Гимн Уганды

«Oh Uganda, Land of Beauty» (О, Уганда, прекрасная страна) — национальный гимн Уганды. Утверждён в качестве официального в 1962 после обретения страной независимости. Слова и музыка — Джордж Уилберфорс Какома (George Wilberforce Kakoma).

Текст

Oh Uganda! may God uphold thee,

We lay our future in thy hand.

United, free,

For liberty

Together we’ll always stand.

Oh Uganda! the land of freedom.

Our love and labour we give,

And with neighbours all

At our country’s call

In peace and friendship we’ll live.

Oh Uganda! the land that feeds us

By sun and fertile soil grown.

For our own dear land,

We’ll always stand,

The Pearl of Africa’s Crown.

Близкий к оригиналу перевод

(Александр Пахотин)

О, Уганда! Пусть тебя хранит Господь!

Мы отдаём своё будущее в твои руки.

Единые и свободные

За защиту свободы

Вместе мы всегда постоим.

О, Уганда! Земля свободы.

Нашу любовь и труд мы отдаём,

И с соседями все

По призыву нашей страны

В мире и дружбы мы будем жить.

О, Уганда! Земля, которая кормит нас

Солнцем и плодородной землёй.

За нашу собственную землю

За жемчужину в короне Африки

Мы всегда будем стоять до конца.

Музыка

• www.nationalanthems.info/ug.mid (Инструментальная версия)

Отрывок, характеризующий Гимн Уганды

– Смотрите! Анна Михайловна наша в токе какой!
– Карагины, Жюли и Борис с ними. Сейчас видно жениха с невестой. – Друбецкой сделал предложение!
– Как же, нынче узнал, – сказал Шиншин, входивший в ложу Ростовых.
Наташа посмотрела по тому направлению, по которому смотрел отец, и увидала, Жюли, которая с жемчугами на толстой красной шее (Наташа знала, обсыпанной пудрой) сидела с счастливым видом, рядом с матерью.
Позади их с улыбкой, наклоненная ухом ко рту Жюли, виднелась гладко причесанная, красивая голова Бориса. Он исподлобья смотрел на Ростовых и улыбаясь говорил что то своей невесте.
«Они говорят про нас, про меня с ним!» подумала Наташа. «И он верно успокоивает ревность ко мне своей невесты: напрасно беспокоятся! Ежели бы они знали, как мне ни до кого из них нет дела».
Сзади сидела в зеленой токе, с преданным воле Божией и счастливым, праздничным лицом, Анна Михайловна. В ложе их стояла та атмосфера – жениха с невестой, которую так знала и любила Наташа. Она отвернулась и вдруг всё, что было унизительного в ее утреннем посещении, вспомнилось ей.
«Какое право он имеет не хотеть принять меня в свое родство? Ах лучше не думать об этом, не думать до его приезда!» сказала она себе и стала оглядывать знакомые и незнакомые лица в партере. Впереди партера, в самой середине, облокотившись спиной к рампе, стоял Долохов с огромной, кверху зачесанной копной курчавых волос, в персидском костюме. Он стоял на самом виду театра, зная, что он обращает на себя внимание всей залы, так же свободно, как будто он стоял в своей комнате. Около него столпившись стояла самая блестящая молодежь Москвы, и он видимо первенствовал между ними.