Гильом Желонский
Поделись знанием:
– А вы что ж? тоже позавтракать? Порядочно кормят, – продолжал Телянин. – Давайте же.
Он протянул руку и взялся за кошелек. Ростов выпустил его. Телянин взял кошелек и стал опускать его в карман рейтуз, и брови его небрежно поднялись, а рот слегка раскрылся, как будто он говорил: «да, да, кладу в карман свой кошелек, и это очень просто, и никому до этого дела нет».
– Ну, что, юноша? – сказал он, вздохнув и из под приподнятых бровей взглянув в глаза Ростова. Какой то свет глаз с быстротою электрической искры перебежал из глаз Телянина в глаза Ростова и обратно, обратно и обратно, всё в одно мгновение.
– Подите сюда, – проговорил Ростов, хватая Телянина за руку. Он почти притащил его к окну. – Это деньги Денисова, вы их взяли… – прошептал он ему над ухом.
– Что?… Что?… Как вы смеете? Что?… – проговорил Телянин.
Но эти слова звучали жалобным, отчаянным криком и мольбой о прощении. Как только Ростов услыхал этот звук голоса, с души его свалился огромный камень сомнения. Он почувствовал радость и в то же мгновение ему стало жалко несчастного, стоявшего перед ним человека; но надо было до конца довести начатое дело.
– Здесь люди Бог знает что могут подумать, – бормотал Телянин, схватывая фуражку и направляясь в небольшую пустую комнату, – надо объясниться…
– Я это знаю, и я это докажу, – сказал Ростов.
– Я…
Испуганное, бледное лицо Телянина начало дрожать всеми мускулами; глаза всё так же бегали, но где то внизу, не поднимаясь до лица Ростова, и послышались всхлипыванья.
– Граф!… не губите молодого человека… вот эти несчастные деньги, возьмите их… – Он бросил их на стол. – У меня отец старик, мать!…
Ростов взял деньги, избегая взгляда Телянина, и, не говоря ни слова, пошел из комнаты. Но у двери он остановился и вернулся назад. – Боже мой, – сказал он со слезами на глазах, – как вы могли это сделать?
– Граф, – сказал Телянин, приближаясь к юнкеру.
– Не трогайте меня, – проговорил Ростов, отстраняясь. – Ежели вам нужда, возьмите эти деньги. – Он швырнул ему кошелек и выбежал из трактира.
Вечером того же дня на квартире Денисова шел оживленный разговор офицеров эскадрона.
– А я говорю вам, Ростов, что вам надо извиниться перед полковым командиром, – говорил, обращаясь к пунцово красному, взволнованному Ростову, высокий штаб ротмистр, с седеющими волосами, огромными усами и крупными чертами морщинистого лица.
Штаб ротмистр Кирстен был два раза разжалован в солдаты зa дела чести и два раза выслуживался.
– Я никому не позволю себе говорить, что я лгу! – вскрикнул Ростов. – Он сказал мне, что я лгу, а я сказал ему, что он лжет. Так с тем и останется. На дежурство может меня назначать хоть каждый день и под арест сажать, а извиняться меня никто не заставит, потому что ежели он, как полковой командир, считает недостойным себя дать мне удовлетворение, так…
– Да вы постойте, батюшка; вы послушайте меня, – перебил штаб ротмистр своим басистым голосом, спокойно разглаживая свои длинные усы. – Вы при других офицерах говорите полковому командиру, что офицер украл…
– Я не виноват, что разговор зашел при других офицерах. Может быть, не надо было говорить при них, да я не дипломат. Я затем в гусары и пошел, думал, что здесь не нужно тонкостей, а он мне говорит, что я лгу… так пусть даст мне удовлетворение…
– Это всё хорошо, никто не думает, что вы трус, да не в том дело. Спросите у Денисова, похоже это на что нибудь, чтобы юнкер требовал удовлетворения у полкового командира?
Денисов, закусив ус, с мрачным видом слушал разговор, видимо не желая вступаться в него. На вопрос штаб ротмистра он отрицательно покачал головой.
– Вы при офицерах говорите полковому командиру про эту пакость, – продолжал штаб ротмистр. – Богданыч (Богданычем называли полкового командира) вас осадил.
– Не осадил, а сказал, что я неправду говорю.
– Ну да, и вы наговорили ему глупостей, и надо извиниться.
– Ни за что! – крикнул Ростов.
– Не думал я этого от вас, – серьезно и строго сказал штаб ротмистр. – Вы не хотите извиниться, а вы, батюшка, не только перед ним, а перед всем полком, перед всеми нами, вы кругом виноваты. А вот как: кабы вы подумали да посоветовались, как обойтись с этим делом, а то вы прямо, да при офицерах, и бухнули. Что теперь делать полковому командиру? Надо отдать под суд офицера и замарать весь полк? Из за одного негодяя весь полк осрамить? Так, что ли, по вашему? А по нашему, не так. И Богданыч молодец, он вам сказал, что вы неправду говорите. Неприятно, да что делать, батюшка, сами наскочили. А теперь, как дело хотят замять, так вы из за фанаберии какой то не хотите извиниться, а хотите всё рассказать. Вам обидно, что вы подежурите, да что вам извиниться перед старым и честным офицером! Какой бы там ни был Богданыч, а всё честный и храбрый, старый полковник, так вам обидно; а замарать полк вам ничего? – Голос штаб ротмистра начинал дрожать. – Вы, батюшка, в полку без году неделя; нынче здесь, завтра перешли куда в адъютантики; вам наплевать, что говорить будут: «между павлоградскими офицерами воры!» А нам не всё равно. Так, что ли, Денисов? Не всё равно?
Денисов всё молчал и не шевелился, изредка взглядывая своими блестящими, черными глазами на Ростова.
– Вам своя фанаберия дорога, извиниться не хочется, – продолжал штаб ротмистр, – а нам, старикам, как мы выросли, да и умереть, Бог даст, приведется в полку, так нам честь полка дорога, и Богданыч это знает. Ох, как дорога, батюшка! А это нехорошо, нехорошо! Там обижайтесь или нет, а я всегда правду матку скажу. Нехорошо!
| Гильом Желонский фр. saint Guilhem de Gellone | ||
| ||
|---|---|---|
| 790 — 806 | ||
| (под именем Гильом I) | ||
| Предшественник: | Корсон | |
| Преемник: | Бего | |
| ||
| 801 — 806 | ||
| (под именем Гильом I) | ||
| Предшественник: | титул создан | |
| Преемник: | Бего | |
| Рождение: | ок. 750 | |
| Смерть: | 28 мая 812 | |
| Род: | Гильемиды | |
| Отец: | Тьерри I Отёнский | |
| Мать: | Альдона (Альда) Франкская | |
| Супруга: | 1-я жена: Кунигунда 2-я жена: Витберга (Гуитбурга) | |
| Дети: | От 1-го брака: Бера, Гуиткер, Хильдехельм, Герберт, Эйлимбрук, Бернар Септиманский, Герберга От 2-го брака: Госельм, Тьерри III, Хротлиндис (Ротлиндис) | |
Гильом Желонский (фр. saint Guilhem de Gellone, ок. 750 — 28 мая 812), также известен как Гильом Святой или Гильом Оранжский — граф Тулузы 790—806, маркиз Септимании 801—806, сын Тьерри (Теодерика) I, графа Отёна, и Альдоны (Альды) Франкской, возможной дочери Карла Мартелла, представитель династии Гильемидов, по имени которого этот род получил своё название.
Биография
Кузен и ровесник Карла Великого, Гильом пользовался его расположением за верность и отчаянную храбрость. В 790 году он стал графом Тулузы вместо Корсона, графа Тулузы, который был захвачен басками в 787 году. Он противостоял сначала баскам, а потом маврам, которые разбили Гильома в 793 году на берегу реки Орб около Нарбона. Но в итоге, встречая упорное сопротивление, мавры были вынуждены отступить. Позже Гильом сам перешёл в наступление, приняв участие в отвоевании Испанской марки и захвате Барселоны в 801 году, графом которой стал его сын Бера.
Встретив в аббатстве Сан-Савен своего бывшего друга, св. Бенедикта Анианского, Гильом под его влиянием основал в 804 году в долине Желона[fr] бенедиктинское аббатство Сен-Гильом-ле-Дезер[fr], в которое он удалился в 806 году. Сыновья его заняли блестящее положение при императорском дворе, хотя не удержали за собой Тулузы. Гильом умер 28 мая 812 года. Он был канонизирован в 1066 году. Римско-католическая церковь отмечает память святого Гильома (Вильгельма) 28 мая.
Гильом в литературе
Сохранилось семь героических chansons de geste XI—XIII веков, приуроченных к личности графа Гильома (под именем Гильом Оранжский) и входящих в более обширный цикл, известный под именем «Жеста Гарена де Монглан». Поэмы о Гильоме относятся к наиболее древним во французском эпосе.
- «Отрочество Гильома» (Enfances Guillaume, XIII в.). Гильом и его братья во главе с их отцом Эмери Нарбоннским отправляются к королевскому двору по призыву Карла. Гильом совершает по дороге столь значительные подвиги, что о них узнает сарацинская принцесса Орабль, невеста сарацинского короля Тибо. При дворе Гильом посвящается в рыцари. Тем временем совершается свадьба Тибо и Орабль, но благодаря чудесному вмешательству она не приводит к физической близости. Сарацины осаждают Нарбонну, Гильом спешит на помощь и подвергает разгрому осаждающих.
- «Коронование Людовика» (XII в.)
- «Нимская телега» (Charroi de Nimes, первая половина XII в.). Гильом хитростью берёт Ним.
- «Взятие Оранжа» (Prise d’Orange, середина XII в.). Гильом берёт Оранж и женится.
- «Песнь о Гильоме» (конец XI в.). Гильом сражается с сарацинами.
- «Алисканс» (вторая половина XII в.), по сюжету повторяет вторую часть «Песни о Гильоме».
- «Монашество Гильома» (Moniage Guillaume, середина XII в.). После смерти жены Гильом удаляется в монастырь, но не ладит с другими монахами, отселяется от них в скит. Он сражается с окрестными бандитами и великаном, затем с сарацинским вождём Синагоном в Италии, наконец, отражает сарацинское нападение на Париж. Затем он возвращается в свою пустынь.
Благодарным материалом воспользовался трувер Бертран де Бар-сюр-Об в своей поэме «Diane et Aimeri», затем Вольфрам фон Эшенбах, написавший «Willehalm», наконец, Ульрих фон Тургейм, явившийся неудачным продолжателем Эшенбаха.
Браки и дети
1-я жена: Кунигунда
- Бера (ум. 844), граф Разеса и Конфлана 790—820, граф Барселоны 801—820, граф Жероны, Безалу и Осоны 812—820; жена: Ромала
- Гуиткер (ум. до 824)
- Хильдехельм (ум. до 824)
- Герберт (780/785 — после 843), граф Виваре
- Эйлимбрук (ум. до 824), аббат в Желоне
- Бернар Септиманский (ок. 800 — 844), граф Барселоны и Жероны 826—832, 835—844, маркиз Септимании и Готии, граф Нарбона, Безье, Агде, Мельгуэля, Нима, Юзеса 828—832, 835—844, граф Отёна 830—844
- Герберга (ум. 834), монахиня в Шалоне
2-я жена: Гибурга (Вибурга)
- Госельм (ум. 834), граф Руссильона, граф Разеса и Конфлана с 828
- Тьерри (Теодерик) III (ум. 830), граф Отёна с 821
- Ротлиндис (ум. до 843); муж: Вала (772/773 — 836), аббат Корби
Напишите отзыв о статье "Гильом Желонский"
Ссылки
- [fmg.ac/Projects/MedLands/BURGUNDIAN%20NOBILITY.htm#_Toc174774463 Foundation for Medieval Genealogy] (англ.)
Литература
- Вильгельм Святой // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- Sur la descendance : Suzanne Martinet Laon — Promontoire sacré des druides au IXe siècle (1994)
- Dom Claude Devic, dom Joseph Vaissète, Histoire générale de Languedoc, tome II, réédition par Lacour éditeur à Nîmes 1993.
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Гильом Желонский
Ростов молчал.– А вы что ж? тоже позавтракать? Порядочно кормят, – продолжал Телянин. – Давайте же.
Он протянул руку и взялся за кошелек. Ростов выпустил его. Телянин взял кошелек и стал опускать его в карман рейтуз, и брови его небрежно поднялись, а рот слегка раскрылся, как будто он говорил: «да, да, кладу в карман свой кошелек, и это очень просто, и никому до этого дела нет».
– Ну, что, юноша? – сказал он, вздохнув и из под приподнятых бровей взглянув в глаза Ростова. Какой то свет глаз с быстротою электрической искры перебежал из глаз Телянина в глаза Ростова и обратно, обратно и обратно, всё в одно мгновение.
– Подите сюда, – проговорил Ростов, хватая Телянина за руку. Он почти притащил его к окну. – Это деньги Денисова, вы их взяли… – прошептал он ему над ухом.
– Что?… Что?… Как вы смеете? Что?… – проговорил Телянин.
Но эти слова звучали жалобным, отчаянным криком и мольбой о прощении. Как только Ростов услыхал этот звук голоса, с души его свалился огромный камень сомнения. Он почувствовал радость и в то же мгновение ему стало жалко несчастного, стоявшего перед ним человека; но надо было до конца довести начатое дело.
– Здесь люди Бог знает что могут подумать, – бормотал Телянин, схватывая фуражку и направляясь в небольшую пустую комнату, – надо объясниться…
– Я это знаю, и я это докажу, – сказал Ростов.
– Я…
Испуганное, бледное лицо Телянина начало дрожать всеми мускулами; глаза всё так же бегали, но где то внизу, не поднимаясь до лица Ростова, и послышались всхлипыванья.
– Граф!… не губите молодого человека… вот эти несчастные деньги, возьмите их… – Он бросил их на стол. – У меня отец старик, мать!…
Ростов взял деньги, избегая взгляда Телянина, и, не говоря ни слова, пошел из комнаты. Но у двери он остановился и вернулся назад. – Боже мой, – сказал он со слезами на глазах, – как вы могли это сделать?
– Граф, – сказал Телянин, приближаясь к юнкеру.
– Не трогайте меня, – проговорил Ростов, отстраняясь. – Ежели вам нужда, возьмите эти деньги. – Он швырнул ему кошелек и выбежал из трактира.
Вечером того же дня на квартире Денисова шел оживленный разговор офицеров эскадрона.
– А я говорю вам, Ростов, что вам надо извиниться перед полковым командиром, – говорил, обращаясь к пунцово красному, взволнованному Ростову, высокий штаб ротмистр, с седеющими волосами, огромными усами и крупными чертами морщинистого лица.
Штаб ротмистр Кирстен был два раза разжалован в солдаты зa дела чести и два раза выслуживался.
– Я никому не позволю себе говорить, что я лгу! – вскрикнул Ростов. – Он сказал мне, что я лгу, а я сказал ему, что он лжет. Так с тем и останется. На дежурство может меня назначать хоть каждый день и под арест сажать, а извиняться меня никто не заставит, потому что ежели он, как полковой командир, считает недостойным себя дать мне удовлетворение, так…
– Да вы постойте, батюшка; вы послушайте меня, – перебил штаб ротмистр своим басистым голосом, спокойно разглаживая свои длинные усы. – Вы при других офицерах говорите полковому командиру, что офицер украл…
– Я не виноват, что разговор зашел при других офицерах. Может быть, не надо было говорить при них, да я не дипломат. Я затем в гусары и пошел, думал, что здесь не нужно тонкостей, а он мне говорит, что я лгу… так пусть даст мне удовлетворение…
– Это всё хорошо, никто не думает, что вы трус, да не в том дело. Спросите у Денисова, похоже это на что нибудь, чтобы юнкер требовал удовлетворения у полкового командира?
Денисов, закусив ус, с мрачным видом слушал разговор, видимо не желая вступаться в него. На вопрос штаб ротмистра он отрицательно покачал головой.
– Вы при офицерах говорите полковому командиру про эту пакость, – продолжал штаб ротмистр. – Богданыч (Богданычем называли полкового командира) вас осадил.
– Не осадил, а сказал, что я неправду говорю.
– Ну да, и вы наговорили ему глупостей, и надо извиниться.
– Ни за что! – крикнул Ростов.
– Не думал я этого от вас, – серьезно и строго сказал штаб ротмистр. – Вы не хотите извиниться, а вы, батюшка, не только перед ним, а перед всем полком, перед всеми нами, вы кругом виноваты. А вот как: кабы вы подумали да посоветовались, как обойтись с этим делом, а то вы прямо, да при офицерах, и бухнули. Что теперь делать полковому командиру? Надо отдать под суд офицера и замарать весь полк? Из за одного негодяя весь полк осрамить? Так, что ли, по вашему? А по нашему, не так. И Богданыч молодец, он вам сказал, что вы неправду говорите. Неприятно, да что делать, батюшка, сами наскочили. А теперь, как дело хотят замять, так вы из за фанаберии какой то не хотите извиниться, а хотите всё рассказать. Вам обидно, что вы подежурите, да что вам извиниться перед старым и честным офицером! Какой бы там ни был Богданыч, а всё честный и храбрый, старый полковник, так вам обидно; а замарать полк вам ничего? – Голос штаб ротмистра начинал дрожать. – Вы, батюшка, в полку без году неделя; нынче здесь, завтра перешли куда в адъютантики; вам наплевать, что говорить будут: «между павлоградскими офицерами воры!» А нам не всё равно. Так, что ли, Денисов? Не всё равно?
Денисов всё молчал и не шевелился, изредка взглядывая своими блестящими, черными глазами на Ростова.
– Вам своя фанаберия дорога, извиниться не хочется, – продолжал штаб ротмистр, – а нам, старикам, как мы выросли, да и умереть, Бог даст, приведется в полку, так нам честь полка дорога, и Богданыч это знает. Ох, как дорога, батюшка! А это нехорошо, нехорошо! Там обижайтесь или нет, а я всегда правду матку скажу. Нехорошо!
