Гильом Жюмьежский

Гильом Жюмьежский

фр. Guillaume de Jumièges

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Гийо́м Жюмьежский (Вильгельм Жюмьежский; фр. Guillaume de Jumièges) — средневековый нормандский хронист, современник нормандского завоевания Англии, автор «Деяний герцогов Нормандии» (лат. Gesta Normannorum Ducum).

Биография и работы

О Гийоме Жюмьежском известно крайне мало. Он, очевидно, был монахом монастыря Жюмьеж в Верхней Нормандии. Тот факт, что в своей книге Гийом упоминает, что он лично был свидетелем некоторых событий периода правления нормандского герцога Ричарда III (1026—1027), позволяет отнести время его рождения к рубежу X и XI века. Вероятно в Жюмьежский монастырь Гийом поступил в первой четверти XI века и обучался у Тьерри де Матонвиля. По словам Ордерика Виталия, у Гийома было прозвище «Калкул» (лат. Calculus), однако происхождение этого прозвища не установлено. Скончался Гийом Жюмьежский не ранее 1070 года. Таким образом, он являлся современником Вильгельма Завоевателя и очевидцем нормандского завоевания Англии, что придаёт особое значение его работе, которая является наиболее ранним письменным источником о завоевании. Будучи нормандцем Гийом в своей книге выражает нормандскую точку зрения на события и оправдывает действия герцога Вильгельма в 1066 г. Хотя Гийом как монах, очевидно, не имел военного образования, его описания сражений и войн нормандцев представляют значительный интерес и проникнуты чувством гордости за свершения своего народа.

«Деяния герцогов Нормандии» (Gesta Normannorum Ducum) написаны Гийомом Жюмьежским около 1070 г. и посвящены Вильгельму Завоевателю. Первая часть хроники, до 996 г., представляет собой изложение «Истории норманнов» Дудо Сен-Кантенского (ум. во второй четверти XI века). Вторая часть книги уже является авторской работой Гийома. Начиная со времени правления герцога Ричарда III (1026—1027) события описаны в значительной степени на основании собственных наблюдений и знаний Гийома. Он завершил написание хроники 1060 годом, однако последующие события — нормандское завоевание Англии в 1066 г. — заставили Гийома продолжить книгу и дополнить её сведениями о завоевании и провозглашении Вильгельма королём Англии. Таким образом работа завершается 1070 годом. Позднее «Деяния герцогов Нормандии» продолжались и дополнялись другими авторами, прежде всего, Ордериком Виталием и Робертом де Ториньи.

Литература

• Гийом Жюмьежский. Деяния герцогов Нормандии. Издания:
  •  (англ.): Под ред. Elisabeth Van Houts. — Oxford: Clarendon Press, 1992—1995.
  •  (фр.): Под ред. Jean Marx. — Paris: A. Picard, 1914.
• Histoire des Normands : des origines jusqu'à l'année 1137, перевод Франсуа Гизо. — Clermont-Ferrand: Paleo, 2004 ISBN 2849090980
• The Battle of Hastings, Interpretations and Sources. Под ред. Stephen Morillo. — The Boydell Press, 1996.

Ссылки

• Вильгельм Жюмьежский // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• [gallica.bnf.fr/ark:/12148/bpt6k94621d Гийом Жюмьежский. Деяния герцогов Нормандии. Пер. Франсуа Гизо]  (фр.)

Отрывок, характеризующий Гильом Жюмьежский

– О, да!
– Отчего вы никогда не бывали у Annette? – спросила маленькая княгиня у Анатоля. – А я знаю, знаю, – сказала она, подмигнув, – ваш брат Ипполит мне рассказывал про ваши дела. – О! – Она погрозила ему пальчиком. – Еще в Париже ваши проказы знаю!
– А он, Ипполит, тебе не говорил? – сказал князь Василий (обращаясь к сыну и схватив за руку княгиню, как будто она хотела убежать, а он едва успел удержать ее), – а он тебе не говорил, как он сам, Ипполит, иссыхал по милой княгине и как она le mettait a la porte? [выгнала его из дома?]
– Oh! C'est la perle des femmes, princesse! [Ах! это перл женщин, княжна!] – обратился он к княжне.
С своей стороны m lle Bourienne не упустила случая при слове Париж вступить тоже в общий разговор воспоминаний. Она позволила себе спросить, давно ли Анатоль оставил Париж, и как понравился ему этот город. Анатоль весьма охотно отвечал француженке и, улыбаясь, глядя на нее, разговаривал с нею про ее отечество. Увидав хорошенькую Bourienne, Анатоль решил, что и здесь, в Лысых Горах, будет нескучно. «Очень недурна! – думал он, оглядывая ее, – очень недурна эта demoiselle de compagn. [компаньонка.] Надеюсь, что она возьмет ее с собой, когда выйдет за меня, – подумал он, – la petite est gentille». [малютка – мила.]
Старый князь неторопливо одевался в кабинете, хмурясь и обдумывая то, что ему делать. Приезд этих гостей сердил его. «Что мне князь Василий и его сынок? Князь Василий хвастунишка, пустой, ну и сын хорош должен быть», ворчал он про себя. Его сердило то, что приезд этих гостей поднимал в его душе нерешенный, постоянно заглушаемый вопрос, – вопрос, насчет которого старый князь всегда сам себя обманывал. Вопрос состоял в том, решится ли он когда либо расстаться с княжной Марьей и отдать ее мужу. Князь никогда прямо не решался задавать себе этот вопрос, зная вперед, что он ответил бы по справедливости, а справедливость противоречила больше чем чувству, а всей возможности его жизни. Жизнь без княжны Марьи князю Николаю Андреевичу, несмотря на то, что он, казалось, мало дорожил ею, была немыслима. «И к чему ей выходить замуж? – думал он, – наверно, быть несчастной. Вон Лиза за Андреем (лучше мужа теперь, кажется, трудно найти), а разве она довольна своей судьбой? И кто ее возьмет из любви? Дурна, неловка. Возьмут за связи, за богатство. И разве не живут в девках? Еще счастливее!» Так думал, одеваясь, князь Николай Андреевич, а вместе с тем всё откладываемый вопрос требовал немедленного решения. Князь Василий привез своего сына, очевидно, с намерением сделать предложение и, вероятно, нынче или завтра потребует прямого ответа. Имя, положение в свете приличное. «Что ж, я не прочь, – говорил сам себе князь, – но пусть он будет стоить ее. Вот это то мы и посмотрим».
– Это то мы и посмотрим, – проговорил он вслух. – Это то мы и посмотрим.
И он, как всегда, бодрыми шагами вошел в гостиную, быстро окинул глазами всех, заметил и перемену платья маленькой княгини, и ленточку Bourienne, и уродливую прическу княжны Марьи, и улыбки Bourienne и Анатоля, и одиночество своей княжны в общем разговоре. «Убралась, как дура! – подумал он, злобно взглянув на дочь. – Стыда нет: а он ее и знать не хочет!»