Гипотетические естественные спутники Земли

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Гипотетические естественные спутники Земли — небесные тела, обращающиеся вокруг Земли, существование которых предполагалось астрономами. В настоящее время общепризнано, что единственным естественным спутником Земли является Луна, однако предположения о существовании других спутников неоднократно выдвигались астрономами, публиковались в популярных изданиях и описывались в художественных произведениях.

Попытки обнаружения дополнительных спутников неоднократно предпринимались отдельными астрономами в течение XIX и первой половины XX века. Ни одно из опубликованных сообщений об обнаружении предполагаемых спутников не было подтверждено независимыми наблюдениями.

Во второй половине XX века, вначале в связи с нуждами космонавтики, а впоследствии и для обнаружения объектов, которые могут столкнуться с Землёй, стали вестись систематические поиски небесных тел в околоземном пространстве. Пионером таких поисков стал Клайд Уильям Томбо, первооткрыватель Плутона. В настоящее время активный поиск таких объектов ведётся в рамках нескольких проектов: Spaceguard (англ.), LINEAR, NEAT, LONEOS, обзор Каталина и другие. Постоянных спутников в рамках данных проектов обнаружено не было.

Существует несколько околоземных объектов, которые в популярной литературе иногда называют «вторыми лунами» или «вторыми спутниками». Во-первых, это астероиды, орбиты которых находятся в резонансе с орбитой Земли[1]. Квазиспутники, такие как (3753) Круитни, движутся в орбитальном резонансе с Землёй 1:1, но обращаются вокруг Солнца. Троянские астероиды Земли, такие как 2010 TK7, движутся по той же орбите, что и Земля, но перед ней или после неё, в окрестности точек Лагранжа системы Земля — Солнце. Во-вторых, в точках Лагранжа системы Луна—Земля, на лунной орбите в 60° впереди и позади Луны, обнаружены облака межпланетной пыли, получившие по фамилии открывшего их астронома название «облака Кордылевского». Кроме того, возможен захват Землёй временных спутников, орбита которых является неустойчивой. Примером такого спутника является астероид 2006 RH120.





Ранние гипотезы

Первые гипотезы, предполагающие существование иных обращающихся вокруг Земли небесных тел, нежели Луна, были выдвинуты в XVIII веке в связи с дискуссией о природе метеоров и болидов. В то время популярны были предположения, связанные с земным происхождением данных явлений: взрыв горючих газов, атмосферное электричество и т. д. Однако вычисление скорости их движения давало показатели, сравнимые со скоростью движения Земли вокруг Солнца, которая уже была известна учёным того времени. В связи с этим были предприняты попытки объяснить появление данных тел наличием обращающихся вокруг Земли комет, время от времени входящих в атмосферу[2].

Данная теория была предложена Томасом Клэпом (англ.) , который с 1739 по 1766 годы был президентом Йельского колледжа. Учитывая, что не были известны случаи падения болидов на Землю и что другие небесные тела находились на очень большом расстоянии от Земли, Клэп заключил, что Земля является центральным телом, вокруг которого обращаются болиды. Вычислив предполагаемую орбиту одного из болидов, он получил перигей 40 км и апогей 6440 км[2].

Данные идеи получили развитие в самом начале XIX века. В 1811 году Джон Фарли писал, что существует «почти бесконечное число сателлитул, или очень маленьких спутников, постоянно обращающихся вокруг Земли во всех возможных направлениях, показывающихся лишь на очень короткое время, когда они окунаются в верхние слои атмосферы при каждом прохождении перигея»[3].

Спутник Пти

Первое заметное сообщение об открытии второго спутника Земли было сделано французским астрономом Фредериком Пти (фр.) (Frédéric Petit), директором Тулузской обсерватории.

Пти занимался наблюдением болидов, пытаясь вычислить их орбиты. Сообщения о результатах своих наблюдений он публиковал в издаваемом Академией наук журнале «Comptes rendus» (англ.). Некоторые из наблюдавшихся им болидов, по его вычислениям, имели эллиптическую орбиту, являясь, таким образом, спутниками Земли:

  • Болид, наблюдавшийся 5 января 1837 года[4];
  • Болид, наблюдавшийся 21 марта 1846 года с периодом 2 часа 45 минут[5];
  • Болид, наблюдавшийся 23 июля 1846 года с периодом 3 часа 24 минуты[6].

Наибольшую известность получили сообщения Пти, сделанные в 1846 году. Описание орбиты болида от 21 марта 1846 года было основано на наблюдениях Лебона, Дассье (Тулуза) и Ларивье (Артенак)[7]. Пти вычислил, что этот болид обращался вокруг Земли по эллиптической орбите с периодом 2 часа 45 минут, апогеем 3570 км и перигеем 11,4 км[7]. Стоит отметить, что высота 11,4 км соответствует нижней границе стратосферы, и в связи с этим публикация была прокомментирована Урбеном Леверье, который указал на необходимость принимать во внимание сопротивление атмосферы[7].

В 1851 году Леверье опубликовал в «Comptes Rendus» статью, посвящённую анализу сообщений Пти. Он сделал вывод о том, что результаты Пти являются недостаточно достоверными, так как тем не были приняты в расчёт погрешности в исходных данных, а также не учтено сопротивление воздуха. Леверье считал, что признание болида спутником Земли является лишь одной из возможных гипотез, причём практически невероятной, учитывая физические характеристики явления[8].

Хотя гипотезы Пти в целом были отвергнуты научным сообществом, они упоминались в популярной литературе. Так, Франсуа Араго в «Astronomie populaire» писал[9]:

Некоторые астрономы считают, что болиды должны считаться спутниками нашей планеты, так как они движутся вокруг Земли с огромной скоростью и могут наблюдаться повторно. В последние годы Пти, директор Тулузской обсерватории, с большим упорством пытается вычислить орбиты болидов, соответствующие упомянутой гипотезе, и добился успеха с некоторой точностью.

Амедей Гильемен (англ.), французский астроном, журналист и автор научно-популярной литературы, в своей книге 1866 года La Lune описывает второй спутник Земли, основываясь на наблюдениях Пти[10]:

Французский астроном, месье Пти, из Тулузской обсерватории, рассчитал орбиту болида, о котором имел достаточно данных. Этот уникальный спутник Земли, новый компаньон Луны, обращается вокруг нас за время, не превышающее 3 часов 20 минут, а его расстояние от центра нашей планеты в среднем составляет 14500 км. Отсюда следует, что его расстояние от поверхности Земли не превышает 8140 км.

Пти, которого идея о втором спутнике так и не оставила в покое, в 1861 году опубликовал ещё одну статью, в которой обосновывал его существование пертурбациями в движении Луны. Однако и эта гипотеза не получила признания[7].

Спутники Вальтемата

В 1898 году доктор Георг Вальтемат (Georg Waltemath), учёный из Гамбурга, сообщил, что он открыл систему маленьких спутников, обращающихся вокруг Земли[11]. Хотя Вальтемат указывал на то, что спутник наблюдался ранее (в основном эти сообщения были опубликованы в малодоступных источниках), ему, по-видимому, не было известно о наблюдениях Пти[12].

Один из описанных Вальтематом спутников находился на расстоянии 1 030 000 км от Земли, имел диаметр 700 км и совершал оборот вокруг Земли за 119 дней (синодический период составлял 177 дней)[7]. Указывалось также, что спутник отражает недостаточно света, чтобы быть видимым невооружённым глазом, однако в определённые моменты времени он всё же видим. Вальтемат сделал несколько предсказаний относительно возможных моментов наблюдения спутника[11]. Ссылаясь на наблюдения, сделанные в 1881 году в Гренландии, он указал, что «иногда он сияет в ночи как Солнце, но только в течение часа или около того»[13]. Вальтемат считал, что его спутник ранее наблюдался Джованни Кассини и Жаком Маральди, которые приняли его за солнечное пятно. Кроме того, он ссылался на наблюдения спутника Венеры в Сент-Неоте в 1761 году, считая, что и в этом случае наблюдался второй спутник Земли. Однако аргументов в пользу такой интерпретации этих наблюдений им приведено не было[12].

В феврале 1898 года, по вычислениям Вальтемата, спутник должен был пройти по диску Солнца. 4 февраля 1898 года служащие почтового отделения города Грайфсвальда, наблюдая Солнце невооружённым глазом, увидели тёмный объект, диаметр которого составлял примерно 1/5 диаметра Солнца, совершивший прохождение с 1:10 по 2:10 по берлинскому времени[13]. Однако в это же время Солнце наблюдалось астрономами У. Уинклером (W. Winkler) из Йены и Иво фон Бенко (Ivo von Benko) из Пулы (Австрия), которые не увидели ничего, кроме обычных солнечных пятен[7].

Неудачи не ослабили стремление Вальтемата к поискам нового спутника, и 20 июля 1898 года он направил в журнал «Science» сообщение об открытии третьего спутника, находящегося на расстоянии 427 250 км от Земли и имеющего диаметр 746 км. Вальтемат назвал его «поистине бурным и магнетическим спутником» (нем. «wahrhafter Wetter-und Magnet-Mond»). В журнале прокомментировали это сообщение таким образом: «Возможно, именно этот спутник руководит безумием» (англ. «perhaps it is also the moon presiding over lunacy»)[14].

Дальнейшие поиски

Возможность наличия у Земли второго спутника изучалась Уильямом Пикерингом. Для начала он вычислил, что спутник, обращающийся на расстоянии 320 км от земной поверхности, имеющий диаметр 30 см и такую же отражающую способность, как и Луна, должен быть виден в 3-дюймовый телескоп, а спутник диаметром 3 м будет виден невооружённым глазом[7]. Пикеринг не занимался поисками дополнительных спутников Земли, хотя с 1888 года он занимался поисками спутника Луны[15]. Не обнаружив таких спутников, он заключил, что если они и существуют, то должны быть диаметром менее 3 метров[7]. Также в 1923 году он опубликовал статью «Метеоритный спутник» (англ. A Meteoritic Satellite) в журнале «Popular Astronomy» (англ.), фактически содержавшую обращённый к астрономам-любителям призыв к поиску маленьких естественных спутников[16].

Клайду Томбо (открывшему Плутон) Армией США был поручен поиск околоземных астероидов. В марте 1954 года был опубликован пресс-релиз, в котором объяснялась необходимость такого исследования: указывалось, что подобные спутники могут сыграть роль своего рода перевалочных станций для космических кораблей[17]. Также их обнаружение было необходимо для того, чтобы гарантировать отсутствие ложных срабатываний радаров, отслеживающих космические аппараты. Фактически, это был первый систематический поиск объектов в околоземном пространстве[7]. Методика поиска предполагала использование фотокамеры, настроенной на слежение за объектом, обращающимся вокруг Земли на определённой высоте. На получившихся снимках звёзды будут выглядеть длинными линиями, спутник, находящийся на данной высоте, будет виден как точка, а имеющий более высокую или низкую орбиту — как короткая линия[7].

С данным поиском связана одна из «теорий заговора». По словам уфолога Дональда Кихо (англ.), который позже стал директором Национального исследовательского комитета по воздушным феноменам (англ.), ссылавшегося на источники в Пентагоне, поиск был предпринят для обнаружения двух обращавшихся вокруг Земли объектов, обнаруженных радаром дальнего действия в середине 1953 года. Кихо в мае 1954 заявил, что поиск был успешен и что один или оба объекта были обнаружены и имеют искусственную природу[18]. 23 августа 1954 года журналом «Aviation Week» было опубликовано сообщение, что два естественных спутника были найдены на расстоянии 400 и 600 километров от Земли[19]. Однако Томбо публично заявил, что никаких объектов обнаружено не было. Журнал «Popular Mechanics» в октябре 1955 года сообщал:

Профессор Томбо хранит молчание относительно результатов исследования. Он не сообщает, были ли открыты какие-либо малые естественные спутники. Он, однако, указал, что опубликованные в прессе сообщения об открытии 18 месяцев назад естественных спутников на расстоянии 400 и 600 миль от Земли не соответствуют действительности. Он также добавил, что программа исследования не имеет никакого отношения к сообщениям о наблюдении так называемых «летающих тарелок»[20].

В 1959 году Томбо представил окончательное заключение, в котором говорилось, что поиск не дал результатов: никаких объектов ярче 12—14 звёздной величины обнаружено не было[21].

В настоящее время активный поиск объектов в околоземном пространстве ведётся в рамках нескольких проектов: Spaceguard (англ.), LINEAR, NEAT, LONEOS, обзор Каталина и др. Постоянных спутников данными исследованиями обнаружено не было.

Другие сообщения

В 1918 году астролог Уолтер Горнольд, также известный как Сефариэль (англ.), заявил о том, что своими наблюдениями подтвердил открытие спутника Вальтемата. Он назвал спутник именем Лилит, первой жены Адама в каббалистической теории. Сефариэль заявлял, что Лилит является «тёмным» спутником, невидимым большую часть времени, и что он сам смог увидеть его только в момент его прохождения по диску Солнца[22]. Сефариэль считал, что спутник имеет примерно ту же массу, что и Луна, хотя это бы привело к существенным возмущениям в движении Луны, которые реально не наблюдаются[7].

В 1926 году журнал «Sirius» опубликовал результаты исследований немецкого астронома-любителя В. Шпилля, который заявил о наблюдении 24 мая 1926 года второго спутника Земли при его прохождении по диску Луны. Шпилль указывал, что спутник имел вид маленького тёмного шара с видимым угловым размером 6", не похожего на метеор или воздушный шар[23].

В конце 1960-х годов американский учёный Джон Багби заявил о наблюдении до десяти маленьких естественных спутников Земли, которые он считал обломками какого-то тела, развалившегося в декабре 1955 года[24]. Он вычислил для них эллиптические орбиты с эксцентриситетом 0,498, большой полуосью 14 065 км, что даёт высоты перигея и апогея 680 и 14 700 км соответственно.

С теоретической позиции возможность захвата Землёй временных спутников путём торможения метеоров в верхних слоях атмосферы не исключена, хотя вероятность такого захвата довольно мала (0,2 %), а сами спутники являются короткоживущими и с трудом поддаются обнаружению[25]. Однако, поскольку Багби основывал свои вычисления на неточных данных об орбитах искусственных спутников из Goddard Satellite Situation Report, а также ввиду того, что в перигее спутники Багби должны были иметь первую звёздную величину и могли быть легко обнаружены при наблюдении невооружённым глазом, сообщение не было принято всерьёз[7]. Багби, тем не менее, не отказался от идеи поиска дополнительных спутников, публикуя новые сообщения об обнаружении захваченных Землёй небесных тел небольшого размера[26].

Метеорный поток 9 февраля 1913 года

Основная статья: Метеорный поток 9 февраля 1913 года (англ.)

9 февраля 1913 года, в день святого Кирилла, в Торонто наблюдался необычный метеорный поток: в отличие от прочих метеоритных дождей, пути его метеоров не сходились в одной точке (радианте). Профессор университета Торонто К. О. Чант, основываясь на сообщениях других наблюдателей, описал поток следующим образом[27]:

Примерно в 21.05 на северо-западе в небе возникло пылающее красное тело, которое быстро увеличивалось по мере приближения, и которое сопровождалось длинным хвостом… Согласно первому впечатлению многих видевших это, явление напоминало огромную сигнальную ракету. Стелющийся за его головой хвост, а также цвет головы и хвоста действительно напоминали ракету, однако, в отличие от ракеты, не было никаких признаков движения тела к земле. Напротив, оно двигалось прямо, строго по горизонтальному пути со своеобразным заслуживающим уважения величием. Продолжив свой путь без малейшего видимого снижения, оно двигалось в направлении на юго-восток[28], где просто исчезло вдали… Прежде чем прошло удивление, вызванное появлением первого метеора, другие тела показались на северо-западе в том же месте, где появилось первое. Они двигались вперёд в том же неторопливом темпе, парами, тройками и четвёрками. Позади них струились хвосты, хотя и не такие длинные и яркие, как у первого тела. Все они двигались по одной траектории, направляясь в одну и ту же точку на юго-востоке… Как только тела исчезли или немного спустя, во многих местах был слышен отчётливый гремящий звук, похожий на далёкий гром или телегу, проезжающую по неровной дороге или мосту… Общая продолжительность явления не может быть точно определена, но составляет примерно 3 минуты.

Для потока было предложено название «Кириллиды», так как из-за отсутствия радианта его нельзя было назвать по какому-либо созвездию и по аналогии с персеидами, которых также называют «Слезами святого Лаврентия» (по дате фестиваля святого Лаврентия, приходящегося на самый активный период метеорного потока)[29].

Все метеоры потока двигались на юго-восток. Обращали на себя внимание медленное движение метеоров (некоторые из них могли наблюдаться в течение минуты) и их горизонтальный (а не снижающийся) полёт. Позже выяснилось, что метеоры наблюдались лишь в местностях, лежащих на большой дуге, начинающейся в Торонто и кончающейся в районе Бермудских островов[30].

На основании данных наблюдений были вычислены элементы орбиты метеорного потока: период обращения 90 минут, наклонение 51,6°, эксцентриситет 0, долгота нисходящего узла −33°20', время прохождения нисходящего узла 2:20 UTC, 10 февраля 1913[31]. Соответственно, одним из возможных объяснений этого события является распад в атмосфере достаточно большого объекта или группы объектов, которые попали в гравитационное поле Земли и были захвачены ею[30]. Ещё одна гипотеза предполагает, что объекты потока были изначально выброшены лунным вулканом и образовывали кольцо вокруг Земли, подобное кольцам Сатурна, а метеорный поток был результатом вхождения в атмосферу остатков этого кольца[32].

Кольца Земли

В 1980 году в журнале «Nature» была опубликована статья, автор которой, Джон О'Киф (англ.) из Goddard Space Flight Center, предположил, что 34 миллиона лет назад у Земли могли существовать кольца, подобные кольцам Сатурна. О’Киф связал уменьшение зимних температур в позднем эоцене с выпадением большого числа тектитов. Он предположил, что тектиты и микротектиты, захваченные гравитационным полем Земли, могли образовать кольцо, стабильное на протяжении нескольких миллионов лет. Затенение Земли кольцом могло привести к глобальному похолоданию, с которым связывается вымирание многих видов морских организмов в позднем эоцене[33][34]. По мнению Питера Фосетта (Университет Нью-Мексико (англ.)) и Марка Бослоу (англ.) (Sandia National Laboratories, Министерство энергетики США), формирование системы колец, состоящих из вещества, выброшенного при столкновении комет и астероидов с Землёй, могло стать одной из причин глобального оледенения[35].

Исследование сообщений о падении метеоритов, наблюдении болидов и метеорных дождей за период с 800 года до н. э. по 1750 год н. э., проведённое учёными Национального музея Дании, показало, что можно выделить 16 периодов увеличения числа подобных явлений. Авторы исследования связывают такие увеличения с распадом захваченного Землёй небольшого небесного тела (кометы или астероида) в зоне Роша с последующим образованием кольца и выпаданием его материала в форме метеоров и метеоритов[36].

Не исключается наличие в настоящее время у Земли колец, состоящих из небольших пылинок, которые из-за размера составляющих их частиц являются ненаблюдаемыми в оптическом диапазоне[37][38].

Троянские спутники Луны

Объекты, движущиеся по орбите другого небесного тела в 60° впереди (в точке Лагранжа L4) или позади (L5) него, называются «троянцами». В 1982 году была предпринята попытка поиска спутников в окрестностях точек Лагранжа системы Земля — Луна, а также точки L2 системы Земля — Солнце. В окрестности точек L3, L4 и L5 (Земля — Луна) могли быть обнаружены объекты 17—19-й звёздной величины, в окрестности точек L1 и L2 (Земля — Луна) — 10—18-й звёздной величины, в окрестности точки L2 (Земля — Солнце) — 14—16-й звёздной величины. Никаких объектов обнаружено не было[21].

Неудача этого поиска может быть связана с тем, что из-за приливного торможения орбита Луны постоянно расширяется. Хотя темпы такого расширения и малы, за промежуток времени в 10—100 миллионов лет орбита расширится настолько, что положение тела в точке Лагранжа станет нестабильным. По одной из гипотез, различие в строении обращённой к Земле и обратной сторон Луны объясняется имевшим место космическим столкновением: сформировавшийся одновременно с Луной в точке Лагранжа спутник диаметром около 1200 км из-за дестабилизации его орбиты мог столкнуться с Луной на относительно небольшой скорости, в результате чего на обратной стороне Луны появилась толстая кора[39].

Облака Кордылевского

В октябре 1956 года польским учёным Казимиром Кордылевским наблюдались находящиеся в точках Лагранжа L4 и L5 системы Земля — Луна светящиеся области с угловым размером около 2° и яркостью примерно в 2 раза меньшей, чем у противосияния. В марте и апреле 1961 года Кордылевский сделал первые фотографии этих скоплений, которые к тому времени изменили свою форму и размеры. В 1967 году наблюдения Кордылевского были подтверждены американским учёным Дж. Уэсли Симпсоном на оборудовании обсерватории Койпера. Обнаруженные объекты получили название «Облака Кордылевского». Серьёзным подтверждением существования этих облаков являются результаты, полученные Дж. Рочем в 1969—1970 годах на КА 080-6[40].

По данным Кордылевского, приблизительная масса этих пылевых облаков по космическим меркам довольно незначительна — масса каждого облака составляет всего около 10 000 тонн[41], поперечный размер оценивается в 10 000 км (по другим источникам[42] — до 40 000 км).

Из-за чрезвычайно малой яркости облака достаточно сложно наблюдать с Земли, поэтому даже сам факт их существования оспаривается некоторыми учёными[42]. Не были зафиксированы облака и при наблюдении с космических аппаратов (Hiten)[43].

Квазиспутники

Хотя до настоящего времени, помимо Луны, не было найдено никаких других постоянных спутников Земли, некоторые типы околоземных объектов находятся с Землёй в орбитальном резонансе 1:1. Такие объекты называются квазиспутниками. Квазиспутники обращаются вокруг Солнца на том же расстоянии, что и планета. Их орбиты являются нестабильными. Данные объекты в течение нескольких тысяч лет переходят к другому резонансу либо на иные орбиты[1]. У Земли есть несколько квазиспутников: (3753) Круитни, 2002 AA29, (164207) 2004 GU9, (277810) 2006 FV35, 2010 SO16 и другие[44][45][46].

Круитни, открытый в 1986 году, обращается вокруг Солнца по эллиптической орбите, но при наблюдении с Земли кажется, что он имеет подковообразную орбиту[47].

14 сентября 2006 года был обнаружен обращающийся вокруг Земли по околополярной орбите объект диаметром 5 метров. Хотя сначала считалось, что это третья ступень S-IVB ракеты Saturn, оставшаяся в космосе после миссии Аполлон-12, позже было установлено, что это астероид, получивший обозначение 2006 RH120. Астероид перешёл на орбиту вокруг Солнца через 13 месяцев. Его возвращение в околоземное пространство ожидается в 2028 году[48].

Троянские астероиды Земли

Троянские астероиды Земли — это группа астероидов, которая движется вокруг Солнца вдоль орбиты Земли в 60° впереди (L4) или позади (L5) неё, обращаясь вокруг одной из двух точек Лангранжа системы Земля — Солнце. При наблюдении с Земли они располагались бы на небе в 60° позади или впереди Солнца[49].

В 2010 году у Земли был обнаружен первый троянский астероид — 2010 TK7. 2010 TK7 — небольшой объект, диаметром 300 метров. Обращается вокруг точки L4, выходя из плоскости эклиптики[50][51]. В точке L5 троянских астероидов пока не обнаружено.

В литературе

Хотя сообщение Пти об открытии второго спутника не было принято научным сообществом, его описания в популярной литературе привлекли внимание астрономов-любителей и публики. Особую роль в этом сыграло упоминание его в романе Жюля Верна «Вокруг Луны», который был опубликован в 1869 году. Встреча со спутником описывалась так:

— Да, это простой болид, но болид очень крупный, который благодаря силе притяжения Земли превратился в её спутник.
— Неужто? Стало быть, у Земли две Луны? Как у Нептуна!
— Да, Мишель, две Луны, хотя считается, что Луна — единственный спутник Земли. Вторая Луна так мала и скорость её до того громадна, что жители Земли не в состоянии её обнаружить. Французский астроном Пти на основании известных отклонений планет сумел установить наличие второго спутника Земли и дать его характеристику. По его наблюдениям, этот болид якобы обращается вокруг Земли за три часа двадцать минут, то есть с неимоверной быстротой.
— Все ли астрономы признают существование этого спутника? — спросил Николь.
— Нет, не все, — отвечал Барбикен, — но если бы он им встретился, как сейчас нам, они перестали бы в нём сомневаться. А знаете, мне пришло в голову, что этот болид, который здорово насолил бы нам, столкнись он со снарядом, поможет нам теперь определить наше положение в пространстве.
— Каким образом? — удивился Ардан.
— А вот каким. Расстояние его от Земли известно, значит, в той точке, где мы его встретили, мы находились на расстоянии восьми тысяч ста сорока километров от поверхности земного шара.

— Верн Ж. [www.lib.ru/INOFANT/VERN/luna.txt «Вокруг Луны»].

Роман приобрёл значительную популярность и подтолкнул многих астрономов-любителей к поиску новых спутников Земли, однако Пти, умерший в 1865 году, не дожил до внезапного получения его теорией новой известности. Однако лишь позднее было замечено, что параметры спутника, предложенные Жюлем Верном, не могут соответствовать реальному объекту:

  • Орбитальный период спутника, находящегося на расстоянии 7480 км (расстояние взято из английского издания, в русском и французском изданиях говорится, что снаряд встретил спутник на расстоянии 8140 км от поверхности Земли, что даёт ещё более высокое значение периода) от поверхности Земли, должен составлять 4 часа 48 минут, а не 3 часа 20 минут.
  • Если и спутник, и Луна приближались к снаряду и при этом Луна не была видима в то же окно, что и спутник, то спутник должен был иметь ретроградную орбиту.
  • Снаряд в описываемый момент должен был находиться в земной тени, так что спутник, пролетавший рядом с ним, не должен быть видим.

Доктор Р. С. Ричардсон из обсерватории Маунт Вильсон в 1952 году предложил следующие параметры для орбиты спутника, предполагая, что она не является круговой: перигей 5010 км, апогей 7480 км, эксцентриситет 0,1784[7].

Причина расхождения, скорее всего, заключается в том, что Жюль Верн не читал исходных сообщений Пти, а основывался на описании Гильемена[53].

В романе Сэмюэля Дилэни «Дальгрен (англ.)» Земля таинственным образом обретает второй спутник.

Действие серии романов «Грибная планета» писательницы Элеанор Камерон (англ.) происходит на маленьком обитаемом втором спутнике Земли под названием Базидий, находящемся на невидимой орбите на расстоянии 50 000 км от Земли.

См. также

Напишите отзыв о статье "Гипотетические естественные спутники Земли"

Примечания

  1. 1 2 Carter L. [curious.astro.cornell.edu/question.php?number=578 Have astronomers discovered Earth's second moon?] (англ.) (Сентябрь 2003). Проверено 10 сентября 2011. [www.webcitation.org/64ujDtbP2 Архивировано из первоисточника 23 января 2012].
  2. 1 2 Burke J. G. [books.google.fr/books?id=g7_D_z3ki50C&lpg=PP1&hl=ru&pg=PA23#v=onepage&q&f=false Cosmic debris: Meteorites in history]. — University of California Press, 1986. — P. 23. — 445 p. — ISBN 9780520056510.
  3. Farley J. On the nature of those meteors called shooting stars // (Nicholson’s) Journal of Natural Philosophy, Chemistry, and the Arts. — 1811. — Vol. 29. — P. 285—286. Цит. по: Kragh H. [books.google.ru/books?id=J2IJC7tM3QQC&hl=en The Moon that Wasn’t: The Saga of Venus’ Spurious Satellite]. — Birkhäuser, 2008. — P. 133. — 199 p. — (Science Networks — Historical Studies). — ISBN 978-3-7643-8908-6.
  4. Petit F. [gallica.bnf.fr/ark:/12148/bpt6k2989j/f488.image.langEN Recherchez analytiques pour la trajectoire et la parallaxe des bolides] (фр.) // Comptes rendus hebdomadaires des séances de l'Académie des sciences. — 1851. — Vol. 32. — P. 488.
  5. Petit F. [gallica.bnf.fr/ark:/12148/bpt6k2980r/f708.image.langEN Sur le bolide du 21 mars 1846, et sur les conséquences que sembleraient devoir résulter de son apparition] (фр.) // Comptes rendus hebdomadaires des séances de l'Académie des sciences. — 1846. — Vol. 32. — P. 704.
  6. Petit F. [gallica.bnf.fr/ark:/12148/bpt6k2982c/f263.image.langEN Sur le bolide du 23 juillet 1846] (фр.) // Comptes rendus hebdomadaires des séances de l'Académie des sciences. — 1847. — Vol. 25. — P. 259.
  7. 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 Schlyter P. [nineplanets.org/hypo.html#moon2 The Earth's Second Moon, 1846-present] (англ.). Nine Planets: Appendix 7: Hypothetical Planets. Проверено 10 сентября 2011. [www.webcitation.org/64ujEUOXL Архивировано из первоисточника 23 января 2012]. [www.astronet.ru/db/msg/1170734/hypo.html#moon2 (перевод на русский язык)]
  8. Le Verrier [gallica.bnf.fr/ark:/12148/bpt6k2989j/f561.image.langEN Remarqués à l'occasion de la dernière communication de M. Petit sur les bolides] (фр.) // Comptes rendus hebdomadaires des séances de l'Académie des sciences. — 1851. — Vol. 32. — P. 561-566.
  9. Arago F. [commons.wikimedia.org/w/index.php?title=File:Arago_-_Astronomie_populaire,_tome_4.djvu&page=289 Astronomie populaire]. — Paris, 1867. — Т. 4. — P. 281. — 856 p.
  10. Guillemin A. [gallica.bnf.fr/ark:/12148/bpt6k287398/f206.image La lune]. — Paris: L. Hachette, 1866. — P. 192—193. — 223 p.
  11. 1 2 Bakich M. E. [books.google.com/books?id=PE99nOKjbXAC&lpg=PA146&dq=%22Georg%20Waltemath%22&hl=ru&pg=PA145#v=onepage&q&f=false The Cambridge planetary handbook]. — Cambridge University Press, 2000. — P. 145—149. — 336 p. — ISBN 9780521632805.
  12. 1 2 Kragh H. [books.google.ru/books?id=J2IJC7tM3QQC&hl=en The Moon that Wasn’t: The Saga of Venus’ Spurious Satellite]. — Birkhäuser, 2008. — P. 135. — 199 p. — (Science Networks — Historical Studies). — ISBN 978-3-7643-8908-6.
  13. 1 2 [paperspast.natlib.govt.nz/cgi-bin/paperspast?a=d&d=NA18980625.2.36.5&l=mi&e=-------10--1----2-- A Second Moon: When It Has Been Seen] (англ.), Northern Advocate (25 июня 1898). Проверено 12 сентября 2011.
  14. [www.sciencemag.org/content/8/189/185.extract Scientific Notes and News] (англ.) // Science. — 1898. — Vol. 8, fasc. 189. — P. 185. — DOI:10.1126/science.8.189.185.
  15. Kragh H. [books.google.ru/books?id=J2IJC7tM3QQC&hl=en The Moon that Wasn’t: The Saga of Venus’ Spurious Satellite]. — Birkhäuser, 2008. — P. 137. — 199 p. — (Science Networks — Historical Studies). — ISBN 978-3-7643-8908-6.
  16. Pickering W. H. [adsabs.harvard.edu/abs/1923PA.....31...82P A meteoric satellite] (англ.) // Popular Astronomy. — 1923. — Vol. 31. — P. 82—85.
  17. [www.roswellproof.com/Satellites_LATimes_SciNL_1954.html Armed Forces Seeks `Steppingstone to Stars'] (англ.), Los Angeles Times (4 марта 1954). Проверено 10 сентября 2011.
  18. [www.roswellproof.com/Satellites_Keyhoe_May1954.html 1 or 2 Artificial Satellites Circling Earth, Says Expert] (англ.), San Francisco Examiner (14 мая 1954), стр. 14. Проверено 10 сентября 2011.
  19. «Pentagon scare over the observance of two previously unobserved satellites orbiting the earth has dissipated with the identification of the objects as natural, not artificial satellites. Dr. Lincoln La Paz, expert on extraterristrial bodies from the University of New Mexico, headed the identification project. One satellite is orbiting at about 400 mi. out, while the other track is 600 mi. from the earth. Pentagon thought momentarily the Russians had beaten the U.S. to space explorations»: Satellite Scare (англ.) // Aviation week. — 1954. — Vol. 61. — P. 12.
  20. Stimson T. E., Jr. [www.roswellproof.com/Satellites_PopMech_Oct55.html He Spies on Satellites] (англ.) // Popular Mechanics. — October 1955. — P. 106.
  21. 1 2 Valdes F., Freitas R. A, Jr. [www.rfreitas.com/Astro/SearchIcarus1983.htm A Search for Objects near the Earth-Moon Lagrangian Points] (англ.) // Icarus. — 1983. — Vol. 53. — P. 453-457.
  22. Sepharial. [books.google.com/books?id=hLZBnTAC9uwC&lpg=PA50&dq=Lilith%20astrology&lr&hl=ru&pg=PA39#v=onepage&q&f=false The Science of Foreknowledge]. — Kessinger Publishing, 1996. — P. 39—50. — 160 p. — ISBN 9781564597175.
  23. Kragh H. [books.google.ru/books?id=J2IJC7tM3QQC&hl=en The Moon that Wasn’t: The Saga of Venus’ Spurious Satellite]. — Birkhäuser, 2008. — P. 139. — 199 p. — (Science Networks — Historical Studies). — ISBN 978-3-7643-8908-6.
  24. Bagby J. P. Terrestrial satellites: Some direct and indirect evidence (англ.) // Icarus. — 1969. — Vol. 10, fasc. 1. — P. 1—10. — DOI:10.1016/0019-1035(69)90003-7.
  25. Baker R. M. L., Jr. Ephemeral Natural Satellites of the Earth (англ.) // Science. — 1958. — Vol. 128, no. 3333. — P. 1211—1213. — DOI:10.1126/science.128.3333.1211.
  26. Bagby J. P. Natural Earth Satellites (англ.) // British Interplanetary Society Journal. — 1981. — Vol. 34. — P. 289.
  27. Chant C. A. [fax.libs.uga.edu/QB1xR485xv7n3/1f/extraordinary_meteor_display_1913.pdf An Extraordinary Meteoric Display] (англ.) // The Journal of the Royal Astronomic Society of Canada. — 1913. — Vol. VII, no. 3. — P. 145—215.
  28. В оригинале ошибочно указывается направление на юго-запад.
  29. O'Keefe J. A. [adsabs.harvard.edu/full/1960AJ.....65R.495O Tektites and the Cyrillid Shower] (англ.) // Astronomical Journal. — 1960. — Vol. 65. — P. 495.
  30. 1 2 Buchheim R. K. [books.google.com/books?id=JARaN7Jmm9cC&lpg=PA25&dq=Cyrillid%20meteor%20shower&hl=ru&pg=PA25#v=onepage&q&f=false The sky is your laboratory: advanced astronomy projects for amateurs]. — Springer, 2007. — P. 25. — 299 p. — ISBN 978-0-387-71822-4.
  31. O'Keefe J. A. [articles.adsabs.harvard.edu/cgi-bin/nph-iarticle_query?letter=.&classic=YES&bibcode=1959JRASC..53...59O&page=&type=SCREEN_VIEW&data_type=PDF_HIGH&send=GET&filetype=.pdf A Probable Natural Satellite: The Meteor Procession of February 9, 1913] (англ.) // The Royal Astronomic Society of Canada Journal. — 1959. — Vol. 53, fasc. 2. — P. 59—65.
  32. O'Keefe J. A. [adsabs.harvard.edu/full/1991LPI....22..995O The Cyrillid Shower: Remnant of a Circumterrestrial Ring?] (англ.) // Abstracts of the Lunar and Planetary Science Conference. — 1991. — Vol. 22. — P. 995—996.
  33. Grrl Scientist. [blogs.nature.com/grrlscientist/2011/05/02/what-earth-might-look-like-with-saturns-rings What Earth might look like with Saturn's rings] (англ.). Nature Blogs (2 мая 2011). Проверено 31 октября 2014. [www.webcitation.org/64vYP7zFH Архивировано из первоисточника 24 января 2012].
  34. O'Keefe J. A. The terminal Eocene event: formation of a ring system around the Earth? (англ.) // Nature. — 1980. — Vol. 285. — P. 309—311. — DOI:10.1038/285309a0.
  35. [www.spacedaily.com/news/climate-02zb.html Rings Around The Earth: A Clue To Climate Change?] (англ.). Space Daily (17 сентября 2002). Проверено 31 октября 2014. [www.webcitation.org/64vYQ0wik Архивировано из первоисточника 24 января 2012].
  36. Rasmussen, K. L. [articles.adsabs.harvard.edu/full/1991QJRAS..32...25R Historical Accretionary Events from 800 BC to AD 1750-AD: Evidence for Planetary Rings around the Earth] (англ.) // Royal Astron. Soc. Quart. Jrn. — 1991. — Vol. 32. — P. 25—34.
  37. [bibliotekar.ru/evrika2/9.htm Кольца земли] // Наука и жизнь. — 1988. — № 8. — С. 76.
  38. Goldstein R.M., Randolph L.W. Rings of Earth (англ.) // IEEE Transactions on Microwave Theory and Techniques. — 1992. — Vol. 40, fasc. 6. — P. 1077—1080. — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=0018-9480&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 0018-9480]. — DOI:10.1109/22.141338.
  39. Choi C. Q. [www.space.com/12529-earth-2-moons-collision-moon-formation.html Earth Had Two Moons That Crashed to Form One, Study Suggests] (англ.). Space.com (3 августа 2011). Проверено 13 сентября 2011. [www.webcitation.org/64vYQh67V Архивировано из первоисточника 24 января 2012].
  40. Roach J. R. [adsabs.harvard.edu/abs/1975P&SS...23..173R Counterglow from the earth-moon libration points] (англ.) // Planetary and Space Science. — 1975. — Vol. 23. — P. 173—181.
  41. Kordylewski K. [www.kordylewski.pl/ksiezyce.html Pyłowe Księżyce Ziemi - co to takiego?] (польск.). Проверено 10 сентября 2011. [www.webcitation.org/64ur7Or3l Архивировано из первоисточника 24 января 2012].
  42. 1 2 Laufer R. et al. [www.wfs.be.schule.de/pages/Mondbeobachter/Daten/KordylewskiClouds-Paper.pdf The Kordylewski Clouds — an Example for a Cruise Phase Observation During the Lunar Mission BW1] (англ.) // 11th ISU Annual International Symposium. — Strasbourg, 2007.
  43. [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/masterCatalog.do?sc=1990-007A Hiten]. NASA. Проверено 8 марта 2009. [www.webcitation.org/64uopQV3s Архивировано из первоисточника 24 января 2012].
  44. M. Connors et al. (2002). «Discovery of an asteroid and quasi-satellite in an Earth-like horseshoe orbit». Meteoritics & Planetary Science 37 (10): 1435. DOI:10.1111/j.1945-5100.2002.tb01039.x. Bibcode: [adsabs.harvard.edu/abs/2002M&PS...37.1435C 2002M&PS...37.1435C].
  45. Braconnier, D. [www.physorg.com/news/2011-04-horseshoe-orbit-earth-companion-asteroid.html New horseshoe orbit Earth-companion asteroid discovered], PhysOrg (6 апреля 2011). Проверено 29 октября 2011.
  46. Wajer P. [www.lpi.usra.edu/meetings/acm2008/pdf/8122.pdf Long-term Evolution of the Earth's Co-orbital asteroids] (англ.) // Asteroids, Comets, Meteors 2008 held July 14-18, 2008 in Baltimore, Maryland. — 2008.
  47. Wiegert P., Innanen K., Mikkola S. [www.astro.uwo.ca/~wiegert/3753/3753.html Near-Earth asteroid 3753 Cruithne] (англ.). Проверено 10 сентября 2011. [www.webcitation.org/64uosBwvR Архивировано из первоисточника 24 января 2012].
  48. Great Shefford Observatory. [www.birtwhistle.org/Gallery6R10DB9.htm 2006 RH120 ( = 6R10DB9) – A second moon for the Earth?]. Проверено 16 апреля 2008. [www.webcitation.org/64uot963u Архивировано из первоисточника 24 января 2012].
  49. Murray С. The Earth’s secret companion // Nature. — 1997. — Т. 387, вып. 6634. — P. 651—652.
  50. [www.ria.ru/science/20110727/408188855.html Астрономы открыли «троянский» спутник Земли], РИА Новости (27 июля 2011). Проверено 13 сентября 2011.
  51. Попов Л.. [www.membrana.ru/particle/16492 Открыт первый троянский компаньон Земли], Membrana (28 июля 2011). Проверено 13 сентября 2011.
  52. Verne J. Autour de la Lune.
  53. Crovisier J. [www.lesia.obspm.fr/perso/jacques-crovisier/JV/verne_TLAL.html De la Terre à la Lune (1865) et Autour de la Lune (1870): les débuts de la conquête spatiale.] (фр.). Jules Verne and Astronomy. Проверено 13 сентября 2011. [www.webcitation.org/64uouK0TT Архивировано из первоисточника 24 января 2012].

Литература

  • Ashbrook J. Other Satellites of Earth (англ.) // Sky and Telescope. — 1954. — Vol. 14. — P. 334.
  • Ashbrook J. The Many Moons of Dr Waltemath (англ.) // Sky and Telescope. — 1964. — Vol. 28. — P. 218.
  • Bakich M. E. The Cambridge Planetary Handbook. — Cambridge: Cambridge University Press, 2000. — 346 p. — ISBN 9780521632805.
  • Corliss W. R. Other moons of the Earth // Mysterious Universe: A handbook of astronomical anomalies. — Sourcebook Project, 1979. — P. 146—157. — ISBN 0-915554-05-4.
  • Kragh H. The second moon of the Earth (англ.) // Journal for the History of Astronomy. — 2008. — Vol. 39.
  • Schlyter P. [www.nineplanets.org/hypo.html#moon2 The Earth’s Second Moon, 1846-present] // Nine Planets: A Multimedia Tour of the Solar System: one star, eight planets, and more.

Ссылки

  • [passingstrangeness.wordpress.com/2009/01/24/earths-other-moon/ Earth’s Other Moon].
  • [www.astro.uwo.ca/~wiegert/3753/3753.html Near-Earth asteroid 3753 Cruithne — Earth’s curious companion].

Отрывок, характеризующий Гипотетические естественные спутники Земли

– Я все знаю, – перебил его Наполеон, – я все знаю, и знаю число ваших батальонов так же верно, как и моих. У вас нет двухсот тысяч войска, а у меня втрое столько. Даю вам честное слово, – сказал Наполеон, забывая, что это его честное слово никак не могло иметь значения, – даю вам ma parole d'honneur que j'ai cinq cent trente mille hommes de ce cote de la Vistule. [честное слово, что у меня пятьсот тридцать тысяч человек по сю сторону Вислы.] Турки вам не помощь: они никуда не годятся и доказали это, замирившись с вами. Шведы – их предопределение быть управляемыми сумасшедшими королями. Их король был безумный; они переменили его и взяли другого – Бернадота, который тотчас сошел с ума, потому что сумасшедший только, будучи шведом, может заключать союзы с Россией. – Наполеон злобно усмехнулся и опять поднес к носу табакерку.
На каждую из фраз Наполеона Балашев хотел и имел что возразить; беспрестанно он делал движение человека, желавшего сказать что то, но Наполеон перебивал его. Например, о безумии шведов Балашев хотел сказать, что Швеция есть остров, когда Россия за нее; но Наполеон сердито вскрикнул, чтобы заглушить его голос. Наполеон находился в том состоянии раздражения, в котором нужно говорить, говорить и говорить, только для того, чтобы самому себе доказать свою справедливость. Балашеву становилось тяжело: он, как посол, боялся уронить достоинство свое и чувствовал необходимость возражать; но, как человек, он сжимался нравственно перед забытьем беспричинного гнева, в котором, очевидно, находился Наполеон. Он знал, что все слова, сказанные теперь Наполеоном, не имеют значения, что он сам, когда опомнится, устыдится их. Балашев стоял, опустив глаза, глядя на движущиеся толстые ноги Наполеона, и старался избегать его взгляда.
– Да что мне эти ваши союзники? – говорил Наполеон. – У меня союзники – это поляки: их восемьдесят тысяч, они дерутся, как львы. И их будет двести тысяч.
И, вероятно, еще более возмутившись тем, что, сказав это, он сказал очевидную неправду и что Балашев в той же покорной своей судьбе позе молча стоял перед ним, он круто повернулся назад, подошел к самому лицу Балашева и, делая энергические и быстрые жесты своими белыми руками, закричал почти:
– Знайте, что ежели вы поколеблете Пруссию против меня, знайте, что я сотру ее с карты Европы, – сказал он с бледным, искаженным злобой лицом, энергическим жестом одной маленькой руки ударяя по другой. – Да, я заброшу вас за Двину, за Днепр и восстановлю против вас ту преграду, которую Европа была преступна и слепа, что позволила разрушить. Да, вот что с вами будет, вот что вы выиграли, удалившись от меня, – сказал он и молча прошел несколько раз по комнате, вздрагивая своими толстыми плечами. Он положил в жилетный карман табакерку, опять вынул ее, несколько раз приставлял ее к носу и остановился против Балашева. Он помолчал, поглядел насмешливо прямо в глаза Балашеву и сказал тихим голосом: – Et cependant quel beau regne aurait pu avoir votre maitre! [A между тем какое прекрасное царствование мог бы иметь ваш государь!]
Балашев, чувствуя необходимость возражать, сказал, что со стороны России дела не представляются в таком мрачном виде. Наполеон молчал, продолжая насмешливо глядеть на него и, очевидно, его не слушая. Балашев сказал, что в России ожидают от войны всего хорошего. Наполеон снисходительно кивнул головой, как бы говоря: «Знаю, так говорить ваша обязанность, но вы сами в это не верите, вы убеждены мною».
В конце речи Балашева Наполеон вынул опять табакерку, понюхал из нее и, как сигнал, стукнул два раза ногой по полу. Дверь отворилась; почтительно изгибающийся камергер подал императору шляпу и перчатки, другой подал носовои платок. Наполеон, ne глядя на них, обратился к Балашеву.
– Уверьте от моего имени императора Александра, – сказал оц, взяв шляпу, – что я ему предан по прежнему: я анаю его совершенно и весьма высоко ценю высокие его качества. Je ne vous retiens plus, general, vous recevrez ma lettre a l'Empereur. [Не удерживаю вас более, генерал, вы получите мое письмо к государю.] – И Наполеон пошел быстро к двери. Из приемной все бросилось вперед и вниз по лестнице.


После всего того, что сказал ему Наполеон, после этих взрывов гнева и после последних сухо сказанных слов:
«Je ne vous retiens plus, general, vous recevrez ma lettre», Балашев был уверен, что Наполеон уже не только не пожелает его видеть, но постарается не видать его – оскорбленного посла и, главное, свидетеля его непристойной горячности. Но, к удивлению своему, Балашев через Дюрока получил в этот день приглашение к столу императора.
На обеде были Бессьер, Коленкур и Бертье. Наполеон встретил Балашева с веселым и ласковым видом. Не только не было в нем выражения застенчивости или упрека себе за утреннюю вспышку, но он, напротив, старался ободрить Балашева. Видно было, что уже давно для Наполеона в его убеждении не существовало возможности ошибок и что в его понятии все то, что он делал, было хорошо не потому, что оно сходилось с представлением того, что хорошо и дурно, но потому, что он делал это.
Император был очень весел после своей верховой прогулки по Вильне, в которой толпы народа с восторгом встречали и провожали его. Во всех окнах улиц, по которым он проезжал, были выставлены ковры, знамена, вензеля его, и польские дамы, приветствуя его, махали ему платками.
За обедом, посадив подле себя Балашева, он обращался с ним не только ласково, но обращался так, как будто он и Балашева считал в числе своих придворных, в числе тех людей, которые сочувствовали его планам и должны были радоваться его успехам. Между прочим разговором он заговорил о Москве и стал спрашивать Балашева о русской столице, не только как спрашивает любознательный путешественник о новом месте, которое он намеревается посетить, но как бы с убеждением, что Балашев, как русский, должен быть польщен этой любознательностью.
– Сколько жителей в Москве, сколько домов? Правда ли, что Moscou называют Moscou la sainte? [святая?] Сколько церквей в Moscou? – спрашивал он.
И на ответ, что церквей более двухсот, он сказал:
– К чему такая бездна церквей?
– Русские очень набожны, – отвечал Балашев.
– Впрочем, большое количество монастырей и церквей есть всегда признак отсталости народа, – сказал Наполеон, оглядываясь на Коленкура за оценкой этого суждения.
Балашев почтительно позволил себе не согласиться с мнением французского императора.
– У каждой страны свои нравы, – сказал он.
– Но уже нигде в Европе нет ничего подобного, – сказал Наполеон.
– Прошу извинения у вашего величества, – сказал Балашев, – кроме России, есть еще Испания, где также много церквей и монастырей.
Этот ответ Балашева, намекавший на недавнее поражение французов в Испании, был высоко оценен впоследствии, по рассказам Балашева, при дворе императора Александра и очень мало был оценен теперь, за обедом Наполеона, и прошел незаметно.
По равнодушным и недоумевающим лицам господ маршалов видно было, что они недоумевали, в чем тут состояла острота, на которую намекала интонация Балашева. «Ежели и была она, то мы не поняли ее или она вовсе не остроумна», – говорили выражения лиц маршалов. Так мало был оценен этот ответ, что Наполеон даже решительно не заметил его и наивно спросил Балашева о том, на какие города идет отсюда прямая дорога к Москве. Балашев, бывший все время обеда настороже, отвечал, что comme tout chemin mene a Rome, tout chemin mene a Moscou, [как всякая дорога, по пословице, ведет в Рим, так и все дороги ведут в Москву,] что есть много дорог, и что в числе этих разных путей есть дорога на Полтаву, которую избрал Карл XII, сказал Балашев, невольно вспыхнув от удовольствия в удаче этого ответа. Не успел Балашев досказать последних слов: «Poltawa», как уже Коленкур заговорил о неудобствах дороги из Петербурга в Москву и о своих петербургских воспоминаниях.
После обеда перешли пить кофе в кабинет Наполеона, четыре дня тому назад бывший кабинетом императора Александра. Наполеон сел, потрогивая кофе в севрской чашке, и указал на стул подло себя Балашеву.
Есть в человеке известное послеобеденное расположение духа, которое сильнее всяких разумных причин заставляет человека быть довольным собой и считать всех своими друзьями. Наполеон находился в этом расположении. Ему казалось, что он окружен людьми, обожающими его. Он был убежден, что и Балашев после его обеда был его другом и обожателем. Наполеон обратился к нему с приятной и слегка насмешливой улыбкой.
– Это та же комната, как мне говорили, в которой жил император Александр. Странно, не правда ли, генерал? – сказал он, очевидно, не сомневаясь в том, что это обращение не могло не быть приятно его собеседнику, так как оно доказывало превосходство его, Наполеона, над Александром.
Балашев ничего не мог отвечать на это и молча наклонил голову.
– Да, в этой комнате, четыре дня тому назад, совещались Винцингероде и Штейн, – с той же насмешливой, уверенной улыбкой продолжал Наполеон. – Чего я не могу понять, – сказал он, – это того, что император Александр приблизил к себе всех личных моих неприятелей. Я этого не… понимаю. Он не подумал о том, что я могу сделать то же? – с вопросом обратился он к Балашеву, и, очевидно, это воспоминание втолкнуло его опять в тот след утреннего гнева, который еще был свеж в нем.
– И пусть он знает, что я это сделаю, – сказал Наполеон, вставая и отталкивая рукой свою чашку. – Я выгоню из Германии всех его родных, Виртембергских, Баденских, Веймарских… да, я выгоню их. Пусть он готовит для них убежище в России!
Балашев наклонил голову, видом своим показывая, что он желал бы откланяться и слушает только потому, что он не может не слушать того, что ему говорят. Наполеон не замечал этого выражения; он обращался к Балашеву не как к послу своего врага, а как к человеку, который теперь вполне предан ему и должен радоваться унижению своего бывшего господина.
– И зачем император Александр принял начальство над войсками? К чему это? Война мое ремесло, а его дело царствовать, а не командовать войсками. Зачем он взял на себя такую ответственность?
Наполеон опять взял табакерку, молча прошелся несколько раз по комнате и вдруг неожиданно подошел к Балашеву и с легкой улыбкой так уверенно, быстро, просто, как будто он делал какое нибудь не только важное, но и приятное для Балашева дело, поднял руку к лицу сорокалетнего русского генерала и, взяв его за ухо, слегка дернул, улыбнувшись одними губами.
– Avoir l'oreille tiree par l'Empereur [Быть выдранным за ухо императором] считалось величайшей честью и милостью при французском дворе.
– Eh bien, vous ne dites rien, admirateur et courtisan de l'Empereur Alexandre? [Ну у, что ж вы ничего не говорите, обожатель и придворный императора Александра?] – сказал он, как будто смешно было быть в его присутствии чьим нибудь courtisan и admirateur [придворным и обожателем], кроме его, Наполеона.
– Готовы ли лошади для генерала? – прибавил он, слегка наклоняя голову в ответ на поклон Балашева.
– Дайте ему моих, ему далеко ехать…
Письмо, привезенное Балашевым, было последнее письмо Наполеона к Александру. Все подробности разговора были переданы русскому императору, и война началась.


После своего свидания в Москве с Пьером князь Андреи уехал в Петербург по делам, как он сказал своим родным, но, в сущности, для того, чтобы встретить там князя Анатоля Курагина, которого он считал необходимым встретить. Курагина, о котором он осведомился, приехав в Петербург, уже там не было. Пьер дал знать своему шурину, что князь Андрей едет за ним. Анатоль Курагин тотчас получил назначение от военного министра и уехал в Молдавскую армию. В это же время в Петербурге князь Андрей встретил Кутузова, своего прежнего, всегда расположенного к нему, генерала, и Кутузов предложил ему ехать с ним вместе в Молдавскую армию, куда старый генерал назначался главнокомандующим. Князь Андрей, получив назначение состоять при штабе главной квартиры, уехал в Турцию.
Князь Андрей считал неудобным писать к Курагину и вызывать его. Не подав нового повода к дуэли, князь Андрей считал вызов с своей стороны компрометирующим графиню Ростову, и потому он искал личной встречи с Курагиным, в которой он намерен был найти новый повод к дуэли. Но в Турецкой армии ему также не удалось встретить Курагина, который вскоре после приезда князя Андрея в Турецкую армию вернулся в Россию. В новой стране и в новых условиях жизни князю Андрею стало жить легче. После измены своей невесты, которая тем сильнее поразила его, чем старательнее он скрывал ото всех произведенное на него действие, для него были тяжелы те условия жизни, в которых он был счастлив, и еще тяжелее были свобода и независимость, которыми он так дорожил прежде. Он не только не думал тех прежних мыслей, которые в первый раз пришли ему, глядя на небо на Аустерлицком поле, которые он любил развивать с Пьером и которые наполняли его уединение в Богучарове, а потом в Швейцарии и Риме; но он даже боялся вспоминать об этих мыслях, раскрывавших бесконечные и светлые горизонты. Его интересовали теперь только самые ближайшие, не связанные с прежними, практические интересы, за которые он ухватывался с тем большей жадностью, чем закрытое были от него прежние. Как будто тот бесконечный удаляющийся свод неба, стоявший прежде над ним, вдруг превратился в низкий, определенный, давивший его свод, в котором все было ясно, но ничего не было вечного и таинственного.
Из представлявшихся ему деятельностей военная служба была самая простая и знакомая ему. Состоя в должности дежурного генерала при штабе Кутузова, он упорно и усердно занимался делами, удивляя Кутузова своей охотой к работе и аккуратностью. Не найдя Курагина в Турции, князь Андрей не считал необходимым скакать за ним опять в Россию; но при всем том он знал, что, сколько бы ни прошло времени, он не мог, встретив Курагина, несмотря на все презрение, которое он имел к нему, несмотря на все доказательства, которые он делал себе, что ему не стоит унижаться до столкновения с ним, он знал, что, встретив его, он не мог не вызвать его, как не мог голодный человек не броситься на пищу. И это сознание того, что оскорбление еще не вымещено, что злоба не излита, а лежит на сердце, отравляло то искусственное спокойствие, которое в виде озабоченно хлопотливой и несколько честолюбивой и тщеславной деятельности устроил себе князь Андрей в Турции.
В 12 м году, когда до Букарешта (где два месяца жил Кутузов, проводя дни и ночи у своей валашки) дошла весть о войне с Наполеоном, князь Андрей попросил у Кутузова перевода в Западную армию. Кутузов, которому уже надоел Болконский своей деятельностью, служившей ему упреком в праздности, Кутузов весьма охотно отпустил его и дал ему поручение к Барклаю де Толли.
Прежде чем ехать в армию, находившуюся в мае в Дрисском лагере, князь Андрей заехал в Лысые Горы, которые были на самой его дороге, находясь в трех верстах от Смоленского большака. Последние три года и жизни князя Андрея было так много переворотов, так много он передумал, перечувствовал, перевидел (он объехал и запад и восток), что его странно и неожиданно поразило при въезде в Лысые Горы все точно то же, до малейших подробностей, – точно то же течение жизни. Он, как в заколдованный, заснувший замок, въехал в аллею и в каменные ворота лысогорского дома. Та же степенность, та же чистота, та же тишина были в этом доме, те же мебели, те же стены, те же звуки, тот же запах и те же робкие лица, только несколько постаревшие. Княжна Марья была все та же робкая, некрасивая, стареющаяся девушка, в страхе и вечных нравственных страданиях, без пользы и радости проживающая лучшие годы своей жизни. Bourienne была та же радостно пользующаяся каждой минутой своей жизни и исполненная самых для себя радостных надежд, довольная собой, кокетливая девушка. Она только стала увереннее, как показалось князю Андрею. Привезенный им из Швейцарии воспитатель Десаль был одет в сюртук русского покроя, коверкая язык, говорил по русски со слугами, но был все тот же ограниченно умный, образованный, добродетельный и педантический воспитатель. Старый князь переменился физически только тем, что с боку рта у него стал заметен недостаток одного зуба; нравственно он был все такой же, как и прежде, только с еще большим озлоблением и недоверием к действительности того, что происходило в мире. Один только Николушка вырос, переменился, разрумянился, оброс курчавыми темными волосами и, сам не зная того, смеясь и веселясь, поднимал верхнюю губку хорошенького ротика точно так же, как ее поднимала покойница маленькая княгиня. Он один не слушался закона неизменности в этом заколдованном, спящем замке. Но хотя по внешности все оставалось по старому, внутренние отношения всех этих лиц изменились, с тех пор как князь Андрей не видал их. Члены семейства были разделены на два лагеря, чуждые и враждебные между собой, которые сходились теперь только при нем, – для него изменяя свой обычный образ жизни. К одному принадлежали старый князь, m lle Bourienne и архитектор, к другому – княжна Марья, Десаль, Николушка и все няньки и мамки.
Во время его пребывания в Лысых Горах все домашние обедали вместе, но всем было неловко, и князь Андрей чувствовал, что он гость, для которого делают исключение, что он стесняет всех своим присутствием. Во время обеда первого дня князь Андрей, невольно чувствуя это, был молчалив, и старый князь, заметив неестественность его состояния, тоже угрюмо замолчал и сейчас после обеда ушел к себе. Когда ввечеру князь Андрей пришел к нему и, стараясь расшевелить его, стал рассказывать ему о кампании молодого графа Каменского, старый князь неожиданно начал с ним разговор о княжне Марье, осуждая ее за ее суеверие, за ее нелюбовь к m lle Bourienne, которая, по его словам, была одна истинно предана ему.
Старый князь говорил, что ежели он болен, то только от княжны Марьи; что она нарочно мучает и раздражает его; что она баловством и глупыми речами портит маленького князя Николая. Старый князь знал очень хорошо, что он мучает свою дочь, что жизнь ее очень тяжела, но знал тоже, что он не может не мучить ее и что она заслуживает этого. «Почему же князь Андрей, который видит это, мне ничего не говорит про сестру? – думал старый князь. – Что же он думает, что я злодей или старый дурак, без причины отдалился от дочери и приблизил к себе француженку? Он не понимает, и потому надо объяснить ему, надо, чтоб он выслушал», – думал старый князь. И он стал объяснять причины, по которым он не мог переносить бестолкового характера дочери.
– Ежели вы спрашиваете меня, – сказал князь Андрей, не глядя на отца (он в первый раз в жизни осуждал своего отца), – я не хотел говорить; но ежели вы меня спрашиваете, то я скажу вам откровенно свое мнение насчет всего этого. Ежели есть недоразумения и разлад между вами и Машей, то я никак не могу винить ее – я знаю, как она вас любит и уважает. Ежели уж вы спрашиваете меня, – продолжал князь Андрей, раздражаясь, потому что он всегда был готов на раздражение в последнее время, – то я одно могу сказать: ежели есть недоразумения, то причиной их ничтожная женщина, которая бы не должна была быть подругой сестры.
Старик сначала остановившимися глазами смотрел на сына и ненатурально открыл улыбкой новый недостаток зуба, к которому князь Андрей не мог привыкнуть.
– Какая же подруга, голубчик? А? Уж переговорил! А?
– Батюшка, я не хотел быть судьей, – сказал князь Андрей желчным и жестким тоном, – но вы вызвали меня, и я сказал и всегда скажу, что княжна Марья ни виновата, а виноваты… виновата эта француженка…
– А присудил!.. присудил!.. – сказал старик тихим голосом и, как показалось князю Андрею, с смущением, но потом вдруг он вскочил и закричал: – Вон, вон! Чтоб духу твоего тут не было!..

Князь Андрей хотел тотчас же уехать, но княжна Марья упросила остаться еще день. В этот день князь Андрей не виделся с отцом, который не выходил и никого не пускал к себе, кроме m lle Bourienne и Тихона, и спрашивал несколько раз о том, уехал ли его сын. На другой день, перед отъездом, князь Андрей пошел на половину сына. Здоровый, по матери кудрявый мальчик сел ему на колени. Князь Андрей начал сказывать ему сказку о Синей Бороде, но, не досказав, задумался. Он думал не об этом хорошеньком мальчике сыне в то время, как он его держал на коленях, а думал о себе. Он с ужасом искал и не находил в себе ни раскаяния в том, что он раздражил отца, ни сожаления о том, что он (в ссоре в первый раз в жизни) уезжает от него. Главнее всего ему было то, что он искал и не находил той прежней нежности к сыну, которую он надеялся возбудить в себе, приласкав мальчика и посадив его к себе на колени.
– Ну, рассказывай же, – говорил сын. Князь Андрей, не отвечая ему, снял его с колон и пошел из комнаты.
Как только князь Андрей оставил свои ежедневные занятия, в особенности как только он вступил в прежние условия жизни, в которых он был еще тогда, когда он был счастлив, тоска жизни охватила его с прежней силой, и он спешил поскорее уйти от этих воспоминаний и найти поскорее какое нибудь дело.
– Ты решительно едешь, Andre? – сказала ему сестра.
– Слава богу, что могу ехать, – сказал князь Андрей, – очень жалею, что ты не можешь.
– Зачем ты это говоришь! – сказала княжна Марья. – Зачем ты это говоришь теперь, когда ты едешь на эту страшную войну и он так стар! M lle Bourienne говорила, что он спрашивал про тебя… – Как только она начала говорить об этом, губы ее задрожали и слезы закапали. Князь Андрей отвернулся от нее и стал ходить по комнате.
– Ах, боже мой! Боже мой! – сказал он. – И как подумаешь, что и кто – какое ничтожество может быть причиной несчастья людей! – сказал он со злобою, испугавшею княжну Марью.
Она поняла, что, говоря про людей, которых он называл ничтожеством, он разумел не только m lle Bourienne, делавшую его несчастие, но и того человека, который погубил его счастие.
– Andre, об одном я прошу, я умоляю тебя, – сказала она, дотрогиваясь до его локтя и сияющими сквозь слезы глазами глядя на него. – Я понимаю тебя (княжна Марья опустила глаза). Не думай, что горе сделали люди. Люди – орудие его. – Она взглянула немного повыше головы князя Андрея тем уверенным, привычным взглядом, с которым смотрят на знакомое место портрета. – Горе послано им, а не людьми. Люди – его орудия, они не виноваты. Ежели тебе кажется, что кто нибудь виноват перед тобой, забудь это и прости. Мы не имеем права наказывать. И ты поймешь счастье прощать.
– Ежели бы я был женщина, я бы это делал, Marie. Это добродетель женщины. Но мужчина не должен и не может забывать и прощать, – сказал он, и, хотя он до этой минуты не думал о Курагине, вся невымещенная злоба вдруг поднялась в его сердце. «Ежели княжна Марья уже уговаривает меня простить, то, значит, давно мне надо было наказать», – подумал он. И, не отвечая более княжне Марье, он стал думать теперь о той радостной, злобной минуте, когда он встретит Курагина, который (он знал) находится в армии.
Княжна Марья умоляла брата подождать еще день, говорила о том, что она знает, как будет несчастлив отец, ежели Андрей уедет, не помирившись с ним; но князь Андрей отвечал, что он, вероятно, скоро приедет опять из армии, что непременно напишет отцу и что теперь чем дольше оставаться, тем больше растравится этот раздор.
– Adieu, Andre! Rappelez vous que les malheurs viennent de Dieu, et que les hommes ne sont jamais coupables, [Прощай, Андрей! Помни, что несчастия происходят от бога и что люди никогда не бывают виноваты.] – были последние слова, которые он слышал от сестры, когда прощался с нею.
«Так это должно быть! – думал князь Андрей, выезжая из аллеи лысогорского дома. – Она, жалкое невинное существо, остается на съедение выжившему из ума старику. Старик чувствует, что виноват, но не может изменить себя. Мальчик мой растет и радуется жизни, в которой он будет таким же, как и все, обманутым или обманывающим. Я еду в армию, зачем? – сам не знаю, и желаю встретить того человека, которого презираю, для того чтобы дать ему случай убить меня и посмеяться надо мной!И прежде были все те же условия жизни, но прежде они все вязались между собой, а теперь все рассыпалось. Одни бессмысленные явления, без всякой связи, одно за другим представлялись князю Андрею.


Князь Андрей приехал в главную квартиру армии в конце июня. Войска первой армии, той, при которой находился государь, были расположены в укрепленном лагере у Дриссы; войска второй армии отступали, стремясь соединиться с первой армией, от которой – как говорили – они были отрезаны большими силами французов. Все были недовольны общим ходом военных дел в русской армии; но об опасности нашествия в русские губернии никто и не думал, никто и не предполагал, чтобы война могла быть перенесена далее западных польских губерний.
Князь Андрей нашел Барклая де Толли, к которому он был назначен, на берегу Дриссы. Так как не было ни одного большого села или местечка в окрестностях лагеря, то все огромное количество генералов и придворных, бывших при армии, располагалось в окружности десяти верст по лучшим домам деревень, по сю и по ту сторону реки. Барклай де Толли стоял в четырех верстах от государя. Он сухо и холодно принял Болконского и сказал своим немецким выговором, что он доложит о нем государю для определения ему назначения, а покамест просит его состоять при его штабе. Анатоля Курагина, которого князь Андрей надеялся найти в армии, не было здесь: он был в Петербурге, и это известие было приятно Болконскому. Интерес центра производящейся огромной войны занял князя Андрея, и он рад был на некоторое время освободиться от раздражения, которое производила в нем мысль о Курагине. В продолжение первых четырех дней, во время которых он не был никуда требуем, князь Андрей объездил весь укрепленный лагерь и с помощью своих знаний и разговоров с сведущими людьми старался составить себе о нем определенное понятие. Но вопрос о том, выгоден или невыгоден этот лагерь, остался нерешенным для князя Андрея. Он уже успел вывести из своего военного опыта то убеждение, что в военном деле ничего не значат самые глубокомысленно обдуманные планы (как он видел это в Аустерлицком походе), что все зависит от того, как отвечают на неожиданные и не могущие быть предвиденными действия неприятеля, что все зависит от того, как и кем ведется все дело. Для того чтобы уяснить себе этот последний вопрос, князь Андрей, пользуясь своим положением и знакомствами, старался вникнуть в характер управления армией, лиц и партий, участвовавших в оном, и вывел для себя следующее понятие о положении дел.
Когда еще государь был в Вильне, армия была разделена натрое: 1 я армия находилась под начальством Барклая де Толли, 2 я под начальством Багратиона, 3 я под начальством Тормасова. Государь находился при первой армии, но не в качестве главнокомандующего. В приказе не было сказано, что государь будет командовать, сказано только, что государь будет при армии. Кроме того, при государе лично не было штаба главнокомандующего, а был штаб императорской главной квартиры. При нем был начальник императорского штаба генерал квартирмейстер князь Волконский, генералы, флигель адъютанты, дипломатические чиновники и большое количество иностранцев, но не было штаба армии. Кроме того, без должности при государе находились: Аракчеев – бывший военный министр, граф Бенигсен – по чину старший из генералов, великий князь цесаревич Константин Павлович, граф Румянцев – канцлер, Штейн – бывший прусский министр, Армфельд – шведский генерал, Пфуль – главный составитель плана кампании, генерал адъютант Паулучи – сардинский выходец, Вольцоген и многие другие. Хотя эти лица и находились без военных должностей при армии, но по своему положению имели влияние, и часто корпусный начальник и даже главнокомандующий не знал, в качестве чего спрашивает или советует то или другое Бенигсен, или великий князь, или Аракчеев, или князь Волконский, и не знал, от его ли лица или от государя истекает такое то приказание в форме совета и нужно или не нужно исполнять его. Но это была внешняя обстановка, существенный же смысл присутствия государя и всех этих лиц, с придворной точки (а в присутствии государя все делаются придворными), всем был ясен. Он был следующий: государь не принимал на себя звания главнокомандующего, но распоряжался всеми армиями; люди, окружавшие его, были его помощники. Аракчеев был верный исполнитель блюститель порядка и телохранитель государя; Бенигсен был помещик Виленской губернии, который как будто делал les honneurs [был занят делом приема государя] края, а в сущности был хороший генерал, полезный для совета и для того, чтобы иметь его всегда наготове на смену Барклая. Великий князь был тут потому, что это было ему угодно. Бывший министр Штейн был тут потому, что он был полезен для совета, и потому, что император Александр высоко ценил его личные качества. Армфельд был злой ненавистник Наполеона и генерал, уверенный в себе, что имело всегда влияние на Александра. Паулучи был тут потому, что он был смел и решителен в речах, Генерал адъютанты были тут потому, что они везде были, где государь, и, наконец, – главное – Пфуль был тут потому, что он, составив план войны против Наполеона и заставив Александра поверить в целесообразность этого плана, руководил всем делом войны. При Пфуле был Вольцоген, передававший мысли Пфуля в более доступной форме, чем сам Пфуль, резкий, самоуверенный до презрения ко всему, кабинетный теоретик.
Кроме этих поименованных лиц, русских и иностранных (в особенности иностранцев, которые с смелостью, свойственной людям в деятельности среди чужой среды, каждый день предлагали новые неожиданные мысли), было еще много лиц второстепенных, находившихся при армии потому, что тут были их принципалы.
В числе всех мыслей и голосов в этом огромном, беспокойном, блестящем и гордом мире князь Андрей видел следующие, более резкие, подразделения направлений и партий.
Первая партия была: Пфуль и его последователи, теоретики войны, верящие в то, что есть наука войны и что в этой науке есть свои неизменные законы, законы облического движения, обхода и т. п. Пфуль и последователи его требовали отступления в глубь страны, отступления по точным законам, предписанным мнимой теорией войны, и во всяком отступлении от этой теории видели только варварство, необразованность или злонамеренность. К этой партии принадлежали немецкие принцы, Вольцоген, Винцингероде и другие, преимущественно немцы.
Вторая партия была противуположная первой. Как и всегда бывает, при одной крайности были представители другой крайности. Люди этой партии были те, которые еще с Вильны требовали наступления в Польшу и свободы от всяких вперед составленных планов. Кроме того, что представители этой партии были представители смелых действий, они вместе с тем и были представителями национальности, вследствие чего становились еще одностороннее в споре. Эти были русские: Багратион, начинавший возвышаться Ермолов и другие. В это время была распространена известная шутка Ермолова, будто бы просившего государя об одной милости – производства его в немцы. Люди этой партии говорили, вспоминая Суворова, что надо не думать, не накалывать иголками карту, а драться, бить неприятеля, не впускать его в Россию и не давать унывать войску.
К третьей партии, к которой более всего имел доверия государь, принадлежали придворные делатели сделок между обоими направлениями. Люди этой партии, большей частью не военные и к которой принадлежал Аракчеев, думали и говорили, что говорят обыкновенно люди, не имеющие убеждений, но желающие казаться за таковых. Они говорили, что, без сомнения, война, особенно с таким гением, как Бонапарте (его опять называли Бонапарте), требует глубокомысленнейших соображений, глубокого знания науки, и в этом деле Пфуль гениален; но вместе с тем нельзя не признать того, что теоретики часто односторонни, и потому не надо вполне доверять им, надо прислушиваться и к тому, что говорят противники Пфуля, и к тому, что говорят люди практические, опытные в военном деле, и изо всего взять среднее. Люди этой партии настояли на том, чтобы, удержав Дрисский лагерь по плану Пфуля, изменить движения других армий. Хотя этим образом действий не достигалась ни та, ни другая цель, но людям этой партии казалось так лучше.
Четвертое направление было направление, которого самым видным представителем был великий князь, наследник цесаревич, не могший забыть своего аустерлицкого разочарования, где он, как на смотр, выехал перед гвардиею в каске и колете, рассчитывая молодецки раздавить французов, и, попав неожиданно в первую линию, насилу ушел в общем смятении. Люди этой партии имели в своих суждениях и качество и недостаток искренности. Они боялись Наполеона, видели в нем силу, в себе слабость и прямо высказывали это. Они говорили: «Ничего, кроме горя, срама и погибели, из всего этого не выйдет! Вот мы оставили Вильну, оставили Витебск, оставим и Дриссу. Одно, что нам остается умного сделать, это заключить мир, и как можно скорее, пока не выгнали нас из Петербурга!»
Воззрение это, сильно распространенное в высших сферах армии, находило себе поддержку и в Петербурге, и в канцлере Румянцеве, по другим государственным причинам стоявшем тоже за мир.
Пятые были приверженцы Барклая де Толли, не столько как человека, сколько как военного министра и главнокомандующего. Они говорили: «Какой он ни есть (всегда так начинали), но он честный, дельный человек, и лучше его нет. Дайте ему настоящую власть, потому что война не может идти успешно без единства начальствования, и он покажет то, что он может сделать, как он показал себя в Финляндии. Ежели армия наша устроена и сильна и отступила до Дриссы, не понесши никаких поражений, то мы обязаны этим только Барклаю. Ежели теперь заменят Барклая Бенигсеном, то все погибнет, потому что Бенигсен уже показал свою неспособность в 1807 году», – говорили люди этой партии.
Шестые, бенигсенисты, говорили, напротив, что все таки не было никого дельнее и опытнее Бенигсена, и, как ни вертись, все таки придешь к нему. И люди этой партии доказывали, что все наше отступление до Дриссы было постыднейшее поражение и беспрерывный ряд ошибок. «Чем больше наделают ошибок, – говорили они, – тем лучше: по крайней мере, скорее поймут, что так не может идти. А нужен не какой нибудь Барклай, а человек, как Бенигсен, который показал уже себя в 1807 м году, которому отдал справедливость сам Наполеон, и такой человек, за которым бы охотно признавали власть, – и таковой есть только один Бенигсен».
Седьмые – были лица, которые всегда есть, в особенности при молодых государях, и которых особенно много было при императоре Александре, – лица генералов и флигель адъютантов, страстно преданные государю не как императору, но как человека обожающие его искренно и бескорыстно, как его обожал Ростов в 1805 м году, и видящие в нем не только все добродетели, но и все качества человеческие. Эти лица хотя и восхищались скромностью государя, отказывавшегося от командования войсками, но осуждали эту излишнюю скромность и желали только одного и настаивали на том, чтобы обожаемый государь, оставив излишнее недоверие к себе, объявил открыто, что он становится во главе войска, составил бы при себе штаб квартиру главнокомандующего и, советуясь, где нужно, с опытными теоретиками и практиками, сам бы вел свои войска, которых одно это довело бы до высшего состояния воодушевления.
Восьмая, самая большая группа людей, которая по своему огромному количеству относилась к другим, как 99 к 1 му, состояла из людей, не желавших ни мира, ни войны, ни наступательных движений, ни оборонительного лагеря ни при Дриссе, ни где бы то ни было, ни Барклая, ни государя, ни Пфуля, ни Бенигсена, но желающих только одного, и самого существенного: наибольших для себя выгод и удовольствий. В той мутной воде перекрещивающихся и перепутывающихся интриг, которые кишели при главной квартире государя, в весьма многом можно было успеть в таком, что немыслимо бы было в другое время. Один, не желая только потерять своего выгодного положения, нынче соглашался с Пфулем, завтра с противником его, послезавтра утверждал, что не имеет никакого мнения об известном предмете, только для того, чтобы избежать ответственности и угодить государю. Другой, желающий приобрести выгоды, обращал на себя внимание государя, громко крича то самое, на что намекнул государь накануне, спорил и кричал в совете, ударяя себя в грудь и вызывая несоглашающихся на дуэль и тем показывая, что он готов быть жертвою общей пользы. Третий просто выпрашивал себе, между двух советов и в отсутствие врагов, единовременное пособие за свою верную службу, зная, что теперь некогда будет отказать ему. Четвертый нечаянно все попадался на глаза государю, отягченный работой. Пятый, для того чтобы достигнуть давно желанной цели – обеда у государя, ожесточенно доказывал правоту или неправоту вновь выступившего мнения и для этого приводил более или менее сильные и справедливые доказательства.
Все люди этой партии ловили рубли, кресты, чины и в этом ловлении следили только за направлением флюгера царской милости, и только что замечали, что флюгер обратился в одну сторону, как все это трутневое население армии начинало дуть в ту же сторону, так что государю тем труднее было повернуть его в другую. Среди неопределенности положения, при угрожающей, серьезной опасности, придававшей всему особенно тревожный характер, среди этого вихря интриг, самолюбий, столкновений различных воззрений и чувств, при разноплеменности всех этих лиц, эта восьмая, самая большая партия людей, нанятых личными интересами, придавала большую запутанность и смутность общему делу. Какой бы ни поднимался вопрос, а уж рой этих трутней, не оттрубив еще над прежней темой, перелетал на новую и своим жужжанием заглушал и затемнял искренние, спорящие голоса.
Из всех этих партий, в то самое время, как князь Андрей приехал к армии, собралась еще одна, девятая партия, начинавшая поднимать свой голос. Это была партия людей старых, разумных, государственно опытных и умевших, не разделяя ни одного из противоречащих мнений, отвлеченно посмотреть на все, что делалось при штабе главной квартиры, и обдумать средства к выходу из этой неопределенности, нерешительности, запутанности и слабости.
Люди этой партии говорили и думали, что все дурное происходит преимущественно от присутствия государя с военным двором при армии; что в армию перенесена та неопределенная, условная и колеблющаяся шаткость отношений, которая удобна при дворе, но вредна в армии; что государю нужно царствовать, а не управлять войском; что единственный выход из этого положения есть отъезд государя с его двором из армии; что одно присутствие государя парализует пятьдесят тысяч войска, нужных для обеспечения его личной безопасности; что самый плохой, но независимый главнокомандующий будет лучше самого лучшего, но связанного присутствием и властью государя.
В то самое время как князь Андрей жил без дела при Дриссе, Шишков, государственный секретарь, бывший одним из главных представителей этой партии, написал государю письмо, которое согласились подписать Балашев и Аракчеев. В письме этом, пользуясь данным ему от государя позволением рассуждать об общем ходе дел, он почтительно и под предлогом необходимости для государя воодушевить к войне народ в столице, предлагал государю оставить войско.
Одушевление государем народа и воззвание к нему для защиты отечества – то самое (насколько оно произведено было личным присутствием государя в Москве) одушевление народа, которое было главной причиной торжества России, было представлено государю и принято им как предлог для оставления армии.