Гиймен, Роже

Роже Гиймен
фр. Roger Guillemin
Дата рождения:	11 января 1924(1924-01-11) (100 лет)
Место рождения:	Дижон, Франция
Страна:	Франция, США
Научная сфера:	Эндокринология
Место работы:	Госпиталь Бронкса при управлении делами ветеранов
Альма-матер:	Университет Иллинойса в Урбане-Шампэйн
Известен как:	исследователь пептидных гормонов мозга
Награды и премии:	Международная премия Гайрднер (1974) Премия Альберта Ласкера за фундаментальные медицинские исследования (1975) Национальная научная медаль США (1976) Нобелевская премия по физиологии и медицине (1977) Премия Диксона (1977)

Роже Гиймен (фр. Roger Guillemin; род. 11 января 1924, Дижон, Франция) — французско-американский учёный-эндокринолог, лауреат Нобелевской премии по физиологии и медицине 1977 года, «за открытия, связанные с секрецией пептидных гормонов мозга», которую он разделил вместе с Эндрю Шалли.

Биография

Роже Гиймен окончил университет Бургундии, затем получил медицинскую степень в университете Лиона в 1949 году. После этого он переехал в университет Монреаля, где работал с Гансом Селье в Институте экспериментальной медицины и хирургии. Там же он защитил диссертацию на доктора философии в 1953 году. После защиты диссертации Гиймен получил позицию в Бэйлоровском медицинском колледже (Хьюстон), а с 1970 года до пенсии в 1989 году работал в Сан-Диего.

Общественная деятельность

В 2016 году подписал письмо с призывом к Greenpeace, Организации Объединенных Наций и правительствам всего мира прекратить борьбу с генетически модифицированными организмами (ГМО) .

См. также

• Соматостатин

Внешние ссылки

• [nobelprize.org/nobel_prizes/medicine/laureates/1977/guillemin-autobio.html Автобиография на Нобелевском сайте]  (англ.)
• [www.salk.edu/faculty/guillemin.html Salk Institute faculty page]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Гиймен, Роже

В 10 м часу вечера Вейротер с своими планами переехал на квартиру Кутузова, где и был назначен военный совет. Все начальники колонн были потребованы к главнокомандующему, и, за исключением князя Багратиона, который отказался приехать, все явились к назначенному часу.
Вейротер, бывший полным распорядителем предполагаемого сражения, представлял своею оживленностью и торопливостью резкую противоположность с недовольным и сонным Кутузовым, неохотно игравшим роль председателя и руководителя военного совета. Вейротер, очевидно, чувствовал себя во главе.движения, которое стало уже неудержимо. Он был, как запряженная лошадь, разбежавшаяся с возом под гору. Он ли вез, или его гнало, он не знал; но он несся во всю возможную быстроту, не имея времени уже обсуждать того, к чему поведет это движение. Вейротер в этот вечер был два раза для личного осмотра в цепи неприятеля и два раза у государей, русского и австрийского, для доклада и объяснений, и в своей канцелярии, где он диктовал немецкую диспозицию. Он, измученный, приехал теперь к Кутузову.
Он, видимо, так был занят, что забывал даже быть почтительным с главнокомандующим: он перебивал его, говорил быстро, неясно, не глядя в лицо собеседника, не отвечая на деланные ему вопросы, был испачкан грязью и имел вид жалкий, измученный, растерянный и вместе с тем самонадеянный и гордый.
Кутузов занимал небольшой дворянский замок около Остралиц. В большой гостиной, сделавшейся кабинетом главнокомандующего, собрались: сам Кутузов, Вейротер и члены военного совета. Они пили чай. Ожидали только князя Багратиона, чтобы приступить к военному совету. В 8 м часу приехал ординарец Багратиона с известием, что князь быть не может. Князь Андрей пришел доложить о том главнокомандующему и, пользуясь прежде данным ему Кутузовым позволением присутствовать при совете, остался в комнате.
– Так как князь Багратион не будет, то мы можем начинать, – сказал Вейротер, поспешно вставая с своего места и приближаясь к столу, на котором была разложена огромная карта окрестностей Брюнна.
Кутузов в расстегнутом мундире, из которого, как бы освободившись, выплыла на воротник его жирная шея, сидел в вольтеровском кресле, положив симметрично пухлые старческие руки на подлокотники, и почти спал. На звук голоса Вейротера он с усилием открыл единственный глаз.
– Да, да, пожалуйста, а то поздно, – проговорил он и, кивнув головой, опустил ее и опять закрыл глаза.
Ежели первое время члены совета думали, что Кутузов притворялся спящим, то звуки, которые он издавал носом во время последующего чтения, доказывали, что в эту минуту для главнокомандующего дело шло о гораздо важнейшем, чем о желании выказать свое презрение к диспозиции или к чему бы то ни было: дело шло для него о неудержимом удовлетворении человеческой потребности – .сна. Он действительно спал. Вейротер с движением человека, слишком занятого для того, чтобы терять хоть одну минуту времени, взглянул на Кутузова и, убедившись, что он спит, взял бумагу и громким однообразным тоном начал читать диспозицию будущего сражения под заглавием, которое он тоже прочел: