Гимн Южной Осетии
| Уарзон Ирыстон! Республикæ Хуссар Ирыстоны Паддзахадон гимн | |
|---|---|
| Любимая Осетия! Государственный гимн Республики Южная Осетия | |
| Автор слов | Тотраз Кокаев |
| Композитор | Феликс Алборов |
| Страна |  Южная Осетия
|
| Утверждён | 5 мая 1995 года |
Госуда́рственный гимн Респу́блики Ю́жная Осе́тия — «Любимая Осетия!» (осет. Уарзон Ирыстон! [ˈwarzon iˈrəston]) — одниy из главных государственных символов частично признанной Республики Южная Осетия. Автор музыки — известный осетинский композитор Феликс Алборов. Автор слов — поэт, драматург Тотраз Кокаев (Кокайты)[1].
Текст гимна
Текст гимна написан на осетинском языке Тотразом Кокаевым.
| Осетинский текст гимна | Дословный перевод гимна |
|---|---|
| 1-й куплет | |
|
Уарзон Ирыстон! Дæ номы кадæн |
Любимая Осетия! Во славу твоего имени |
| 1-й припев | |
|
Уæ, Стыр Хуыцау! Дæ хорзæх, Дæ арфæ — |
О, Великий Бог! Твоя благодать, твоё благословение — |
| 2-й куплет | |
| Уæззау уыд дæ ивгъуыд, Иры бæстæ, — |
Тяжёлым было твоё прошлое, осетинская земля, — |
| 2-й припев | |
|
Уæ, Стыр Хуыцау! Дæ хорзæх, Дæ арфæ — |
О, Великий Бог! Твоя благодать, твоё благословение — |
| 3-й куплет | |
|
Фыдæлты æрдхæрæн, Иры Уæзæг! |
Предков гордость[3], родной дом осетин! |
| 3-й припев | |
|
Уæ, Стыр Хуыцау! Дæ хорзæх, Дæ арфæ - |
О, Великий Бог! Твоя благодать, твоё благословение — |
Принятие гимна
Гимн утверждён сессией Верховного Совета Республики Южная Осетия 5 мая 1995 года[5][6].
Напишите отзыв о статье "Гимн Южной Осетии"
Примечания
- ↑ Газета «Северная Осетия», 27 октября 2005 года. Таутиева Т. Поэтической строкой — к сердцам соотечественников: к 60-летию со дня рождения поэта, писателя, драматурга Т. Кокайты.
- ↑ [osinform.ru/14990-na-sajjte-osinform.ru-mozhno-skachat-gimn-i-gerb.html Эта версия в звуковых записях 2009-го года и на сайте ИА «Осинформ»]. Уастырджи приблизительно соответствует святому Георгию христианской традиции и считается покровителем путников. Обращение к нему во втором припеве отражает порядок молитв в традиционном осетинском молитвенном пиршестве: обращение к Богу, затем обращение к Уастырджи.
- ↑ По своей внутренней форме слово æрдхæрæн означает «нечто, чем можно клясться; чем клянутся» (от глагола ард хæрын «клясться») и используется в качество определения: «поразительный, изумительный, бесподобный, несравненный».
- ↑ [osinform.ru/14990-na-sajjte-osinform.ru-mozhno-skachat-gimn-i-gerb.html Эта версия в звуковых записях 2009-го года и на сайте ИА «Осинформ»].
- ↑ [osinform.ru/2729-gosudarstvennyj_gimn_respubliki_juzhnaja_osetija.html ИА «Осинформ»], также [osinform.ru/14990-na-sajjte-osinform.ru-mozhno-skachat-gimn-i-gerb.html звуковые файлы (mp3) записи в исполнении симфонического оркестра Мариинского театра и сводного мужского хора Южной и Северной Осетии под руководством Ольги Джанаевой (июль 2009 года)].
- ↑ [presidentrso.ru/republic/symbolism.php Официальный сайт Президента ЮО. Символика].
Отрывок, характеризующий Гимн Южной ОсетииОна проскользнула между горшками на другую сторону цветов и, опустив голову, остановилась.– Наташа, – сказал он, – вы знаете, что я люблю вас, но… – Вы влюблены в меня? – перебила его Наташа. – Да, влюблен, но, пожалуйста, не будем делать того, что сейчас… Еще четыре года… Тогда я буду просить вашей руки. Наташа подумала. – Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать… – сказала она, считая по тоненьким пальчикам. – Хорошо! Так кончено? И улыбка радости и успокоения осветила ее оживленное лицо. – Кончено! – сказал Борис. – Навсегда? – сказала девочка. – До самой смерти? И, взяв его под руку, она с счастливым лицом тихо пошла с ним рядом в диванную. Графиня так устала от визитов, что не велела принимать больше никого, и швейцару приказано было только звать непременно кушать всех, кто будет еще приезжать с поздравлениями. Графине хотелось с глазу на глаз поговорить с другом своего детства, княгиней Анной Михайловной, которую она не видала хорошенько с ее приезда из Петербурга. Анна Михайловна, с своим исплаканным и приятным лицом, подвинулась ближе к креслу графини. – С тобой я буду совершенно откровенна, – сказала Анна Михайловна. – Уж мало нас осталось, старых друзей! От этого я так и дорожу твоею дружбой. Анна Михайловна посмотрела на Веру и остановилась. Графиня пожала руку своему другу. – Вера, – сказала графиня, обращаясь к старшей дочери, очевидно, нелюбимой. – Как у вас ни на что понятия нет? Разве ты не чувствуешь, что ты здесь лишняя? Поди к сестрам, или… Красивая Вера презрительно улыбнулась, видимо не чувствуя ни малейшего оскорбления. – Ежели бы вы мне сказали давно, маменька, я бы тотчас ушла, – сказала она, и пошла в свою комнату. Но, проходя мимо диванной, она заметила, что в ней у двух окошек симметрично сидели две пары. Она остановилась и презрительно улыбнулась. Соня сидела близко подле Николая, который переписывал ей стихи, в первый раз сочиненные им. Борис с Наташей сидели у другого окна и замолчали, когда вошла Вера. Соня и Наташа с виноватыми и счастливыми лицами взглянули на Веру. Весело и трогательно было смотреть на этих влюбленных девочек, но вид их, очевидно, не возбуждал в Вере приятного чувства. – Сколько раз я вас просила, – сказала она, – не брать моих вещей, у вас есть своя комната. Она взяла от Николая чернильницу. – Сейчас, сейчас, – сказал он, мокая перо. – Вы всё умеете делать не во время, – сказала Вера. – То прибежали в гостиную, так что всем совестно сделалось за вас. Несмотря на то, или именно потому, что сказанное ею было совершенно справедливо, никто ей не отвечал, и все четверо только переглядывались между собой. Она медлила в комнате с чернильницей в руке. – И какие могут быть в ваши года секреты между Наташей и Борисом и между вами, – всё одни глупости! – Ну, что тебе за дело, Вера? – тихеньким голоском, заступнически проговорила Наташа. Она, видимо, была ко всем еще более, чем всегда, в этот день добра и ласкова. – Очень глупо, – сказала Вера, – мне совестно за вас. Что за секреты?… – У каждого свои секреты. Мы тебя с Бергом не трогаем, – сказала Наташа разгорячаясь. – Я думаю, не трогаете, – сказала Вера, – потому что в моих поступках никогда ничего не может быть дурного. А вот я маменьке скажу, как ты с Борисом обходишься. – Наталья Ильинишна очень хорошо со мной обходится, – сказал Борис. – Я не могу жаловаться, – сказал он. – Оставьте, Борис, вы такой дипломат (слово дипломат было в большом ходу у детей в том особом значении, какое они придавали этому слову); даже скучно, – сказала Наташа оскорбленным, дрожащим голосом. – За что она ко мне пристает? Ты этого никогда не поймешь, – сказала она, обращаясь к Вере, – потому что ты никогда никого не любила; у тебя сердца нет, ты только madame de Genlis [мадам Жанлис] (это прозвище, считавшееся очень обидным, было дано Вере Николаем), и твое первое удовольствие – делать неприятности другим. Ты кокетничай с Бергом, сколько хочешь, – проговорила она скоро. – Да уж я верно не стану перед гостями бегать за молодым человеком… – Ну, добилась своего, – вмешался Николай, – наговорила всем неприятностей, расстроила всех. Пойдемте в детскую. Все четверо, как спугнутая стая птиц, поднялись и пошли из комнаты. – Мне наговорили неприятностей, а я никому ничего, – сказала Вера. – Madame de Genlis! Madame de Genlis! – проговорили смеющиеся голоса из за двери. Красивая Вера, производившая на всех такое раздражающее, неприятное действие, улыбнулась и видимо не затронутая тем, что ей было сказано, подошла к зеркалу и оправила шарф и прическу. Глядя на свое красивое лицо, она стала, повидимому, еще холоднее и спокойнее. В гостиной продолжался разговор. – Ah! chere, – говорила графиня, – и в моей жизни tout n'est pas rose. Разве я не вижу, что du train, que nous allons, [не всё розы. – при нашем образе жизни,] нашего состояния нам не надолго! И всё это клуб, и его доброта. В деревне мы живем, разве мы отдыхаем? Театры, охоты и Бог знает что. Да что обо мне говорить! Ну, как же ты это всё устроила? Я часто на тебя удивляюсь, Annette, как это ты, в свои годы, скачешь в повозке одна, в Москву, в Петербург, ко всем министрам, ко всей знати, со всеми умеешь обойтись, удивляюсь! Ну, как же это устроилось? Вот я ничего этого не умею. – Ах, душа моя! – отвечала княгиня Анна Михайловна. – Не дай Бог тебе узнать, как тяжело остаться вдовой без подпоры и с сыном, которого любишь до обожания. Всему научишься, – продолжала она с некоторою гордостью. – Процесс мой меня научил. Ежели мне нужно видеть кого нибудь из этих тузов, я пишу записку: «princesse une telle [княгиня такая то] желает видеть такого то» и еду сама на извозчике хоть два, хоть три раза, хоть четыре, до тех пор, пока не добьюсь того, что мне надо. Мне всё равно, что бы обо мне ни думали. Навигация | ||||||||||||||||||||||||||||||
