Гильом III (граф Макона)
| Гильом III де Макон фр. Guillaume III de Mâcon | ||
| ||
|---|---|---|
| 1102 — 1155 | ||
| Предшественник: | Этьен I Храбрый | |
| Преемник: | Жеро I | |
| ||
| 1148 — 1155 | ||
| Предшественник: | Рено III | |
| Преемник: | Жеро I | |
| Рождение: | 1095 | |
| Смерть: | 27 сентября 1155 | |
| Род: | Иврейская династия | |
| Отец: | Этьен I Храбрый | |
| Мать: | Беатрис Лотарингская | |
| Супруга: | Адель (Понса) де Трав | |
| Дети: | сыновья: Жеро I, Этьен II | |
Гильом III де Макон (фр. Guillaume III de Mâcon), известный также как Гильом IV Бургундский (1095 —1155) — граф де Макон с 1102 года (до 1148 года совместно с братом Рено III), граф Осона с 1127 года, граф Вьенна с 1148 года, а также регент графства Бургундии с 1148 года. Сын графа Бургундии Этьена I Храброго и Беатрис, дочери герцога Лотарингии Жерара I.
Биография
После смерти в крестовом походе своего отца, Гильом вместе с братом Рено III унаследовал родовое графство Макон. В конфликте брата с императорами и Церингенами Гильом придерживался подчёркнутого нейтралитета, что позволило ему избежать репрессий и потери графством реального суверенитета. После смерти Рено III в 1148 году графство унаследовала его малолетняя дочь Беатрис I. Её опекуном и регентом графства стал Гильом III (в Бургундии он носил имя Гильом IV). Он попытался присвоить себе титул графа, заточив свою племянницу, но на защиту её прав выступил император Конрад III, отправивший освободить её герцога Бертольда IV фон Церингена.
После смерти Гильома III в 1155 году Беатрис вышла замуж за нового императора Фридриха Барбароссу, благодаря чему графство Бургундия перешло в дом Гогенштауфенов.
Брак и семья
Гильом III был женат на Адели (Понсе) де Трав. В этом браке рождены:
Напишите отзыв о статье "Гильом III (граф Макона)"
Ссылки
- [gilles.maillet.free.fr/histoire/recit_bourgogne/recit_comte_macon.htm Histoire de Mâcon] (фр.). Проверено 4 сентября 2009. [www.webcitation.org/66QacsB8o Архивировано из первоисточника 25 марта 2012].
- [fmg.ac/Projects/MedLands/BURGUNDIAN%20NOBILITY.htm#GuillaumeIIIMacondied1155B COMTES de MÂCON, COMTES d'AUXONNE (IVREA/BOURGOGNE-COMTE)] (англ.). Foundation for Medieval Genealogy. Проверено 4 сентября 2009. [www.webcitation.org/65qdsK8oj Архивировано из первоисточника 2 марта 2012].
Отрывок, характеризующий Гильом III (граф Макона)
На другой день князь ни слова не сказал своей дочери; но она заметила, что за обедом он приказал подавать кушанье, начиная с m lle Bourienne. В конце обеда, когда буфетчик, по прежней привычке, опять подал кофе, начиная с княжны, князь вдруг пришел в бешенство, бросил костылем в Филиппа и тотчас же сделал распоряжение об отдаче его в солдаты. «Не слышат… два раза сказал!… не слышат!»«Она – первый человек в этом доме; она – мой лучший друг, – кричал князь. – И ежели ты позволишь себе, – закричал он в гневе, в первый раз обращаясь к княжне Марье, – еще раз, как вчера ты осмелилась… забыться перед ней, то я тебе покажу, кто хозяин в доме. Вон! чтоб я не видал тебя; проси у ней прощенья!»
Княжна Марья просила прощенья у Амальи Евгеньевны и у отца за себя и за Филиппа буфетчика, который просил заступы.
В такие минуты в душе княжны Марьи собиралось чувство, похожее на гордость жертвы. И вдруг в такие то минуты, при ней, этот отец, которого она осуждала, или искал очки, ощупывая подле них и не видя, или забывал то, что сейчас было, или делал слабевшими ногами неверный шаг и оглядывался, не видал ли кто его слабости, или, что было хуже всего, он за обедом, когда не было гостей, возбуждавших его, вдруг задремывал, выпуская салфетку, и склонялся над тарелкой, трясущейся головой. «Он стар и слаб, а я смею осуждать его!» думала она с отвращением к самой себе в такие минуты.
В 1811 м году в Москве жил быстро вошедший в моду французский доктор, огромный ростом, красавец, любезный, как француз и, как говорили все в Москве, врач необыкновенного искусства – Метивье. Он был принят в домах высшего общества не как доктор, а как равный.
Князь Николай Андреич, смеявшийся над медициной, последнее время, по совету m lle Bourienne, допустил к себе этого доктора и привык к нему. Метивье раза два в неделю бывал у князя.
В Николин день, в именины князя, вся Москва была у подъезда его дома, но он никого не велел принимать; а только немногих, список которых он передал княжне Марье, велел звать к обеду.
Метивье, приехавший утром с поздравлением, в качестве доктора, нашел приличным de forcer la consigne [нарушить запрет], как он сказал княжне Марье, и вошел к князю. Случилось так, что в это именинное утро старый князь был в одном из своих самых дурных расположений духа. Он целое утро ходил по дому, придираясь ко всем и делая вид, что он не понимает того, что ему говорят, и что его не понимают. Княжна Марья твердо знала это состояние духа тихой и озабоченной ворчливости, которая обыкновенно разрешалась взрывом бешенства, и как перед заряженным, с взведенными курками, ружьем, ходила всё это утро, ожидая неизбежного выстрела. Утро до приезда доктора прошло благополучно. Пропустив доктора, княжна Марья села с книгой в гостиной у двери, от которой она могла слышать всё то, что происходило в кабинете.
Сначала она слышала один голос Метивье, потом голос отца, потом оба голоса заговорили вместе, дверь распахнулась и на пороге показалась испуганная, красивая фигура Метивье с его черным хохлом, и фигура князя в колпаке и халате с изуродованным бешенством лицом и опущенными зрачками глаз.
