Гильфанов, Ренат
| Гильфанов Ренат | |
| Имя при рождении: |
Ренат Гильфанов |
|---|---|
| Род деятельности: |
Поэт, сценарист, драматург |
| Дата рождения: |
28 августа 1975 (48 лет) |
| Место рождения: |
Новоалтайск |
| Гражданство: |
Россия |
| Подданство: |
Россия |
| Дети: |
Диана Гильфанова |
| Награды и премии: |
Лауреат премии «Тенета» |
| Сайт: |
[www.netslova.ru/gilfanov/ slova.ru/gilfanov/] |
Ренат Гильфанов (28 августа 1975, Новоалтайск) — российский поэт, сценарист.
Содержание
Биография
Один из представителей «элегических реалистов». Автор многочисленных публикаций в литературных журналах и трех поэтических сборников: «Монолог в потолок», «Наведение на резкость», «Волновремя» («Карта проигранной войны»).
В середине 90-х годов был участником рок-кабаре «Кардиограмма» (под руководством Алексея Дидурова) [1]. Входил в "Арт-лито им. Лоренса Стерна [2] Александра Житинского наряду с Дмитрием Быковым, Линор Горалик, Леонидом Кагановым, Дмитрием Горчевым, Георгием Жердевым и другими известными ныне литераторами. На рубеже веков стихи Рената Гильфанова были очень популярны в Сети, им посвящали свои обзоры и колонки Вячеслав Курицын, Макс Фрай, К. С. Фарай, Леонид Делицын и другие известные в то (да и в наше) время деятели сети. В «нулевые» годы Гильфанов практически перестал читать стихи со сцены, однако и в эти годы стихи Рената Гильфанова публиковались в некоторых литературных журналах («Новая юность», «Арион»).
Журнальные публикации
- Промокший поезд. «Новая Юность», № 5-6(26-27) за 1997 г.
- Жизнь в поездах. «Stern», № 2 за 1998 г.
- О лучшем в этой жизни. «Арион», № 4 за 2000 г.
- Туманности глазного дна. «Лимб», январь 2000 г.
- Зима в Петербурге. «Вечерний гондольер», № 154, 2006 г.
- Стихи. «РЕЦ», № 44-й за 2007 г.
- Мусульманин. «Арион», № 3 за 2010 г.
Книги Рената Гильфанова
- Солнечное подполье. Антология. — Москва: Academia, 1999.
- Ренат Гильфанов. Наведение на резкость. — Санкт-Петербург: Геликон, 2010.
Награды
II место на конкурсе Тенета-1998 (номинация «Сборники стихотворений и поэмы»). Сборник «Наведение на резкость»
III место на конкурсе Тенета-2000 (номинация «Сборники стихотворений и поэмы»). Сборник «Туманности глазного дна»
Критика и Отзывы
Обозреватель рубрики «Петит» «Независимой газеты» [5] так писал об одной из публикаций Гильфанова в журнале «Арион»:
«Центральной фигурой — то есть автором в престижной рубрике „Читальный зал“ — на этот раз избран Ренат Гильфанов. Поэт он интересный и талантливый, но ему вредит… модная ныне в поэзии мужественно-мрачная сомнамбулическая ирония. Когда он не иронизирует мрачно… получается гораздо интереснее».
Лауреат премии «Большая книга» Дмитрий Быков в своем сборнике эссе «Вместо жизни»[6] упомянул двух талантливых последователей Бродского — Рената Гильфанова и Полину Барскову, при этом заметив, что Бродский повредил их самостановлению и нанес их поэтикам огромный ущерб.
Однако многие известные писатели не сомневаются в «самобытности» Рената Гильфанова. Так, недавно ушедший из жизни культовый питерский писатель Дмитрий Горчев написал о его стихах следующее [7]: «У меня, как и у многих, давно выработалось здоровое отвращение к поэзии, но стихи Рената Гильфанова — тот редкий случай, когда качество текста заставляет его прочитать. Классно».
С ним не совсем согласен автор популярных романов-фэнтези Макс Фрай [8]: «Возьмите стакан раздражения, добавьте в него несколько капель искренней радости, украсьте ломтиком удивления… Полученный коктейль даст вам некоторое представление о моей первой реакции на поэзию Рената Гильфанова. На мой взгляд, несомненный талант автора — дар скорее прозаика, чем поэта. Он отлично умеет писать стихи, и всё же лучшие его находки могли бы стать истинными сокровищами именно для прозаика».
Известный российский писатель Леонид Каганов (Lleo) высказал прямо противоположную точку зрения [7]: «Ренат Гильфанов из той высшей касты поэтов, которые способны создать у читателя впечатление, будто вовсе не пишут стихи, а просто говорят вслух. А то, что слова почему-то вплетаются в ритм и рифмуются в нужных местах — это как-то, дескать, само собой, без видимых усилий».
Напишите отзыв о статье "Гильфанов, Ренат"
Примечания
- ↑ Антология Литературного Рок — Кабаре Алексея Дидурова — Дискография [9 альбомов/20CD] — 2002. www.torrentino.com/torrents/383032
- ↑ ЛИТО им. Лоренса Стерна. www.lito.spb.ru/
- ↑ Тенёта-1998. teneta.rinet.ru/1998/net_jury/
- ↑ Тенёта-2000. teneta.rinet.ru/2000/sb_stih/net_final.html
- ↑ «Независимая газета». www.ng.ru/izdat/2001-01-11/5_petit.html
- ↑ Дмитрий Быков «Вместо жизни» www.belousenko.com/books/bykov/bykov_vmesto_zhizni.htm
- ↑ 1 2 [macca.ru/lito/works/gilfanov.html ЛИТО: Архив Обсуждалки]
- ↑ Обзоры Макса Фрая. www.guelman.ru/frei/archive/7.htm
Ссылки
- [www.netslova.ru/gilfanov/ «Сетевая словесность»]
- [magazines.russ.ru/authors/g/gilfanov/ «Журнальный зал»]
- [limb.dat.ru/jan00/renat.html Сообщество «ЛИМБ»]
- [www.guelman.ru/slava/texts.htm#stihi Современная русская литература]
К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)
- Ошибка создания миниатюры: Файл не найден
Описание1
- Ошибка создания миниатюры: Файл не найден
Описание2
Отрывок, характеризующий Гильфанов, Ренат
Лихачев встал, порылся в вьюках, и Петя скоро услыхал воинственный звук стали о брусок. Он влез на фуру и сел на край ее. Казак под фурой точил саблю.– А что же, спят молодцы? – сказал Петя.
– Кто спит, а кто так вот.
– Ну, а мальчик что?
– Весенний то? Он там, в сенцах, завалился. Со страху спится. Уж рад то был.
Долго после этого Петя молчал, прислушиваясь к звукам. В темноте послышались шаги и показалась черная фигура.
– Что точишь? – спросил человек, подходя к фуре.
– А вот барину наточить саблю.
– Хорошее дело, – сказал человек, который показался Пете гусаром. – У вас, что ли, чашка осталась?
– А вон у колеса.
Гусар взял чашку.
– Небось скоро свет, – проговорил он, зевая, и прошел куда то.
Петя должен бы был знать, что он в лесу, в партии Денисова, в версте от дороги, что он сидит на фуре, отбитой у французов, около которой привязаны лошади, что под ним сидит казак Лихачев и натачивает ему саблю, что большое черное пятно направо – караулка, и красное яркое пятно внизу налево – догоравший костер, что человек, приходивший за чашкой, – гусар, который хотел пить; но он ничего не знал и не хотел знать этого. Он был в волшебном царстве, в котором ничего не было похожего на действительность. Большое черное пятно, может быть, точно была караулка, а может быть, была пещера, которая вела в самую глубь земли. Красное пятно, может быть, был огонь, а может быть – глаз огромного чудовища. Может быть, он точно сидит теперь на фуре, а очень может быть, что он сидит не на фуре, а на страшно высокой башне, с которой ежели упасть, то лететь бы до земли целый день, целый месяц – все лететь и никогда не долетишь. Может быть, что под фурой сидит просто казак Лихачев, а очень может быть, что это – самый добрый, храбрый, самый чудесный, самый превосходный человек на свете, которого никто не знает. Может быть, это точно проходил гусар за водой и пошел в лощину, а может быть, он только что исчез из виду и совсем исчез, и его не было.
Что бы ни увидал теперь Петя, ничто бы не удивило его. Он был в волшебном царстве, в котором все было возможно.
Он поглядел на небо. И небо было такое же волшебное, как и земля. На небе расчищало, и над вершинами дерев быстро бежали облака, как будто открывая звезды. Иногда казалось, что на небе расчищало и показывалось черное, чистое небо. Иногда казалось, что эти черные пятна были тучки. Иногда казалось, что небо высоко, высоко поднимается над головой; иногда небо спускалось совсем, так что рукой можно было достать его.
Петя стал закрывать глаза и покачиваться.
Капли капали. Шел тихий говор. Лошади заржали и подрались. Храпел кто то.
– Ожиг, жиг, ожиг, жиг… – свистела натачиваемая сабля. И вдруг Петя услыхал стройный хор музыки, игравшей какой то неизвестный, торжественно сладкий гимн. Петя был музыкален, так же как Наташа, и больше Николая, но он никогда не учился музыке, не думал о музыке, и потому мотивы, неожиданно приходившие ему в голову, были для него особенно новы и привлекательны. Музыка играла все слышнее и слышнее. Напев разрастался, переходил из одного инструмента в другой. Происходило то, что называется фугой, хотя Петя не имел ни малейшего понятия о том, что такое фуга. Каждый инструмент, то похожий на скрипку, то на трубы – но лучше и чище, чем скрипки и трубы, – каждый инструмент играл свое и, не доиграв еще мотива, сливался с другим, начинавшим почти то же, и с третьим, и с четвертым, и все они сливались в одно и опять разбегались, и опять сливались то в торжественно церковное, то в ярко блестящее и победное.
«Ах, да, ведь это я во сне, – качнувшись наперед, сказал себе Петя. – Это у меня в ушах. А может быть, это моя музыка. Ну, опять. Валяй моя музыка! Ну!..»
Он закрыл глаза. И с разных сторон, как будто издалека, затрепетали звуки, стали слаживаться, разбегаться, сливаться, и опять все соединилось в тот же сладкий и торжественный гимн. «Ах, это прелесть что такое! Сколько хочу и как хочу», – сказал себе Петя. Он попробовал руководить этим огромным хором инструментов.
«Ну, тише, тише, замирайте теперь. – И звуки слушались его. – Ну, теперь полнее, веселее. Еще, еще радостнее. – И из неизвестной глубины поднимались усиливающиеся, торжественные звуки. – Ну, голоса, приставайте!» – приказал Петя. И сначала издалека послышались голоса мужские, потом женские. Голоса росли, росли в равномерном торжественном усилии. Пете страшно и радостно было внимать их необычайной красоте.
С торжественным победным маршем сливалась песня, и капли капали, и вжиг, жиг, жиг… свистела сабля, и опять подрались и заржали лошади, не нарушая хора, а входя в него.
Петя не знал, как долго это продолжалось: он наслаждался, все время удивлялся своему наслаждению и жалел, что некому сообщить его. Его разбудил ласковый голос Лихачева.
– Готово, ваше благородие, надвое хранцуза распластаете.
Петя очнулся.
– Уж светает, право, светает! – вскрикнул он.
Невидные прежде лошади стали видны до хвостов, и сквозь оголенные ветки виднелся водянистый свет. Петя встряхнулся, вскочил, достал из кармана целковый и дал Лихачеву, махнув, попробовал шашку и положил ее в ножны. Казаки отвязывали лошадей и подтягивали подпруги.
– Вот и командир, – сказал Лихачев. Из караулки вышел Денисов и, окликнув Петю, приказал собираться.
