Гилман, Альфред
| Альфред Гудман Гилман | |
| англ. Alfred Goodman Gilman | |
 | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: |
23 декабря 2015 (74 года) |
| Страна: | |
| Научная сфера: | |
| Награды и премии: | |
Альфред Гудман Гилман (англ. Alfred Goodman Gilman; 1 июля 1941, Нью-Хейвен, Коннектикут, США — 23 декабря 2015 года) — американский учёный, профессор фармакологии Юго-Западного медицинского центра (Университет Техаса, Даллас). В 1994 году вместе с Мартином Родбеллом он получил Нобелевскую премию по физиологии и медицине «За открытие G-белков и роли этих белков в сигнальной трансдукции в клетке».
Биография
Гилман родился 1 июля 1941 года в Нью-Хейвене (Коннектикут). Его отец Альфред Гилман, преподававший в медицинской школе Йельского университета, вместе с Луисом Гудманом выпустил в том же 1941 году учебник для студентов «Фармакологические основы терапии» (Впоследствии учебник многократно переиздавался и редактировался в том числе и Гилманом-младшим. Это самый известный учебник по фармакологии для студентов медицинских школ). В честь своего соавтора Альфред Гилман и назвал родившегося сына Альфред Гудман Гилман. Сам Гилман вспоминал, что его друг Майкл Браун шутил, что тот — «…единственный человек, названный в честь учебника».
Гилман закончил Йельский университет в 1962 году и после непродолжительной работы в лаборатории Аллена Конни в Нью-Йорке поступил в аспирантуру в Университет Западного резерва — Кейса (Кливленд (Огайо)), где занимался изучением цАМФ. В 1971 году Гилман получил позицию в Университете Вирджинии в Шарлотсвилле. В 1981 году стал заведующим отдела фармакологии в медицинской школе Университета Техаса (Даллас), а с 2005 года — декан Юго-Западного медицинского центра университета.
Награды
В 1989 году Гилман получил премию Альберта Ласкера за фундаментальные медицинские исследования и Премию Луизы Гросс Хорвиц, а в 1994 году — Нобелевскую премию по физиологии и медицине за открытие G-белков.
Общественная деятельность
В 2016 году подписал письмо с призывом к Greenpeace, Организации Объединенных Наций и правительствам всего мира прекратить борьбу с генетически модифицированными организмами (ГМО) [1][2][3].
Напишите отзыв о статье "Гилман, Альфред"
Примечания
- ↑ [www.washingtonpost.com/news/speaking-of-science/wp/2016/06/29/more-than-100-nobel-laureates-take-on-greenpeace-over-gmo-stance/ 107 Nobel laureates sign letter blasting Greenpeace over GMOs]
- ↑ [supportprecisionagriculture.org/nobel-laureate-gmo-letter_rjr.html Laureates Letter Supporting Precision Agriculture (GMOs)]
- ↑ [supportprecisionagriculture.org/view-signatures_rjr.html Список нобелевских лауреатов подписавших письмо]
Ссылки
- [nobelprize.org/nobel_prizes/medicine/laureates/1994/gilman-autobio.html Автобиография Альфреда Гилмана на сайте Нобелевского комитета] (англ.)
| ||||||||||
Отрывок, характеризующий Гилман, Альфред
«Ну, за что они меня?…» думал про себя Тушин, со страхом глядя на начальника.– Я… ничего… – проговорил он, приставляя два пальца к козырьку. – Я…
Но полковник не договорил всего, что хотел. Близко пролетевшее ядро заставило его, нырнув, согнуться на лошади. Он замолк и только что хотел сказать еще что то, как еще ядро остановило его. Он поворотил лошадь и поскакал прочь.
– Отступать! Все отступать! – прокричал он издалека. Солдаты засмеялись. Через минуту приехал адъютант с тем же приказанием.
Это был князь Андрей. Первое, что он увидел, выезжая на то пространство, которое занимали пушки Тушина, была отпряженная лошадь с перебитою ногой, которая ржала около запряженных лошадей. Из ноги ее, как из ключа, лилась кровь. Между передками лежало несколько убитых. Одно ядро за другим пролетало над ним, в то время как он подъезжал, и он почувствовал, как нервическая дрожь пробежала по его спине. Но одна мысль о том, что он боится, снова подняла его. «Я не могу бояться», подумал он и медленно слез с лошади между орудиями. Он передал приказание и не уехал с батареи. Он решил, что при себе снимет орудия с позиции и отведет их. Вместе с Тушиным, шагая через тела и под страшным огнем французов, он занялся уборкой орудий.
– А то приезжало сейчас начальство, так скорее драло, – сказал фейерверкер князю Андрею, – не так, как ваше благородие.
Князь Андрей ничего не говорил с Тушиным. Они оба были и так заняты, что, казалось, и не видали друг друга. Когда, надев уцелевшие из четырех два орудия на передки, они двинулись под гору (одна разбитая пушка и единорог были оставлены), князь Андрей подъехал к Тушину.
– Ну, до свидания, – сказал князь Андрей, протягивая руку Тушину.
– До свидания, голубчик, – сказал Тушин, – милая душа! прощайте, голубчик, – сказал Тушин со слезами, которые неизвестно почему вдруг выступили ему на глаза.
Ветер стих, черные тучи низко нависли над местом сражения, сливаясь на горизонте с пороховым дымом. Становилось темно, и тем яснее обозначалось в двух местах зарево пожаров. Канонада стала слабее, но трескотня ружей сзади и справа слышалась еще чаще и ближе. Как только Тушин с своими орудиями, объезжая и наезжая на раненых, вышел из под огня и спустился в овраг, его встретило начальство и адъютанты, в числе которых были и штаб офицер и Жерков, два раза посланный и ни разу не доехавший до батареи Тушина. Все они, перебивая один другого, отдавали и передавали приказания, как и куда итти, и делали ему упреки и замечания. Тушин ничем не распоряжался и молча, боясь говорить, потому что при каждом слове он готов был, сам не зная отчего, заплакать, ехал сзади на своей артиллерийской кляче. Хотя раненых велено было бросать, много из них тащилось за войсками и просилось на орудия. Тот самый молодцоватый пехотный офицер, который перед сражением выскочил из шалаша Тушина, был, с пулей в животе, положен на лафет Матвевны. Под горой бледный гусарский юнкер, одною рукой поддерживая другую, подошел к Тушину и попросился сесть.
– Капитан, ради Бога, я контужен в руку, – сказал он робко. – Ради Бога, я не могу итти. Ради Бога!
Видно было, что юнкер этот уже не раз просился где нибудь сесть и везде получал отказы. Он просил нерешительным и жалким голосом.
– Прикажите посадить, ради Бога.
– Посадите, посадите, – сказал Тушин. – Подложи шинель, ты, дядя, – обратился он к своему любимому солдату. – А где офицер раненый?
– Сложили, кончился, – ответил кто то.
