Гилберт де Клер, 7-й граф Глостер

Гилберт де Клер англ. Gilbert de Clare <tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr><tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Герб дома де Клер</td></tr>
6/7-й граф Хартфорд
15 июня 1262 — 7 декабря 1295
Предшественник:	Ричард де Клер
Преемник:	Гилберт де Клер
3/7-й граф Глостер
15 июня 1262 — 7 декабря 1295
Предшественник:	Ричард де Клер
Преемник:	Гилберт де Клер
9-й барон Клер
15 июня 1262 — 7 декабря 1295
Предшественник:	Ричард де Клер
Преемник:	Гилберт де Клер
Рождение:	2 сентября 1243(1243-09-02) Крайстчерч, Хэмпшир, Англия
Смерть:	7 декабря 1295(1295-12-07) (52 года) замок Монмут, Монмутшир, Уэльс
Место погребения:	аббатство Тьюксбери, Глостершир, Англия
Род:	Клеры
Отец:	Ричард де Клер
Мать:	Мод де Ласи
Супруга:	1-я: Алиса де Лузиньян 2-я: Джоанна Акрская
Дети:	от 1-го брака: Изабелла де Клер, Джоанна де Клер от 2-го брака: Гилберт де Клер, Элинор де Клер, Маргарет де Клер, Элизабет де Клер

Гилберт де Клер (англ. Gilbert de Clare), известный также как Красный граф (англ. The Red Earl; 2 сентября 1243? Крайстчерч, — 7 декабря 1295, Монмут), — 7-й граф Хартфорд, 3-й граф Глостер и 9-й барон Клер, сын Ричарда де Клера, 6-го графа Хартфорда и 2-го графа Глостера, и Мод де Ласи.

Биография

Отец Гилберта был одним из лидеров баронского движения при Генрихе III. После смерти графа Ричарда (1262 год) Гилберт некоторое время был на стороне короля, но, вступив полностью в права наследства, перешёл на сторону баронской оппозиции и стал одним из её руководителей (наряду с Симоном де Монфором). Именно с попытки принца Эдуарда взять принадлежавший графу Глостер началась в 1264 году Вторая баронская война. Принц захватил два замка Гилберта Рыжего — Кингстон и Тонбридж, но находившуюся в последнем жену графа, Алису де Лузиньян, отпустил, поскольку она приходилась ему тёткой. Тем не менее 12 мая Гилберт де Клер был объявлен изменником.

При Льюисе 14 июля 1264 года Гилберт де Клер командовал центром армии баронов, а после боя он принял капитуляцию графа Корнуолла, спрятавшегося на ветряной мельнице. Несколько месяцев после этой победы Монфор и де Клер были фактическими правителями королевства, но вскоре между ними начались разногласия — в первую очередь из-за союза Монфора с князем Уэльским Лливелином, противоречившего интересам Глостера. Чтобы защитить свои позиции в Уэльсе и добиться отмены папского интердикта, наложенного на него в октябре 1264 года как на врага короля, Гилберт Рыжий уже в начале 1265 года перешёл на сторону короны. Вместе с принцем Эдуардом он командовал при Ившеме, где мятежники были наголову разгромлены, а Симон де Монфор погиб.

Несмотря на такую позицию в гражданской войне, Гилберт де Клер остался противником усилений королевской власти; он отстаивал необходимость для монарха следовать Великой хартии вольностей. Графу удалось, заняв Лондон в апреле 1267 года, принудить корону к компромиссу, которым и закончилась Вторая баронская война.

В 1268 году Гилберт де Клер был в числе вельмож, принявших крест, но в Святую землю так и не отправился. После смерти Генриха III именно граф Глостер был регентом королевства, пока Эдуард I не вернулся из крестового похода (1272—1274 гг.). В дальнейшем он принял активное участие в валлийских войнах Эдуарда, но был разбит при Лландейло-Ваур в 1282 году, после чего руководство военными действиями в Южном Уэльсе перешло к Уильяму де Валенсу.

В конце жизни Гилберт смог сблизиться с королём, став его зятем (1290 год). Именно от дочери Эдуарда I Джоанны Акрской у графа родился, наконец, сын, после ранней гибели которого при Бэннокберне (1314 год) угасла старшая ветвь рода де Клеров.

Граф Гилберт умер 7 декабря 1295 года в замке Монмут и был похоронен в аббатстве Тьюксбери.

Семья

Браки и дети

Гилберт Рыжий был женат дважды. Его первая жена с 1253 года — Алиса де Лузиньян (после 1236—1290), дочь Гуго XI де Лузиньяна, единоутробного брата короля Генриха III, и Иоланды Бретонской. Этот брак был расторгнут в 1285 году. В нём родились две дочери:

• Изабелла (1262—1333), жена Ги де Бошана, 10-го графа Уорика (брак был аннулирован); вторая жена Мориса де Беркли
• Джоанна (1264 — после 1302), жена Дункана Макдуффа, 7-го графа Файфа

В 1290 году Гилберт Рыжий женился во второй раз — на дочери Эдуарда I Джоанне Акрской. В этом браке родились четверо детей:

• Гилберт де Клер (1291—1314), 3/7-й граф Глостер и 6-й граф Хартфорд, последний мужчина в старшей ветви Клеров
• Элинор де Клер (1292—1337), жена Хью ле Диспенсера Младшего и Уильяма де ла Зуша
• Маргарет де Клер (1293—1342), жена Пирса Гавестона и Хью де Одли
• Элизабет де Клер (1295—1360), жена Джона де Бурга, Тибо де Вердена и Роджера Д’Амори

Предки

Гилберт де Клер, 7-й граф Глостер — предки

16.Роджер де Клер 2/3-й граф Хартфорд               8.Ричард де Клер 3/4-й граф Хартфорд                       17.Мод де Сент-Хилар                 4.Гилберт де Клер 4/5-й граф Хартфорд и 1/4-й граф Глостер                             18.Уильям Фиц-Роберт 2-й граф Глостер               9.Амиция Глостерская графиня Глостер                       19.Хафиза де Бомон                 2.Ричард де Клер 5/6-й граф Хартфорд и 2/5 граф Глостер                                   20.Джон Фиц-Гилберт Маршал               10.Уильям Маршал 1-й граф Пембрук                       21.Сибилла де Солсбери                 5.Изабелла Маршал                               22.Ричард Стронгбоу де Клер 2-й граф Пембрук               11.Изабелла де Клер графиня Пембрук                       23.Айфе Мак Мёрроу принцесса Лейнстера               1.Гилберт де Клер 6/7-й граф Хартфорд и 3/6 граф Глостер                                         24.Джон де Вески               12.Роберт де Ласи                       25.Алиса Фиц-Ричард                 6.Джон де Ласи 1-й граф Линкольн                             13.Матильда де Клер   (сестра №8)                       3.Мод де Ласи                                     26.Сэйр IV де Квинси 1-й граф Уинчестер               14.Роберт де Квинси                         27.Маргарет де Бомон                 7.Маргарет де Квинси графиня Линкольн                             28.Гуго де Кевельок 5-й граф Честер               15.Хафиза Честерская 1-я графиня Линкольн                       29.Бертрада де Монфор

Литература

• Сомерсет Бейтман. Симон де Монфор. Жизнь и деяния / Пер. с англ. Е. А. Морена-Гоголевой. — СПб.: Евразия, 2004. — 320 с. — 1 500 экз. — ISBN 5-8071-0146-4.
• The Complete Peerage of England, Scotland, Ireland, Great Britain and the United Kingdom / G. E. Cokayne, revised and edited by the Hon. Vicary Gibbs. — 2nd edition revised. — 1910. — Vol. I. Ab-Adam to Basing. — P. 179.
• The Complete Peerage of England, Scotland, Ireland, Great Britain and the United Kingdom / G. E. Cokayne, revised and edited by the Hon. Vicary Gibbs with the assistance of H. A. Doubleday. — 2nd edition revised. — 1913. — Vol. III. Canonteign to Cutts. — P. 246.
• Knowles Clive H. [dx.doi.org/10.1093/ref:odnb/5438 Clare, Gilbert de , seventh earl of Gloucester and sixth earl of Hertford (1243–1295)] // Oxford Dictionary of National Biography. — Oxford: Oxford University Press, 2004—2014.

Ссылки

• [fmg.ac/Projects/MedLands/ENGLISH%20NOBILITY%20MEDIEVAL.htm#GilbertHertford6died1295 Earls of Gloucester (Clare)] (англ.). Foundation for Medieval Genealogy. Проверено 8 апреля 2015.
• [www.thepeerage.com/p10223.htm#i102230 Gilbert de Clare, 6th Earl of Gloucester]. thePeerage.com. Проверено 8 апреля 2015.

Отрывок, характеризующий Гилберт де Клер, 7-й граф Глостер

– О гвардия! – сказал Ростов. – А вот что, пошли ка за вином.
Борис поморщился.
– Ежели непременно хочешь, – сказал он.
И, подойдя к кровати, из под чистых подушек достал кошелек и велел принести вина.
– Да, и тебе отдать деньги и письмо, – прибавил он.
Ростов взял письмо и, бросив на диван деньги, облокотился обеими руками на стол и стал читать. Он прочел несколько строк и злобно взглянул на Берга. Встретив его взгляд, Ростов закрыл лицо письмом.
– Однако денег вам порядочно прислали, – сказал Берг, глядя на тяжелый, вдавившийся в диван кошелек. – Вот мы так и жалованьем, граф, пробиваемся. Я вам скажу про себя…
– Вот что, Берг милый мой, – сказал Ростов, – когда вы получите из дома письмо и встретитесь с своим человеком, у которого вам захочется расспросить про всё, и я буду тут, я сейчас уйду, чтоб не мешать вам. Послушайте, уйдите, пожалуйста, куда нибудь, куда нибудь… к чорту! – крикнул он и тотчас же, схватив его за плечо и ласково глядя в его лицо, видимо, стараясь смягчить грубость своих слов, прибавил: – вы знаете, не сердитесь; милый, голубчик, я от души говорю, как нашему старому знакомому.
– Ах, помилуйте, граф, я очень понимаю, – сказал Берг, вставая и говоря в себя горловым голосом.
– Вы к хозяевам пойдите: они вас звали, – прибавил Борис.
Берг надел чистейший, без пятнушка и соринки, сюртучок, взбил перед зеркалом височки кверху, как носил Александр Павлович, и, убедившись по взгляду Ростова, что его сюртучок был замечен, с приятной улыбкой вышел из комнаты.
– Ах, какая я скотина, однако! – проговорил Ростов, читая письмо.
– А что?
– Ах, какая я свинья, однако, что я ни разу не писал и так напугал их. Ах, какая я свинья, – повторил он, вдруг покраснев. – Что же, пошли за вином Гаврилу! Ну, ладно, хватим! – сказал он…
В письмах родных было вложено еще рекомендательное письмо к князю Багратиону, которое, по совету Анны Михайловны, через знакомых достала старая графиня и посылала сыну, прося его снести по назначению и им воспользоваться.
– Вот глупости! Очень мне нужно, – сказал Ростов, бросая письмо под стол.
– Зачем ты это бросил? – спросил Борис.
– Письмо какое то рекомендательное, чорта ли мне в письме!
– Как чорта ли в письме? – поднимая и читая надпись, сказал Борис. – Письмо это очень нужное для тебя.
– Мне ничего не нужно, и я в адъютанты ни к кому не пойду.
– Отчего же? – спросил Борис.
– Лакейская должность!
– Ты всё такой же мечтатель, я вижу, – покачивая головой, сказал Борис.
– А ты всё такой же дипломат. Ну, да не в том дело… Ну, ты что? – спросил Ростов.
– Да вот, как видишь. До сих пор всё хорошо; но признаюсь, желал бы я очень попасть в адъютанты, а не оставаться во фронте.
– Зачем?
– Затем, что, уже раз пойдя по карьере военной службы, надо стараться делать, коль возможно, блестящую карьеру.
– Да, вот как! – сказал Ростов, видимо думая о другом.
Он пристально и вопросительно смотрел в глаза своему другу, видимо тщетно отыскивая разрешение какого то вопроса.
Старик Гаврило принес вино.
– Не послать ли теперь за Альфонс Карлычем? – сказал Борис. – Он выпьет с тобою, а я не могу.
– Пошли, пошли! Ну, что эта немчура? – сказал Ростов с презрительной улыбкой.
– Он очень, очень хороший, честный и приятный человек, – сказал Борис.
Ростов пристально еще раз посмотрел в глаза Борису и вздохнул. Берг вернулся, и за бутылкой вина разговор между тремя офицерами оживился. Гвардейцы рассказывали Ростову о своем походе, о том, как их чествовали в России, Польше и за границей. Рассказывали о словах и поступках их командира, великого князя, анекдоты о его доброте и вспыльчивости. Берг, как и обыкновенно, молчал, когда дело касалось не лично его, но по случаю анекдотов о вспыльчивости великого князя с наслаждением рассказал, как в Галиции ему удалось говорить с великим князем, когда он объезжал полки и гневался за неправильность движения. С приятной улыбкой на лице он рассказал, как великий князь, очень разгневанный, подъехав к нему, закричал: «Арнауты!» (Арнауты – была любимая поговорка цесаревича, когда он был в гневе) и потребовал ротного командира.
– Поверите ли, граф, я ничего не испугался, потому что я знал, что я прав. Я, знаете, граф, не хвалясь, могу сказать, что я приказы по полку наизусть знаю и устав тоже знаю, как Отче наш на небесех . Поэтому, граф, у меня по роте упущений не бывает. Вот моя совесть и спокойна. Я явился. (Берг привстал и представил в лицах, как он с рукой к козырьку явился. Действительно, трудно было изобразить в лице более почтительности и самодовольства.) Уж он меня пушил, как это говорится, пушил, пушил; пушил не на живот, а на смерть, как говорится; и «Арнауты», и черти, и в Сибирь, – говорил Берг, проницательно улыбаясь. – Я знаю, что я прав, и потому молчу: не так ли, граф? «Что, ты немой, что ли?» он закричал. Я всё молчу. Что ж вы думаете, граф? На другой день и в приказе не было: вот что значит не потеряться. Так то, граф, – говорил Берг, закуривая трубку и пуская колечки.
– Да, это славно, – улыбаясь, сказал Ростов.
Но Борис, заметив, что Ростов сбирался посмеяться над Бергом, искусно отклонил разговор. Он попросил Ростова рассказать о том, как и где он получил рану. Ростову это было приятно, и он начал рассказывать, во время рассказа всё более и более одушевляясь. Он рассказал им свое Шенграбенское дело совершенно так, как обыкновенно рассказывают про сражения участвовавшие в них, то есть так, как им хотелось бы, чтобы оно было, так, как они слыхали от других рассказчиков, так, как красивее было рассказывать, но совершенно не так, как оно было. Ростов был правдивый молодой человек, он ни за что умышленно не сказал бы неправды. Он начал рассказывать с намерением рассказать всё, как оно точно было, но незаметно, невольно и неизбежно для себя перешел в неправду. Ежели бы он рассказал правду этим слушателям, которые, как и он сам, слышали уже множество раз рассказы об атаках и составили себе определенное понятие о том, что такое была атака, и ожидали точно такого же рассказа, – или бы они не поверили ему, или, что еще хуже, подумали бы, что Ростов был сам виноват в том, что с ним не случилось того, что случается обыкновенно с рассказчиками кавалерийских атак. Не мог он им рассказать так просто, что поехали все рысью, он упал с лошади, свихнул руку и изо всех сил побежал в лес от француза. Кроме того, для того чтобы рассказать всё, как было, надо было сделать усилие над собой, чтобы рассказать только то, что было. Рассказать правду очень трудно; и молодые люди редко на это способны. Они ждали рассказа о том, как горел он весь в огне, сам себя не помня, как буря, налетал на каре; как врубался в него, рубил направо и налево; как сабля отведала мяса, и как он падал в изнеможении, и тому подобное. И он рассказал им всё это.
В середине его рассказа, в то время как он говорил: «ты не можешь представить, какое странное чувство бешенства испытываешь во время атаки», в комнату вошел князь Андрей Болконский, которого ждал Борис. Князь Андрей, любивший покровительственные отношения к молодым людям, польщенный тем, что к нему обращались за протекцией, и хорошо расположенный к Борису, который умел ему понравиться накануне, желал исполнить желание молодого человека. Присланный с бумагами от Кутузова к цесаревичу, он зашел к молодому человеку, надеясь застать его одного. Войдя в комнату и увидав рассказывающего военные похождения армейского гусара (сорт людей, которых терпеть не мог князь Андрей), он ласково улыбнулся Борису, поморщился, прищурился на Ростова и, слегка поклонившись, устало и лениво сел на диван. Ему неприятно было, что он попал в дурное общество. Ростов вспыхнул, поняв это. Но это было ему всё равно: это был чужой человек. Но, взглянув на Бориса, он увидал, что и ему как будто стыдно за армейского гусара. Несмотря на неприятный насмешливый тон князя Андрея, несмотря на общее презрение, которое с своей армейской боевой точки зрения имел Ростов ко всем этим штабным адъютантикам, к которым, очевидно, причислялся и вошедший, Ростов почувствовал себя сконфуженным, покраснел и замолчал. Борис спросил, какие новости в штабе, и что, без нескромности, слышно о наших предположениях?
– Вероятно, пойдут вперед, – видимо, не желая при посторонних говорить более, отвечал Болконский.
Берг воспользовался случаем спросить с особенною учтивостию, будут ли выдавать теперь, как слышно было, удвоенное фуражное армейским ротным командирам? На это князь Андрей с улыбкой отвечал, что он не может судить о столь важных государственных распоряжениях, и Берг радостно рассмеялся.