Гилберт Фиц-Ричард
| Гилберт Фиц-Ричард | |
| Род: | де Клер |
|---|---|
Гилберт Фиц-Ричард (англ. Gilbert Fitz Richard; 1065—1115), 2-й лорд Клер, — англонормандский аристократ, один из соратников английского короля Генриха I и основатель дворянского рода де Клер.
Гилберт был сыном Ричарда Фиц-Гилберта, активного участника нормандского завоевания Англии в 1066 году, и Рохезы Жиффар. Отец Гилберта получил от короля Вильгельма Завоевателя обширные земли в Англии, в частности в Суффолке и Кенте, где Ричард выстроил замки Клер и Тонбридж. По названию первого потомки Ричарда получили позднее фамилию де Клер. После смерти Ричарда в 1090 г. его английские владения отошли к младшему сыну Гилберту, а нормандские лены — к старшему Рожеру.
В 1095 г. Гилберт Фиц-Ричард принял участие в восстании под руководством Роберта де Мобрея, графа Нортумбрии, против короля Англии Вильгельма II. Мятеж был подавлен, однако Гилберту удалось сохранить доверие короля и свои владения. В 1100 г. Гилберт вместе со своим братом Рожером сопровождали Вильгельма II на охоте в Нью-Форесте, во время которой король был случайно убит. Существует версия, что убийство Вильгельма было организовано братьями де Клер при возможном участии Генриха I Боклерка. Во всяком случае, Вальтер Тирел, пустивший роковую стрелу в короля, был женат на сестре Гилберта Фиц-Ричарда, а сами братья после спешной коронации Генриха Боклерка приобрели большое влияние при дворе.
В 1111 г. Гилберт получил от короля Генриха I территорию Кередигиона, отвоёванную недавно англичанами у валлийского правителя Кадугана. Гилберт восстановил Кардиганский замок, основанный ещё Роджером Монтгомери, который стал первым форпостом влияния семьи де Клеров в Уэльсе.
Брак и дети
- Вальтер де Клер (1086—1149).
- Алиса де Клер (1092—1162), замужем за Обри II де Вером, лордом великим камергером Англии.
- Бодуэн де Клер, лорд Бурн (1092—1154).
- Ричард де Клер (1094—1136), 1-й граф Хертфорд.
- Эрве де Клер (род. ок. 1096).
- Гилберт де Клер (ок. 1100—1148), 1-й граф Пембрук.
- Рохеза де Клер (ок. 1105—1149).
- Маргарита де Клер (1101—1185).
Напишите отзыв о статье "Гилберт Фиц-Ричард"
Ссылки
- [www.castlewales.com/gilbert.html Гилберт Фиц-Ричард (англ.)]
Отрывок, характеризующий Гилберт Фиц-Ричард
– Ужинать, ужинать пора! Вот и цыгане! – Действительно с своим цыганским акцентом уж входили с холода и говорили что то какие то черные мужчины и женщины. Николай понимал, что всё было кончено; но он равнодушным голосом сказал:– Что же, не будешь еще? А у меня славная карточка приготовлена. – Как будто более всего его интересовало веселье самой игры.
«Всё кончено, я пропал! думал он. Теперь пуля в лоб – одно остается», и вместе с тем он сказал веселым голосом:
– Ну, еще одну карточку.
– Хорошо, – отвечал Долохов, окончив итог, – хорошо! 21 рубль идет, – сказал он, указывая на цифру 21, рознившую ровный счет 43 тысяч, и взяв колоду, приготовился метать. Ростов покорно отогнул угол и вместо приготовленных 6.000, старательно написал 21.
– Это мне всё равно, – сказал он, – мне только интересно знать, убьешь ты, или дашь мне эту десятку.
Долохов серьезно стал метать. О, как ненавидел Ростов в эту минуту эти руки, красноватые с короткими пальцами и с волосами, видневшимися из под рубашки, имевшие его в своей власти… Десятка была дана.
– За вами 43 тысячи, граф, – сказал Долохов и потягиваясь встал из за стола. – А устаешь однако так долго сидеть, – сказал он.
– Да, и я тоже устал, – сказал Ростов.
Долохов, как будто напоминая ему, что ему неприлично было шутить, перебил его: Когда прикажете получить деньги, граф?
Ростов вспыхнув, вызвал Долохова в другую комнату.
– Я не могу вдруг заплатить всё, ты возьмешь вексель, – сказал он.
– Послушай, Ростов, – сказал Долохов, ясно улыбаясь и глядя в глаза Николаю, – ты знаешь поговорку: «Счастлив в любви, несчастлив в картах». Кузина твоя влюблена в тебя. Я знаю.
«О! это ужасно чувствовать себя так во власти этого человека», – думал Ростов. Ростов понимал, какой удар он нанесет отцу, матери объявлением этого проигрыша; он понимал, какое бы было счастье избавиться от всего этого, и понимал, что Долохов знает, что может избавить его от этого стыда и горя, и теперь хочет еще играть с ним, как кошка с мышью.
– Твоя кузина… – хотел сказать Долохов; но Николай перебил его.
– Моя кузина тут ни при чем, и о ней говорить нечего! – крикнул он с бешенством.
– Так когда получить? – спросил Долохов.
– Завтра, – сказал Ростов, и вышел из комнаты.
Сказать «завтра» и выдержать тон приличия было не трудно; но приехать одному домой, увидать сестер, брата, мать, отца, признаваться и просить денег, на которые не имеешь права после данного честного слова, было ужасно.
Дома еще не спали. Молодежь дома Ростовых, воротившись из театра, поужинав, сидела у клавикорд. Как только Николай вошел в залу, его охватила та любовная, поэтическая атмосфера, которая царствовала в эту зиму в их доме и которая теперь, после предложения Долохова и бала Иогеля, казалось, еще более сгустилась, как воздух перед грозой, над Соней и Наташей. Соня и Наташа в голубых платьях, в которых они были в театре, хорошенькие и знающие это, счастливые, улыбаясь, стояли у клавикорд. Вера с Шиншиным играла в шахматы в гостиной. Старая графиня, ожидая сына и мужа, раскладывала пасьянс с старушкой дворянкой, жившей у них в доме. Денисов с блестящими глазами и взъерошенными волосами сидел, откинув ножку назад, у клавикорд, и хлопая по ним своими коротенькими пальцами, брал аккорды, и закатывая глаза, своим маленьким, хриплым, но верным голосом, пел сочиненное им стихотворение «Волшебница», к которому он пытался найти музыку.
