Гибель империи (книга)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Гибель империи : уроки для современной России
Автор:

Егор Гайдар

Оригинал издан:

2006

Издатель:

РОССПЭН (Российская политическая энциклопедия)

Страниц:

439

ISBN:

5-8243-0759-8

[www.yeltsincenter.ru/sites/default/files/gibel-imperii.pdf Электронная версия]

«Гибель империи»[1] — монография Егора Гайдара, посвящённая анализу экономических и социально-политических причин распада СССР.





Тематика

Книга посвящена рассмотрению проблем, с которыми сталкивались все крупные авторитарные режимы в XX веке и тому, как комплекс этих проблем привёл к дезинтеграции СССР. Основное внимание уделяется проблемам экономического характера: формированию зависимости экономики от топливно-энергетического комплекса, неизбежный из-за политики коллективизации и сталинской форсированной индустриализации упадок сельского хозяйства (неспособность самообеспечения продовольствием), формирование индустриального комплекса, выпускающего продукцию с чрезвычайно низкой конкурентоспособностью на мировом рынке и пр. Егор Гайдар делает попытку наглядно продемонстрировать, как политика коллективизации, сталинская модель индустриализации и огосударствления экономики через несколько десятилетий привела к масштабному кризису СССР. В монографии также отмечается, что многие проблемы, свойственные для позднего СССР, сохраняются и в современной России. Так, в заключении «Гибели империи» отмечается необходимость для современной России ограничить бюджетные обязательства, которые зависят от нефтяных доходов, а также о потребности в политической демократии, которая позволяет более эффективно адаптироваться к новым политическим и экономическим вызовам.

В книге рассмотрены те альтернативы, которые существовали перед властями СССР со второй половины 1980-х годов. В целом Егор Гайдар приходит к выводу, что ключевым событием, предопределившим распад СССР, стало падение цен на нефть (во многом вызванное и политикой Саудовской Аравии, начавшей более явно настроенную против СССР политику после событий в Афганистане). Он также показывает, что возможности «китайского пути» для СССР 1980-х годов уже не существовало — сходные социально-экономические условия в Советской России существовали только в период НЭПа.

Оценки и история издания

Книга впервые издана в 2006 году издательством «Российская политическая энциклопедия». Затем многократно переиздавалась. В частности, в 2012 году (ISBN 978-5-271-42092-4), в 2015 году (ISBN 978-5-17-089655-4). Переведена на английский язык: Collapse of an Empire: Lessons for Modern Russia (ISBN 0-8157-3114-0).

Сам Егор Гайдар, представляя свою новую монографию в Высшей школе экономики 14 июня 2006 года, отметил:

«Два обстоятельства подвигли меня к работе над этой книгой. Первое — то, что цены на нефть в реальном исчислении приблизились к уровню, похожему на позднебрежневские времена. Они, пока, не достигли пика 1980—1984 годов, но близки к нему. Второе — то, что в российском обществе, как мне кажется, сложилось устойчивое представление о том, что с нами произошло на протяжении последних 20 лет»[2].

Гайдар всячески подчёркивал опасность того мифа, который с его точки зрения сложился в российском обществе о ситуации рубежа 1980—1990-х годов в России:

«Этот миф абсолютно очевиден, присутствует в СМИ — от аналитических статей и программ и до мыльных опер, которыми нас кормит телевидение. Картина этого мира предельно простая: жил-был могучий СССР, мировая сверхдержава. Разумеется, там были свои проблемы (а где их нет?), потом пришли какие-то странные люди — либо клинические идиоты, либо агенты вражеских спецслужб — и начали какие-то реформы. Результаты этих реформ оказались катастрофическими. И только когда, наконец, к власти пришли люди, думающие о государственных интересах, жизнь потихоньку начала налаживаться. Это миф, не имеющий никакого отношения к реальности, но привлекательный и опасный. Ведь мифы, как показывает история, иногда оказывали катастрофическое влияние на развитие событий в стране и в мире. Пожалуй, самый типичный, яркий и кровавый пример — мифология Германии между I и II мировыми войнами. Сейчас это общепринято и изучено, но раньше…»[3].

Соответственно одной из ключевых задач книги «Гибель империи» являлась именно борьба с этим мифом.

Книга в целом была встречена критиками доброжелательно, но встречались и негативные отклики. Так, например, бывший член Политбюро ЦК КПСС, д.э.н. Вадим Медведев посчитал, что Гайдар в своей книге искажает факты, чтобы «оправдать политику шоковой терапии»[4]. В то же время ректор РЭШ, д. э. н. Сергей Гуриев в рецензии на «Гибель империи» писал, что «основная часть книги — это мастерски написанная экономическая и политическая история послесталинского СССР», а выводы Гайдара подтверждаются другими современными экономическими исследованиями. Характеризуя монографию Егора Гайдара он подчёркивал, что

«с одной стороны, это приговор: анализ, проделанный автором, свидетельствует о том, что политика нынешнего российского правительства ведёт страну по пути позднего СССР. С другой стороны, это своего рода катехизис для дискуссий с нашими и старшими, и младшими согражданами, мечтающими о возвращении великого Советского Союза с его государственной собственностью на средства производства и централизованной политической системой»[5].

Также положительно оценивает книгу и д. ф. н., политолог Сергей Гавров. Он отмечает:

«Представляя читателю конкретные цифры, отрывки из сугубо секретных тогда писем и служебных записок представителей различных уровней советской номенклатуры, Е. Гайдар показывает, как неадаптивная авторитарная система шла к своему саморазрушению».

С. Гавров, также как С. Гуриев, подчёркивает важность выводов Егора Гайдара не только для понимания причин кризиса СССР, но и для анализа нынешней ситуации в России:

«Сегодня Россия, как и СССР семидесятых-восьмидесятых годов, зависит от конъюнктуры мировых сырьевых рынков, прежде всего углеводородов, зависит от импорта продовольствия. И если прибавить к этой экономической составляющей возможного кризиса отказ от демократии — согласование интересов внутри страны и открытую и скрытую имперскую экспансию вовне — тогда повторение судьбы Советского Союза становится всё более вероятным»[6].
Внешние видеофайлы
Егор Гайдар: гибель империи
[www.youtube.com/watch?v=vDtsWBqHpUc Документальный фильм Алексея Пивоварова] (1 час 3 мин.)

Критиковал книгу Гайдара А.Я. Якобсон. Прежде всего его удивила карта СССР, помещенная на суперобложке издания 2006 года, где среди союзных республик нет Молдавии, Таджикистана и Туркмении, зато присутствует Монголия[7].

Фильм

17 ноября 2013 года на канале «НТВ» состоялась премьера фильма Алексея Пивоварова «Егор Гайдар: гибель империи», снятого по мотивам книги Егора Гайдара[8].

См. также

Напишите отзыв о статье "Гибель империи (книга)"

Примечания

  1. Гайдар Е. Т. [www.yeltsincenter.ru/sites/default/files/gibel-imperii.pdf Гибель империи : уроки для современной России.] — М.: РОССПЭН (Российская политическая энциклопедия), 2006. — ISBN 5-8243-0759-8.
  2. [gaidar-arc.ru/databasedocuments/theme/details/1714 Презентация книги Е. Т. Гайдара «Гибель Империи» в Высшей школе экономики 14.06.2006 // Архив Егора Гайдара]
  3. [gaidar-arc.ru/databasedocuments/theme/details/4237 Презентация книги Е. Т. Гайдара «Гибель Империи» в Екатеринбурге 25.10.2006 // Архив Егора Гайдара]
  4. [www.ng.ru/ideas/2006-08-18/11_gaidar.html Гайдар не прав]
  5. [uisrussia.msu.ru/docs/nov/pec/2006/4/ProEtContra_2006_4_09.pdf С. Гуриев Рецензия на книгу «Гибель империи»]
  6. [www.democracy.ru/article.php?id=1180 С. Гавров Рецензия на книгу «Гибель империи»]
  7. Якобсон А.Я. Размышление географа о Гибели империи. Часть 1 // Известия Иркутского государственного университета. Серия: Политология. Религиоведение. - 2011. - № 1. - С. 11 - 12
  8. [www.ntv.ru/novosti/725557/ Документальный фильм А. Пивоварова «Егор Гайдар: гибель империи»]

Ссылки

  • [gaidar-arc.ru/ Архив Егора Гайдара]

Отрывок, характеризующий Гибель империи (книга)

Но полковник не договорил всего, что хотел. Близко пролетевшее ядро заставило его, нырнув, согнуться на лошади. Он замолк и только что хотел сказать еще что то, как еще ядро остановило его. Он поворотил лошадь и поскакал прочь.
– Отступать! Все отступать! – прокричал он издалека. Солдаты засмеялись. Через минуту приехал адъютант с тем же приказанием.
Это был князь Андрей. Первое, что он увидел, выезжая на то пространство, которое занимали пушки Тушина, была отпряженная лошадь с перебитою ногой, которая ржала около запряженных лошадей. Из ноги ее, как из ключа, лилась кровь. Между передками лежало несколько убитых. Одно ядро за другим пролетало над ним, в то время как он подъезжал, и он почувствовал, как нервическая дрожь пробежала по его спине. Но одна мысль о том, что он боится, снова подняла его. «Я не могу бояться», подумал он и медленно слез с лошади между орудиями. Он передал приказание и не уехал с батареи. Он решил, что при себе снимет орудия с позиции и отведет их. Вместе с Тушиным, шагая через тела и под страшным огнем французов, он занялся уборкой орудий.
– А то приезжало сейчас начальство, так скорее драло, – сказал фейерверкер князю Андрею, – не так, как ваше благородие.
Князь Андрей ничего не говорил с Тушиным. Они оба были и так заняты, что, казалось, и не видали друг друга. Когда, надев уцелевшие из четырех два орудия на передки, они двинулись под гору (одна разбитая пушка и единорог были оставлены), князь Андрей подъехал к Тушину.
– Ну, до свидания, – сказал князь Андрей, протягивая руку Тушину.
– До свидания, голубчик, – сказал Тушин, – милая душа! прощайте, голубчик, – сказал Тушин со слезами, которые неизвестно почему вдруг выступили ему на глаза.


Ветер стих, черные тучи низко нависли над местом сражения, сливаясь на горизонте с пороховым дымом. Становилось темно, и тем яснее обозначалось в двух местах зарево пожаров. Канонада стала слабее, но трескотня ружей сзади и справа слышалась еще чаще и ближе. Как только Тушин с своими орудиями, объезжая и наезжая на раненых, вышел из под огня и спустился в овраг, его встретило начальство и адъютанты, в числе которых были и штаб офицер и Жерков, два раза посланный и ни разу не доехавший до батареи Тушина. Все они, перебивая один другого, отдавали и передавали приказания, как и куда итти, и делали ему упреки и замечания. Тушин ничем не распоряжался и молча, боясь говорить, потому что при каждом слове он готов был, сам не зная отчего, заплакать, ехал сзади на своей артиллерийской кляче. Хотя раненых велено было бросать, много из них тащилось за войсками и просилось на орудия. Тот самый молодцоватый пехотный офицер, который перед сражением выскочил из шалаша Тушина, был, с пулей в животе, положен на лафет Матвевны. Под горой бледный гусарский юнкер, одною рукой поддерживая другую, подошел к Тушину и попросился сесть.
– Капитан, ради Бога, я контужен в руку, – сказал он робко. – Ради Бога, я не могу итти. Ради Бога!
Видно было, что юнкер этот уже не раз просился где нибудь сесть и везде получал отказы. Он просил нерешительным и жалким голосом.
– Прикажите посадить, ради Бога.
– Посадите, посадите, – сказал Тушин. – Подложи шинель, ты, дядя, – обратился он к своему любимому солдату. – А где офицер раненый?
– Сложили, кончился, – ответил кто то.
– Посадите. Садитесь, милый, садитесь. Подстели шинель, Антонов.
Юнкер был Ростов. Он держал одною рукой другую, был бледен, и нижняя челюсть тряслась от лихорадочной дрожи. Его посадили на Матвевну, на то самое орудие, с которого сложили мертвого офицера. На подложенной шинели была кровь, в которой запачкались рейтузы и руки Ростова.
– Что, вы ранены, голубчик? – сказал Тушин, подходя к орудию, на котором сидел Ростов.
– Нет, контужен.
– Отчего же кровь то на станине? – спросил Тушин.
– Это офицер, ваше благородие, окровянил, – отвечал солдат артиллерист, обтирая кровь рукавом шинели и как будто извиняясь за нечистоту, в которой находилось орудие.
Насилу, с помощью пехоты, вывезли орудия в гору, и достигши деревни Гунтерсдорф, остановились. Стало уже так темно, что в десяти шагах нельзя было различить мундиров солдат, и перестрелка стала стихать. Вдруг близко с правой стороны послышались опять крики и пальба. От выстрелов уже блестело в темноте. Это была последняя атака французов, на которую отвечали солдаты, засевшие в дома деревни. Опять всё бросилось из деревни, но орудия Тушина не могли двинуться, и артиллеристы, Тушин и юнкер, молча переглядывались, ожидая своей участи. Перестрелка стала стихать, и из боковой улицы высыпали оживленные говором солдаты.
– Цел, Петров? – спрашивал один.
– Задали, брат, жару. Теперь не сунутся, – говорил другой.
– Ничего не видать. Как они в своих то зажарили! Не видать; темь, братцы. Нет ли напиться?
Французы последний раз были отбиты. И опять, в совершенном мраке, орудия Тушина, как рамой окруженные гудевшею пехотой, двинулись куда то вперед.
В темноте как будто текла невидимая, мрачная река, всё в одном направлении, гудя шопотом, говором и звуками копыт и колес. В общем гуле из за всех других звуков яснее всех были стоны и голоса раненых во мраке ночи. Их стоны, казалось, наполняли собой весь этот мрак, окружавший войска. Их стоны и мрак этой ночи – это было одно и то же. Через несколько времени в движущейся толпе произошло волнение. Кто то проехал со свитой на белой лошади и что то сказал, проезжая. Что сказал? Куда теперь? Стоять, что ль? Благодарил, что ли? – послышались жадные расспросы со всех сторон, и вся движущаяся масса стала напирать сама на себя (видно, передние остановились), и пронесся слух, что велено остановиться. Все остановились, как шли, на середине грязной дороги.
Засветились огни, и слышнее стал говор. Капитан Тушин, распорядившись по роте, послал одного из солдат отыскивать перевязочный пункт или лекаря для юнкера и сел у огня, разложенного на дороге солдатами. Ростов перетащился тоже к огню. Лихорадочная дрожь от боли, холода и сырости трясла всё его тело. Сон непреодолимо клонил его, но он не мог заснуть от мучительной боли в нывшей и не находившей положения руке. Он то закрывал глаза, то взглядывал на огонь, казавшийся ему горячо красным, то на сутуловатую слабую фигуру Тушина, по турецки сидевшего подле него. Большие добрые и умные глаза Тушина с сочувствием и состраданием устремлялись на него. Он видел, что Тушин всею душой хотел и ничем не мог помочь ему.
Со всех сторон слышны были шаги и говор проходивших, проезжавших и кругом размещавшейся пехоты. Звуки голосов, шагов и переставляемых в грязи лошадиных копыт, ближний и дальний треск дров сливались в один колеблющийся гул.
Теперь уже не текла, как прежде, во мраке невидимая река, а будто после бури укладывалось и трепетало мрачное море. Ростов бессмысленно смотрел и слушал, что происходило перед ним и вокруг него. Пехотный солдат подошел к костру, присел на корточки, всунул руки в огонь и отвернул лицо.
– Ничего, ваше благородие? – сказал он, вопросительно обращаясь к Тушину. – Вот отбился от роты, ваше благородие; сам не знаю, где. Беда!
Вместе с солдатом подошел к костру пехотный офицер с подвязанной щекой и, обращаясь к Тушину, просил приказать подвинуть крошечку орудия, чтобы провезти повозку. За ротным командиром набежали на костер два солдата. Они отчаянно ругались и дрались, выдергивая друг у друга какой то сапог.
– Как же, ты поднял! Ишь, ловок, – кричал один хриплым голосом.
Потом подошел худой, бледный солдат с шеей, обвязанной окровавленною подверткой, и сердитым голосом требовал воды у артиллеристов.
– Что ж, умирать, что ли, как собаке? – говорил он.
Тушин велел дать ему воды. Потом подбежал веселый солдат, прося огоньку в пехоту.
– Огоньку горяченького в пехоту! Счастливо оставаться, землячки, благодарим за огонек, мы назад с процентой отдадим, – говорил он, унося куда то в темноту краснеющуюся головешку.
За этим солдатом четыре солдата, неся что то тяжелое на шинели, прошли мимо костра. Один из них споткнулся.
– Ишь, черти, на дороге дрова положили, – проворчал он.
– Кончился, что ж его носить? – сказал один из них.
– Ну, вас!
И они скрылись во мраке с своею ношей.
– Что? болит? – спросил Тушин шопотом у Ростова.
– Болит.
– Ваше благородие, к генералу. Здесь в избе стоят, – сказал фейерверкер, подходя к Тушину.
– Сейчас, голубчик.
Тушин встал и, застегивая шинель и оправляясь, отошел от костра…
Недалеко от костра артиллеристов, в приготовленной для него избе, сидел князь Багратион за обедом, разговаривая с некоторыми начальниками частей, собравшимися у него. Тут был старичок с полузакрытыми глазами, жадно обгладывавший баранью кость, и двадцатидвухлетний безупречный генерал, раскрасневшийся от рюмки водки и обеда, и штаб офицер с именным перстнем, и Жерков, беспокойно оглядывавший всех, и князь Андрей, бледный, с поджатыми губами и лихорадочно блестящими глазами.