Гиркания

Гиркания (др.-греч. Ὑρκανία из др.-перс. 𐎺𐎼𐎣𐎠𐎴 Varkāna — «Страна волков») — греческое название области вдоль юго-восточного берега Каспийского моря, в бассейне современных рек Гурган и Атрек, входившая в состав Персии.

Географическое расположение

С запада Гиркания граничила с Мидией, а с востока — Бактрией.

История

Обитатели Гиркании в древности были кочевниками. По Гиркании в древности Каспийское море называлось Гирканским.

Во времена Кира область входила в состав сатрпапии Партава (Парфия). После смерти Дария I Гиркания стала самостоятельной сатрапией и позже объединена с Мидией, в то время как Партава — с Хорезмом. Столицей региона являлся город Задракарта (вероятно нынешний Горган).

Во время вторжения Александра Македонского после смерти Дария III сатрап Гиркании Фратаферн признал власть македонцев и главным городом, снова объединивших сатрапию с Парфией.

Регион был завоёван парфянами у Селевкидов при царе Тиридате вскоре после его коронования. Во время правления Вологеза в Гиркании поднялось восстание , и в 72 году н. э. сатрапией управлял независимый царь.

В XIX веке на территории Гиркании существовали персидские провинции Мазендеран и Астрабад. В настоящее время Гиркания большей частью входит в состав Ирана.

Правители

Гиркания (стол. Задракарта).

• Фратаферн (331 — 23).
• Филипп (323 — 18).
• Эвтидем (318 — 15).
• Стасанор (315 — 12)*
• 312 завоевание Селевка.

Упоминание в литературе

В ходе войн с парфянами в римской культуре к середине I века н. э. появляются выражения и эпитеты о Востоке и Парфии. Вергилий упоминал гирканскую собаку, а Клавдиан — тигра (хотя в этот момент на Востоке Риму противостояли уже Сасанидов).

См. также

• Горган

Ссылки

• Гиркания // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Дибвойз Н. К. Политическая история Парфии / Пер. с англ., науч.ред и библиографич. приложение В.П. Никонорова. — СПб: Филологический факультет СПбГУ, 2008. — 816 с. — ISBN 978-5-8465-0638-1.

Отрывок, характеризующий Гиркания

И охраняй нам Тита на престоле,
Будь купно страшный вождь и добрый человек,
Рифей в отечестве а Цесарь в бранном поле.
Да счастливый Наполеон,
Познав чрез опыты, каков Багратион,
Не смеет утруждать Алкидов русских боле…»
Но еще он не кончил стихов, как громогласный дворецкий провозгласил: «Кушанье готово!» Дверь отворилась, загремел из столовой польский: «Гром победы раздавайся, веселися храбрый росс», и граф Илья Андреич, сердито посмотрев на автора, продолжавшего читать стихи, раскланялся перед Багратионом. Все встали, чувствуя, что обед был важнее стихов, и опять Багратион впереди всех пошел к столу. На первом месте, между двух Александров – Беклешова и Нарышкина, что тоже имело значение по отношению к имени государя, посадили Багратиона: 300 человек разместились в столовой по чинам и важности, кто поважнее, поближе к чествуемому гостю: так же естественно, как вода разливается туда глубже, где местность ниже.
Перед самым обедом граф Илья Андреич представил князю своего сына. Багратион, узнав его, сказал несколько нескладных, неловких слов, как и все слова, которые он говорил в этот день. Граф Илья Андреич радостно и гордо оглядывал всех в то время, как Багратион говорил с его сыном.
Николай Ростов с Денисовым и новым знакомцем Долоховым сели вместе почти на середине стола. Напротив них сел Пьер рядом с князем Несвицким. Граф Илья Андреич сидел напротив Багратиона с другими старшинами и угащивал князя, олицетворяя в себе московское радушие.
Труды его не пропали даром. Обеды его, постный и скоромный, были великолепны, но совершенно спокоен он всё таки не мог быть до конца обеда. Он подмигивал буфетчику, шопотом приказывал лакеям, и не без волнения ожидал каждого, знакомого ему блюда. Всё было прекрасно. На втором блюде, вместе с исполинской стерлядью (увидав которую, Илья Андреич покраснел от радости и застенчивости), уже лакеи стали хлопать пробками и наливать шампанское. После рыбы, которая произвела некоторое впечатление, граф Илья Андреич переглянулся с другими старшинами. – «Много тостов будет, пора начинать!» – шепнул он и взяв бокал в руки – встал. Все замолкли и ожидали, что он скажет.
– Здоровье государя императора! – крикнул он, и в ту же минуту добрые глаза его увлажились слезами радости и восторга. В ту же минуту заиграли: «Гром победы раздавайся».Все встали с своих мест и закричали ура! и Багратион закричал ура! тем же голосом, каким он кричал на Шенграбенском поле. Восторженный голос молодого Ростова был слышен из за всех 300 голосов. Он чуть не плакал. – Здоровье государя императора, – кричал он, – ура! – Выпив залпом свой бокал, он бросил его на пол. Многие последовали его примеру. И долго продолжались громкие крики. Когда замолкли голоса, лакеи подобрали разбитую посуду, и все стали усаживаться, и улыбаясь своему крику переговариваться. Граф Илья Андреич поднялся опять, взглянул на записочку, лежавшую подле его тарелки и провозгласил тост за здоровье героя нашей последней кампании, князя Петра Ивановича Багратиона и опять голубые глаза графа увлажились слезами. Ура! опять закричали голоса 300 гостей, и вместо музыки послышались певчие, певшие кантату сочинения Павла Ивановича Кутузова.