Государственный гимн независимого, нейтрального Туркменистана (туркм. Garaşsyz, Bitarap, Türkmenistanyň Döwlet Gimni) — национальный гимн Туркменистана, является одним из главных официальных государственных символов Туркменистана, наряду с флагом и гербом. Мелодия гимна написана в 1997 году туркменским композитором Вели Мухатовым, слова принадлежат первому Президенту Туркменистана Сапармурату Ниязову. Гимн официально принят 27 сентября 1996 года.
История гимна Туркменистана
До 1997 года в Туркменистане, получившем независимость за шесть лет до того, исполнялся гимн Туркменской ССР в версии без слов в качестве официального гимна. Новый гимн был утвержден 27 сентября 1996 года на заседании Халк Маслахаты в Байрамали[1]. Гимн, известный по первой фразе припева «Великое создание Туркменбаши», действовал с 1997 года по 2008 год. В гимне слово «Туркменбаши» — упоминалось четыре раза. В декабре 2008 года в СМИ стала появляться информация о внесении изменений в текст гимна Туркменистана с целью убрать упоминания о Сапармурате Туркменбаши — первом президенте страны[2][3]. Решение изменить слова гимна было принято, по словам спикера Парламента Туркмении Акджи Нурбердыевой после «многочисленных обращений от граждан страны» и «необходимостью соответствия гимна общепринятым международным стандартам»[4]. В 4-м выпуске «Ведомостей Меджлиса» за 2008 год был напечатан закон о новой версии гимна. С 2008 года действует новая версия гимна, не содержащая элементов культа личности Сапармурата Туркменбаши[5], слово «Туркменбаши» была заменено на «народ», так же был убран один куплет и припев[6].
Использование гимна Туркменистана
Порядок официального использования гимна Туркменистана изложен в Законе № 235-III, подписанном Президентом Туркменистана Гурбангулы Бердымухамедовым от 5 декабря 2008 года[7]. Исполнение гимна допускается в оркестровом, хоровом, оркестрово-хоровом и с другими музыкальными инструментами. Во время звучания гимна допускается звуко- и видеозапись, а также использование средств теле- и радиотрансляции. Гимн обязательно должен звучать во время вступления в должность президента, при открытии и закрытии заседаний Меджлиса Туркменистана, при подъёме государственного флага, церемоний встреч и проводов посещающих Туркменистан с официальными визитами глав иностранных государств и правительств, во время проведения воинских ритуалов, при открытии и завершении торжеств, посвященных государственным праздникам Туркменистана, в момент начала и окончания работы государственных теле- и радиопрограмм, на мероприятиях, проводимых в Туркменистане на государственном уровне.
Текст
Русский перевод
Жизнь отдать я готов за родимый очаг, —
Духом предков отважных славны сыны,
Земля моя свята. В мире реет мой флаг —
Символ великой нейтральной страны!
Великая, навеки созданная народом
Держава родная, суверенный край,
Туркменистан — светоч и песня души,
Во веки веков ты живи, процветай!
Един мой народ, и по жилам племен
Течёт предков кровь — нетленная весть,
Не страшны нам бури, невзгоды времен,
Сохраним и умножим славу и честь!
Великая, навеки созданная народом
Держава родная, суверенный край,
Туркменистан — светоч и песня души,
Во веки веков ты живи, процветай!
|
Janym gurban sana, erkana ýurdum
Mert pederleň ruhy bardyr könülde.
Bitarap, Garaşsyz topragyn nurdur
Baýdagyn belentdir dünýan önünde.
Halkyň guran baky beýik binasy
Berkarar döwletim, jigerim — janym.
Başlaryň täji sen, diller senasy
Dünýä dursun, sen dur, Türkmenistanym!
Gardaşdyr tireler, amandyr iller
Owal-ahyr birdir bizin ganymyz.
Harasatlar almaz, syndyrmaz siller
Nesiller döş gerip gorar şanymyz.
Halkyň guran baky beýik binasy
Berkarar döwletim, jigerim — janym.
Başlaryň täji sen, diller senasy,
Dünýä dursun, sen dur, Türkmenistanym!
|
Прежний текст гимна
Türkmenbaşyň guran beýik binasy
Berkarar döwletim, jigerim — janym.
Başlaryň täji sen, diller senasy
Dünýä dursun, sen dur, Türkmenistanym!
Janym gurban sana, erkana ýurdum
Mert pederleň ruhy bardyr könülde.
Bitarap, Garaşsyz topragyn nurdur
Baýdagyn belentdir dünýan önünde.
Türkmenbaşyň guran beýik binasy
Berkarar döwletim, jigerim — janym.
Başlaryň täji sen, diller senasy
Dünýä dursun, sen dur, Türkmenistanym!
Gardaşdyr tireler, amandyr iller
Owal-ahyr birdir bizin ganymyz.
Harasatlar almaz, syndyrmaz siller
Nesiller döş gerip gorar şanymyz.
Türkmenbaşyň guran beýik binasy,
Berkarar döwletim, jigerim — janym.
Başlaryň täji sen, diller senasy,
Dünýä dursun, sen dur, Türkmenistanym!
Arkamdyr bu daglar, penamdyr düzler
Ykbalym, namysym, togabym, Watan!
Sana şek ýetirse, kör bolsun gözler
Geçmişim, geljegim, dowamym, Watan!
Напишите отзыв о статье "Гимн Туркмении"
Примечания
- ↑ [www.turkmenistan.ru/ru/node/13532 ГОСУДАРСТВЕННЫЕ СИМВОЛЫ ТУРКМЕНИСТАНА]
- ↑ [news.bbc.co.uk/hi/russian/international/newsid_7772000/7772541.stm Из гимна Туркмении убирают слова о Туркменбаши]
- ↑ [lenta.ru/news/2008/12/09/anthem/ Строки о Туркменбаши уберут из гимна Туркмении]
- ↑ [www.turkmenistan.ru/ru/node/24971 В Государственный гимн Туркменистана будут внесены изменения]
- ↑ [lenta.ru/news/2009/01/26/bashi/ Туркменские СМИ убрали из названий упоминания о Ниязове]
- ↑ [echo.msk.ru/news/559718-echo.html ГИМН ТУРКМЕНИИ СОКРАЩЁН]
- ↑ [base.spinform.ru/show_doc.fwx?rgn=28248 ЗАКОН ТУРКМЕНИСТАНА от 5 декабря 2008 года № 235-III]
Ссылки
- [www.turkmenembassy.ru/?q=symb Государственные символы на сайте Посольства Туркменистана в России]
- [www.portalostranah.ru/view.php?id=64 Аудиофайлы и тексты современного гимна Туркменистана, старой версии гимна «Великое создание Туркменбаши» и гимна Туркменской ССР]
- [david.national-anthems.net/tm.mid MIDI-версия Туркменского гимна]
 |
|---|
| | | | Непризнанные и частично признанные государства |
|---|
| | | | </div> | </table></td></tr></table>
Отрывок, характеризующий Гимн Туркмении– Да как же там, за цепью?
– Выслали два полка наших в цепь, там нынче такой кутеж идет, беда! Две музыки, три хора песенников.
Офицер поехал за цепь к Ечкину. Издалека еще, подъезжая к дому, он услыхал дружные, веселые звуки плясовой солдатской песни.
«Во олузя а ах… во олузях!..» – с присвистом и с торбаном слышалось ему, изредка заглушаемое криком голосов. Офицеру и весело стало на душе от этих звуков, но вместе с тем и страшно за то, что он виноват, так долго не передав важного, порученного ему приказания. Был уже девятый час. Он слез с лошади и вошел на крыльцо и в переднюю большого, сохранившегося в целости помещичьего дома, находившегося между русских и французов. В буфетной и в передней суетились лакеи с винами и яствами. Под окнами стояли песенники. Офицера ввели в дверь, и он увидал вдруг всех вместе важнейших генералов армии, в том числе и большую, заметную фигуру Ермолова. Все генералы были в расстегнутых сюртуках, с красными, оживленными лицами и громко смеялись, стоя полукругом. В середине залы красивый невысокий генерал с красным лицом бойко и ловко выделывал трепака.
– Ха, ха, ха! Ай да Николай Иванович! ха, ха, ха!..
Офицер чувствовал, что, входя в эту минуту с важным приказанием, он делается вдвойне виноват, и он хотел подождать; но один из генералов увидал его и, узнав, зачем он, сказал Ермолову. Ермолов с нахмуренным лицом вышел к офицеру и, выслушав, взял от него бумагу, ничего не сказав ему.
– Ты думаешь, это нечаянно он уехал? – сказал в этот вечер штабный товарищ кавалергардскому офицеру про Ермолова. – Это штуки, это все нарочно. Коновницына подкатить. Посмотри, завтра каша какая будет!
На другой день, рано утром, дряхлый Кутузов встал, помолился богу, оделся и с неприятным сознанием того, что он должен руководить сражением, которого он не одобрял, сел в коляску и выехал из Леташевки, в пяти верстах позади Тарутина, к тому месту, где должны были быть собраны наступающие колонны. Кутузов ехал, засыпая и просыпаясь и прислушиваясь, нет ли справа выстрелов, не начиналось ли дело? Но все еще было тихо. Только начинался рассвет сырого и пасмурного осеннего дня. Подъезжая к Тарутину, Кутузов заметил кавалеристов, ведших на водопой лошадей через дорогу, по которой ехала коляска. Кутузов присмотрелся к ним, остановил коляску и спросил, какого полка? Кавалеристы были из той колонны, которая должна была быть уже далеко впереди в засаде. «Ошибка, может быть», – подумал старый главнокомандующий. Но, проехав еще дальше, Кутузов увидал пехотные полки, ружья в козлах, солдат за кашей и с дровами, в подштанниках. Позвали офицера. Офицер доложил, что никакого приказания о выступлении не было.
– Как не бы… – начал Кутузов, но тотчас же замолчал и приказал позвать к себе старшего офицера. Вылезши из коляски, опустив голову и тяжело дыша, молча ожидая, ходил он взад и вперед. Когда явился потребованный офицер генерального штаба Эйхен, Кутузов побагровел не оттого, что этот офицер был виною ошибки, но оттого, что он был достойный предмет для выражения гнева. И, трясясь, задыхаясь, старый человек, придя в то состояние бешенства, в которое он в состоянии был приходить, когда валялся по земле от гнева, он напустился на Эйхена, угрожая руками, крича и ругаясь площадными словами. Другой подвернувшийся, капитан Брозин, ни в чем не виноватый, потерпел ту же участь.
– Это что за каналья еще? Расстрелять мерзавцев! – хрипло кричал он, махая руками и шатаясь. Он испытывал физическое страдание. Он, главнокомандующий, светлейший, которого все уверяют, что никто никогда не имел в России такой власти, как он, он поставлен в это положение – поднят на смех перед всей армией. «Напрасно так хлопотал молиться об нынешнем дне, напрасно не спал ночь и все обдумывал! – думал он о самом себе. – Когда был мальчишкой офицером, никто бы не смел так надсмеяться надо мной… А теперь!» Он испытывал физическое страдание, как от телесного наказания, и не мог не выражать его гневными и страдальческими криками; но скоро силы его ослабели, и он, оглядываясь, чувствуя, что он много наговорил нехорошего, сел в коляску и молча уехал назад.
Излившийся гнев уже не возвращался более, и Кутузов, слабо мигая глазами, выслушивал оправдания и слова защиты (Ермолов сам не являлся к нему до другого дня) и настояния Бенигсена, Коновницына и Толя о том, чтобы то же неудавшееся движение сделать на другой день. И Кутузов должен был опять согласиться.
На другой день войска с вечера собрались в назначенных местах и ночью выступили. Была осенняя ночь с черно лиловатыми тучами, но без дождя. Земля была влажна, но грязи не было, и войска шли без шума, только слабо слышно было изредка бренчанье артиллерии. Запретили разговаривать громко, курить трубки, высекать огонь; лошадей удерживали от ржания. Таинственность предприятия увеличивала его привлекательность. Люди шли весело. Некоторые колонны остановились, поставили ружья в козлы и улеглись на холодной земле, полагая, что они пришли туда, куда надо было; некоторые (большинство) колонны шли целую ночь и, очевидно, зашли не туда, куда им надо было.
Граф Орлов Денисов с казаками (самый незначительный отряд из всех других) один попал на свое место и в свое время. Отряд этот остановился у крайней опушки леса, на тропинке из деревни Стромиловой в Дмитровское.
Перед зарею задремавшего графа Орлова разбудили. Привели перебежчика из французского лагеря. Это был польский унтер офицер корпуса Понятовского. Унтер офицер этот по польски объяснил, что он перебежал потому, что его обидели по службе, что ему давно бы пора быть офицером, что он храбрее всех и потому бросил их и хочет их наказать. Он говорил, что Мюрат ночует в версте от них и что, ежели ему дадут сто человек конвою, он живьем возьмет его. Граф Орлов Денисов посоветовался с своими товарищами. Предложение было слишком лестно, чтобы отказаться. Все вызывались ехать, все советовали попытаться. После многих споров и соображений генерал майор Греков с двумя казачьими полками решился ехать с унтер офицером.
|
Туркмения
