- «Zür Casuistik der Gehirnsyphilis» («Archiv. f. Derm. u. Syphilis», 1870, III);
- «Beiträge zur Anatomie der pruriginösen Haut» («Archiv f. Derm. u. Siphilis» 1871, I, также на русск. яз. в журн. «Нормальной и патологической гистологии и пр.» Руднева);
- «Zur Pathologie der Schweissdrüsen» («Archiv f. Derm. u. Syphilis», 1871, IV, на русск. яз. в «Журн. гистологии» Руднева);
- «Ueber Reizung und Syphilis» («Viertelj. f. Derm. u. Syphilis», 1879, IV);
- «О причинах значительного распространения сифилиса и о мерах против него» (журн. «Здоровье», 1882);
- «Поражение носовой полости рабочих, приготовляющих двухромокислое кали» («Медицин. вестник», 1882 и «Протоколы Общества врачей г. Казани», 1882);
- «Курс венерических болезней» (Казань, 1880, 1892);
- «Сифилис и сельское население» в «Медицинском Вестнике» (1882).
Напишите отзыв о статье "Ге, Александр Генрихович"
Литература
- Казанский государственный медицинский университет (1804—2004 гг.): Заведующие кафедрами и профессора: Биографический словарь/В. Ю. Альбицкий, М. Э. Гурылева, Н. Х. Амиров и др. Под ред. В. Ю. Альбицкого, Н. Х. Амирова. — Казань: Магариф, 2004. — 472 с.
- Большая биографическая энциклопедия. 2009.
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 Шамов, Б. А. [cyberleninka.ru/article/n/sozdanie-i-razvitie-kazanskoy-shkoly-dermatovenerologii Создание и развитие Казанской школы дерматовенерологии] // Практическая медицина. — 2014-01-01. — Вып. 8 (84). — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=2072-1757&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 2072-1757].
- ↑ [ru.wikisource.org/wiki/%D0%AD%D0%A1%D0%91%D0%95/%D0%93%D0%B5,_%D0%90%D0%BB%D0%B5%D0%BA%D1%81%D0%B0%D0%BD%D0%B4%D1%80_%D0%93%D0%B5%D0%BD%D1%80%D0%B8%D1%85%D0%BE%D0%B2%D0%B8%D1%87 ЭСБЕ/Ге, Александр Генрихович — Викитека]. ru.wikisource.org. Проверено 27 августа 2016.
- ↑ А.А. Кубанова и соавт. // Vestn Dermatol Venerol. — 2011. — № 3. — С. 162-173.
Отрывок, характеризующий Ге, Александр Генрихович
Русские войска проходили через Москву с двух часов ночи и до двух часов дня и увлекали за собой последних уезжавших жителей и раненых.
Самая большая давка во время движения войск происходила на мостах Каменном, Москворецком и Яузском.
В то время как, раздвоившись вокруг Кремля, войска сперлись на Москворецком и Каменном мостах, огромное число солдат, пользуясь остановкой и теснотой, возвращались назад от мостов и украдчиво и молчаливо прошныривали мимо Василия Блаженного и под Боровицкие ворота назад в гору, к Красной площади, на которой по какому то чутью они чувствовали, что можно брать без труда чужое. Такая же толпа людей, как на дешевых товарах, наполняла Гостиный двор во всех его ходах и переходах. Но не было ласково приторных, заманивающих голосов гостинодворцев, не было разносчиков и пестрой женской толпы покупателей – одни были мундиры и шинели солдат без ружей, молчаливо с ношами выходивших и без ноши входивших в ряды. Купцы и сидельцы (их было мало), как потерянные, ходили между солдатами, отпирали и запирали свои лавки и сами с молодцами куда то выносили свои товары. На площади у Гостиного двора стояли барабанщики и били сбор. Но звук барабана заставлял солдат грабителей не, как прежде, сбегаться на зов, а, напротив, заставлял их отбегать дальше от барабана. Между солдатами, по лавкам и проходам, виднелись люди в серых кафтанах и с бритыми головами. Два офицера, один в шарфе по мундиру, на худой темно серой лошади, другой в шинели, пешком, стояли у угла Ильинки и о чем то говорили. Третий офицер подскакал к ним.
– Генерал приказал во что бы то ни стало сейчас выгнать всех. Что та, это ни на что не похоже! Половина людей разбежалась.
– Ты куда?.. Вы куда?.. – крикнул он на трех пехотных солдат, которые, без ружей, подобрав полы шинелей, проскользнули мимо него в ряды. – Стой, канальи!
– Да, вот извольте их собрать! – отвечал другой офицер. – Их не соберешь; надо идти скорее, чтобы последние не ушли, вот и всё!
– Как же идти? там стали, сперлися на мосту и не двигаются. Или цепь поставить, чтобы последние не разбежались?
– Да подите же туда! Гони ж их вон! – крикнул старший офицер.
Офицер в шарфе слез с лошади, кликнул барабанщика и вошел с ним вместе под арки. Несколько солдат бросилось бежать толпой. Купец, с красными прыщами по щекам около носа, с спокойно непоколебимым выражением расчета на сытом лице, поспешно и щеголевато, размахивая руками, подошел к офицеру.
– Ваше благородие, – сказал он, – сделайте милость, защитите. Нам не расчет пустяк какой ни на есть, мы с нашим удовольствием! Пожалуйте, сукна сейчас вынесу, для благородного человека хоть два куска, с нашим удовольствием! Потому мы чувствуем, а это что ж, один разбой! Пожалуйте! Караул, что ли, бы приставили, хоть запереть дали бы…
Несколько купцов столпилось около офицера.
– Э! попусту брехать то! – сказал один из них, худощавый, с строгим лицом. – Снявши голову, по волосам не плачут. Бери, что кому любо! – И он энергическим жестом махнул рукой и боком повернулся к офицеру.
– Тебе, Иван Сидорыч, хорошо говорить, – сердито заговорил первый купец. – Вы пожалуйте, ваше благородие.
– Что говорить! – крикнул худощавый. – У меня тут в трех лавках на сто тысяч товару. Разве убережешь, когда войско ушло. Эх, народ, божью власть не руками скласть!
– Пожалуйте, ваше благородие, – говорил первый купец, кланяясь. Офицер стоял в недоумении, и на лице его видна была нерешительность.
– Да мне что за дело! – крикнул он вдруг и пошел быстрыми шагами вперед по ряду. В одной отпертой лавке слышались удары и ругательства, и в то время как офицер подходил к ней, из двери выскочил вытолкнутый человек в сером армяке и с бритой головой.
Человек этот, согнувшись, проскочил мимо купцов и офицера. Офицер напустился на солдат, бывших в лавке. Но в это время страшные крики огромной толпы послышались на Москворецком мосту, и офицер выбежал на площадь.
– Что такое? Что такое? – спрашивал он, но товарищ его уже скакал по направлению к крикам, мимо Василия Блаженного. Офицер сел верхом и поехал за ним. Когда он подъехал к мосту, он увидал снятые с передков две пушки, пехоту, идущую по мосту, несколько поваленных телег, несколько испуганных лиц и смеющиеся лица солдат. Подле пушек стояла одна повозка, запряженная парой. За повозкой сзади колес жались четыре борзые собаки в ошейниках. На повозке была гора вещей, и на самом верху, рядом с детским, кверху ножками перевернутым стульчиком сидела баба, пронзительно и отчаянно визжавшая. Товарищи рассказывали офицеру, что крик толпы и визги бабы произошли оттого, что наехавший на эту толпу генерал Ермолов, узнав, что солдаты разбредаются по лавкам, а толпы жителей запружают мост, приказал снять орудия с передков и сделать пример, что он будет стрелять по мосту. Толпа, валя повозки, давя друг друга, отчаянно кричала, теснясь, расчистила мост, и войска двинулись вперед.
В самом городе между тем было пусто. По улицам никого почти не было. Ворота и лавки все были заперты; кое где около кабаков слышались одинокие крики или пьяное пенье. Никто не ездил по улицам, и редко слышались шаги пешеходов. На Поварской было совершенно тихо и пустынно. На огромном дворе дома Ростовых валялись объедки сена, помет съехавшего обоза и не было видно ни одного человека. В оставшемся со всем своим добром доме Ростовых два человека были в большой гостиной. Это были дворник Игнат и казачок Мишка, внук Васильича, оставшийся в Москве с дедом. Мишка, открыв клавикорды, играл на них одним пальцем. Дворник, подбоченившись и радостно улыбаясь, стоял пред большим зеркалом.
– Вот ловко то! А? Дядюшка Игнат! – говорил мальчик, вдруг начиная хлопать обеими руками по клавишам.
– Ишь ты! – отвечал Игнат, дивуясь на то, как все более и более улыбалось его лицо в зеркале.
– Бессовестные! Право, бессовестные! – заговорил сзади их голос тихо вошедшей Мавры Кузминишны. – Эка, толсторожий, зубы то скалит. На это вас взять! Там все не прибрано, Васильич с ног сбился. Дай срок!
Игнат, поправляя поясок, перестав улыбаться и покорно опустив глаза, пошел вон из комнаты.
