Танака Гиити

Танака Гиити 田中 義一<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Премьер-министр Японии
20 апреля 1927 — 2 июля 1929
Монарх:	Сёва
Предшественник:	Вакацуки Рэйдзиро
Преемник:	Осати Хамагути
министр армии
29 сентября 1918 — 9 июня 1921
Глава правительства:	Такаси Хара
Предшественник:	Осима Кэнъити
Преемник:	Яманаси Хандзо
министр армии
24 августа — 2 сентября 1923
Глава правительства:	Косай Утида, и.о.
Предшественник:	Яманаси Хандзо
Преемник:	Угаки Кадзусигэ
Рождение:	22 июня 1864(1864-06-22) Хаги, Сёгунат Токугава, Япония
Смерть:	29 сентября 1929(1929-09-29) (65 лет) Токио
Партия:	Риккэн Сэйюкай
Образование:	Военная академия Императорской армии Японии
Профессия:	военный
Награды:

Танака Гиити (яп. 田中 義一, 22 июня 1864 — 29 сентября 1929) — генерал Императорской армии Японии, политик, 26-й премьер-министр Японии.

Ранние годы и военная карьера

Танака родился в самурайской семье в городе Хаги провинции Нагато в Японии. Закончил Военную академию Императорской армии и Высшую военную академию Императорской армии в 1892 году, участвовал в войнах с Китаем и Россией в качестве адъютанта генерала Кодамы Гэнтаро. В 1906 году участвовал в составлении плана обороны, который был настолько высоко оценён генеральным штабом, что разработки Танаки были приняты за основу военной политики вплоть до начала Первой мировой войны.

Танака владел русским языком, который изучил, будучи военным атташе в Москве. Каждое воскресенье он посещал литургию в православной церкви, хотя осталось неизвестным, перешел он в православие или нет.

В 1911 году Танака стал генерал-майором и был назначен директором Бюро по военным делам при Министерстве армии, где он рекомендовал усилить регулярную армию на две пехотные дивизии.

В 1920 году Танака стал генералом. Вскоре он получил портфель министра армии в правительстве Хары Такаси (1918—1921 годы), а позднее — в правительстве Ямамото Гоннохёэ (1923—1924). Он также был одним из военных руководителей, участвовавших в интервенции в Приморье.

Выйдя в отставку, в 1925 году Танака получил приглашение возглавить партию Риккэн Сэйюкай и место в Палате Советников. Позднее он получил титул дансяку (барона) в системе кадзоку.

Было решено, что Танака должен получить титул маршала при выходе в отставку, но когда в министерстве узнали о том, что за согласие возглавить партию Риккэн Сэйюкай генерал получил 3 миллиона йен, приказ о присвоении ему очередного звания был отозван.

Премьер-министр

Танака стал премьер-министром Японии в 1927 году, параллельно выполняя функции министра иностранных дел. На его правление пришлась финансовая паника 1927 года.

Танака предпринимал все усилия для того, чтобы подавить движения социалистов, коммунистов и им сочувствующих (см. Инцидент 15 марта 1928 года (Япония) и Инцидент 19 апреля 1929 года (Япония)).

Танака продолжил политику агрессивной интервенции в Китае и Монголии. В течение 1927—1928 годов он трижды направлял войска в Китай, в том числе во время Цзинаньского инцидента.

Танака пришёл к власти в то время, когда в Японии начали назревать события, впоследствии приведшие к её участию во Второй мировой войне. В 1928 году действия ультра-правых националистических обществ и Квантунской армии вылились в кризис: убийство китайского милитариста Чжан Цзолиня и неудачную попытку оккупации Маньчжурии. Для самого Танаки убийство Чжан Цзолиня было неожиданностью. Он утверждал, что офицеры, ответственные за инцидент должны предстать перед военно-полевым судом. Военная элита, куда Танака не входил, настаивала на сокрытии фактов. Не имея поддержки и подвергаясь критике как со стороны парламента, так и со стороны самого императора Хирохито, Танака и его кабинет ушли в отставку в полном составе. Через несколько месяцев генерал умер.

Меморандум Танаки

В 1929 году в Китае прозвучали обвинения в адрес Танаки — ему приписывалось авторство «Меморандума Танаки», согласно которому для достижения мирового господства Япония должна была завоевать вначале Маньчжурию и Монголию, а впоследствии и весь Китай. Обвинители утверждали, что Танака представил свой меморандум императору в 1927 году. Этот документ фигурировал под № 169 в документах Токийского международного военного трибунала над японскими военными преступниками (1946—1948). Тем не менее японские официальные лица всегда отрицали подлинность опубликованного меморандума, а историки не смогли обнаружить оригинал текста.

С другой стороны, в меморандуме, опубликованном в середине 1950-х родившимся в Японии тайваньцем Цзай Чжиганем, утверждалось, что Цзай лично скопировал этот план в Императорской библиотеке в ночь на 20 июня 1928 года. В этой связи многие современные китайские учебники истории рассматривают Меморандум Танаки как подлинный документ.

См. также [nvo.ng.ru/spforces/2012-03-30/14_karin.html], [archive.is/20130616034515/www.istrodina.com/rodina_articul.php3?id=3773&n=166].

Литература

• Gluck, Carol. Japan’s Modern Myths. Princeton University Press (1987). ISBN 0-691-00812-4
• Hane, Mikiso. Modern Japan: A Historical Survey. Westview Press (2001). ISBN 0-8133-3756-9
• Harries, Meirion. Soldiers of the Sun: The Rise and Fall of the Imperial Japanese Army. Random House; Reprint edition (1994). ISBN 0-679-75303-6
• Morton, William Finch. Tanaka Giichi and Japan’s China Policy. New York: St. Martin’s Press, 1980.

Отрывок, характеризующий Танака Гиити

– И зачем родятся дети у таких людей, как вы? Ежели бы вы не были отец, я бы ни в чем не могла упрекнуть вас, – сказала Анна Павловна, задумчиво поднимая глаза.
– Je suis votre [Я ваш] верный раб, et a vous seule je puis l'avouer. Мои дети – ce sont les entraves de mon existence. [вам одним могу признаться. Мои дети – обуза моего существования.] – Он помолчал, выражая жестом свою покорность жестокой судьбе.
Анна Павловна задумалась.
– Вы никогда не думали о том, чтобы женить вашего блудного сына Анатоля? Говорят, – сказала она, – что старые девицы ont la manie des Marieiages. [имеют манию женить.] Я еще не чувствую за собою этой слабости, но у меня есть одна petite personne [маленькая особа], которая очень несчастлива с отцом, une parente a nous, une princesse [наша родственница, княжна] Болконская. – Князь Василий не отвечал, хотя с свойственною светским людям быстротой соображения и памяти показал движением головы, что он принял к соображению эти сведения.
– Нет, вы знаете ли, что этот Анатоль мне стоит 40.000 в год, – сказал он, видимо, не в силах удерживать печальный ход своих мыслей. Он помолчал.
– Что будет через пять лет, если это пойдет так? Voila l'avantage d'etre pere. [Вот выгода быть отцом.] Она богата, ваша княжна?
– Отец очень богат и скуп. Он живет в деревне. Знаете, этот известный князь Болконский, отставленный еще при покойном императоре и прозванный прусским королем. Он очень умный человек, но со странностями и тяжелый. La pauvre petite est malheureuse, comme les pierres. [Бедняжка несчастлива, как камни.] У нее брат, вот что недавно женился на Lise Мейнен, адъютант Кутузова. Он будет нынче у меня.
– Ecoutez, chere Annette, [Послушайте, милая Аннет,] – сказал князь, взяв вдруг свою собеседницу за руку и пригибая ее почему то книзу. – Arrangez moi cette affaire et je suis votre [Устройте мне это дело, и я навсегда ваш] вернейший раб a tout jamais pan , comme mon староста m'ecrit des [как пишет мне мой староста] донесенья: покой ер п!. Она хорошей фамилии и богата. Всё, что мне нужно.
И он с теми свободными и фамильярными, грациозными движениями, которые его отличали, взял за руку фрейлину, поцеловал ее и, поцеловав, помахал фрейлинскою рукой, развалившись на креслах и глядя в сторону.
– Attendez [Подождите], – сказала Анна Павловна, соображая. – Я нынче же поговорю Lise (la femme du jeune Болконский). [с Лизой (женой молодого Болконского).] И, может быть, это уладится. Ce sera dans votre famille, que je ferai mon apprentissage de vieille fille. [Я в вашем семействе начну обучаться ремеслу старой девки.]


Гостиная Анны Павловны начала понемногу наполняться. Приехала высшая знать Петербурга, люди самые разнородные по возрастам и характерам, но одинаковые по обществу, в каком все жили; приехала дочь князя Василия, красавица Элен, заехавшая за отцом, чтобы с ним вместе ехать на праздник посланника. Она была в шифре и бальном платье. Приехала и известная, как la femme la plus seduisante de Petersbourg [самая обворожительная женщина в Петербурге,], молодая, маленькая княгиня Болконская, прошлую зиму вышедшая замуж и теперь не выезжавшая в большой свет по причине своей беременности, но ездившая еще на небольшие вечера. Приехал князь Ипполит, сын князя Василия, с Мортемаром, которого он представил; приехал и аббат Морио и многие другие.
– Вы не видали еще? или: – вы не знакомы с ma tante [с моей тетушкой]? – говорила Анна Павловна приезжавшим гостям и весьма серьезно подводила их к маленькой старушке в высоких бантах, выплывшей из другой комнаты, как скоро стали приезжать гости, называла их по имени, медленно переводя глаза с гостя на ma tante [тетушку], и потом отходила.
Все гости совершали обряд приветствования никому неизвестной, никому неинтересной и ненужной тетушки. Анна Павловна с грустным, торжественным участием следила за их приветствиями, молчаливо одобряя их. Ma tante каждому говорила в одних и тех же выражениях о его здоровье, о своем здоровье и о здоровье ее величества, которое нынче было, слава Богу, лучше. Все подходившие, из приличия не выказывая поспешности, с чувством облегчения исполненной тяжелой обязанности отходили от старушки, чтобы уж весь вечер ни разу не подойти к ней.
Молодая княгиня Болконская приехала с работой в шитом золотом бархатном мешке. Ее хорошенькая, с чуть черневшимися усиками верхняя губка была коротка по зубам, но тем милее она открывалась и тем еще милее вытягивалась иногда и опускалась на нижнюю. Как это всегда бывает у вполне привлекательных женщин, недостаток ее – короткость губы и полуоткрытый рот – казались ее особенною, собственно ее красотой. Всем было весело смотреть на эту, полную здоровья и живости, хорошенькую будущую мать, так легко переносившую свое положение. Старикам и скучающим, мрачным молодым людям, смотревшим на нее, казалось, что они сами делаются похожи на нее, побыв и поговорив несколько времени с ней. Кто говорил с ней и видел при каждом слове ее светлую улыбочку и блестящие белые зубы, которые виднелись беспрестанно, тот думал, что он особенно нынче любезен. И это думал каждый.
Маленькая княгиня, переваливаясь, маленькими быстрыми шажками обошла стол с рабочею сумочкою на руке и, весело оправляя платье, села на диван, около серебряного самовара, как будто всё, что она ни делала, было part de plaisir [развлечением] для нее и для всех ее окружавших.
– J'ai apporte mon ouvrage [Я захватила работу], – сказала она, развертывая свой ридикюль и обращаясь ко всем вместе.
– Смотрите, Annette, ne me jouez pas un mauvais tour, – обратилась она к хозяйке. – Vous m'avez ecrit, que c'etait une toute petite soiree; voyez, comme je suis attifee. [Не сыграйте со мной дурной шутки; вы мне писали, что у вас совсем маленький вечер. Видите, как я одета дурно.]
И она развела руками, чтобы показать свое, в кружевах, серенькое изящное платье, немного ниже грудей опоясанное широкою лентой.
– Soyez tranquille, Lise, vous serez toujours la plus jolie [Будьте спокойны, вы всё будете лучше всех], – отвечала Анна Павловна.
– Vous savez, mon mari m'abandonne, – продолжала она тем же тоном, обращаясь к генералу, – il va se faire tuer. Dites moi, pourquoi cette vilaine guerre, [Вы знаете, мой муж покидает меня. Идет на смерть. Скажите, зачем эта гадкая война,] – сказала она князю Василию и, не дожидаясь ответа, обратилась к дочери князя Василия, к красивой Элен.
– Quelle delicieuse personne, que cette petite princesse! [Что за прелестная особа эта маленькая княгиня!] – сказал князь Василий тихо Анне Павловне.