Гимнасии Приазовья

Гимнасии Приазовья — античные спортивно-образовательные учреждения в Фанагории, Танаисе,Горгиппии и некоторых других городах (должности руководителей гимнасий и учителей там в различных надписях упоминаются). Руководителями школ физического воспитания были гимнасиархи, а непосредственными учителями гимнастики — педотрибы. Существование этих должностей в Северном Причерноморье подкреплено многими эпиграфическими памятниками.

Античный спорт Приазовья и Причерноморья

В античную эпоху состязания юношей и мужчин являлись важной частью общественной жизни городов и поселений округи российского Приазовья. Наряду с единым экономическим и культурным пространством античного региона от низовьев Танаиса — Дона до поселений в районе нынешнего Сочи было и единое спортивное пространство. Образы мифологических героев, основателей и участников античных Игр — Ахилла, Геракла, Гермеса, Аполлона, Одиссея и других, — воплощены в многочисленных памятниках искусства, находимых археологами при исследовании городищ и некрополей Юга России. Это документальные свидетельства теснейшей связи Восточного Причерноморья с историей состязательной культуры Древней Греции. Обнаружены панафинейские амфоры — награда участников в Играх в Афинах

Известны Причерноморью и эфебии — государственные школы, в которых юноши, начиная с 18 лет, проходили одно- или двухгодичный курс учёбы, связанный с воинской подготовкой. Это подтверждает надпись из Фанагории в честь Агафа, сына Саклея — среди других его должностей упоминается работа косметом — главой и руководителем эфебия.

Содержание физического воспитания по образцу эллинов включало палестрику (спортивные упражнения в более узком понимании этого слова — пентатлон, кулачный бой, плаванье и т. п.), орхестрику (упражнения в акробатике, обрядовых, ритуальных и боевых танцах), игры (подвижные, с мячом и т. п.).

Проводились состязания для юных атлетов — они обычно были посвящены Гераклу и Гермесу, которые считались покровителями гимнасиев, палестр (школ борьбы) и молодых атлетов. Но были и состязания, посвященные другим олимпийским богам и героям. Это Ахиллеи — в честь Ахилла — в Ольвии; Аполлонии — в честь Аполлона — в Ольвии и городах Боспорского царства; Гермеи — в честь Гермеса — в Ольвии, Херсонесе, Горгиппии; и, вероятно, многие другие на сегодня ещё не известные состязания.

В программу входили: бег на один стадий, двойной бег, бег на длинную дистанцию, борьба, кулачный бой, прыжки в длину, метание дротика, копья, диска, стрельба из лука, конные соревнования и др.

Атлеты из Северного Причерноморья также принимали участие в общеэллинских состязаниях. таких как: Панафинеи и Анакии в Афинах, Пифийские игры в Дельфах и многих других. Об этом свидетельствуют археологические, эпиграфические и нумизматические источники

Гимнасии Приазовья и Северного Причерноморья

Из античных гимнасий на землях России и её соседей наибольшее внимание привлекает гимнасия Ольвии, существовавшая с V в. до н. э. Хотя немало интересных памятников гимнасического воспитания оставила и округа античного российского Приазовья. Прямые артефакты свидетельствуют о проведении Игр в античных городах на территории России: на мраморной стеле из раскопок в Горгиппии (Анапа) высечено около трехсот имен победителей состязаний, проводившихся в древнем городе. Горгиппийский каталог — выдающийся памятник спортивной культуры античной эпохи России незаслуженно забытый. Гимнасии Приазовья были — как и в других местах — вторыми после храмов по значению центрами общественной жизни. Наиболее крупные города имели несколько гимнасиев для разных возрастных групп. В Фанагории здание гимнасия являлось крупнейшим общественным сооружением и непрерывно существовало на одном и том же месте в течение нескольких столетий, начиная с IV в. до н. э. Перед зданием находился школьный двор, по периметру окруженный портиком с колоннадой, — классическая планировка гимнасиев и палестр. На стелах из раскопок Танаиса и Гермонассы высечены десятки имен гимнасиархов — воспитателей юношества. В античности гимнасиарх был управителем всей жизни гимнасия, наблюдал за обучением и воспитанием юношества, организацией соревнований и т. д.

В посвятительных надписях, найденных археологами при раскопках Танаиса, в почетном реестре должностных лиц имена гимнасиархов упоминаются неоднократно. Вот некоторые из них: Менофил, сын Христиона, Басилид, сын Феоника, Фиагар, сын Антисфена, Балодий, сын Деметрия, Макарий, сын Мастуса… Обширна география находок стригилей — металлических скребков, которыми атлеты после состязаний счищали с себя масло, пот и песок. Несколько стригилей из раскопок в Горгиппии выполнены как парадная торжественная награда: их бронзовая поверхность покрыта золотом, а рукояти орнаментированы эмалевыми вставками. Бронзовый стригил держит в правой руке Силен из Танаиса. Стригил из Тамани отлит целиком из бронзы, на внутренней стороне ручки — клейма. Немало выявлено керамических сосудов — арибаллов, лекифов — непременных спортивных принадлежностей атлетов античного времени.

Археологическое открытие гимнасия в Фанагории связано с именем Владимира Дмитриевича Блаватского (1899—1980). Под руководством В. Д. Блаватского и А. П. Смирнова систематические исследования Фанагории и её некрополей начаты с 1936 г. В довоенные годы на западной окраине города, на раскопе «город А» было открыто монументальное здание типа гимнасия, относящееся к III—II вв. до н. э. (Блаватский В. Д. Отчет о раскопках Фанагории в 1936—1937 гг.). Существование гимнасия свидетельствует, что фанагорийцы уже в то время большое внимание уделяли укреплению здоровья и поддержания физической формы у молодых людей.

Интересны и находки в Ольвии. Сохранились имена двух ольвийских гимнасиархов. Первый из них, Никодром, в середине III в. поставил в гимнасии статую своего сына Дионисия, победителя (по-видимому, в беге) во время праздничного состязания в честь Гермеса. От статуи уцелел лишь постамент с сильно поврежденным стихотворным посвящением Гераклу и Гермесу. Они были у греков традиционными покровителями гимнасиев, и во многих городах устраивались агонистические празднества Гермеи, на которых состязались юнош. Наряду с Ольвией, в Северном Причерноморье Гермеи, как гласят надписи, проводились в Горгиппии и в Херсонесе.

Другой ольвийский гимнасиарх, Феокл, во II в. н. э. построил гимнасий, а когда он умер, там установили его статую. Феокл входил в число не только состоятельных, но и весьма уважаемых граждан. Ольвиополиты четырежды избирали его первым архонтом (князем, посадником); наградили Феокла золотыми венками за гостеприимство, оказанное их гражданам. Традиция избирать гимнасиархами первых лиц государства существовала также в других полисах Северного Причерноморья. Например, в III в. в Херсонесе должность гимнасиарха исполнял Агасикл, занимавший многие важные магистратуры.

Отрывок, характеризующий Гимнасии Приазовья

После завтрака Наполеон, в присутствии Боссе, продиктовал свой приказ по армии.
– Courte et energique! [Короткий и энергический!] – проговорил Наполеон, когда он прочел сам сразу без поправок написанную прокламацию. В приказе было:
«Воины! Вот сражение, которого вы столько желали. Победа зависит от вас. Она необходима для нас; она доставит нам все нужное: удобные квартиры и скорое возвращение в отечество. Действуйте так, как вы действовали при Аустерлице, Фридланде, Витебске и Смоленске. Пусть позднейшее потомство с гордостью вспомнит о ваших подвигах в сей день. Да скажут о каждом из вас: он был в великой битве под Москвою!»
– De la Moskowa! [Под Москвою!] – повторил Наполеон, и, пригласив к своей прогулке господина Боссе, любившего путешествовать, он вышел из палатки к оседланным лошадям.
– Votre Majeste a trop de bonte, [Вы слишком добры, ваше величество,] – сказал Боссе на приглашение сопутствовать императору: ему хотелось спать и он не умел и боялся ездить верхом.
Но Наполеон кивнул головой путешественнику, и Боссе должен был ехать. Когда Наполеон вышел из палатки, крики гвардейцев пред портретом его сына еще более усилились. Наполеон нахмурился.
– Снимите его, – сказал он, грациозно величественным жестом указывая на портрет. – Ему еще рано видеть поле сражения.
Боссе, закрыв глаза и склонив голову, глубоко вздохнул, этим жестом показывая, как он умел ценить и понимать слова императора.


Весь этот день 25 августа, как говорят его историки, Наполеон провел на коне, осматривая местность, обсуживая планы, представляемые ему его маршалами, и отдавая лично приказания своим генералам.
Первоначальная линия расположения русских войск по Ко лоче была переломлена, и часть этой линии, именно левый фланг русских, вследствие взятия Шевардинского редута 24 го числа, была отнесена назад. Эта часть линии была не укреплена, не защищена более рекою, и перед нею одною было более открытое и ровное место. Очевидно было для всякого военного и невоенного, что эту часть линии и должно было атаковать французам. Казалось, что для этого не нужно было много соображений, не нужно было такой заботливости и хлопотливости императора и его маршалов и вовсе не нужно той особенной высшей способности, называемой гениальностью, которую так любят приписывать Наполеону; но историки, впоследствии описывавшие это событие, и люди, тогда окружавшие Наполеона, и он сам думали иначе.
Наполеон ездил по полю, глубокомысленно вглядывался в местность, сам с собой одобрительно или недоверчиво качал головой и, не сообщая окружавшим его генералам того глубокомысленного хода, который руководил его решеньями, передавал им только окончательные выводы в форме приказаний. Выслушав предложение Даву, называемого герцогом Экмюльским, о том, чтобы обойти левый фланг русских, Наполеон сказал, что этого не нужно делать, не объясняя, почему это было не нужно. На предложение же генерала Компана (который должен был атаковать флеши), провести свою дивизию лесом, Наполеон изъявил свое согласие, несмотря на то, что так называемый герцог Эльхингенский, то есть Ней, позволил себе заметить, что движение по лесу опасно и может расстроить дивизию.
Осмотрев местность против Шевардинского редута, Наполеон подумал несколько времени молча и указал на места, на которых должны были быть устроены к завтрему две батареи для действия против русских укреплений, и места, где рядом с ними должна была выстроиться полевая артиллерия.
Отдав эти и другие приказания, он вернулся в свою ставку, и под его диктовку была написана диспозиция сражения.
Диспозиция эта, про которую с восторгом говорят французские историки и с глубоким уважением другие историки, была следующая:
«С рассветом две новые батареи, устроенные в ночи, на равнине, занимаемой принцем Экмюльским, откроют огонь по двум противостоящим батареям неприятельским.
В это же время начальник артиллерии 1 го корпуса, генерал Пернетти, с 30 ю орудиями дивизии Компана и всеми гаубицами дивизии Дессе и Фриана, двинется вперед, откроет огонь и засыплет гранатами неприятельскую батарею, против которой будут действовать!
24 орудия гвардейской артиллерии,
30 орудий дивизии Компана
и 8 орудий дивизии Фриана и Дессе,
Всего – 62 орудия.
Начальник артиллерии 3 го корпуса, генерал Фуше, поставит все гаубицы 3 го и 8 го корпусов, всего 16, по флангам батареи, которая назначена обстреливать левое укрепление, что составит против него вообще 40 орудий.
Генерал Сорбье должен быть готов по первому приказанию вынестись со всеми гаубицами гвардейской артиллерии против одного либо другого укрепления.
В продолжение канонады князь Понятовский направится на деревню, в лес и обойдет неприятельскую позицию.
Генерал Компан двинется чрез лес, чтобы овладеть первым укреплением.
По вступлении таким образом в бой будут даны приказания соответственно действиям неприятеля.
Канонада на левом фланге начнется, как только будет услышана канонада правого крыла. Стрелки дивизии Морана и дивизии вице короля откроют сильный огонь, увидя начало атаки правого крыла.
Вице король овладеет деревней [Бородиным] и перейдет по своим трем мостам, следуя на одной высоте с дивизиями Морана и Жерара, которые, под его предводительством, направятся к редуту и войдут в линию с прочими войсками армии.
Все это должно быть исполнено в порядке (le tout se fera avec ordre et methode), сохраняя по возможности войска в резерве.
В императорском лагере, близ Можайска, 6 го сентября, 1812 года».
Диспозиция эта, весьма неясно и спутанно написанная, – ежели позволить себе без религиозного ужаса к гениальности Наполеона относиться к распоряжениям его, – заключала в себе четыре пункта – четыре распоряжения. Ни одно из этих распоряжений не могло быть и не было исполнено.
В диспозиции сказано, первое: чтобы устроенные на выбранном Наполеоном месте батареи с имеющими выравняться с ними орудиями Пернетти и Фуше, всего сто два орудия, открыли огонь и засыпали русские флеши и редут снарядами. Это не могло быть сделано, так как с назначенных Наполеоном мест снаряды не долетали до русских работ, и эти сто два орудия стреляли по пустому до тех пор, пока ближайший начальник, противно приказанию Наполеона, не выдвинул их вперед.
Второе распоряжение состояло в том, чтобы Понятовский, направясь на деревню в лес, обошел левое крыло русских. Это не могло быть и не было сделано потому, что Понятовский, направясь на деревню в лес, встретил там загораживающего ему дорогу Тучкова и не мог обойти и не обошел русской позиции.
Третье распоряжение: Генерал Компан двинется в лес, чтоб овладеть первым укреплением. Дивизия Компана не овладела первым укреплением, а была отбита, потому что, выходя из леса, она должна была строиться под картечным огнем, чего не знал Наполеон.
Четвертое: Вице король овладеет деревнею (Бородиным) и перейдет по своим трем мостам, следуя на одной высоте с дивизиями Марана и Фриана (о которых не сказано: куда и когда они будут двигаться), которые под его предводительством направятся к редуту и войдут в линию с прочими войсками.
Сколько можно понять – если не из бестолкового периода этого, то из тех попыток, которые деланы были вице королем исполнить данные ему приказания, – он должен был двинуться через Бородино слева на редут, дивизии же Морана и Фриана должны были двинуться одновременно с фронта.
Все это, так же как и другие пункты диспозиции, не было и не могло быть исполнено. Пройдя Бородино, вице король был отбит на Колоче и не мог пройти дальше; дивизии же Морана и Фриана не взяли редута, а были отбиты, и редут уже в конце сражения был захвачен кавалерией (вероятно, непредвиденное дело для Наполеона и неслыханное). Итак, ни одно из распоряжений диспозиции не было и не могло быть исполнено. Но в диспозиции сказано, что по вступлении таким образом в бой будут даны приказания, соответственные действиям неприятеля, и потому могло бы казаться, что во время сражения будут сделаны Наполеоном все нужные распоряжения; но этого не было и не могло быть потому, что во все время сражения Наполеон находился так далеко от него, что (как это и оказалось впоследствии) ход сражения ему не мог быть известен и ни одно распоряжение его во время сражения не могло быть исполнено.


Многие историки говорят, что Бородинское сражение не выиграно французами потому, что у Наполеона был насморк, что ежели бы у него не было насморка, то распоряжения его до и во время сражения были бы еще гениальнее, и Россия бы погибла, et la face du monde eut ete changee. [и облик мира изменился бы.] Для историков, признающих то, что Россия образовалась по воле одного человека – Петра Великого, и Франция из республики сложилась в империю, и французские войска пошли в Россию по воле одного человека – Наполеона, такое рассуждение, что Россия осталась могущественна потому, что у Наполеона был большой насморк 26 го числа, такое рассуждение для таких историков неизбежно последовательно.