Гимн Казахской ССР
| Қазақ КСР-інің мемлекеттік гимні | |
|---|---|
| Гимн Казахской ССР | |
| Автор слов | Каюм Мухамедханов Абдильда Тажибаев Габит Мусрепов |
| Композитор | Мукан Тулебаев, Евгений Брусиловский, Латиф Хамиди |
| Страна | Казахстан |
| Утверждён | 1945 |
| Отменён | 1992 |
Гимн Казахской ССР (каз. Қазақ ССР-інің мемлекеттік гимні) — Государственный Гимн Казахской ССР, а затем Казахстана с 1945 по 1992 год. Музыка гимна, с другими словами, использовалась до 2006 года, а затем был принят совершенно другой гимн.
Музыка — Мукана Тулебаева, Евгения Брусиловского, Латифа Хамиди. Слова — Каюма Мухамедханова, Абдильды Тажибаева, Габита Мусрепова. Существуют источники, утверждающие, что единоличным автором текста был Каюм Мухамедханов, а вклад других авторов ограничивается всего лишь изменением начальных слов с «ер қазақ» на «біз қазақ».[1] В 1943 году 27-летний, не являющимся членом КПСС, Каюм Мухамедханов выиграл конкурс как автор текста первого Государственного Гимна Казахской ССР.
Содержание
Текст Государственного Гимна Казахской ССР с 1945 г
| Оригинал
Біз қазақ ежелден еркіндік аңсаған, |
Подстрочный перевод
Мы, казахи, издревле стремились к свободе, |
Слушать гимн
- [www.kz/usr/ale/midi/anthem1.mid MIDI]
- [www.marxists.org/history/ussr/sounds/mp3/anthems/Kazakhstan.mp3 mp3]
См. также
- Герб Казахской ССР
- Флаг Казахской ССР
- Флаг Казахстана
- Герб Казахстана
- Гимн Казахстана
- История Казахстана
Напишите отзыв о статье "Гимн Казахской ССР"
Примечания
- ↑ Белякина А. Человек-легенда. — Алматы, 2009. — ISBN 978-601-06-0422.
Ссылки
- [www.hymn.ru/15-union-republics/ Гимны союзных республик]
| ||||||||
Отрывок, характеризующий Гимн Казахской ССР
– Ожиг, жиг, ожиг, жиг… – свистела натачиваемая сабля. И вдруг Петя услыхал стройный хор музыки, игравшей какой то неизвестный, торжественно сладкий гимн. Петя был музыкален, так же как Наташа, и больше Николая, но он никогда не учился музыке, не думал о музыке, и потому мотивы, неожиданно приходившие ему в голову, были для него особенно новы и привлекательны. Музыка играла все слышнее и слышнее. Напев разрастался, переходил из одного инструмента в другой. Происходило то, что называется фугой, хотя Петя не имел ни малейшего понятия о том, что такое фуга. Каждый инструмент, то похожий на скрипку, то на трубы – но лучше и чище, чем скрипки и трубы, – каждый инструмент играл свое и, не доиграв еще мотива, сливался с другим, начинавшим почти то же, и с третьим, и с четвертым, и все они сливались в одно и опять разбегались, и опять сливались то в торжественно церковное, то в ярко блестящее и победное.«Ах, да, ведь это я во сне, – качнувшись наперед, сказал себе Петя. – Это у меня в ушах. А может быть, это моя музыка. Ну, опять. Валяй моя музыка! Ну!..»
Он закрыл глаза. И с разных сторон, как будто издалека, затрепетали звуки, стали слаживаться, разбегаться, сливаться, и опять все соединилось в тот же сладкий и торжественный гимн. «Ах, это прелесть что такое! Сколько хочу и как хочу», – сказал себе Петя. Он попробовал руководить этим огромным хором инструментов.
«Ну, тише, тише, замирайте теперь. – И звуки слушались его. – Ну, теперь полнее, веселее. Еще, еще радостнее. – И из неизвестной глубины поднимались усиливающиеся, торжественные звуки. – Ну, голоса, приставайте!» – приказал Петя. И сначала издалека послышались голоса мужские, потом женские. Голоса росли, росли в равномерном торжественном усилии. Пете страшно и радостно было внимать их необычайной красоте.
С торжественным победным маршем сливалась песня, и капли капали, и вжиг, жиг, жиг… свистела сабля, и опять подрались и заржали лошади, не нарушая хора, а входя в него.
Петя не знал, как долго это продолжалось: он наслаждался, все время удивлялся своему наслаждению и жалел, что некому сообщить его. Его разбудил ласковый голос Лихачева.
– Готово, ваше благородие, надвое хранцуза распластаете.
Петя очнулся.
– Уж светает, право, светает! – вскрикнул он.
Невидные прежде лошади стали видны до хвостов, и сквозь оголенные ветки виднелся водянистый свет. Петя встряхнулся, вскочил, достал из кармана целковый и дал Лихачеву, махнув, попробовал шашку и положил ее в ножны. Казаки отвязывали лошадей и подтягивали подпруги.
– Вот и командир, – сказал Лихачев. Из караулки вышел Денисов и, окликнув Петю, приказал собираться.
Быстро в полутьме разобрали лошадей, подтянули подпруги и разобрались по командам. Денисов стоял у караулки, отдавая последние приказания. Пехота партии, шлепая сотней ног, прошла вперед по дороге и быстро скрылась между деревьев в предрассветном тумане. Эсаул что то приказывал казакам. Петя держал свою лошадь в поводу, с нетерпением ожидая приказания садиться. Обмытое холодной водой, лицо его, в особенности глаза горели огнем, озноб пробегал по спине, и во всем теле что то быстро и равномерно дрожало.
– Ну, готово у вас все? – сказал Денисов. – Давай лошадей.
Лошадей подали. Денисов рассердился на казака за то, что подпруги были слабы, и, разбранив его, сел. Петя взялся за стремя. Лошадь, по привычке, хотела куснуть его за ногу, но Петя, не чувствуя своей тяжести, быстро вскочил в седло и, оглядываясь на тронувшихся сзади в темноте гусар, подъехал к Денисову.
– Василий Федорович, вы мне поручите что нибудь? Пожалуйста… ради бога… – сказал он. Денисов, казалось, забыл про существование Пети. Он оглянулся на него.
– Об одном тебя пг'ошу, – сказал он строго, – слушаться меня и никуда не соваться.
Во все время переезда Денисов ни слова не говорил больше с Петей и ехал молча. Когда подъехали к опушке леса, в поле заметно уже стало светлеть. Денисов поговорил что то шепотом с эсаулом, и казаки стали проезжать мимо Пети и Денисова. Когда они все проехали, Денисов тронул свою лошадь и поехал под гору. Садясь на зады и скользя, лошади спускались с своими седоками в лощину. Петя ехал рядом с Денисовым. Дрожь во всем его теле все усиливалась. Становилось все светлее и светлее, только туман скрывал отдаленные предметы. Съехав вниз и оглянувшись назад, Денисов кивнул головой казаку, стоявшему подле него.
