Гиацинтов, Эраст Георгиевич

Эраст Гиацинтов
Имя при рождении:	Эраст Георгиевич Гиацинтов
Род деятельности:	юрист, городской голова Ревеля (ныне Таллин)
Дата рождения:	10 ноября 1859(1859-11-10)
Место рождения:	Москва
Подданство:	Российская империя Российская империя
Дата смерти:	7 апреля 1910(1910-04-07) (50 лет)
Место смерти:	Ревель Российская империя
Награды и премии:

Эраст Георгиевич Гиацинтов (10 ноября 1859, Москва — 7 апреля 1910, Ревель Российская империя) — российский государственный деятель, юрист, первый русский городской голова Ревеля (ныне Таллин). Действительный статский советник.

Биография

Из дворян Рязанской губернии. Окончил основанную известным издателем и журналистом П. Поливаным гимназию, куда принимали сыновей только высокопоставленных родителей.

Выпускник юридического факультета Императорского Московского университета. Получив степень кандидата права, поступил на службу в Московскую судебную палату. В 1885 году был произведен в титулярные советники и назначен правителем канцелярии московского губернатора.

Служба его продвигалась успешно. За время службы занимал много ответственных должностей, в том числе, был членом правительства Эстляндской высшей комиссии сельских народных школ. По предложению губернатора продолжительное время занимался ревизией делопроизводства учреждений и должностных лиц МВД в Ревельском, Гапсальском, Вейсенштейнском и Везенбергском уездах. Был мировым судьей, членом Присутствия по крестьянским делам, директором попечительного комитета о тюрьмах.

В 1889 году надворный советник Э. Г. Гиацинтов получил назначение комиссаром по крестьянским делам Везенбергского уезда Эстляндской губернии.

Человек широких взглядов, левых по тем временам, убеждений. Был членом Комитета по сбору пожертвований на сооружение соборного храма Александра Невского в Ревеле.

В 1897 году занимался организацией в Эстляндской губернии первой всеобщей переписи населения Российской империи (По данным переписи в то время в Ревеле проживало 33 462 мужчин и 31 110 женщин).

25 февраля 1905 года был утвержден городским головой Ревеля.

Он руководил городом в самый тяжёлый момент начала прошлого века — в 1905 году. «Дал путевку» в политическую жизнь Константину Пятсу и Ивану Поска. Стал краеугольным камнем эстонско-русского политического союза, окончательно разрушившего немецкую монополию на власть в городе.

Прослужить на посту положенные четыре года Гиацинтову не удалось — помешала первая русская революция. Эраст Георгиевич выразил свое возмущение жёстокими действиями полиции при разгоне демонстрантов в 1905 году в направленной царю телеграмме. Вскоре после своего демарша Э. Г. Гиацинтов был отправлен в отставку с поста городского головы Ревеля. Его карьера продолжилась по финансовой части — сперва в местном Министерстве финансов, а затем в должности управляющего Ревельским отделением крестьянского поземельного банка.

Окончательно уволен со службы по состоянию здоровья в 1908 году и через два года скончался. Похоронен на Александро-Невском кладбище Таллина.

Его племянница, народная артистка СССР Софья Владимировна Гиацинтова.

Награды

• орден Святого Станислава 2 и 3 степени,
• орден Святой Анны 2 степени,
• орден Святого Владимира 4 степени,
• другие награды.

Литература

• Josef Kats. Tallinna linnapea Hiatsintov. BRI&Ko. Tallinn 2011

Ссылки

• [tallinn.cold-time.com/tag/%D1%8D%D1%80%D0%B0%D1%81%D1%82-%D0%B3%D0%B8%D0%B0%D1%86%D0%B8%D0%BD%D1%82%D0%BE%D0%B2/ Последние из ревельских могикан]

Отрывок, характеризующий Гиацинтов, Эраст Георгиевич

– Перестаньте, мама, я и не думаю, и не хочу думать! Так, поездил и перестал, и перестал…
Голос ее задрожал, она чуть не заплакала, но оправилась и спокойно продолжала: – И совсем я не хочу выходить замуж. И я его боюсь; я теперь совсем, совсем, успокоилась…
На другой день после этого разговора Наташа надела то старое платье, которое было ей особенно известно за доставляемую им по утрам веселость, и с утра начала тот свой прежний образ жизни, от которого она отстала после бала. Она, напившись чаю, пошла в залу, которую она особенно любила за сильный резонанс, и начала петь свои солфеджи (упражнения пения). Окончив первый урок, она остановилась на середине залы и повторила одну музыкальную фразу, особенно понравившуюся ей. Она прислушалась радостно к той (как будто неожиданной для нее) прелести, с которой эти звуки переливаясь наполнили всю пустоту залы и медленно замерли, и ей вдруг стало весело. «Что об этом думать много и так хорошо», сказала она себе и стала взад и вперед ходить по зале, ступая не простыми шагами по звонкому паркету, но на всяком шагу переступая с каблучка (на ней были новые, любимые башмаки) на носок, и так же радостно, как и к звукам своего голоса прислушиваясь к этому мерному топоту каблучка и поскрипыванью носка. Проходя мимо зеркала, она заглянула в него. – «Вот она я!» как будто говорило выражение ее лица при виде себя. – «Ну, и хорошо. И никого мне не нужно».
Лакей хотел войти, чтобы убрать что то в зале, но она не пустила его, опять затворив за ним дверь, и продолжала свою прогулку. Она возвратилась в это утро опять к своему любимому состоянию любви к себе и восхищения перед собою. – «Что за прелесть эта Наташа!» сказала она опять про себя словами какого то третьего, собирательного, мужского лица. – «Хороша, голос, молода, и никому она не мешает, оставьте только ее в покое». Но сколько бы ни оставляли ее в покое, она уже не могла быть покойна и тотчас же почувствовала это.
В передней отворилась дверь подъезда, кто то спросил: дома ли? и послышались чьи то шаги. Наташа смотрелась в зеркало, но она не видала себя. Она слушала звуки в передней. Когда она увидала себя, лицо ее было бледно. Это был он. Она это верно знала, хотя чуть слышала звук его голоса из затворенных дверей.
Наташа, бледная и испуганная, вбежала в гостиную.
– Мама, Болконский приехал! – сказала она. – Мама, это ужасно, это несносно! – Я не хочу… мучиться! Что же мне делать?…
Еще графиня не успела ответить ей, как князь Андрей с тревожным и серьезным лицом вошел в гостиную. Как только он увидал Наташу, лицо его просияло. Он поцеловал руку графини и Наташи и сел подле дивана.
– Давно уже мы не имели удовольствия… – начала было графиня, но князь Андрей перебил ее, отвечая на ее вопрос и очевидно торопясь сказать то, что ему было нужно.
– Я не был у вас всё это время, потому что был у отца: мне нужно было переговорить с ним о весьма важном деле. Я вчера ночью только вернулся, – сказал он, взглянув на Наташу. – Мне нужно переговорить с вами, графиня, – прибавил он после минутного молчания.
Графиня, тяжело вздохнув, опустила глаза.
– Я к вашим услугам, – проговорила она.
Наташа знала, что ей надо уйти, но она не могла этого сделать: что то сжимало ей горло, и она неучтиво, прямо, открытыми глазами смотрела на князя Андрея.
«Сейчас? Сию минуту!… Нет, это не может быть!» думала она.
Он опять взглянул на нее, и этот взгляд убедил ее в том, что она не ошиблась. – Да, сейчас, сию минуту решалась ее судьба.
– Поди, Наташа, я позову тебя, – сказала графиня шопотом.
Наташа испуганными, умоляющими глазами взглянула на князя Андрея и на мать, и вышла.
– Я приехал, графиня, просить руки вашей дочери, – сказал князь Андрей. Лицо графини вспыхнуло, но она ничего не сказала.
– Ваше предложение… – степенно начала графиня. – Он молчал, глядя ей в глаза. – Ваше предложение… (она сконфузилась) нам приятно, и… я принимаю ваше предложение, я рада. И муж мой… я надеюсь… но от нее самой будет зависеть…
– Я скажу ей тогда, когда буду иметь ваше согласие… даете ли вы мне его? – сказал князь Андрей.
– Да, – сказала графиня и протянула ему руку и с смешанным чувством отчужденности и нежности прижалась губами к его лбу, когда он наклонился над ее рукой. Она желала любить его, как сына; но чувствовала, что он был чужой и страшный для нее человек. – Я уверена, что мой муж будет согласен, – сказала графиня, – но ваш батюшка…