Гизельдонская ГЭС

Гизельдонская ГЭС
Страна	Россия Россия
Местоположение	Северная Осетия Северная Осетия
Река	Гизельдон
Собственник	РусГидро
Статус	действующая
Год начала строительства	1927
Годы ввода агрегатов	1934
Основные характеристики
Годовая выработка электро­энергии, млн  кВт⋅ч	56,9
Разновидность электростанции	плотинно-деривационная
Расчётный напор, м	289
Электрическая мощность, МВт	22,8
Характеристики оборудования
Тип турбин	ковшовые горизонтальные
Количество и марка турбин	3хП-461-ГИ,
Расход через турбины, м³/сек	3х3,38
Мощность генераторов, МВт	3х7,6,
Основные сооружения
Тип плотины	грунтовая каменно-набросная
Высота плотины, м	21,5
Длина плотины, м	210
Шлюз	нет
ОРУ	110 кВ
На карте
Гизельдонская ГЭС

Гизельдо́нская гидроэлектростанция — ГЭС в Пригородном районе Северной Осетии, у села Кобан, на реке Гизельдон. Построенная по плану ГОЭЛРО, Гизельдонская ГЭС является старейшей действующей гидроэлектростанцией Северного Кавказа и одной из старейших ГЭС в России. На момент ввода в эксплуатацию, Гизельдонская ГЭС была самой высоконапорной гидроэлектростанцией в Европе, а в настоящее время она использует самый большой напор среди ГЭС России и является наиболее мощной российской ГЭС, использующей ковшовые гидроагрегаты. Большая часть оборудования гидроэлектростанции находится в эксплуатации с момента её пуска — более 70 лет, продолжая функционировать и в настоящее время. Собственником Гизельдонской ГЭС является ОАО «РусГидро».

Природные условия

Сооружения ГЭС расположены на реке Гизельдон в районе Даргавского (также называемого Гизельдонским или Кобанским) ущелья, в 1,8 км южнее села Кобан. Река Гизельдон (приток Терека) имеет длину 81 км, питание реки ледниково-снеговое, половодье в конце весны-начале лета. В створе ГЭС среднемноголетний расход составляет 3,2 м³/с, максимально наблюденный расход — 45,1 м³/с, среднегодовой объём стока — 0,106 км³. Крупнейший приток — Геналдон (см. Кармадонское ущелье), впадает ниже места расположения ГЭС. В районе расположения ГЭС река прорывает Скалистый хребет, образуя Даргавское ущелье. В районе ущелья река имеет значительное падение (более 300 м) на коротком участке, что позволяет при небольшой длине деривационного тоннеля создать высоконапорную ГЭС. Ущелье каньонообразного типа, отличается небольшой шириной и значительной крутизной покрытых лесом склонов (45° и более). Головные сооружения ГЭС размещаются в верхней части ущелья, в месте его перехода в Даргавскую котловину. Плотина ГЭС размещена на древнем завале Кахты-Сар обвального происхождения. До момента сооружения плотины ГЭС завал перекрывал Гизельдон, образуя водопад Пурт, перед завалом было небольшое озеро.

Описание сооружений

Гизельдонская ГЭС является высоконапорной плотинно-деривационной гидроэлектростанцией. Большая часть напора на гидроагрегатах создаётся деривацией, и лишь небольшая часть (около 10 метров) — плотиной. Конструктивно, сооружения станции разделяются на три части: головной узел, деривация и станционный узел.

Головной узел

Головной узел Гизельдонской ГЭС служит для создания водохранилища, обеспечения забора воды в деривацию, сброса излишнего притока воды в нижний бьеф. Состоит из плотины, образующей водохранилище, и водозаборного устройства с водосбросом. Координаты центральной части плотины — 42°52′42″ с. ш. 44°27′01″ в. д.42.878500° с. ш. 44.4503306° в. д. / 42.878500; 44.4503306   

Плотина Гизельдонской ГЭС расположена на древнем завале Кахты-Сар, специально укреплённом с целью повышения его устойчивости и снижения фильтрации. Плотина земляная, смешанного типа, отсыпана из каменной наброски с экраном и понуром из глины. Откосы плотины закреплены известково-щебенистым грунтом. Длина плотины по гребню вместе с примыканиями — 210 м, максимальная высота — 21,5 м, ширина по гребню — 5 м, заложение откосов — верхового переменное от 1:4 до 1:2,5, низового — 1:2. Отметка гребня плотины — 775,86 м. Плотина образует небольшое водохранилище (бассейн суточного регулирования) проектным полным объёмом 595 тыс.м³ и полезным объёмом 170 тыс.м³. При суточном регулировании, колебания уровня водохранилища могут достигать 2 м. Отметка нормального подпорного уровня водохранилища — 773,21 м, форсированного подпорного уровня — 773,56 м. В настоящее время, водохранилище заилено не менее чем на 50 %.

Водоприёмник башенного типа, совмещённый с водосбросом и донным водовыпуском. Размещается непосредственно в водохранилище в некотором отдалении от плотины, с которой он соединён пешеходным мостиком. Водоприёмник имеет два отверстия диаметром 1,7 м, переходящих затем в одно диаметром 2,05 м, которое в свою очередь переходит в деривационный тоннель. Пропускная способность каждого из отверстий составляет 5,3 м³/сек, таким образом максимальная пропускная способность водозабора составляет 10,6 м³/сек. Каждое из двух отверстий оборудовано металлическим плоским колесным затвором размером 2,48х5,1 м, а также грубыми и тонкими сороудерживающими решётками. Пороги водоприёмных отверстий находятся на отметке 763,11 м. Для сброса излишних расходов в нижний бьеф имеется поверхностный водосброс шахтного типа с кольцевым воронкообразным водосливом, с возможностью перекрытия шандорными заграждениями. Водослив переходит в безнапорный водосбросной тоннель с железобетонной облицовкой, длиной 229 м и диаметром 3,4 м, оканчивающийся открытым быстротоком. Пропускная способность водосбросных сооружений составляет 90 м³/с. Кроме того, в нижней части водоприёмника, на 13 м ниже порога водосброса, расположен донный водовыпуск пропуской способностью 20 м³/с, соединяющийся с водосбросным тоннелем. Донный водовыпуск служит для промыва водохранилища, имеет прямоугольное сечение 2х1,75 м, закрывается плоским металлическим колесным затвором.

Для доставки грузов и людей с нижнего бьефа на плотину сооружён бремсберг.

Деривация

Деривация Гизельдонской ГЭС тоннельная напорная, служит для отвода стока реки к зданию ГЭС и создания напора на гидроагрегатах. Состоит из деривационного тоннеля, уравнительной шахты и наклонной штольни. Деривационный напорный тоннель круглого сечения диаметром от 2,05 м до 2,35 м, имеет длину 2485 м. Тоннель проложен в различных породах, в частности пересекает породы завала и ряд заполненных и пустых трещин. Тоннель облицован бетоном толщиной 5-7,5 см, в слабых местах армирован железной арматурой. Тоннель заканчивается уравнительной цилиндрической шахтой переменного сечения от 4 м до 11,5 м, общей высотой камер — 25,4 м. Напорная штольня длиной 183 м служит для подачи воды из уравнительной шахты в напорный трубопровод.

Станционный узел

Внешние изображения
	[www.yug.so-ups.ru/PageI.aspx?idP=72 Плотина и водозаборное сооружение]
	[www.yug.so-ups.ru/PageI.aspx?idP=75 Здание Гизельдонской ГЭС]
	[www.yug.so-ups.ru/PageI.aspx?idP=79 Машинный зал Гизельдонской ГЭС]
	[www.yug.so-ups.ru/PageI.aspx?idP=78 ОРУ Гизельдонской ГЭС]

Станционный узел ГЭС состоит из напорного трубопровода со зданием затворов, здания ГЭС, отводящего канала, ОРУ 110 кВ. Напорный трубопровод металлический сварной, с клёпанными поперечными стыками. На нижних участках оболочка усилена бандажами. Длина трубопровода 491 м, внутренний диаметр от 1250 мм сверху до 1 422 мм, толщина оболочки от 12 до 35 мм. Трубопровод проложен на 6 анкерных и 77 промежуточных опорах с упором в концевой части в бетонный массив. В средней части трубопровода, в районе оползневого участка, он проложен в тоннеле подковообразного сечения высотой 2,75 м. Трубопровод переходит в разводной коллектор, служащий для подачи воды на гидротурбины. По трассе трубопровода установлено здание затворов с размещёнными в нём основными и аварийными дисковыми затворами.

Здание ГЭС имеет размеры 52х12,5 м. В машинном зале здания установлены три гидроагрегата, работающие на расчётном напоре 289 м. Перед гидроагрегатами установлены шаровые затворы. Гидроагрегаты горизонтальные, каждый из них состоит из двухколёсной ковшовой четырёхсопельной гидротурбины П-461-ГИ и гидрогенератора ВГС-325-135-14 мощностью 7,6 МВт. Расход воды через гидроагрегат составляет 3,38 м³/сек, частота вращения — 500 об/мин, напряжение генератора — 6 кВ. Для управления турбиной используется автоматический регулятор скорости Т-100 проточного типа. Производитель гидротурбин — Ленинградский металлический завод (ныне входит в концерн «Силовые машины»), генераторов — Харьковский электромеханический завод. Для перемещения оборудования в машинном зале имеется козловой кран производства итальянской фирмы «Черрети и Танфани», грузоподъёмностью 40 т. После использования в турбинах, вода сбрасывается в русло Гизельдона через трёхниточный отводящий канал длиной 21 м, сечением каждой нитки по 2х1,8 м. Для выдачи электроэнергии в сеть рядом со зданием ГЭС размещено открытое распределительное устройство (ОРУ) напряжением 110 кВ. Гидротурбинное оборудование Гизельдонской ГЭС является уникальным для России, кроме неё ковшовые турбины используют ещё четыре малых ГЭС — малая Краснополянская (1,5 МВт),ГЭС «Джазатор» (0,63 МВт) и Курушская ГЭС (0,48 МВт), один ковшовый гидроагрегат (турбина К 450-Г-96, генератор СГ-1600-12В2УХЛЗ) установлен на Фаснальская ГЭС (1,6 МВт) , но их гидроагрегаты одноколёсные и намного меньше по мощности,. По величине напора Гизельдонскую должна превзойти строящаяся Зарамагская ГЭС-1 (342 МВт), на которой будут установлены два мощных вертикальных ковшовых гидроагрегата.

Установленная мощность ГЭС — 22,8 МВт, рабочая мощность — 6,7 МВт, число часов использования установленной мощности — 2574, среднегодовая выработка — 56,9 млн кВт·ч. Первоначально, станция имела мощность 21,78 МВт (3 основных гидроагрегата по 7,17 МВт и два гидроагрегата собственных нужд по 0,14 МВт). Впоследствии, один из гидроагрегатов собственных нужд был выведен из эксплуатации, а мощность основных гидроагреатов была несколько увеличена. По данным компании «Силовые машины» в 1955 году для Гизельдонской ГЭС были изготовлены три основных гидротурбины; в то же время, по данным эксплуатирующей организации, в настоящее время на станции продолжают эксплуатироваться турбины, введённые в 1934 году. Согласно современной российской классификации, гидроэлектростанции мощностью менее 25 МВт относятся к малым.

История создания

Предпосылки

Северная Осетия, благодаря расположению в горной местности, обладает значительными запасами гидроэнергии, оцениваемыми в 5,2 млрд кВт·ч. Развитие гидроэнергетики в Северной Осетии началось ещё в XIX веке — в 1897 году бельгийскими инженерами на месте впадения реки Садон в реку Ардон была построена первая небольшая ГЭС мощностью 750 л.с., обеспечивающая электроэнергией свинцово-цинковые рудники. К 1917 году в регионе было построено около 20 небольших тепловых и гидравлических электростанций общей мощностью около 3 МВт. После окончания Гражданской войны, встал вопрос о развитии промышленности республики — в частности, строительства электроцинкового и маисового комбинатов, что в свою очередь требовало организации надёжного энергоснабжения. Наиболее эффективным вариантом решения данной задачи было признано строительство ГЭС.

Изыскания и проектирование

Первоначально для создания мощной гидроэлектростанции рассматривалась река Терек, имеющая большое падение в районе Дарьяльского ущелья. Ещё до революции имелись предпроектные наработки по размещению ГЭС в этом районе, в связи с чем составителями плана ГОЭЛРО было принято решение запланировать создание Дарьяльской ГЭС мощностью 40 МВт. Однако, при разработке подробного проекта станции выяснилось, что Дарьяльская ГЭС требует слишком больших капитальных затрат, в частности по причине необходимости переноса участков Военно-Грузинской дороги, затопляемых водохранилищем проектируемой станции. В связи с этим, техническая комиссия «Главэлектро» СССР приняла решение отказаться от строительства Дарьяльской ГЭС (гидроэнергетический потенциал Терека в районе Дарьяльского ущелья не использован и по сей день; в 1950-х годах на Тереке ниже ущелья были построены Эзминская и Дзауджикауская ГЭС). Начались поиски нового створа.

Первым идею строительства гидроэлектростанции на Гизельдоне выдвинул простой житель села Даргавс Павел Тауразович (Циппу) Байматов (1875—1941). Не имея никакого специального образования, он организовал небольшую мастерскую по производству деревянных турбин для водяных мельниц, самостоятельно конструировал электрические приборы и с 1908 года вёл наблюдения за стоком реки Гизельдон, составляя графики расхода воды. В начале 1920-х годов он обошёл ряд инстанций с идеей строительства ГЭС на водопаде Пурт, обращался и в прессу. В дальнейшем, Байматов принимал самое активное участие в изысканиях и строительстве ГЭС.

В 1923-24 годах створ предполагаемой ГЭС был исследован экспертной комиссией под руководством Куколя-Краевского, началось проектирование станции. В 1925 году изыскания были продолжены, их вели авторы проекта инженеры Ефимович, Крокос и Лавров. В 1926 году помимо изысканий и проектирования велось согласование проекта. 29 апреля 1926 года Северо-Кавказским крайисполкомом было принято решение о финансировании подготовительных работ по сооружению Гизельдонской ГЭС. 2 марта 1927 года проект станции был утверждён. По первоначальному проекту, мощность ГЭС должна была составить 22,5 МВт, стоимость строительства оценивалась в 11,2 млн рублей.

Строительство

Работы по сооружению Гизельдонской ГЭС начались 13 сентября 1927 года, хотя подготовка строительства была начата ранее — в частности, с июля 1927 года началось строительство шоссейной дороги от Владикавказа до Кобана. Однако, через два месяца после начала работ, строительство ГЭС было заморожено. Это решение объяснялось тем, что строительство частично финансировалось за счет будущих потребителей, а наиболее крупный из них, «Грознефть», отказался от финансирования, предложив построить для своих нужд собственную тепловую электростанцию, работающую на отходах нефтепереработки; в итоге возникли опасения, что электроэнергия ГЭС не найдёт потребителя. Однако, расчёты показали, что даже без «Грознефти» электроэнергия Гизельдонской ГЭС будет востребована, и 28 января 1928 года было принято решение о возобновлении строительства. Тем не менее, в 1928 году строительство финансировалось плохо, существовала угроза его прекращения.

Первоочередным этапом строительства было признано сооружение деривационного тоннеля. Работы по его сооружению начались в 1927 году. Проходка тоннеля велась с обоих его концов, а также с пяти промежуточных забоев, расположенных вдоль трассы тоннеля. Сооружение тоннеля велось вручную, с широким использованием взрывчатки. С помощью кирок и отбойных молотков проходились шпуры, в которые закладывался динамит. После взрыва, порода расчищалась вручную и вывозилась на носилках (позднее по тоннелю был проложен рельсовый путь и породу вывозили на вагонетках). Трасса тоннеля пересекала сложные участки — породы завала, ленточные глины, заполненные камнями и пустые трещины. Периодически происходили обвалы — так, в октябре 1930 года произошёл обвал на 20-метровом участке тоннеля, ликвидация последствий которого задержала работы на три месяца. В 1930 году проходка тоннеля была закончена, началось его обетонирование. Все работы по сооружению тоннеля были закончены в начале 1931 года.

Со значительными трудностями велось сооружение плотины. Первоначально, идея сооружения плотины непосредственно на завале Кахты-Сар была отклонена из-за опасений недостаточной прочности завала. Первоначальным проектом предусматривалось сооружение 50-метровой плотины перед завалом. Однако, сооружение такой плотины существенно удорожало проект. Было решено провести подробные исследования завала, которые подтвердили возможность сооружения на нём плотины. В итоге, 5 мая 1929 года был утвержден проект строительства 16-метровой плотины на Кахты-Саре. Работы по сооружению плотины начались в 1930 году. Для снижения фильтрации через завал, он был укреплён гравием и глиной. Также специально подготавливалось и уплотнялось дно будущего водохранилища. Одновременно велись работы по сооружению плотины, водозаборного устройства, водосбросного тоннеля. Работы по постройке плотины и водозаборного устройства велись с использованием семи бремсбергов и узкоколейной железной дороги, служивших для перемещения из карьеров камня, глины, гравия и песка, скрепера, при помощи которого осуществлялась добыча из русла реки песка и гравия. Также на этом участке строительства работали 7 насосов, канатная дорога длиной 71 метр, 2 транспортёра, 1 бетономешалка, 3 пневматических отбойных молотка с тремя компрессорами. Для обеспечения стройки электроэнергией, на водопаде Пурт была построена небольшая временная гидроэлектростанция. Участок работ был огражден специальными дамбами, 22 марта 1932 года Гизельдон был перенаправлен в новое русло. Случались и чрезвычайные ситуации — в частности, в июне 1932 года после проливных дождей река прорвала временные перемычки и затопила котлован, который затем в течение продолжительного времени пришлось осушать и очищать от грязи и камней; ранее, летом 1928 года, произошёл прорыв плотины временной гидроэлектростанции на Пурте. В апреле 1931 года были завершены работы по укреплению и утрамбовке плотины, в мае того же года было закончено сооружение водозаборного сооружения и водосбросного тоннеля. 15 ноября 1932 года было произведено пробное заполнение водохранилища.

Строительство станционного узла началось в сентябре 1929 года. Небольшая ширина ущелья в месте расположения здания ГЭС привела к необходимости расчистки стройплощадки при помощи взрывных работ, а также строительства специальной подпорной стенки. Котлован под здание ГЭС был выложен гравием и камнями, после чего началось строительство здания станции, в основном завершённого к началу 1931 года. Одновременно велась подготовка трассы напорного трубопровода. Сложность данной работы заключалась в значительном уклоне стен ущелья в районе прохождения трубопровода (48°) и оползневой опасности. В мае 1932 года мощный оползень разрушил подготовленную к укладке трассу напорного трубопровода. Попытка удалить оползень была прервана повторным оползнем 26 октября 1932 года. Работы были приостановлены на время поиска выхода из сложившейся ситуации. В итоге, было принято решение проложить под оползнем тоннель для трубопровода. Работы по сооружению тоннеля были завершены 1 ноября 1933 года. В этом же месяце во Владикавказ прибыл поезд с частями напорного трубопровода, изготовленными в Италии фирмой «Савельяно», после доставки трубопровода к месту строительства начался его монтаж с помощью специально проложенного бремсберга. Монтаж трубопровода был закончен 1 августа 1934 года. Одновременно вёлся монтаж гидросилового и гидротехнического оборудования, прокладывалась линия электропередач. Пробный пуск Гизельдонской ГЭС состоялся 29 июня 1934 года. В промышленную эксплуатацию ГЭС была принята государственной комиссией 1 августа 1935 года.

Строительством Гизельдонской ГЭС руководили в разное время Е. М. Карп, И. А. Рабинович, Ф. В. Векин, Н. М. Снежко. В проектировании ГЭС, выработке оптимальных решений при строительстве участвовали ведущие отечественные ученые, в частности академик Б. Е. Веденеев, также широко использовался опыт иностранных инженеров — строительство консультировали американец Торпен, немцы Модель и Рейнгартен, итальянец Омодео, француз Жакоте и другие. Строительство ГЭС велось главным образом вручную (только на строительстве плотины и водозабора было занято до 500 человек), основным транспортом был гужевой. Первая техника на стройплощадке появилась лишь в конце 1928 года, до 1931 года имелась лишь одна однотонная грузовая машина и два трактора. Позднее, количество техники было несколько увеличено. Затягивание сроков строительства и необходимость ликвидации последствий чрезвычайных ситуаций привели к существенному увеличению стоимости сооружения ГЭС — она составила 20 225 600 рублей, почти в два раза больше первоначально утверждённой сметы.

Эксплуатация

Для выдачи мощности Гизельдонской ГЭС к 1935 году были построены ЛЭП 110 кВ «Гизельдонская ГЭС-Орджоникидзе» и «Орджоникидзе-Плиево-Грозный», ЛЭП 35 кВ «Плиево-Нижние Ачалуки-Вознесенская-Малгобек», а также трансформаторные подстанции 110 кВ «Орджоникидзе-1» и «Грозный», подстанции 35 кВ в Нижних Ачалуках, Вознесенской и Малгобеке. В г. Орджоникидзе было создано Районное Энергетическое Управление «Севкавказэнерго», в 1937 году переименованное в «Орджэнерго». После завершения строительства, Гизельдонская ГЭС работала в параллели с Грозненскими электростанциями, а затем, в послевоенные годы, в Объединённой энергосистеме Северного Кавказа. Обладая высокими маневренными возможностями, Гизельдонская ГЭС, до ввода Кубанских и Чиркейской гидроэлектростанций, была основной регулирующей станцией на Юге России.

Осенью 1942 года, с приближением фронта, возникла угроза захвата ГЭС немецкими войсками. Было принято решение о демонтаже части оборудования и вывозе его в Туркмению. В короткие сроки были демонтированы и к концу октября 1942 года эвакуированы два гидроагрегата, 6 фаз трансформаторов, 6 масляных выключателей и другое оборудование. В работе был оставлен один основной гидроагрегат, снабжавший неэвакуированные предприятия, и гидроагрегаты собственных нужд ГЭС, осуществляющих энергоснабжение района. Кроме того, в целях снабжения войск активно использовался бремсберг станции. Бои с немецкими войсками шли в непосредственной близости от ГЭС, в связи с чем основные сооружения станции были подготовлены к взрыву. Неоднократно станцию и бремсберг бомбила немецкая авиация, однако нарушить функционирование объектов она не смогла. Прорваться к ГЭС немецким войскам так и не удалось, а после поражения под Сталинградом им пришлось уйти с Северного Кавказа. В ноябре 1943 года началось восстановление станции — эвакуированное оборудование было возвращено, был начат его монтаж. В июне 1944 года последний гидроагрегат Гизельдонской ГЭС был введён в работу, в этом же году «Орджэнерго» было вновь переименовано в «Севкавказэнерго».

В послевоенные годы Гизельдонская ГЭС была автоматизирована, что позволило уменьшить численность персонала ГЭС. В 2006 году в рамках реформы РАО «ЕЭС России», гидроэлектростанции Северной Осетии, в том числе и Гизельдонская ГЭС, были выделены из состава «Севкавказэнерго» в ОАО «Северо-Осетинская гидрогенерирующая компания», которое позднее было передано под контроль ОАО «ГидроОГК» (позднее переименованное в ОАО «РусГидро»). 9 января 2008 года ОАО «Северо-Осетинская гидрогенерирующая компания» было ликвидировано путём присоединения к ОАО «ГидроОГК», Гизельдонская ГЭС вошла в состав Северо-Осетинского филиала компании.

Станция поддерживается в работоспособном состоянии за счёт реализации ремонтной программы (в частности, на реконструкцию ГЭС в 2008 году было выделено 11,1 млн.руб). Гидроагрегаты станции периодически проходят капитальные ремонты, впервые за время эксплуатации был проведён капитальный ремонт одного из шаровых затворов.

Перспективы

Большая часть оборудования станции эксплуатируется более 70 лет и требует замены. В 2010 году запланировано проведение обследования оборудования ГЭС Северо-Осетинского филиала ОАО «РусГидро» с целью определения его технического состояния и принятия решений о его реконструкции или замене. В августе 2010 года глава ОАО «РусГидро» Евгений Дод посетил Гизельдонскую ГЭС и заявил о необходимости проведения полной реконструкции станции.

С конца 1920-х годов проводятся изыскания и проектные разработки по перебросу части стока р. Геналдон в створ Гизельдонской ГЭС с целью увеличения её выработки. Согласно последним опубликованным разработкам, возможен переброс стока в объёме 4 м³/сек с попутным строительством на трассе переброски ГЭС мощностью 45 МВт при напоре 400 м. Среднегодовая выработка такой ГЭС, с учётом увеличения выработки Гизельдонской ГЭС, может составить 135 млн кВт·ч. Кроме того, возможно строительство небольшой Гизельдонской ГЭС-2 мощностью 0,23 МВт при среднегодовой выработке 1,21 млн кВт·ч. В настоящее время, о перспективах реализации данных проектов ничего не известно.

См. также

• Зарамагская ГЭС-1

Ссылки

• [www.yug.so-ups.ru/Page.aspx?IdP=57 Описание и фотографии Гизельдонской ГЭС на сайте ОДУ Юга]. Проверено 19 марта 2010. [www.webcitation.org/64wnKteJo Архивировано из первоисточника 25 января 2012].
• [www.osetia.rushydro.ru/hpp/giseldonhpp Описание Гизельдонской ГЭС на официальном сайте ОАО «РусГидро»]. Проверено 19 марта 2010. [www.webcitation.org/64wnIn8xy Архивировано из первоисточника 25 января 2012].
• [sakuryan.livejournal.com/61731.html Описание и фотографии Гизельдонской ГЭС на блоге пресс-секретаря ОАО «РусГидро» Елены Вишняковой]. Проверено 19 марта 2010. [www.webcitation.org/64wneAvlA Архивировано из первоисточника 25 января 2012].

Литература

• Шуваева Л.Н. Эдельвейсы Гизельдона. Документальная повесть о строительстве Гизельдонской ГЭС // Дарьял. — 2002. — № 2,3. — [www.darial-online.ru/2002_2/shuvae.shtml начало], [www.darial-online.ru/2002_3/shuvaev.shtml окончание].

Отрывок, характеризующий Гизельдонская ГЭС

– Ах, и кучер уехал.
Но Соня, пошедшая в переднюю искать бумаги, нашла их в шляпе Пьера, куда он их старательно заложил за подкладку. Пьер было хотел читать.
– Нет, после обеда, – сказал старый граф, видимо, в этом чтении предвидевший большое удовольствие.
За обедом, за которым пили шампанское за здоровье нового Георгиевского кавалера, Шиншин рассказывал городские новости о болезни старой грузинской княгини, о том, что Метивье исчез из Москвы, и о том, что к Растопчину привели какого то немца и объявили ему, что это шампиньон (так рассказывал сам граф Растопчин), и как граф Растопчин велел шампиньона отпустить, сказав народу, что это не шампиньон, а просто старый гриб немец.
– Хватают, хватают, – сказал граф, – я графине и то говорю, чтобы поменьше говорила по французски. Теперь не время.
– А слышали? – сказал Шиншин. – Князь Голицын русского учителя взял, по русски учится – il commence a devenir dangereux de parler francais dans les rues. [становится опасным говорить по французски на улицах.]
– Ну что ж, граф Петр Кирилыч, как ополченье то собирать будут, и вам придется на коня? – сказал старый граф, обращаясь к Пьеру.
Пьер был молчалив и задумчив во все время этого обеда. Он, как бы не понимая, посмотрел на графа при этом обращении.
– Да, да, на войну, – сказал он, – нет! Какой я воин! А впрочем, все так странно, так странно! Да я и сам не понимаю. Я не знаю, я так далек от военных вкусов, но в теперешние времена никто за себя отвечать не может.
После обеда граф уселся покойно в кресло и с серьезным лицом попросил Соню, славившуюся мастерством чтения, читать.
– «Первопрестольной столице нашей Москве.
Неприятель вошел с великими силами в пределы России. Он идет разорять любезное наше отечество», – старательно читала Соня своим тоненьким голоском. Граф, закрыв глаза, слушал, порывисто вздыхая в некоторых местах.
Наташа сидела вытянувшись, испытующе и прямо глядя то на отца, то на Пьера.
Пьер чувствовал на себе ее взгляд и старался не оглядываться. Графиня неодобрительно и сердито покачивала головой против каждого торжественного выражения манифеста. Она во всех этих словах видела только то, что опасности, угрожающие ее сыну, еще не скоро прекратятся. Шиншин, сложив рот в насмешливую улыбку, очевидно приготовился насмехаться над тем, что первое представится для насмешки: над чтением Сони, над тем, что скажет граф, даже над самым воззванием, ежели не представится лучше предлога.
Прочтя об опасностях, угрожающих России, о надеждах, возлагаемых государем на Москву, и в особенности на знаменитое дворянство, Соня с дрожанием голоса, происходившим преимущественно от внимания, с которым ее слушали, прочла последние слова: «Мы не умедлим сами стать посреди народа своего в сей столице и в других государства нашего местах для совещания и руководствования всеми нашими ополчениями, как ныне преграждающими пути врагу, так и вновь устроенными на поражение оного, везде, где только появится. Да обратится погибель, в которую он мнит низринуть нас, на главу его, и освобожденная от рабства Европа да возвеличит имя России!»
– Вот это так! – вскрикнул граф, открывая мокрые глаза и несколько раз прерываясь от сопенья, как будто к носу ему подносили склянку с крепкой уксусной солью. – Только скажи государь, мы всем пожертвуем и ничего не пожалеем.
Шиншин еще не успел сказать приготовленную им шутку на патриотизм графа, как Наташа вскочила с своего места и подбежала к отцу.
– Что за прелесть, этот папа! – проговорила она, целуя его, и она опять взглянула на Пьера с тем бессознательным кокетством, которое вернулось к ней вместе с ее оживлением.
– Вот так патриотка! – сказал Шиншин.
– Совсем не патриотка, а просто… – обиженно отвечала Наташа. – Вам все смешно, а это совсем не шутка…
– Какие шутки! – повторил граф. – Только скажи он слово, мы все пойдем… Мы не немцы какие нибудь…
– А заметили вы, – сказал Пьер, – что сказало: «для совещания».
– Ну уж там для чего бы ни было…
В это время Петя, на которого никто не обращал внимания, подошел к отцу и, весь красный, ломающимся, то грубым, то тонким голосом, сказал:
– Ну теперь, папенька, я решительно скажу – и маменька тоже, как хотите, – я решительно скажу, что вы пустите меня в военную службу, потому что я не могу… вот и всё…
Графиня с ужасом подняла глаза к небу, всплеснула руками и сердито обратилась к мужу.
– Вот и договорился! – сказала она.
Но граф в ту же минуту оправился от волнения.
– Ну, ну, – сказал он. – Вот воин еще! Глупости то оставь: учиться надо.
– Это не глупости, папенька. Оболенский Федя моложе меня и тоже идет, а главное, все равно я не могу ничему учиться теперь, когда… – Петя остановился, покраснел до поту и проговорил таки: – когда отечество в опасности.
– Полно, полно, глупости…
– Да ведь вы сами сказали, что всем пожертвуем.
– Петя, я тебе говорю, замолчи, – крикнул граф, оглядываясь на жену, которая, побледнев, смотрела остановившимися глазами на меньшого сына.
– А я вам говорю. Вот и Петр Кириллович скажет…
– Я тебе говорю – вздор, еще молоко не обсохло, а в военную службу хочет! Ну, ну, я тебе говорю, – и граф, взяв с собой бумаги, вероятно, чтобы еще раз прочесть в кабинете перед отдыхом, пошел из комнаты.
– Петр Кириллович, что ж, пойдем покурить…
Пьер находился в смущении и нерешительности. Непривычно блестящие и оживленные глаза Наташи беспрестанно, больше чем ласково обращавшиеся на него, привели его в это состояние.
– Нет, я, кажется, домой поеду…
– Как домой, да вы вечер у нас хотели… И то редко стали бывать. А эта моя… – сказал добродушно граф, указывая на Наташу, – только при вас и весела…
– Да, я забыл… Мне непременно надо домой… Дела… – поспешно сказал Пьер.
– Ну так до свидания, – сказал граф, совсем уходя из комнаты.
– Отчего вы уезжаете? Отчего вы расстроены? Отчего?.. – спросила Пьера Наташа, вызывающе глядя ему в глаза.
«Оттого, что я тебя люблю! – хотел он сказать, но он не сказал этого, до слез покраснел и опустил глаза.
– Оттого, что мне лучше реже бывать у вас… Оттого… нет, просто у меня дела.
– Отчего? нет, скажите, – решительно начала было Наташа и вдруг замолчала. Они оба испуганно и смущенно смотрели друг на друга. Он попытался усмехнуться, но не мог: улыбка его выразила страдание, и он молча поцеловал ее руку и вышел.
Пьер решил сам с собою не бывать больше у Ростовых.


Петя, после полученного им решительного отказа, ушел в свою комнату и там, запершись от всех, горько плакал. Все сделали, как будто ничего не заметили, когда он к чаю пришел молчаливый и мрачный, с заплаканными глазами.
На другой день приехал государь. Несколько человек дворовых Ростовых отпросились пойти поглядеть царя. В это утро Петя долго одевался, причесывался и устроивал воротнички так, как у больших. Он хмурился перед зеркалом, делал жесты, пожимал плечами и, наконец, никому не сказавши, надел фуражку и вышел из дома с заднего крыльца, стараясь не быть замеченным. Петя решился идти прямо к тому месту, где был государь, и прямо объяснить какому нибудь камергеру (Пете казалось, что государя всегда окружают камергеры), что он, граф Ростов, несмотря на свою молодость, желает служить отечеству, что молодость не может быть препятствием для преданности и что он готов… Петя, в то время как он собирался, приготовил много прекрасных слов, которые он скажет камергеру.
Петя рассчитывал на успех своего представления государю именно потому, что он ребенок (Петя думал даже, как все удивятся его молодости), а вместе с тем в устройстве своих воротничков, в прическе и в степенной медлительной походке он хотел представить из себя старого человека. Но чем дальше он шел, чем больше он развлекался все прибывающим и прибывающим у Кремля народом, тем больше он забывал соблюдение степенности и медлительности, свойственных взрослым людям. Подходя к Кремлю, он уже стал заботиться о том, чтобы его не затолкали, и решительно, с угрожающим видом выставил по бокам локти. Но в Троицких воротах, несмотря на всю его решительность, люди, которые, вероятно, не знали, с какой патриотической целью он шел в Кремль, так прижали его к стене, что он должен был покориться и остановиться, пока в ворота с гудящим под сводами звуком проезжали экипажи. Около Пети стояла баба с лакеем, два купца и отставной солдат. Постояв несколько времени в воротах, Петя, не дождавшись того, чтобы все экипажи проехали, прежде других хотел тронуться дальше и начал решительно работать локтями; но баба, стоявшая против него, на которую он первую направил свои локти, сердито крикнула на него:
– Что, барчук, толкаешься, видишь – все стоят. Что ж лезть то!
– Так и все полезут, – сказал лакей и, тоже начав работать локтями, затискал Петю в вонючий угол ворот.
Петя отер руками пот, покрывавший его лицо, и поправил размочившиеся от пота воротнички, которые он так хорошо, как у больших, устроил дома.
Петя чувствовал, что он имеет непрезентабельный вид, и боялся, что ежели таким он представится камергерам, то его не допустят до государя. Но оправиться и перейти в другое место не было никакой возможности от тесноты. Один из проезжавших генералов был знакомый Ростовых. Петя хотел просить его помощи, но счел, что это было бы противно мужеству. Когда все экипажи проехали, толпа хлынула и вынесла и Петю на площадь, которая была вся занята народом. Не только по площади, но на откосах, на крышах, везде был народ. Только что Петя очутился на площади, он явственно услыхал наполнявшие весь Кремль звуки колоколов и радостного народного говора.
Одно время на площади было просторнее, но вдруг все головы открылись, все бросилось еще куда то вперед. Петю сдавили так, что он не мог дышать, и все закричало: «Ура! урра! ура!Петя поднимался на цыпочки, толкался, щипался, но ничего не мог видеть, кроме народа вокруг себя.
На всех лицах было одно общее выражение умиления и восторга. Одна купчиха, стоявшая подле Пети, рыдала, и слезы текли у нее из глаз.
– Отец, ангел, батюшка! – приговаривала она, отирая пальцем слезы.
– Ура! – кричали со всех сторон. С минуту толпа простояла на одном месте; но потом опять бросилась вперед.
Петя, сам себя не помня, стиснув зубы и зверски выкатив глаза, бросился вперед, работая локтями и крича «ура!», как будто он готов был и себя и всех убить в эту минуту, но с боков его лезли точно такие же зверские лица с такими же криками «ура!».
«Так вот что такое государь! – думал Петя. – Нет, нельзя мне самому подать ему прошение, это слишком смело!Несмотря на то, он все так же отчаянно пробивался вперед, и из за спин передних ему мелькнуло пустое пространство с устланным красным сукном ходом; но в это время толпа заколебалась назад (спереди полицейские отталкивали надвинувшихся слишком близко к шествию; государь проходил из дворца в Успенский собор), и Петя неожиданно получил в бок такой удар по ребрам и так был придавлен, что вдруг в глазах его все помутилось и он потерял сознание. Когда он пришел в себя, какое то духовное лицо, с пучком седевших волос назади, в потертой синей рясе, вероятно, дьячок, одной рукой держал его под мышку, другой охранял от напиравшей толпы.
– Барчонка задавили! – говорил дьячок. – Что ж так!.. легче… задавили, задавили!
Государь прошел в Успенский собор. Толпа опять разровнялась, и дьячок вывел Петю, бледного и не дышащего, к царь пушке. Несколько лиц пожалели Петю, и вдруг вся толпа обратилась к нему, и уже вокруг него произошла давка. Те, которые стояли ближе, услуживали ему, расстегивали его сюртучок, усаживали на возвышение пушки и укоряли кого то, – тех, кто раздавил его.
– Этак до смерти раздавить можно. Что же это! Душегубство делать! Вишь, сердечный, как скатерть белый стал, – говорили голоса.
Петя скоро опомнился, краска вернулась ему в лицо, боль прошла, и за эту временную неприятность он получил место на пушке, с которой он надеялся увидать долженствующего пройти назад государя. Петя уже не думал теперь о подаче прошения. Уже только ему бы увидать его – и то он бы считал себя счастливым!
Во время службы в Успенском соборе – соединенного молебствия по случаю приезда государя и благодарственной молитвы за заключение мира с турками – толпа пораспространилась; появились покрикивающие продавцы квасу, пряников, мака, до которого был особенно охотник Петя, и послышались обыкновенные разговоры. Одна купчиха показывала свою разорванную шаль и сообщала, как дорого она была куплена; другая говорила, что нынче все шелковые материи дороги стали. Дьячок, спаситель Пети, разговаривал с чиновником о том, кто и кто служит нынче с преосвященным. Дьячок несколько раз повторял слово соборне, которого не понимал Петя. Два молодые мещанина шутили с дворовыми девушками, грызущими орехи. Все эти разговоры, в особенности шуточки с девушками, для Пети в его возрасте имевшие особенную привлекательность, все эти разговоры теперь не занимали Петю; ou сидел на своем возвышении пушки, все так же волнуясь при мысли о государе и о своей любви к нему. Совпадение чувства боли и страха, когда его сдавили, с чувством восторга еще более усилило в нем сознание важности этой минуты.
Вдруг с набережной послышались пушечные выстрелы (это стреляли в ознаменование мира с турками), и толпа стремительно бросилась к набережной – смотреть, как стреляют. Петя тоже хотел бежать туда, но дьячок, взявший под свое покровительство барчонка, не пустил его. Еще продолжались выстрелы, когда из Успенского собора выбежали офицеры, генералы, камергеры, потом уже не так поспешно вышли еще другие, опять снялись шапки с голов, и те, которые убежали смотреть пушки, бежали назад. Наконец вышли еще четверо мужчин в мундирах и лентах из дверей собора. «Ура! Ура! – опять закричала толпа.
– Который? Который? – плачущим голосом спрашивал вокруг себя Петя, но никто не отвечал ему; все были слишком увлечены, и Петя, выбрав одного из этих четырех лиц, которого он из за слез, выступивших ему от радости на глаза, не мог ясно разглядеть, сосредоточил на него весь свой восторг, хотя это был не государь, закричал «ура!неистовым голосом и решил, что завтра же, чего бы это ему ни стоило, он будет военным.
Толпа побежала за государем, проводила его до дворца и стала расходиться. Было уже поздно, и Петя ничего не ел, и пот лил с него градом; но он не уходил домой и вместе с уменьшившейся, но еще довольно большой толпой стоял перед дворцом, во время обеда государя, глядя в окна дворца, ожидая еще чего то и завидуя одинаково и сановникам, подъезжавшим к крыльцу – к обеду государя, и камер лакеям, служившим за столом и мелькавшим в окнах.
За обедом государя Валуев сказал, оглянувшись в окно:
– Народ все еще надеется увидать ваше величество.
Обед уже кончился, государь встал и, доедая бисквит, вышел на балкон. Народ, с Петей в середине, бросился к балкону.
– Ангел, отец! Ура, батюшка!.. – кричали народ и Петя, и опять бабы и некоторые мужчины послабее, в том числе и Петя, заплакали от счастия. Довольно большой обломок бисквита, который держал в руке государь, отломившись, упал на перилы балкона, с перил на землю. Ближе всех стоявший кучер в поддевке бросился к этому кусочку бисквита и схватил его. Некоторые из толпы бросились к кучеру. Заметив это, государь велел подать себе тарелку бисквитов и стал кидать бисквиты с балкона. Глаза Пети налились кровью, опасность быть задавленным еще более возбуждала его, он бросился на бисквиты. Он не знал зачем, но нужно было взять один бисквит из рук царя, и нужно было не поддаться. Он бросился и сбил с ног старушку, ловившую бисквит. Но старушка не считала себя побежденною, хотя и лежала на земле (старушка ловила бисквиты и не попадала руками). Петя коленкой отбил ее руку, схватил бисквит и, как будто боясь опоздать, опять закричал «ура!», уже охриплым голосом.
Государь ушел, и после этого большая часть народа стала расходиться.
– Вот я говорил, что еще подождать – так и вышло, – с разных сторон радостно говорили в народе.
Как ни счастлив был Петя, но ему все таки грустно было идти домой и знать, что все наслаждение этого дня кончилось. Из Кремля Петя пошел не домой, а к своему товарищу Оболенскому, которому было пятнадцать лет и который тоже поступал в полк. Вернувшись домой, он решительно и твердо объявил, что ежели его не пустят, то он убежит. И на другой день, хотя и не совсем еще сдавшись, но граф Илья Андреич поехал узнавать, как бы пристроить Петю куда нибудь побезопаснее.


15 го числа утром, на третий день после этого, у Слободского дворца стояло бесчисленное количество экипажей.
Залы были полны. В первой были дворяне в мундирах, во второй купцы с медалями, в бородах и синих кафтанах. По зале Дворянского собрания шел гул и движение. У одного большого стола, под портретом государя, сидели на стульях с высокими спинками важнейшие вельможи; но большинство дворян ходило по зале.
Все дворяне, те самые, которых каждый день видал Пьер то в клубе, то в их домах, – все были в мундирах, кто в екатерининских, кто в павловских, кто в новых александровских, кто в общем дворянском, и этот общий характер мундира придавал что то странное и фантастическое этим старым и молодым, самым разнообразным и знакомым лицам. Особенно поразительны были старики, подслеповатые, беззубые, плешивые, оплывшие желтым жиром или сморщенные, худые. Они большей частью сидели на местах и молчали, и ежели ходили и говорили, то пристроивались к кому нибудь помоложе. Так же как на лицах толпы, которую на площади видел Петя, на всех этих лицах была поразительна черта противоположности: общего ожидания чего то торжественного и обыкновенного, вчерашнего – бостонной партии, Петрушки повара, здоровья Зинаиды Дмитриевны и т. п.
Пьер, с раннего утра стянутый в неловком, сделавшемся ему узким дворянском мундире, был в залах. Он был в волнении: необыкновенное собрание не только дворянства, но и купечества – сословий, etats generaux – вызвало в нем целый ряд давно оставленных, но глубоко врезавшихся в его душе мыслей о Contrat social [Общественный договор] и французской революции. Замеченные им в воззвании слова, что государь прибудет в столицу для совещания с своим народом, утверждали его в этом взгляде. И он, полагая, что в этом смысле приближается что то важное, то, чего он ждал давно, ходил, присматривался, прислушивался к говору, но нигде не находил выражения тех мыслей, которые занимали его.
Был прочтен манифест государя, вызвавший восторг, и потом все разбрелись, разговаривая. Кроме обычных интересов, Пьер слышал толки о том, где стоять предводителям в то время, как войдет государь, когда дать бал государю, разделиться ли по уездам или всей губернией… и т. д.; но как скоро дело касалось войны и того, для чего было собрано дворянство, толки были нерешительны и неопределенны. Все больше желали слушать, чем говорить.
Один мужчина средних лет, мужественный, красивый, в отставном морском мундире, говорил в одной из зал, и около него столпились. Пьер подошел к образовавшемуся кружку около говоруна и стал прислушиваться. Граф Илья Андреич в своем екатерининском, воеводском кафтане, ходивший с приятной улыбкой между толпой, со всеми знакомый, подошел тоже к этой группе и стал слушать с своей доброй улыбкой, как он всегда слушал, в знак согласия с говорившим одобрительно кивая головой. Отставной моряк говорил очень смело; это видно было по выражению лиц, его слушавших, и по тому, что известные Пьеру за самых покорных и тихих людей неодобрительно отходили от него или противоречили. Пьер протолкался в середину кружка, прислушался и убедился, что говоривший действительно был либерал, но совсем в другом смысле, чем думал Пьер. Моряк говорил тем особенно звучным, певучим, дворянским баритоном, с приятным грассированием и сокращением согласных, тем голосом, которым покрикивают: «Чеаек, трубку!», и тому подобное. Он говорил с привычкой разгула и власти в голосе.
– Что ж, что смоляне предложили ополченцев госуаю. Разве нам смоляне указ? Ежели буародное дворянство Московской губернии найдет нужным, оно может выказать свою преданность государю импературу другими средствами. Разве мы забыли ополченье в седьмом году! Только что нажились кутейники да воры грабители…
Граф Илья Андреич, сладко улыбаясь, одобрительно кивал головой.
– И что же, разве наши ополченцы составили пользу для государства? Никакой! только разорили наши хозяйства. Лучше еще набор… а то вернется к вам ни солдат, ни мужик, и только один разврат. Дворяне не жалеют своего живота, мы сами поголовно пойдем, возьмем еще рекрут, и всем нам только клич кликни гусай (он так выговаривал государь), мы все умрем за него, – прибавил оратор одушевляясь.
Илья Андреич проглатывал слюни от удовольствия и толкал Пьера, но Пьеру захотелось также говорить. Он выдвинулся вперед, чувствуя себя одушевленным, сам не зная еще чем и сам не зная еще, что он скажет. Он только что открыл рот, чтобы говорить, как один сенатор, совершенно без зубов, с умным и сердитым лицом, стоявший близко от оратора, перебил Пьера. С видимой привычкой вести прения и держать вопросы, он заговорил тихо, но слышно:
– Я полагаю, милостивый государь, – шамкая беззубым ртом, сказал сенатор, – что мы призваны сюда не для того, чтобы обсуждать, что удобнее для государства в настоящую минуту – набор или ополчение. Мы призваны для того, чтобы отвечать на то воззвание, которым нас удостоил государь император. А судить о том, что удобнее – набор или ополчение, мы предоставим судить высшей власти…
Пьер вдруг нашел исход своему одушевлению. Он ожесточился против сенатора, вносящего эту правильность и узкость воззрений в предстоящие занятия дворянства. Пьер выступил вперед и остановил его. Он сам не знал, что он будет говорить, но начал оживленно, изредка прорываясь французскими словами и книжно выражаясь по русски.
– Извините меня, ваше превосходительство, – начал он (Пьер был хорошо знаком с этим сенатором, но считал здесь необходимым обращаться к нему официально), – хотя я не согласен с господином… (Пьер запнулся. Ему хотелось сказать mon tres honorable preopinant), [мой многоуважаемый оппонент,] – с господином… que je n'ai pas L'honneur de connaitre; [которого я не имею чести знать] но я полагаю, что сословие дворянства, кроме выражения своего сочувствия и восторга, призвано также для того, чтобы и обсудить те меры, которыми мы можем помочь отечеству. Я полагаю, – говорил он, воодушевляясь, – что государь был бы сам недоволен, ежели бы он нашел в нас только владельцев мужиков, которых мы отдаем ему, и… chair a canon [мясо для пушек], которую мы из себя делаем, но не нашел бы в нас со… со… совета.
Многие поотошли от кружка, заметив презрительную улыбку сенатора и то, что Пьер говорит вольно; только Илья Андреич был доволен речью Пьера, как он был доволен речью моряка, сенатора и вообще всегда тою речью, которую он последнею слышал.
– Я полагаю, что прежде чем обсуждать эти вопросы, – продолжал Пьер, – мы должны спросить у государя, почтительнейше просить его величество коммюникировать нам, сколько у нас войска, в каком положении находятся наши войска и армии, и тогда…
Но Пьер не успел договорить этих слов, как с трех сторон вдруг напали на него. Сильнее всех напал на него давно знакомый ему, всегда хорошо расположенный к нему игрок в бостон, Степан Степанович Апраксин. Степан Степанович был в мундире, и, от мундира ли, или от других причин, Пьер увидал перед собой совсем другого человека. Степан Степанович, с вдруг проявившейся старческой злобой на лице, закричал на Пьера:
– Во первых, доложу вам, что мы не имеем права спрашивать об этом государя, а во вторых, ежели было бы такое право у российского дворянства, то государь не может нам ответить. Войска движутся сообразно с движениями неприятеля – войска убывают и прибывают…
Другой голос человека, среднего роста, лет сорока, которого Пьер в прежние времена видал у цыган и знал за нехорошего игрока в карты и который, тоже измененный в мундире, придвинулся к Пьеру, перебил Апраксина.
– Да и не время рассуждать, – говорил голос этого дворянина, – а нужно действовать: война в России. Враг наш идет, чтобы погубить Россию, чтобы поругать могилы наших отцов, чтоб увезти жен, детей. – Дворянин ударил себя в грудь. – Мы все встанем, все поголовно пойдем, все за царя батюшку! – кричал он, выкатывая кровью налившиеся глаза. Несколько одобряющих голосов послышалось из толпы. – Мы русские и не пожалеем крови своей для защиты веры, престола и отечества. А бредни надо оставить, ежели мы сыны отечества. Мы покажем Европе, как Россия восстает за Россию, – кричал дворянин.
Пьер хотел возражать, но не мог сказать ни слова. Он чувствовал, что звук его слов, независимо от того, какую они заключали мысль, был менее слышен, чем звук слов оживленного дворянина.
Илья Андреич одобривал сзади кружка; некоторые бойко поворачивались плечом к оратору при конце фразы и говорили:
– Вот так, так! Это так!
Пьер хотел сказать, что он не прочь ни от пожертвований ни деньгами, ни мужиками, ни собой, но что надо бы знать состояние дел, чтобы помогать ему, но он не мог говорить. Много голосов кричало и говорило вместе, так что Илья Андреич не успевал кивать всем; и группа увеличивалась, распадалась, опять сходилась и двинулась вся, гудя говором, в большую залу, к большому столу. Пьеру не только не удавалось говорить, но его грубо перебивали, отталкивали, отворачивались от него, как от общего врага. Это не оттого происходило, что недовольны были смыслом его речи, – ее и забыли после большого количества речей, последовавших за ней, – но для одушевления толпы нужно было иметь ощутительный предмет любви и ощутительный предмет ненависти. Пьер сделался последним. Много ораторов говорило после оживленного дворянина, и все говорили в том же тоне. Многие говорили прекрасно и оригинально.
Издатель Русского вестника Глинка, которого узнали («писатель, писатель! – послышалось в толпе), сказал, что ад должно отражать адом, что он видел ребенка, улыбающегося при блеске молнии и при раскатах грома, но что мы не будем этим ребенком.
– Да, да, при раскатах грома! – повторяли одобрительно в задних рядах.
Толпа подошла к большому столу, у которого, в мундирах, в лентах, седые, плешивые, сидели семидесятилетние вельможи старики, которых почти всех, по домам с шутами и в клубах за бостоном, видал Пьер. Толпа подошла к столу, не переставая гудеть. Один за другим, и иногда два вместе, прижатые сзади к высоким спинкам стульев налегающею толпой, говорили ораторы. Стоявшие сзади замечали, чего не досказал говоривший оратор, и торопились сказать это пропущенное. Другие, в этой жаре и тесноте, шарили в своей голове, не найдется ли какая мысль, и торопились говорить ее. Знакомые Пьеру старички вельможи сидели и оглядывались то на того, то на другого, и выражение большей части из них говорило только, что им очень жарко. Пьер, однако, чувствовал себя взволнованным, и общее чувство желания показать, что нам всё нипочем, выражавшееся больше в звуках и выражениях лиц, чем в смысле речей, сообщалось и ему. Он не отрекся от своих мыслей, но чувствовал себя в чем то виноватым и желал оправдаться.
– Я сказал только, что нам удобнее было бы делать пожертвования, когда мы будем знать, в чем нужда, – стараясь перекричать другие голоса, проговорил он.
Один ближайший старичок оглянулся на него, но тотчас был отвлечен криком, начавшимся на другой стороне стола.
– Да, Москва будет сдана! Она будет искупительницей! – кричал один.
– Он враг человечества! – кричал другой. – Позвольте мне говорить… Господа, вы меня давите…


В это время быстрыми шагами перед расступившейся толпой дворян, в генеральском мундире, с лентой через плечо, с своим высунутым подбородком и быстрыми глазами, вошел граф Растопчин.
– Государь император сейчас будет, – сказал Растопчин, – я только что оттуда. Я полагаю, что в том положении, в котором мы находимся, судить много нечего. Государь удостоил собрать нас и купечество, – сказал граф Растопчин. – Оттуда польются миллионы (он указал на залу купцов), а наше дело выставить ополчение и не щадить себя… Это меньшее, что мы можем сделать!
Начались совещания между одними вельможами, сидевшими за столом. Все совещание прошло больше чем тихо. Оно даже казалось грустно, когда, после всего прежнего шума, поодиночке были слышны старые голоса, говорившие один: «согласен», другой для разнообразия: «и я того же мнения», и т. д.
Было велено секретарю писать постановление московского дворянства о том, что москвичи, подобно смолянам, жертвуют по десять человек с тысячи и полное обмундирование. Господа заседавшие встали, как бы облегченные, загремели стульями и пошли по зале разминать ноги, забирая кое кого под руку и разговаривая.
– Государь! Государь! – вдруг разнеслось по залам, и вся толпа бросилась к выходу.
По широкому ходу, между стеной дворян, государь прошел в залу. На всех лицах выражалось почтительное и испуганное любопытство. Пьер стоял довольно далеко и не мог вполне расслышать речи государя. Он понял только, по тому, что он слышал, что государь говорил об опасности, в которой находилось государство, и о надеждах, которые он возлагал на московское дворянство. Государю отвечал другой голос, сообщавший о только что состоявшемся постановлении дворянства.