Гимн Лаоса
| Государственный гимн Лаоса | |
|---|---|
| Автор слов | Сисана Сисан |
| Композитор | Тонгди Сунтонвычит |
| Страна |  Лаос
|
| Утверждён | 1947 год, изменён в 1975 году |
Пхенг Сат Лао — гимн Лаоса. Официально принят в 1947 году. В 1975 году слова гимна были изменены. Автор слов — Сисана Сисан (лаос.ສີຊະນະ ສີສານ: 1922—1999), музыку написал Тонгди Сунтонвычит лаос.(ທອງດີ ສຸນທອນວຶຈິດ: 1905—1968)
Слова на лаосском языке
- ຊາດລາວຕັ້ງແຕ່ໃດມາ ລາວທຸກຖ້ວນຫນ້າເຊີດຊູສຸດໃຈ
- ຮ່ວມແຮງຮ່ວມຈິດຮ່ວມໃຈ ສາມັກຄີກັນເປັນກຳລັງດຽວ
- ເດັດດ່ຽວພ້ອມກັນກ້າວຫນ້າ ບູຊາຊູກຽດຂອງລາວ
- ສົ່ງເສີມໃຊ້ສິດເປັນເຈົ້າ ລາວທຸກຊົນເຜົ່າສະເໝີພາບກັນ
- ບໍ່ໃຫ້ຝູງຈັກກະພັດແລະພວກ ຂາຍຊາດເຂົ້າມາລົບກວນ
- ລາວທັງມວນຊູເອກະລາດ ອິດສະລະພາບຂອງຊາດລາວໄວ້
- ຕັດສິນໃຈສູ້ຊິງເອົາໄຊ ພາຊາດລາວໄປສູ່ຄວາມວັດທະນາ
Транскрипция МФА
- sa: t la: w taŋtɛ: daima: la: w tʰuk tʰu:ənna: sɤ:tsu: sutʨai,
- hu:əm hɛ:ŋ hu:əm ʨit hu:əm ʨai sa: makkʰi: kan pen kamlaŋ diəw.
- detdiəw pʰɔ:mkan ka: wna: bu: sa: su: kiət kʰɔ:ng la: w,
- soŋsɤ:m sai sit pen ʨaw. la: w tʰuk son pʰaw samɤ: pʰa: pkan,
- bɔ: hai fu: ng ʨakka pʰat lɛ phu:ək kʰa: isa: t kʰaw ma: lopku:ən
- la: w tʰaŋmu:ən su: ekkala: t itsala pʰapkʰɔ:ŋ sa: t la: w wai
- tatsinʨai su: siŋ aw sai pʰa: sa: t ka: wpai su: kʰu:əm wattʰana:.
Буквальный перевод с лаосского оригинала
- Все лаосцы всегда чтили свою страну,
- они разделяют друг с другом силу, разум, сердце, связаны все воедино.
- Решительно движутся они вперёд, почитая и превознося славу Лаоса,
- провозглашая своё право быть хозяевами (в своей стране). Лаосцы всех наций едины,
- и не позволят эксплуататорам и предателям нарушать покой страны.
- Все лаосцы будут защищать независимость, оберегать свободу Лаоса,
- они полны решимости сражаться до победы, чтобы привести Лаос к процветанию.
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
| ||||||||
Напишите отзыв о статье "Гимн Лаоса"Отрывок, характеризующий Гимн Лаоса– Ишь, колбаса то, тоже убирается!– Продай матушку, – ударяя на последнем слоге, говорил другой солдат, обращаясь к немцу, который, опустив глаза, сердито и испуганно шел широким шагом. – Эк убралась как! То то черти! – Вот бы тебе к ним стоять, Федотов. – Видали, брат! – Куда вы? – спрашивал пехотный офицер, евший яблоко, тоже полуулыбаясь и глядя на красивую девушку. Немец, закрыв глаза, показывал, что не понимает. – Хочешь, возьми себе, – говорил офицер, подавая девушке яблоко. Девушка улыбнулась и взяла. Несвицкий, как и все, бывшие на мосту, не спускал глаз с женщин, пока они не проехали. Когда они проехали, опять шли такие же солдаты, с такими же разговорами, и, наконец, все остановились. Как это часто бывает, на выезде моста замялись лошади в ротной повозке, и вся толпа должна была ждать. – И что становятся? Порядку то нет! – говорили солдаты. – Куда прешь? Чорт! Нет того, чтобы подождать. Хуже того будет, как он мост подожжет. Вишь, и офицера то приперли, – говорили с разных сторон остановившиеся толпы, оглядывая друг друга, и всё жались вперед к выходу. Оглянувшись под мост на воды Энса, Несвицкий вдруг услышал еще новый для него звук, быстро приближающегося… чего то большого и чего то шлепнувшегося в воду. – Ишь ты, куда фатает! – строго сказал близко стоявший солдат, оглядываясь на звук. – Подбадривает, чтобы скорей проходили, – сказал другой неспокойно. Толпа опять тронулась. Несвицкий понял, что это было ядро. – Эй, казак, подавай лошадь! – сказал он. – Ну, вы! сторонись! посторонись! дорогу! Он с большим усилием добрался до лошади. Не переставая кричать, он тронулся вперед. Солдаты пожались, чтобы дать ему дорогу, но снова опять нажали на него так, что отдавили ему ногу, и ближайшие не были виноваты, потому что их давили еще сильнее. – Несвицкий! Несвицкий! Ты, г'ожа! – послышался в это время сзади хриплый голос. Несвицкий оглянулся и увидал в пятнадцати шагах отделенного от него живою массой двигающейся пехоты красного, черного, лохматого, в фуражке на затылке и в молодецки накинутом на плече ментике Ваську Денисова. – Вели ты им, чег'тям, дьяволам, дать дог'огу, – кричал. Денисов, видимо находясь в припадке горячности, блестя и поводя своими черными, как уголь, глазами в воспаленных белках и махая невынутою из ножен саблей, которую он держал такою же красною, как и лицо, голою маленькою рукой. Навигация | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||