Карниз
Карни́з (от греч. κορωνίς) — выступающий элемент внутренней и внешней отделки зданий, помещений, мебели. В архитектуре карниз отделяет плоскость крыши от вертикальной плоскости стены, или разделяет плоскость стены по выделенным горизонтальным линиям.
В ордерной архитектуре карниз — венчающая часть антаблемента, находящаяся над фризом и архитравом. Ордерный карниз резко выходит вперёд и нависает над остальными частями антаблемента, защищая их от осадков. Основой карниза служит выносная плита. Нижняя часть плиты снабжена прямоугольными выступами — мутулами.
Архитектурная деталь в виде небольшого карниза или карниза с фронтоном разнообразных форм (треугольных, овальных и сложных композиций) над оконным, дверным проёмом или нишей называется сандриком[1].
Карниз в виде полосы, расчлененной на несколько продольных выступов и впалостей (т. е. профилированной), называется также гезимсом (гзымсом)[2]. Эта форма служит для обрамления тех или других частей сооружения, для перехода от одной части к другой, для маскирования расчленений пространства стены и т. п. и находит себе многостороннее применение как в каменных, так и в деревянных постройках, например, при основании стены (плинтус), вверху стены, непосредственно под крышей (главный карниз, или гезимс), для обозначения этажей, в виде наличников у окон, дверей, ворот и т. д.
Профили карнизов в различных стилях мебели, равно, как и в архитектурных стилях, различны. Так, в английском классицизме было принято украшать мебельные карнизы орнаментом из листьев[3].
См. также
Напишите отзыв о статье "Карниз"
Примечания
- ↑ Плужников В. И. Термины российского архитектурного наследия: Архитектурный словарь. — Искусство—XXI век, 2011. — С. 307. — 424 с. — ISBN 978-5-98051-087-9.
- ↑ Гзымс или Гезимс // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- ↑ Кес, Дюла. Стили мебели / Переводчики: М. Алекса, Герман Каргинов, Т. Кириллова. — М.: Издательство В. Шевчук, 2008. — 272 с. — 2000 экз. — ISBN 978-5-94232-051-5.
Литература
- Карниз // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- Грубе Г., Кучмар А. Путеводитель по архитектурным формам. — М.: Стройиздат, 2001.
- Киселёв И. А. Печи и карнизы московского ампира первой половины XIX века. — М.: Институт проблем управления, 2009. — 304 с. — ISBN 978-5-902941-15-6. (в пер.)
Это заготовка статьи об архитектуре. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Карниз
Познав чрез опыты, каков Багратион,Не смеет утруждать Алкидов русских боле…»
Но еще он не кончил стихов, как громогласный дворецкий провозгласил: «Кушанье готово!» Дверь отворилась, загремел из столовой польский: «Гром победы раздавайся, веселися храбрый росс», и граф Илья Андреич, сердито посмотрев на автора, продолжавшего читать стихи, раскланялся перед Багратионом. Все встали, чувствуя, что обед был важнее стихов, и опять Багратион впереди всех пошел к столу. На первом месте, между двух Александров – Беклешова и Нарышкина, что тоже имело значение по отношению к имени государя, посадили Багратиона: 300 человек разместились в столовой по чинам и важности, кто поважнее, поближе к чествуемому гостю: так же естественно, как вода разливается туда глубже, где местность ниже.
Перед самым обедом граф Илья Андреич представил князю своего сына. Багратион, узнав его, сказал несколько нескладных, неловких слов, как и все слова, которые он говорил в этот день. Граф Илья Андреич радостно и гордо оглядывал всех в то время, как Багратион говорил с его сыном.
Николай Ростов с Денисовым и новым знакомцем Долоховым сели вместе почти на середине стола. Напротив них сел Пьер рядом с князем Несвицким. Граф Илья Андреич сидел напротив Багратиона с другими старшинами и угащивал князя, олицетворяя в себе московское радушие.
Труды его не пропали даром. Обеды его, постный и скоромный, были великолепны, но совершенно спокоен он всё таки не мог быть до конца обеда. Он подмигивал буфетчику, шопотом приказывал лакеям, и не без волнения ожидал каждого, знакомого ему блюда. Всё было прекрасно. На втором блюде, вместе с исполинской стерлядью (увидав которую, Илья Андреич покраснел от радости и застенчивости), уже лакеи стали хлопать пробками и наливать шампанское. После рыбы, которая произвела некоторое впечатление, граф Илья Андреич переглянулся с другими старшинами. – «Много тостов будет, пора начинать!» – шепнул он и взяв бокал в руки – встал. Все замолкли и ожидали, что он скажет.
– Здоровье государя императора! – крикнул он, и в ту же минуту добрые глаза его увлажились слезами радости и восторга. В ту же минуту заиграли: «Гром победы раздавайся».Все встали с своих мест и закричали ура! и Багратион закричал ура! тем же голосом, каким он кричал на Шенграбенском поле. Восторженный голос молодого Ростова был слышен из за всех 300 голосов. Он чуть не плакал. – Здоровье государя императора, – кричал он, – ура! – Выпив залпом свой бокал, он бросил его на пол. Многие последовали его примеру. И долго продолжались громкие крики. Когда замолкли голоса, лакеи подобрали разбитую посуду, и все стали усаживаться, и улыбаясь своему крику переговариваться. Граф Илья Андреич поднялся опять, взглянул на записочку, лежавшую подле его тарелки и провозгласил тост за здоровье героя нашей последней кампании, князя Петра Ивановича Багратиона и опять голубые глаза графа увлажились слезами. Ура! опять закричали голоса 300 гостей, и вместо музыки послышались певчие, певшие кантату сочинения Павла Ивановича Кутузова.