Гинекология

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Гинеколог»)
Перейти к: навигация, поиск

Гинеколо́гия (от греч. γυναίκα — женщина + λόγος — изучение) — отрасль медицины, изучающая заболевания, характерные только для организма женщины, прежде всего — заболевания женской репродуктивной системы.

Врач-гинеколог занимается наблюдением состояния женских половых органов и при наличии заболеваний их лечением в динамике, профилактикой возможных осложнений.

Врач-акушер наблюдает в динамике за развитием беременности предпочтительно с малых сроков, следит за состоянием внутренних органов беременной, направляет в стационар на родоразрешение. В последнее время в российском здравоохранении введено ограничение на работу в родильных домах врачей женских консультаций. Т.е. российский акушер - врач родильного дома, наблюдающий за здоровьем беременных, рожениц, родильниц.

Теснейшим образом гинекология связана с акушерством, изучающим явления в женском организме, относящиеся к беременности и родам, от момента зачатия до конца послеродового периода; близко стоит она также к хирургии и другим отделам практической медицины, — нервным, внутренним болезням и т. д.; выдающиеся представители гинекологии были в громадном большинстве в то же время акушеры или хирурги; но половая жизнь женщины так сложна, столь влияет на отправления всех органов её организма, и патологические изменения её половой сферы так многочисленны и разнообразны, что гинекология сама собой выделилась в отдельную науку, поскольку существует большое количество заболеваний, характерных только для женского организма. Патологии, относящиеся к женской половой сфере характерны, как для совсем молодых женщин, так и для женщин более зрелого возраста.





История гинекологии

Древний мир

История медицины указывает, что в древнейшие времена развитие акушерства, гинекологии и хирургии шли рядом; в книгах Моисея, у Пророков, в Талмуде и т. д. имеются ясные сведения о повивальных бабках, месячных, женских болезнях и способах их лечения. Судя по книгам Гиппократа, познания по гинекологии были в то время (400-е года до н. э.) довольно обширны, а при гинекологических исследованиях и тогда прибегали к пальпации и ручному диагнозу; приемы ручного исследования считались необходимыми для определения смещения, выпадения и наклонения матки, присутствия опухолей, и страданий маточной шейки и рукава. В древние времена употребляли уже и гинекологические инструменты; так при раскопках Помпеи найдено трёхстворчатое рукавное зеркало, раскрывавшееся посредством винта, о рукавном зеркале упоминает Павел Эгинский. Способы лечения женских болезней практиковались в древние времена — местные: подкуривания, спринцевания, пессарии, банки, припарки, примочки и пр.; и внутренние: слабительные, рвотные, специальные для женщин травы и коренья и пр.

После Гиппократа гинекология, подобно всей медицине, непрестанно развивалась, хотя и довольно медленно; но с половины VII века наступил почти полный застой в её развитии: у господствовавших в те времена арабов, монголов — религия не допускала врача-мужчину к больной женщине.

Средние века

В Средние века гинекология хотя и возродилась, но попала под влияние мистицизма и схоластики. Только с эпохи Возрождения врачи начали собирать материал для постройки здания научной гинекологии. Прежде всего пришлось очистить её, как и акушерство, от укоренившихся предрассудков и мистических положений; в этом отношении много сделали акушеры француз Жан-Луи Боделок (Jean-Louis Baudelocque, 1745—1810) и немец Иоганн Боер (Johann Lucas Boër, 1751—1835); а затем только научные врачи могли поставить её на физиологические законы. Гинекологическая хирургия возродилась несколько ранее: как отдел чистой хирургии, она отделилась от акушерства ещё в Средние века.

Новое время. Возрождение науки

В королевской хирургической академии, в Париже, открытой знаменитым Лапейроном в 1737 г., гинекология занимала уже видное место. Хирургами же в начале следующего столетия сделано много важных открытий, относящихся к гинекологии;

  • в 1818 г. получило известность открытое Рекамье рукавное цилиндрическое зеркало, употребляемое и в наше время;
  • Лисфранк и Мелье указали на способы внутриматочных впрыскиваний; Лисфранк доказал полную возможность ампутации шейки матки;
  • в 1809 году Эфраим Макдауэлл произвел первую овариотомию и т. д. Из акушеров, оказавших услуги гинекологии в первой половине настоящего столетия, особенно выдается Киллиан, проф. в Бонне, родившийся в 1800 г. в С.-Петербурге и получивший образование в Виленской медиц. академии; он написал руководство по оперативному акушерству, в которое вошла и оперативная гинекология.
  • 1847 знаменит введением в медицину хлороформа проф. в Эдинбурге Симсон.
  • Спенсер Уэльс, предложивший маточный зонд и основавший внутриматочную механургию.
  • американский хирург Симс, сделавший до 1882 года 1071 операцию овариотомии

В XX веке с развитием основных медицинских наук, анатомии, физиологии, гистологии и др., гинекология получила новое научное направление и систематизировала подлежащие её ведению болезни; классификация эта до сих пор ещё меняется различными авторами, смотря по господствовавшим теориям и воззрениям. Эмпиризм, дававший основу для терапии, заменился точно обставленными опытами и наблюдениями, под контролем статистики. Появились и врачи, почти специально посвятившие себя гинекологии, даже одному какому-либо её отделу.

В Германии преобразователем гинекологии явился Кивиш (в Вюрцбурге и Праге), тщательно обработавший диагностику женских болезней. Сканцони, оставивший много научных трудов по гинекологии.

Во Франции Куртю (руководство по гинекологии). Галльяр, Пеан и др.

Гинекология в России начала XX века

В России гинекология очень долгое время была соединена с акушерством и даже детскими болезнями; в некоторых университетах до сих пор эти три кафедры соединены вместе. Проф. Флоринский ещё недавно (в 1860—1870 годах) занимал их все три вместе в Медико-хирургической академии в С.-Петербурге. Но, несмотря на такое официальное соединение, на практике гинекология давно в России обособилась в отдельную науку и достигла значительного развития и процветания. Пользуясь последним словом науки Запада, применяя и совершенствуя открытия, делаемые учёными всего мира, и скоро усвоив принципы антисептики и асептики, русские гинекологи и в теоретических изысканиях и в практической деятельности достигли блестящих результатов и доставили своей специальности почетное место. Во главе их должен быть поставлен проф. А. Я. Крассовский, образовавший школу русских гинекологов и акушеров и получивший громкую известность своими трудами по оперативной гинекологии. Он первый в России начал делать овариотомии и произвел их до 1000; затем, профессор Китер и проф. Флоринский известны первыми самостоятельными курсами по гинекологии профессор Флоринский широко смотрел на гинекологию, как вообще на отдельную науку. Проф. Горвиц и проф. Лазаревич, предложившие большое число разнообразных рациональных инструментов и известные своими самостоятельными научными воззрениями.

Современными (1890—1907) представителями кафедр гинекологии и акушерства в России являются профессора: в Военно-медицинской академии: К. Ф. Славянский и А. И. Лебедев, в Московском университете А. М. Макеев и В. Ф. Снегирев, в Казанском университете Н. И. Феноменов, в Харьковском университете Н. Ф. Толочинов и П. А. Ясинский, в Киевском университете святого Владимира Г. Е. Рейн, в Варшавском университете Н. В. Ястребов, в Дерптском университете О. О. Кюстнер, в Томском университете И. Н. Грамматикати и в Еленинском клиническом институте — Д. О. Отт. Во всех университетах имеются уже гинекологические клиники, соединённые с акушерскими, а в больших больницах — особые отделения для женских болезней.

В настоящее время: Серов Владимир Николаевич, президент Российского общества акушеров-гинекологов, академик РАМН, доктор медицинских наук, профессор, Заслуженный деятель науки РФ. Адамян Лейла Владимировна, академик РАМН, доктор медицинских наук, профессор, заслуженный деятель науки РФ, главный внештатный специалист акушер-гинеколог Минздравсоцразвития РФ. Радзинский Виктор Евсеевич, вице-президент Российского общества акушеров-гинекологов, доктор медицинских наук, профессор, заслуженный деятель науки РФ, зав.кафедрой акушерства и гинекологии РУДН, главный внештатный специалист-эксперт акушер-гинеколог Росздравнадзора, автор монографий «Ранние сроки беременности», «Молочные железы и гинекологические болезни», «Акушерская агрессия».

Литература по гинекологии Запада очень обширна, в России до Китера и Крассовского ограничивалась преимущественно переводами, но за последнее время быстро растет (см. работы Радзинского).

Наиболее распространённые вопросы гинекологии

См. также

Напишите отзыв о статье "Гинекология"

Примечания

  1. Описание взято из англоязычного раздела «Википедии»

Литература

Отрывок, характеризующий Гинекология

– Он уехал в Петер…. впрочем я не знаю, – сказал Пьер.
– Ну да это всё равно, – сказал князь Андрей. – Передай графине Ростовой, что она была и есть совершенно свободна, и что я желаю ей всего лучшего.
Пьер взял в руки связку бумаг. Князь Андрей, как будто вспоминая, не нужно ли ему сказать еще что нибудь или ожидая, не скажет ли чего нибудь Пьер, остановившимся взглядом смотрел на него.
– Послушайте, помните вы наш спор в Петербурге, – сказал Пьер, помните о…
– Помню, – поспешно отвечал князь Андрей, – я говорил, что падшую женщину надо простить, но я не говорил, что я могу простить. Я не могу.
– Разве можно это сравнивать?… – сказал Пьер. Князь Андрей перебил его. Он резко закричал:
– Да, опять просить ее руки, быть великодушным, и тому подобное?… Да, это очень благородно, но я не способен итти sur les brisees de monsieur [итти по стопам этого господина]. – Ежели ты хочешь быть моим другом, не говори со мною никогда про эту… про всё это. Ну, прощай. Так ты передашь…
Пьер вышел и пошел к старому князю и княжне Марье.
Старик казался оживленнее обыкновенного. Княжна Марья была такая же, как и всегда, но из за сочувствия к брату, Пьер видел в ней радость к тому, что свадьба ее брата расстроилась. Глядя на них, Пьер понял, какое презрение и злобу они имели все против Ростовых, понял, что нельзя было при них даже и упоминать имя той, которая могла на кого бы то ни было променять князя Андрея.
За обедом речь зашла о войне, приближение которой уже становилось очевидно. Князь Андрей не умолкая говорил и спорил то с отцом, то с Десалем, швейцарцем воспитателем, и казался оживленнее обыкновенного, тем оживлением, которого нравственную причину так хорошо знал Пьер.


В этот же вечер, Пьер поехал к Ростовым, чтобы исполнить свое поручение. Наташа была в постели, граф был в клубе, и Пьер, передав письма Соне, пошел к Марье Дмитриевне, интересовавшейся узнать о том, как князь Андрей принял известие. Через десять минут Соня вошла к Марье Дмитриевне.
– Наташа непременно хочет видеть графа Петра Кирилловича, – сказала она.
– Да как же, к ней что ль его свести? Там у вас не прибрано, – сказала Марья Дмитриевна.
– Нет, она оделась и вышла в гостиную, – сказала Соня.
Марья Дмитриевна только пожала плечами.
– Когда это графиня приедет, измучила меня совсем. Ты смотри ж, не говори ей всего, – обратилась она к Пьеру. – И бранить то ее духу не хватает, так жалка, так жалка!
Наташа, исхудавшая, с бледным и строгим лицом (совсем не пристыженная, какою ее ожидал Пьер) стояла по середине гостиной. Когда Пьер показался в двери, она заторопилась, очевидно в нерешительности, подойти ли к нему или подождать его.
Пьер поспешно подошел к ней. Он думал, что она ему, как всегда, подаст руку; но она, близко подойдя к нему, остановилась, тяжело дыша и безжизненно опустив руки, совершенно в той же позе, в которой она выходила на середину залы, чтоб петь, но совсем с другим выражением.
– Петр Кирилыч, – начала она быстро говорить – князь Болконский был вам друг, он и есть вам друг, – поправилась она (ей казалось, что всё только было, и что теперь всё другое). – Он говорил мне тогда, чтобы обратиться к вам…
Пьер молча сопел носом, глядя на нее. Он до сих пор в душе своей упрекал и старался презирать ее; но теперь ему сделалось так жалко ее, что в душе его не было места упреку.
– Он теперь здесь, скажите ему… чтобы он прост… простил меня. – Она остановилась и еще чаще стала дышать, но не плакала.
– Да… я скажу ему, – говорил Пьер, но… – Он не знал, что сказать.
Наташа видимо испугалась той мысли, которая могла притти Пьеру.
– Нет, я знаю, что всё кончено, – сказала она поспешно. – Нет, это не может быть никогда. Меня мучает только зло, которое я ему сделала. Скажите только ему, что я прошу его простить, простить, простить меня за всё… – Она затряслась всем телом и села на стул.
Еще никогда не испытанное чувство жалости переполнило душу Пьера.
– Я скажу ему, я всё еще раз скажу ему, – сказал Пьер; – но… я бы желал знать одно…
«Что знать?» спросил взгляд Наташи.
– Я бы желал знать, любили ли вы… – Пьер не знал как назвать Анатоля и покраснел при мысли о нем, – любили ли вы этого дурного человека?
– Не называйте его дурным, – сказала Наташа. – Но я ничего – ничего не знаю… – Она опять заплакала.
И еще больше чувство жалости, нежности и любви охватило Пьера. Он слышал как под очками его текли слезы и надеялся, что их не заметят.
– Не будем больше говорить, мой друг, – сказал Пьер.
Так странно вдруг для Наташи показался этот его кроткий, нежный, задушевный голос.
– Не будем говорить, мой друг, я всё скажу ему; но об одном прошу вас – считайте меня своим другом, и ежели вам нужна помощь, совет, просто нужно будет излить свою душу кому нибудь – не теперь, а когда у вас ясно будет в душе – вспомните обо мне. – Он взял и поцеловал ее руку. – Я счастлив буду, ежели в состоянии буду… – Пьер смутился.
– Не говорите со мной так: я не стою этого! – вскрикнула Наташа и хотела уйти из комнаты, но Пьер удержал ее за руку. Он знал, что ему нужно что то еще сказать ей. Но когда он сказал это, он удивился сам своим словам.
– Перестаньте, перестаньте, вся жизнь впереди для вас, – сказал он ей.
– Для меня? Нет! Для меня всё пропало, – сказала она со стыдом и самоунижением.
– Все пропало? – повторил он. – Ежели бы я был не я, а красивейший, умнейший и лучший человек в мире, и был бы свободен, я бы сию минуту на коленях просил руки и любви вашей.
Наташа в первый раз после многих дней заплакала слезами благодарности и умиления и взглянув на Пьера вышла из комнаты.
Пьер тоже вслед за нею почти выбежал в переднюю, удерживая слезы умиления и счастья, давившие его горло, не попадая в рукава надел шубу и сел в сани.
– Теперь куда прикажете? – спросил кучер.
«Куда? спросил себя Пьер. Куда же можно ехать теперь? Неужели в клуб или гости?» Все люди казались так жалки, так бедны в сравнении с тем чувством умиления и любви, которое он испытывал; в сравнении с тем размягченным, благодарным взглядом, которым она последний раз из за слез взглянула на него.
– Домой, – сказал Пьер, несмотря на десять градусов мороза распахивая медвежью шубу на своей широкой, радостно дышавшей груди.
Было морозно и ясно. Над грязными, полутемными улицами, над черными крышами стояло темное, звездное небо. Пьер, только глядя на небо, не чувствовал оскорбительной низости всего земного в сравнении с высотою, на которой находилась его душа. При въезде на Арбатскую площадь, огромное пространство звездного темного неба открылось глазам Пьера. Почти в середине этого неба над Пречистенским бульваром, окруженная, обсыпанная со всех сторон звездами, но отличаясь от всех близостью к земле, белым светом, и длинным, поднятым кверху хвостом, стояла огромная яркая комета 1812 го года, та самая комета, которая предвещала, как говорили, всякие ужасы и конец света. Но в Пьере светлая звезда эта с длинным лучистым хвостом не возбуждала никакого страшного чувства. Напротив Пьер радостно, мокрыми от слез глазами, смотрел на эту светлую звезду, которая, как будто, с невыразимой быстротой пролетев неизмеримые пространства по параболической линии, вдруг, как вонзившаяся стрела в землю, влепилась тут в одно избранное ею место, на черном небе, и остановилась, энергично подняв кверху хвост, светясь и играя своим белым светом между бесчисленными другими, мерцающими звездами. Пьеру казалось, что эта звезда вполне отвечала тому, что было в его расцветшей к новой жизни, размягченной и ободренной душе.


С конца 1811 го года началось усиленное вооружение и сосредоточение сил Западной Европы, и в 1812 году силы эти – миллионы людей (считая тех, которые перевозили и кормили армию) двинулись с Запада на Восток, к границам России, к которым точно так же с 1811 го года стягивались силы России. 12 июня силы Западной Европы перешли границы России, и началась война, то есть совершилось противное человеческому разуму и всей человеческой природе событие. Миллионы людей совершали друг, против друга такое бесчисленное количество злодеяний, обманов, измен, воровства, подделок и выпуска фальшивых ассигнаций, грабежей, поджогов и убийств, которого в целые века не соберет летопись всех судов мира и на которые, в этот период времени, люди, совершавшие их, не смотрели как на преступления.
Что произвело это необычайное событие? Какие были причины его? Историки с наивной уверенностью говорят, что причинами этого события были обида, нанесенная герцогу Ольденбургскому, несоблюдение континентальной системы, властолюбие Наполеона, твердость Александра, ошибки дипломатов и т. п.
Следовательно, стоило только Меттерниху, Румянцеву или Талейрану, между выходом и раутом, хорошенько постараться и написать поискуснее бумажку или Наполеону написать к Александру: Monsieur mon frere, je consens a rendre le duche au duc d'Oldenbourg, [Государь брат мой, я соглашаюсь возвратить герцогство Ольденбургскому герцогу.] – и войны бы не было.
Понятно, что таким представлялось дело современникам. Понятно, что Наполеону казалось, что причиной войны были интриги Англии (как он и говорил это на острове Св. Елены); понятно, что членам английской палаты казалось, что причиной войны было властолюбие Наполеона; что принцу Ольденбургскому казалось, что причиной войны было совершенное против него насилие; что купцам казалось, что причиной войны была континентальная система, разорявшая Европу, что старым солдатам и генералам казалось, что главной причиной была необходимость употребить их в дело; легитимистам того времени то, что необходимо было восстановить les bons principes [хорошие принципы], а дипломатам того времени то, что все произошло оттого, что союз России с Австрией в 1809 году не был достаточно искусно скрыт от Наполеона и что неловко был написан memorandum за № 178. Понятно, что эти и еще бесчисленное, бесконечное количество причин, количество которых зависит от бесчисленного различия точек зрения, представлялось современникам; но для нас – потомков, созерцающих во всем его объеме громадность совершившегося события и вникающих в его простой и страшный смысл, причины эти представляются недостаточными. Для нас непонятно, чтобы миллионы людей христиан убивали и мучили друг друга, потому что Наполеон был властолюбив, Александр тверд, политика Англии хитра и герцог Ольденбургский обижен. Нельзя понять, какую связь имеют эти обстоятельства с самым фактом убийства и насилия; почему вследствие того, что герцог обижен, тысячи людей с другого края Европы убивали и разоряли людей Смоленской и Московской губерний и были убиваемы ими.