Гигова, Мария

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Мария Вердова Гигова
Дата рождения:

21 апреля 1947(1947-04-21) (76 лет)

Место рождения:

София, Болгария

Награды и премии:

Мария Вердова Гигова (24 апреля 1947, София, Болгария)  — выдающаяся болгарская спортсменка, представляла художественную гимнастику в индивидуальных упражнениях.

Герой Социалистического Труда НРБ. Заслуженный мастер спорта Болгарии и СССР (звание «заслуженный мастер спорта СССР» получила в 1972 году в числе лучших спортсменов социалистических стран).





Биография

Мария Гигова была первой гимнасткой, которая становилась трижды чемпионом мира по художественной гимнастике в индивидуальном многоборье (в 1969, 1971 и 1973). Она имеет, в общей сложности, четыре золотых медали за упражнения с обручем (1967, 1969, 1971 и 1973), достижение всё ещё не превзойденное. Кроме того она завоёвывала золото за выступление с лентой (1971), скакалкой (1969) и без предмета (1969). Как член болгарской сборной, она завоёвывала звание чемпиона в командном первенстве чемпионата мира в 1969 и 1971.

В выступлениях Марии всегда сочетались высокая скорость, трудность и оригинальность.

Гигова закончила спортивные выступления в 1974. После того, как она завершила своё образование в Национальной Академии спорта в Софии, она становится членом технического комитета Международной федерации гимнастики. Этот пост она занимала с 1978 до 1992.

Спортивные достижения

Должности в спортивных организациях

Напишите отзыв о статье "Гигова, Мария"

Ссылки

  • [www.fig-gymnastics.com/events/athletes/bio.jsp?ID=3396 Материалы сайта Международной федерации гимнастики]
  • [get.info.bg/sport/Dir.asp?d=0-3-Rhythmic_gymnastics-Maria_Gigova Мария Гигова]
  • [lnx.ukraine-rg.com/images-new/history/guigova.jpg Фото с украинского сайта художественной гимнастики]

Отрывок, характеризующий Гигова, Мария

Княжна также приготавливала провизию на дорогу Пьеру.
«Как они добры все, – думал Пьер, – что они теперь, когда уж наверное им это не может быть более интересно, занимаются всем этим. И все для меня; вот что удивительно».
В этот же день к Пьеру приехал полицеймейстер с предложением прислать доверенного в Грановитую палату для приема вещей, раздаваемых нынче владельцам.
«Вот и этот тоже, – думал Пьер, глядя в лицо полицеймейстера, – какой славный, красивый офицер и как добр! Теперь занимается такими пустяками. А еще говорят, что он не честен и пользуется. Какой вздор! А впрочем, отчего же ему и не пользоваться? Он так и воспитан. И все так делают. А такое приятное, доброе лицо, и улыбается, глядя на меня».
Пьер поехал обедать к княжне Марье.
Проезжая по улицам между пожарищами домов, он удивлялся красоте этих развалин. Печные трубы домов, отвалившиеся стены, живописно напоминая Рейн и Колизей, тянулись, скрывая друг друга, по обгорелым кварталам. Встречавшиеся извозчики и ездоки, плотники, рубившие срубы, торговки и лавочники, все с веселыми, сияющими лицами, взглядывали на Пьера и говорили как будто: «А, вот он! Посмотрим, что выйдет из этого».
При входе в дом княжны Марьи на Пьера нашло сомнение в справедливости того, что он был здесь вчера, виделся с Наташей и говорил с ней. «Может быть, это я выдумал. Может быть, я войду и никого не увижу». Но не успел он вступить в комнату, как уже во всем существе своем, по мгновенному лишению своей свободы, он почувствовал ее присутствие. Она была в том же черном платье с мягкими складками и так же причесана, как и вчера, но она была совсем другая. Если б она была такою вчера, когда он вошел в комнату, он бы не мог ни на мгновение не узнать ее.
Она была такою же, какою он знал ее почти ребенком и потом невестой князя Андрея. Веселый вопросительный блеск светился в ее глазах; на лице было ласковое и странно шаловливое выражение.
Пьер обедал и просидел бы весь вечер; но княжна Марья ехала ко всенощной, и Пьер уехал с ними вместе.
На другой день Пьер приехал рано, обедал и просидел весь вечер. Несмотря на то, что княжна Марья и Наташа были очевидно рады гостю; несмотря на то, что весь интерес жизни Пьера сосредоточивался теперь в этом доме, к вечеру они всё переговорили, и разговор переходил беспрестанно с одного ничтожного предмета на другой и часто прерывался. Пьер засиделся в этот вечер так поздно, что княжна Марья и Наташа переглядывались между собою, очевидно ожидая, скоро ли он уйдет. Пьер видел это и не мог уйти. Ему становилось тяжело, неловко, но он все сидел, потому что не мог подняться и уйти.
Княжна Марья, не предвидя этому конца, первая встала и, жалуясь на мигрень, стала прощаться.
– Так вы завтра едете в Петербург? – сказала ока.
– Нет, я не еду, – с удивлением и как будто обидясь, поспешно сказал Пьер. – Да нет, в Петербург? Завтра; только я не прощаюсь. Я заеду за комиссиями, – сказал он, стоя перед княжной Марьей, краснея и не уходя.
Наташа подала ему руку и вышла. Княжна Марья, напротив, вместо того чтобы уйти, опустилась в кресло и своим лучистым, глубоким взглядом строго и внимательно посмотрела на Пьера. Усталость, которую она очевидно выказывала перед этим, теперь совсем прошла. Она тяжело и продолжительно вздохнула, как будто приготавливаясь к длинному разговору.
Все смущение и неловкость Пьера, при удалении Наташи, мгновенно исчезли и заменились взволнованным оживлением. Он быстро придвинул кресло совсем близко к княжне Марье.
– Да, я и хотел сказать вам, – сказал он, отвечая, как на слова, на ее взгляд. – Княжна, помогите мне. Что мне делать? Могу я надеяться? Княжна, друг мой, выслушайте меня. Я все знаю. Я знаю, что я не стою ее; я знаю, что теперь невозможно говорить об этом. Но я хочу быть братом ей. Нет, я не хочу.. я не могу…