Гимн Республики Македонии

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Денес над Македонија
Денес над Македония
Сегодня над Македонией
Автор слов Владо Малески, 1943
Композитор Тодор Скаловски, 1943
Страна Македония Македония
Утверждён 1944

Сегодня над Македонией — это официальный гимн Республики Македонии. Автор текста Влад Малески, автор музыки Тодор Скаловски. Гимн написан в 1943 году. По завершении Второй мировой войны он использовался как гимн Социалистической Республики Македонии в составе Югославии, а в 1992 году, после распада Югославии был провозглашён в качестве гимна независимой Республики Македонии





Денес над Македонија

Денес над Македонија се раѓа
ново сонце на слободата!
Македонците се борат
за своите правдини!
Македонците се борат
за своите правдини!
Од сега веќе знамето се вее
на Крушевската република!
Гоце Делчев, Питу Гули,
Даме Груев, Сандански!
Гоце Делчев, Питу Гули,
Даме Груев, Сандански!
Горите шумно пеат
нови песни, нови весници!
Македонија слободна,
слободна живее!
Македонија слободна,
слободна живее!

Перевод

Сегодня над Македонией

Сегодня над Македонией рождается
Новое солнце свободы,
Македонцы борются
За свои права!
Македонцы борются
За свои права!

Отныне и впредь развевается знамя
Крушевской республики!
Гоце Делчев, Питу Гули,
Даме Груев, Санданский!
Гоце Делчев, Питу Гули,
Даме Груев, Санданский!

Македонские леса громко поют
новые песни, новые вести!
Македония свободная,
Свободная живёт!
Македония свободная,
Свободная живёт!

См. также

Напишите отзыв о статье "Гимн Республики Македонии"

Примечания

Ссылки

  • [www.navyband.navy.mil/anthems/ANTHEMS/Macedonia.mp3 Музыка гимна (без слов)]

Отрывок, характеризующий Гимн Республики Македонии

Войска авангарда расположились впереди Вишау, в виду цепи неприятельской, уступавшей нам место при малейшей перестрелке в продолжение всего дня. Авангарду объявлена была благодарность государя, обещаны награды, и людям роздана двойная порция водки. Еще веселее, чем в прошлую ночь, трещали бивачные костры и раздавались солдатские песни.
Денисов в эту ночь праздновал производство свое в майоры, и Ростов, уже довольно выпивший в конце пирушки, предложил тост за здоровье государя, но «не государя императора, как говорят на официальных обедах, – сказал он, – а за здоровье государя, доброго, обворожительного и великого человека; пьем за его здоровье и за верную победу над французами!»
– Коли мы прежде дрались, – сказал он, – и не давали спуску французам, как под Шенграбеном, что же теперь будет, когда он впереди? Мы все умрем, с наслаждением умрем за него. Так, господа? Может быть, я не так говорю, я много выпил; да я так чувствую, и вы тоже. За здоровье Александра первого! Урра!
– Урра! – зазвучали воодушевленные голоса офицеров.
И старый ротмистр Кирстен кричал воодушевленно и не менее искренно, чем двадцатилетний Ростов.
Когда офицеры выпили и разбили свои стаканы, Кирстен налил другие и, в одной рубашке и рейтузах, с стаканом в руке подошел к солдатским кострам и в величественной позе взмахнув кверху рукой, с своими длинными седыми усами и белой грудью, видневшейся из за распахнувшейся рубашки, остановился в свете костра.
– Ребята, за здоровье государя императора, за победу над врагами, урра! – крикнул он своим молодецким, старческим, гусарским баритоном.
Гусары столпились и дружно отвечали громким криком.
Поздно ночью, когда все разошлись, Денисов потрепал своей коротенькой рукой по плечу своего любимца Ростова.
– Вот на походе не в кого влюбиться, так он в ца'я влюбился, – сказал он.
– Денисов, ты этим не шути, – крикнул Ростов, – это такое высокое, такое прекрасное чувство, такое…
– Ве'ю, ве'ю, д'ужок, и 'азделяю и одоб'яю…
– Нет, не понимаешь!
И Ростов встал и пошел бродить между костров, мечтая о том, какое было бы счастие умереть, не спасая жизнь (об этом он и не смел мечтать), а просто умереть в глазах государя. Он действительно был влюблен и в царя, и в славу русского оружия, и в надежду будущего торжества. И не он один испытывал это чувство в те памятные дни, предшествующие Аустерлицкому сражению: девять десятых людей русской армии в то время были влюблены, хотя и менее восторженно, в своего царя и в славу русского оружия.