Гиббенет, Николай Александрович
| Николай Александрович Гиббенет | |
 Титульный лист первого тома книги Гиббенета «Историческое исследование дела патриарха Никона» | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Страна: | |
| Научная сфера: | |
| Место работы: |
Государственный Санкт-Петербургский главный архив Министерства иностранных дел |
Никола́й Алекса́ндрович Гиббене́т (1827—27 января 1897) — русский историк, архивист, писатель, источниковед.
21 июля 1850 года Гиббенет был зачислен помощником столоначальника в Санкт-Петербургский главный архив Министерства иностранных дел. а 1 апреля 1860 года Николай поступил на службу в Государственный архив МИД в качестве младшего архивариуса, а впоследствии был назначен делопроизводителем VI класса, сменив умершего Пекарского. B 1864–1868 годах Гиббенет вместе с Пекарским участвовал в разборке и описании документов Государственного архива МИД. В своих воспоминаниях Пекарский писал о Гиббенете: «трудолюбивый, знающий разбирать старинные почерки и, при всей ограниченности образования и медлительности, какой я редко встречал, человек несомненно полезный и честно потрудившийся при разборке подмоченных бумаг, ядовитая пыль которых лезла в горло, глаза и нос; по неделям у него веки у глаз были совершенно красные, а глаза были близки к воспалительному состоянию».
Приблизительно в начале 1876 года Гиббенет занялся разбором документов «Дела о Патриархе Никоне», которое он считал как «важнейшее и самое секретное» из судебно-следственных производств Приказа тайных дел. В качестве инициатора издания документов «Дела о Патриархе Никоне» Гиббенет называл директора Государственного и Санкт-Петербургского главного архивов МИД К. К. Злобина. 8 января 1878 года Николай Александрович составил докладную записку государственному канцлеру А. М. Горчакову, в которой он пишет, что намерен «издать в свет бумаги Приказа тайных дел» и получил от Горчакова на это разрешение с условием, что осуществит издание не на средства Министерства иностранных дел, но средств у Гиббенета не было. Николай Александрович за помощью обратился к директору МГА МИД барону Ф. А. Бюлеру. В письме Бюлеру 10 января 1878 года Гиббенет писал, что «дела, касающиеся до Патриарха Никона, разобраны окончательно, вполне составлены и каждый столбец отделен и подробно описан». Николай Александрович также писал, что «Средства мои очень ограничены, я имею большое семейство, – из числа моих детей трое учащихся, – поэтому я не всегда могу уделять от моего жалованья на покупку нужных мне книг». Многие документы были недоступны, для их публикации требовалось специальное разрешение. Гиббенет в течение нескольких лет систематизировал и приводил в порядок документы из дела патриарха Никона. Результатом кропотливого труда Гиббенета стало издание в 1882 году первого тома «Историческое исследование дела патриарха Никона» с опубликованием в нём исторических первоисточников-документов, связанных с Никоном. В 1884 году был издан второй том. Завершить подготовку третьего тома «Исторического исследования» Гиббенету не удалось. Изданием своего фундаментального исследования Гиббенет оказал, по словам М. В. Зызыкина, «огромную услугу» исторической науке.
Труды
- Гиббенет Н. Историческое исследование дела патриарха Никона. Ч. 1. 1882
- Гиббенет Н. Историческое исследование дела патриарха Никона. Ч. 2. 1884
Напишите отзыв о статье "Гиббенет, Николай Александрович"
Ссылки
- [dic.academic.ru/dic.nsf/enc_biography/34768/%D0%93%D0%B8%D0%B1%D0%B1%D0%B5%D0%BD%D0%B5%D1%82 Большая биографическая энциклопедия]
- [www.knigafund.ru/authors/15680 Гиббенет Н.А. Книги автора в библиотеке «Книгафонд»]
- Шмидт В. В. [www.ferapontovo.ru/index.php3?id=1022 Никоноведение: библиография, историография и историософия]. [web.archive.org/web/20150625092059/www.ferapontovo.ru/index.php3?id=1022 Архивировано из первоисточника 25 июня 2015].
Отрывок, характеризующий Гиббенет, Николай Александрович
Он взглянул на нее холодным, злым взглядом и подставил ей сморщенную, выбритую щеку. Всё выражение его лица говорило ей, что утренний разговор им не забыт, что решенье его осталось в прежней силе, и что только благодаря присутствию гостей он не говорит ей этого теперь.Когда вышли в гостиную к кофе, старики сели вместе.
Князь Николай Андреич более оживился и высказал свой образ мыслей насчет предстоящей войны.
Он сказал, что войны наши с Бонапартом до тех пор будут несчастливы, пока мы будем искать союзов с немцами и будем соваться в европейские дела, в которые нас втянул Тильзитский мир. Нам ни за Австрию, ни против Австрии не надо было воевать. Наша политика вся на востоке, а в отношении Бонапарта одно – вооружение на границе и твердость в политике, и никогда он не посмеет переступить русскую границу, как в седьмом году.
– И где нам, князь, воевать с французами! – сказал граф Ростопчин. – Разве мы против наших учителей и богов можем ополчиться? Посмотрите на нашу молодежь, посмотрите на наших барынь. Наши боги – французы, наше царство небесное – Париж.
Он стал говорить громче, очевидно для того, чтобы его слышали все. – Костюмы французские, мысли французские, чувства французские! Вы вот Метивье в зашей выгнали, потому что он француз и негодяй, а наши барыни за ним ползком ползают. Вчера я на вечере был, так из пяти барынь три католички и, по разрешенью папы, в воскресенье по канве шьют. А сами чуть не голые сидят, как вывески торговых бань, с позволенья сказать. Эх, поглядишь на нашу молодежь, князь, взял бы старую дубину Петра Великого из кунсткамеры, да по русски бы обломал бока, вся бы дурь соскочила!
Все замолчали. Старый князь с улыбкой на лице смотрел на Ростопчина и одобрительно покачивал головой.
– Ну, прощайте, ваше сиятельство, не хворайте, – сказал Ростопчин, с свойственными ему быстрыми движениями поднимаясь и протягивая руку князю.
– Прощай, голубчик, – гусли, всегда заслушаюсь его! – сказал старый князь, удерживая его за руку и подставляя ему для поцелуя щеку. С Ростопчиным поднялись и другие.
Княжна Марья, сидя в гостиной и слушая эти толки и пересуды стариков, ничего не понимала из того, что она слышала; она думала только о том, не замечают ли все гости враждебных отношений ее отца к ней. Она даже не заметила особенного внимания и любезностей, которые ей во всё время этого обеда оказывал Друбецкой, уже третий раз бывший в их доме.
Княжна Марья с рассеянным, вопросительным взглядом обратилась к Пьеру, который последний из гостей, с шляпой в руке и с улыбкой на лице, подошел к ней после того, как князь вышел, и они одни оставались в гостиной.
– Можно еще посидеть? – сказал он, своим толстым телом валясь в кресло подле княжны Марьи.
– Ах да, – сказала она. «Вы ничего не заметили?» сказал ее взгляд.
Пьер находился в приятном, после обеденном состоянии духа. Он глядел перед собою и тихо улыбался.
– Давно вы знаете этого молодого человека, княжна? – сказал он.
– Какого?
– Друбецкого?
– Нет, недавно…
– Что он вам нравится?
– Да, он приятный молодой человек… Отчего вы меня это спрашиваете? – сказала княжна Марья, продолжая думать о своем утреннем разговоре с отцом.
– Оттого, что я сделал наблюдение, – молодой человек обыкновенно из Петербурга приезжает в Москву в отпуск только с целью жениться на богатой невесте.
– Вы сделали это наблюденье! – сказала княжна Марья.
– Да, – продолжал Пьер с улыбкой, – и этот молодой человек теперь себя так держит, что, где есть богатые невесты, – там и он. Я как по книге читаю в нем. Он теперь в нерешительности, кого ему атаковать: вас или mademoiselle Жюли Карагин. Il est tres assidu aupres d'elle. [Он очень к ней внимателен.]
– Он ездит к ним?
– Да, очень часто. И знаете вы новую манеру ухаживать? – с веселой улыбкой сказал Пьер, видимо находясь в том веселом духе добродушной насмешки, за который он так часто в дневнике упрекал себя.
– Нет, – сказала княжна Марья.
– Теперь чтобы понравиться московским девицам – il faut etre melancolique. Et il est tres melancolique aupres de m lle Карагин, [надо быть меланхоличным. И он очень меланхоличен с m elle Карагин,] – сказал Пьер.
