Кауми Тарана (урду قومی ترانہ, Qaumī Tarāna — «Национальный Гимн») — государственный гимн Пакистана. Музыка гимна была написана в 1950 членом Комитета по национальному гимну Акбаром Мохаммедом на ранее созданные Джаганнатом Азадом слова, но окончательно утверждена в 1954 после создания новых слов.
Официальный текст на урду
- پاک سرزمین شاد باد
- كشور حسين شاد باد
- تو نشان عزم ﮔلیشان
- ! ارض پاکستان
- مرکز یقین شاد باد
- پاک سرزمین کا نظام
- قوت اخوت عوام
- قوم ، ملک ، سلطنت
- پائندﻩ تابندﻩ باد
- شاد باد منزل مراد
- پرچم ستارہ و ہلال
- رہبر ترقی و کمال
- ترجمان ماضی شان حال
- ! جان استقبال
- سایۂ خدائے ذوالجلال
Латинская транскрипция
- Pāk sarzamīn šād bād
- Kiśwar-e-hasīn šād bād
- Tū nišān-e-`azm-e-`alī šān
- Arz-e-Pākistān
- Markaz-e-yaqīn šād bād
- Pāk sarzamīn kā nizām
- Qūwat-e-uxūwat-e-`awām
- Qaum, mulk, saltanat
- Pā'inda tābinda bād
- Šād bād manzil-e-murād
- Parčam-e-sitāra-o-hilāl
- Rahbar-e-taraqqī-o-kamāl
- Tarjumān-e-māzī, šān-e-hāl
- Jān-e-istiqbāl
- Sāyah-e-xudā-e-Zū-l-Jalāl
Напишите отзыв о статье "Гимн Пакистана"
Ссылки
- [www.infopak.gov.pk/Anthem.aspx Страница гимна на сайте Министерства информации Пакистана]
 |
|---|
| | | | Непризнанные и частично признанные государства |
|---|
| | | | </div> | </table></td></tr></table>
Отрывок, характеризующий Гимн ПакистанаНа другой день после этого разговора Наташа надела то старое платье, которое было ей особенно известно за доставляемую им по утрам веселость, и с утра начала тот свой прежний образ жизни, от которого она отстала после бала. Она, напившись чаю, пошла в залу, которую она особенно любила за сильный резонанс, и начала петь свои солфеджи (упражнения пения). Окончив первый урок, она остановилась на середине залы и повторила одну музыкальную фразу, особенно понравившуюся ей. Она прислушалась радостно к той (как будто неожиданной для нее) прелести, с которой эти звуки переливаясь наполнили всю пустоту залы и медленно замерли, и ей вдруг стало весело. «Что об этом думать много и так хорошо», сказала она себе и стала взад и вперед ходить по зале, ступая не простыми шагами по звонкому паркету, но на всяком шагу переступая с каблучка (на ней были новые, любимые башмаки) на носок, и так же радостно, как и к звукам своего голоса прислушиваясь к этому мерному топоту каблучка и поскрипыванью носка. Проходя мимо зеркала, она заглянула в него. – «Вот она я!» как будто говорило выражение ее лица при виде себя. – «Ну, и хорошо. И никого мне не нужно».
Лакей хотел войти, чтобы убрать что то в зале, но она не пустила его, опять затворив за ним дверь, и продолжала свою прогулку. Она возвратилась в это утро опять к своему любимому состоянию любви к себе и восхищения перед собою. – «Что за прелесть эта Наташа!» сказала она опять про себя словами какого то третьего, собирательного, мужского лица. – «Хороша, голос, молода, и никому она не мешает, оставьте только ее в покое». Но сколько бы ни оставляли ее в покое, она уже не могла быть покойна и тотчас же почувствовала это.
|
Пакистан
