Гинзбург, Александр Самуилович

Александр Самуилович Гинзбург
Научная сфера:	физика атмосферы, сравнительный анализ атмосфер Земли и Марса, «ядерная зима», климатология и палеоклиматология
Место работы:	Институт физики атмосферы им. А. М. Обухова РАН (зам. дир. по научной работе)
Учёная степень:	доктор физико-математических наук
Учёное звание:	профессор
Альма-матер:	МГУ (мехмат)
Известен как:	зам. председателя Российского Пагуошского комитета
Награды и премии:	Почетный работник окружающей среды (охраны природы) РФ; Почётный доктор ГГНТУ им. акад. М. Д. Миллионщикова и др.

Алекса́ндр Самуи́лович Ги́нзбург (30 апреля 1944 года, Москва, СССР) — доктор физико-математических наук, заместитель директора Института физики атмосферы им. А. М. Обухова РАН, участник Комитета советских учёных против атомной угрозы (КСУ), заместитель председателя Российского Пагуошского комитета.

Биография

Родился и проживает в Москве. В 1966 году окончил МехМат МГУ.

В ИФА РАН начинал с должности стажёра-исследователя, младшего, а затем старшего и, наконец, ведущего научного сотрудника. Как кандидатскую, так и докторскую диссертации посвятил сравнительному анализу атмосфер Земли и Марса. С 2002 года — заведующий Лабораторией математической экологии (в составе Отдела исследования климатических процессов). С 2003 года — заместитель директора по научной работе. Является ответственным секретарём (ответственным редактором) журнала «Известия РАН. Серия „Физика атмосферы и океана“».

C 1970 года — лектор Общества «Знание» России, имеет научно-педагогический стаж более 44 лет. Член правления НКО «Международный гуманитарный общественный фонд „Знание“» им. академика К. В. Фролова.

Генеральный директор некоммерческого негосударственного фонда «Развитие и окружающая среда», руководитель Регионального управляющего комитета (региональный директор) Международной образовательной программы «Лидеры в области окружающей среды и развития» для стран СНГ, член Международного фонда попечителей Московского государственного авиационного технологического университета им. К. Э. Циолковского.

Член Совета директоров и заместитель председателя Научно-технического совета ОАО «НПО „Российский Экологический Союз“».

Принимал активное участие в научных исследованиях по «ядерной зиме», был членом Комитета советских ученых за мир, против угрозы ядерной войны (КСУ), участвовал во встречах международного движения «Врачи мира за предотвращение ядерной войны».

С 1988 года является членом Советского (а с 1992 года — Российского) Пагуошского комитета при Президиуме РАН. Был соавтором Декларации Пагуошского совета «Обеспечить выживание человечества», принятой во время 38-й всемирной Пагуошской конференции (Дагомыс, СССР, 1988). В 1995 году вошел в состав Президиума Российского комитета. В 2005 году Президиумом РАН был утвержден ответственным секретарем Организационного комитета по подготовке и проведению мероприятий, посвященных 50-летию Манифеста Рассела — Эйнштейна. Постоянный участник международных и региональных программ Пагуошского движения учёных. С 2009 года — заместитель председателя Российского Пагуошского комитета. Член Бюро Международной общественной организации «Федерация мира и согласия».

С 2008 года — член Общественного совета города Москвы: заместитель председателя Комиссии по культурной, информационной и градостроительной политике, член Комиссии по улучшению качества жизни москвичей. Член Экологического консультативного совета при мэре Москвы. Член Общественного совета при мэре Москвы по проблемам градостроительства и архитектурно-художественного облика города.

Член Научно-экспертного совета при Председателе Совета Федерации Федерального Собрания РФ (секция № 5: «Экологическая политика»).

Автор ряда научных и научно-популярных трудов, изданных на многих языках.

Ссылки

• [www.ras.ru/win/db/show_per.asp?P=.id-2181.ln-ru Профиль должностной А. С. Гинзбурга] на официальном сайте РАН
• ИФА им. Обухова РАН: [ifaran.ru/ras/view/person/general.html?id=5350 Доктор физ.-мат. наук А. С. Гинзбург] (общие сведения)
• Российский Пагуошский комитет при Президиуме РАН: [www.pugwash.ru/structure/deputy/641.html Заместители председателя комитета: А. С. Гинзбург] (биографическая справка)
• Общество «Знание» России, Федеральная лекторская группа: [www.znanie.org/FLG/Ginzburg/Ginzburg.html Гинзбург А. С.] (биография лектора)
• ОАО «НПО „Российский Экологический Союз“»: [www.recu.ru/ginzbyrg.html Гинзбург А. С.] (член Совета директоров и Научно-технического совета)
• Общественный совет города Москвы: [www.osgm.ru/?id=8 Гинзбург А. С.] (в составе членов и комиссий Совета)
• РусПортал:ПЕРСОНЫ:ЛИЧНЫЕ СТРАНИЦЫ: [rusportal.net/persons/lichnye-stranicy/detail/16105 Гинзбург Александр Самуилович] (биографическая справка)
• А. С. Гинзбург [books.google.ru/books/about/%D0%9F%D0%BB%D0%B0%D0%BD%D0%B5%D1%82%D0%B0_%D0%97%D0%B5%D0%BC%D0%BB%D1%8F_%D0%B2_%D0%BF%D0%BE%D1%81%D0%BB%D0%B5.html?hl=ru&id=KMYlAAAAMAAJ Планета Земля в «послеядерную» эпоху] // Наука : монография, 100 стр. — Москва, 1988. — Т. 48 в серии [www.google.ru/search?hl=ru&tbo=p&tbm=bks&q=bibliogroup:%22%D0%9C%D0%B5%D0%B6%D0%B4%D1%83%D0%BD%D0%B0%D1%80%D0%BE%D0%B4%D0%BD%D1%8B%D0%B9+%D0%BC%D0%B8%D1%80+%D0%B8+%D1%80%D0%B0%D0%B7%D0%BE%D1%80%D1%83%D0%B6%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D0%B5%22&source=gbs_metadata_r&cad=6 Международный мир и разоружение].
• Интервью с А. С. Гинзбургом [elementy.ru/lib/430579 Изучению климата сенсации противопоказаны] // Ю. Н. Елдышев «Экология и жизнь» : журнал. — Москва, 2008. — № 3.
• Интервью с А. С. Гинзбургом [www.moskv.ru/articles/fulltext/show/id/9418/ Чем дышит и что пьет мегаполис] // Светлана Амелехина «Квартирный ряд» : газета. — Москва, 2009. — № 35 (762) от 8 октября.

Отрывок, характеризующий Гинзбург, Александр Самуилович

Такова судьба не великих людей, не grand homme, которых не признает русский ум, а судьба тех редких, всегда одиноких людей, которые, постигая волю провидения, подчиняют ей свою личную волю. Ненависть и презрение толпы наказывают этих людей за прозрение высших законов.
Для русских историков – странно и страшно сказать – Наполеон – это ничтожнейшее орудие истории – никогда и нигде, даже в изгнании, не выказавший человеческого достоинства, – Наполеон есть предмет восхищения и восторга; он grand. Кутузов же, тот человек, который от начала и до конца своей деятельности в 1812 году, от Бородина и до Вильны, ни разу ни одним действием, ни словом не изменяя себе, являет необычайный s истории пример самоотвержения и сознания в настоящем будущего значения события, – Кутузов представляется им чем то неопределенным и жалким, и, говоря о Кутузове и 12 м годе, им всегда как будто немножко стыдно.
А между тем трудно себе представить историческое лицо, деятельность которого так неизменно постоянно была бы направлена к одной и той же цели. Трудно вообразить себе цель, более достойную и более совпадающую с волею всего народа. Еще труднее найти другой пример в истории, где бы цель, которую поставило себе историческое лицо, была бы так совершенно достигнута, как та цель, к достижению которой была направлена вся деятельность Кутузова в 1812 году.
Кутузов никогда не говорил о сорока веках, которые смотрят с пирамид, о жертвах, которые он приносит отечеству, о том, что он намерен совершить или совершил: он вообще ничего не говорил о себе, не играл никакой роли, казался всегда самым простым и обыкновенным человеком и говорил самые простые и обыкновенные вещи. Он писал письма своим дочерям и m me Stael, читал романы, любил общество красивых женщин, шутил с генералами, офицерами и солдатами и никогда не противоречил тем людям, которые хотели ему что нибудь доказывать. Когда граф Растопчин на Яузском мосту подскакал к Кутузову с личными упреками о том, кто виноват в погибели Москвы, и сказал: «Как же вы обещали не оставлять Москвы, не дав сраженья?» – Кутузов отвечал: «Я и не оставлю Москвы без сражения», несмотря на то, что Москва была уже оставлена. Когда приехавший к нему от государя Аракчеев сказал, что надо бы Ермолова назначить начальником артиллерии, Кутузов отвечал: «Да, я и сам только что говорил это», – хотя он за минуту говорил совсем другое. Какое дело было ему, одному понимавшему тогда весь громадный смысл события, среди бестолковой толпы, окружавшей его, какое ему дело было до того, к себе или к нему отнесет граф Растопчин бедствие столицы? Еще менее могло занимать его то, кого назначат начальником артиллерии.
Не только в этих случаях, но беспрестанно этот старый человек дошедший опытом жизни до убеждения в том, что мысли и слова, служащие им выражением, не суть двигатели людей, говорил слова совершенно бессмысленные – первые, которые ему приходили в голову.
Но этот самый человек, так пренебрегавший своими словами, ни разу во всю свою деятельность не сказал ни одного слова, которое было бы не согласно с той единственной целью, к достижению которой он шел во время всей войны. Очевидно, невольно, с тяжелой уверенностью, что не поймут его, он неоднократно в самых разнообразных обстоятельствах высказывал свою мысль. Начиная от Бородинского сражения, с которого начался его разлад с окружающими, он один говорил, что Бородинское сражение есть победа, и повторял это и изустно, и в рапортах, и донесениях до самой своей смерти. Он один сказал, что потеря Москвы не есть потеря России. Он в ответ Лористону на предложение о мире отвечал, что мира не может быть, потому что такова воля народа; он один во время отступления французов говорил, что все наши маневры не нужны, что все сделается само собой лучше, чем мы того желаем, что неприятелю надо дать золотой мост, что ни Тарутинское, ни Вяземское, ни Красненское сражения не нужны, что с чем нибудь надо прийти на границу, что за десять французов он не отдаст одного русского.
И он один, этот придворный человек, как нам изображают его, человек, который лжет Аракчееву с целью угодить государю, – он один, этот придворный человек, в Вильне, тем заслуживая немилость государя, говорит, что дальнейшая война за границей вредна и бесполезна.
Но одни слова не доказали бы, что он тогда понимал значение события. Действия его – все без малейшего отступления, все были направлены к одной и той же цели, выражающейся в трех действиях: 1) напрячь все свои силы для столкновения с французами, 2) победить их и 3) изгнать из России, облегчая, насколько возможно, бедствия народа и войска.
Он, тот медлитель Кутузов, которого девиз есть терпение и время, враг решительных действий, он дает Бородинское сражение, облекая приготовления к нему в беспримерную торжественность. Он, тот Кутузов, который в Аустерлицком сражении, прежде начала его, говорит, что оно будет проиграно, в Бородине, несмотря на уверения генералов о том, что сражение проиграно, несмотря на неслыханный в истории пример того, что после выигранного сражения войско должно отступать, он один, в противность всем, до самой смерти утверждает, что Бородинское сражение – победа. Он один во все время отступления настаивает на том, чтобы не давать сражений, которые теперь бесполезны, не начинать новой войны и не переходить границ России.
Теперь понять значение события, если только не прилагать к деятельности масс целей, которые были в голове десятка людей, легко, так как все событие с его последствиями лежит перед нами.
Но каким образом тогда этот старый человек, один, в противность мнения всех, мог угадать, так верно угадал тогда значение народного смысла события, что ни разу во всю свою деятельность не изменил ему?
Источник этой необычайной силы прозрения в смысл совершающихся явлений лежал в том народном чувстве, которое он носил в себе во всей чистоте и силе его.
Только признание в нем этого чувства заставило народ такими странными путями из в немилости находящегося старика выбрать его против воли царя в представители народной войны. И только это чувство поставило его на ту высшую человеческую высоту, с которой он, главнокомандующий, направлял все свои силы не на то, чтоб убивать и истреблять людей, а на то, чтобы спасать и жалеть их.
Простая, скромная и потому истинно величественная фигура эта не могла улечься в ту лживую форму европейского героя, мнимо управляющего людьми, которую придумала история.
Для лакея не может быть великого человека, потому что у лакея свое понятие о величии.


5 ноября был первый день так называемого Красненского сражения. Перед вечером, когда уже после многих споров и ошибок генералов, зашедших не туда, куда надо; после рассылок адъютантов с противуприказаниями, когда уже стало ясно, что неприятель везде бежит и сражения не может быть и не будет, Кутузов выехал из Красного и поехал в Доброе, куда была переведена в нынешний день главная квартира.
День был ясный, морозный. Кутузов с огромной свитой недовольных им, шушукающихся за ним генералов, верхом на своей жирной белой лошадке ехал к Доброму. По всей дороге толпились, отогреваясь у костров, партии взятых нынешний день французских пленных (их взято было в этот день семь тысяч). Недалеко от Доброго огромная толпа оборванных, обвязанных и укутанных чем попало пленных гудела говором, стоя на дороге подле длинного ряда отпряженных французских орудий. При приближении главнокомандующего говор замолк, и все глаза уставились на Кутузова, который в своей белой с красным околышем шапке и ватной шинели, горбом сидевшей на его сутуловатых плечах, медленно подвигался по дороге. Один из генералов докладывал Кутузову, где взяты орудия и пленные.
Кутузов, казалось, чем то озабочен и не слышал слов генерала. Он недовольно щурился и внимательно и пристально вглядывался в те фигуры пленных, которые представляли особенно жалкий вид. Большая часть лиц французских солдат были изуродованы отмороженными носами и щеками, и почти у всех были красные, распухшие и гноившиеся глаза.
Одна кучка французов стояла близко у дороги, и два солдата – лицо одного из них было покрыто болячками – разрывали руками кусок сырого мяса. Что то было страшное и животное в том беглом взгляде, который они бросили на проезжавших, и в том злобном выражении, с которым солдат с болячками, взглянув на Кутузова, тотчас же отвернулся и продолжал свое дело.
Кутузов долго внимательно поглядел на этих двух солдат; еще более сморщившись, он прищурил глаза и раздумчиво покачал головой. В другом месте он заметил русского солдата, который, смеясь и трепля по плечу француза, что то ласково говорил ему. Кутузов опять с тем же выражением покачал головой.
– Что ты говоришь? Что? – спросил он у генерала, продолжавшего докладывать и обращавшего внимание главнокомандующего на французские взятые знамена, стоявшие перед фронтом Преображенского полка.
– А, знамена! – сказал Кутузов, видимо с трудом отрываясь от предмета, занимавшего его мысли. Он рассеянно оглянулся. Тысячи глаз со всех сторон, ожидая его сло ва, смотрели на него.
Перед Преображенским полком он остановился, тяжело вздохнул и закрыл глаза. Кто то из свиты махнул, чтобы державшие знамена солдаты подошли и поставили их древками знамен вокруг главнокомандующего. Кутузов помолчал несколько секунд и, видимо неохотно, подчиняясь необходимости своего положения, поднял голову и начал говорить. Толпы офицеров окружили его. Он внимательным взглядом обвел кружок офицеров, узнав некоторых из них.