Гимн Гондураса

Himno Nacional de Honduras
Национальный гимн Гондураса
Автор слов	Аугусто Констансио Коэльо, 1915
Композитор	Карлос Хартлинг, 1915
Страна	Гондурас Гондурас
Утверждён	1915 году

Национальный гимн Гондураса (исп. Himno Nacional de Honduras) — государственный гимн Гондураса, принятый в 1915 году.

Автором стихов является Аугусто Констансио Коэльо, музыку написал Карлос Хартлинг.

Испанский текст гимна

Припев: Tu bandera es un lampo de cielo Por un bloque de nieve cruzado; Y se ven en su fondo sagrado Cinco estrellas de pálido azul; En tu emblema, que un mar rumoroso Con sus ondas bravías escuda, De un volcán tras la cima desnuda Hay un astro de nítida luz.

Куплет I India virgen y hermosa dormías De tus mares al canto sonoro, Cuando echada en tus cuencas de oro El audaz navegante te halló; Y al mirar tu belleza extasiado Al influjo ideal de tu encanto, La orla azul de tu espléndido manto Con un beso de amor consagró.

Куплет II De un país donde el sol se levanta, Mas allá del Atlante azulado, Aquel hombre te había soñado Y en tu busca a la mar se lanzó. Cuando erguiste la pálida frente, En la viva ansiedad de tu anhelo, Bajo el dombo gentil de tu cielo Ya flotaba un extraño pendón.

Куплет III Era inutil que el indio tu amado Se aprestara a la lucha con ira, Porque envuelto en su sangre Lempira, En la noche profunda se hundió; Y de la épica hazaña, en memoria, La leyenda tan sólo ha guardado De un sepulcro el lugar ignorado Y el severo perfil de un peñón.

Куплет IV Por tres siglos tus hijos oyeron El mandato imperioso del amo; Por tres siglos tu inútil reclamo En la atmosfera azul se perdió; Pero un día gloria tu oído Percibió, poderoso y distante, Que allá lejos, por sobre el Atlante, Indignado rugía un León.

Куплет V Era Francia, la libre, la heroica, Que en su sueño de siglos dormida Despertaba iracunda a la vida Al reclamo viril de Dantón: Era Francia, que enviaba a la muerte La cabeza del Rey consagrado, Y que alzaba soberbia a su lado, El altar de la diosa razón.

Куплет VI Tú también, ¡oh mi patria!, te alzaste De tu sueño servil y profundo; Tú también enseñaste al mundo Destrozado el infame eslabón. Y en tu suelo bendito, tras la alta Cabellera del monte salvaje, Como un ave de negro plumaje, La colonia fugaz se perdió

Куплет VII Por guardar ese emblema divino, Marcharemos Oh! Patria a la muerte, Generosa será nuestra suerte, Si morimos pensando en tu amor. Defendiendo tu santa bandera Y en tus pliegues gloriosos cubiertos, Serán muchos, Honduras tus muertos, Pero todos caerán con honor.

Внешние ссылки

• [nationalanthems.info/hn.htm Гимн на сайте nationalanthems.info]

Отрывок, характеризующий Гимн Гондураса

– Еще есть время, мой друг. Ты помни, Катишь, что всё это сделалось нечаянно, в минуту гнева, болезни, и потом забыто. Наша обязанность, моя милая, исправить его ошибку, облегчить его последние минуты тем, чтобы не допустить его сделать этой несправедливости, не дать ему умереть в мыслях, что он сделал несчастными тех людей…
– Тех людей, которые всем пожертвовали для него, – подхватила княжна, порываясь опять встать, но князь не пустил ее, – чего он никогда не умел ценить. Нет, mon cousin, – прибавила она со вздохом, – я буду помнить, что на этом свете нельзя ждать награды, что на этом свете нет ни чести, ни справедливости. На этом свете надо быть хитрою и злою.
– Ну, voyons, [послушай,] успокойся; я знаю твое прекрасное сердце.
– Нет, у меня злое сердце.
– Я знаю твое сердце, – повторил князь, – ценю твою дружбу и желал бы, чтобы ты была обо мне того же мнения. Успокойся и parlons raison, [поговорим толком,] пока есть время – может, сутки, может, час; расскажи мне всё, что ты знаешь о завещании, и, главное, где оно: ты должна знать. Мы теперь же возьмем его и покажем графу. Он, верно, забыл уже про него и захочет его уничтожить. Ты понимаешь, что мое одно желание – свято исполнить его волю; я затем только и приехал сюда. Я здесь только затем, чтобы помогать ему и вам.
– Теперь я всё поняла. Я знаю, чьи это интриги. Я знаю, – говорила княжна.
– Hе в том дело, моя душа.
– Это ваша protegee, [любимица,] ваша милая княгиня Друбецкая, Анна Михайловна, которую я не желала бы иметь горничной, эту мерзкую, гадкую женщину.
– Ne perdons point de temps. [Не будем терять время.]
– Ax, не говорите! Прошлую зиму она втерлась сюда и такие гадости, такие скверности наговорила графу на всех нас, особенно Sophie, – я повторить не могу, – что граф сделался болен и две недели не хотел нас видеть. В это время, я знаю, что он написал эту гадкую, мерзкую бумагу; но я думала, что эта бумага ничего не значит.
– Nous у voila, [В этом то и дело.] отчего же ты прежде ничего не сказала мне?
– В мозаиковом портфеле, который он держит под подушкой. Теперь я знаю, – сказала княжна, не отвечая. – Да, ежели есть за мной грех, большой грех, то это ненависть к этой мерзавке, – почти прокричала княжна, совершенно изменившись. – И зачем она втирается сюда? Но я ей выскажу всё, всё. Придет время!