Гирлянда

Гирля́нда — декоративное украшение, цепочка соединённых между собой нитью/проводом предметов (ветвей, цветов, лампочек, фонариков и тд.), применяемое в качестве дизайна интерьера, сервировки стола, для украшения праздничных предметов. В ландшафтном дизайне используется в виде посадки из вьющихся растений, которые прикреплены к опоре вдоль тротуаров.

Гирлянда в архитектуре

В архитектуре гирлянда — декоративный мотив в виде сплетенных между собой листьев, цветов, стеблей, плодов, иногда с лентами. Гирлянды встречаются в оформлении зданий, начиная с античных времен, преимущественно в форме рельефов.

В архитектуре России гирлянды использовались начиная с эпохи барокко. Так, многочисленные гирлянды применены в оформлении фасадов Меншиковой башни: над окнами первого яруса, над порталами, в украшении волют и капителей.

Мотив гирлянды широко использовался в архитектуре русского классицизма. В широком рельефном фризе на фасаде Александринского театра мотив гирлянды дополнен античными театральными масками. Подобный мотив, но с фигурами ангелов вместо масок, можно увидеть на фасадах Троице-Измайловского собора. Рельефные гирлянды встречаются и в неоклассцизме, например, на здании Азовско-Донского банка и доме Мертенса в Санкт-Петербурге.

Гирлянды широко использовались в украшении барочных и классицистических интерьеров.

Электрические гирлянды

Электрическая (световая) гирлянда, обычно состоящая из последовательно соединенных жгутом электрических проводов цепочки ламп накаливания или светодиодов, широко применяется для украшения новогодних и рождественских елей.

В 1895 году в США была изготовлена первая новогодняя электрическая гирлянда, которая украсила ель перед Белым домом. С этого момента электрические огни стали неуклонно вытеснять с ёлок традиционные свечи (достаточно пожароопасные).

В Советской России первые гирлянды начали производиться только в 1938 году, первая советская елочная электрическая гирлянда имела наименование в стиле своего времени — ЁГ-1 — и представляла собой 2 параллельные цепи по десять 13-вольтовых лампочек с конической колбой, окрашенной цапонлаком в красный, желтый, зелёный и сине-фиолетовые цвета, с оформлением их патронов из карболита в виде традиционных свечей на прищепках для крепления к веткам. К гирлянде ЁГ-1 в комплекте шли три запасные лампы и инструкция по поиску и замене перегоревшей лампы. Такое схемотехническое решение определялось применявшимся в то время напряжением бытовой осветительной сети 127 вольт.

Гирлянды, изготовленные до 90-х годов XX столетия, как правило, имеют сменные лампы, включенные в одну общую проводную линию. В СССР гирлянды, производимые на Московском электроламповом заводе, оснащались патронами с малогабаритными лампами, выполненными в виде фонарей, ракет, различных фигур (см. иллюстрацию). Другие советские гирлянды, выполненные на обычных лампах, имеют фигурные пластмассовые плафоны в виде «Пушкинских фонариков», космических ракет и других фигур. В Румынии выпускалась гирлянда с плафонами в виде кувшинок.

В настоящее время электрогирлянды в основном выпускаются в виде неразборных электротехнических изделий с лампами сверхмалых габаритов, впрессованными в ответвления кабеля. Кроме того, сочетание в гирлянде нескольких жгутов проводов с электронным блоком управления позволяет формировать разнообразные световые эффекты (самый распространенный из них — «бегущие огни»). Некоторые гирлянды, предназначенные в основном для оформления предприятий торговли, имеют в составе также микросхемные музыкальные синтезаторы, воспроизводящие одну или несколько запрограммированных мелодий. Подобные изделия сейчас в подавляющем большинстве производятся на предприятиях в Китае.

Сейчас, с широким распространением светодиодной техники всё шире получают распространение светодиодные гирлянды, а также (в качестве «высокотехнологичных») волоконно-оптические (световодные).

Гирлянды в поминальных ритуалах

Цветочные гирлянды с вплетёнными в них золотыми нитями в 2006 году были обнаружены в египетской гробнице KV63, внутри саркофагов.

См. также

• [www.christmasheaven.ru/articles.php?article_id=125 Елочные электрогирлянды в СССР]

Отрывок, характеризующий Гирлянда

– Что ж, Соколов, они ведь не совсем уходят! У них тут гошпиталь. Может, тебе еще лучше нашего будет, – сказал Пьер.
– О господи! О смерть моя! О господи! – громче застонал солдат.
– Да я сейчас еще спрошу их, – сказал Пьер и, поднявшись, пошел к двери балагана. В то время как Пьер подходил к двери, снаружи подходил с двумя солдатами тот капрал, который вчера угощал Пьера трубкой. И капрал и солдаты были в походной форме, в ранцах и киверах с застегнутыми чешуями, изменявшими их знакомые лица.
Капрал шел к двери с тем, чтобы, по приказанию начальства, затворить ее. Перед выпуском надо было пересчитать пленных.
– Caporal, que fera t on du malade?.. [Капрал, что с больным делать?..] – начал Пьер; но в ту минуту, как он говорил это, он усумнился, тот ли это знакомый его капрал или другой, неизвестный человек: так непохож был на себя капрал в эту минуту. Кроме того, в ту минуту, как Пьер говорил это, с двух сторон вдруг послышался треск барабанов. Капрал нахмурился на слова Пьера и, проговорив бессмысленное ругательство, захлопнул дверь. В балагане стало полутемно; с двух сторон резко трещали барабаны, заглушая стоны больного.
«Вот оно!.. Опять оно!» – сказал себе Пьер, и невольный холод пробежал по его спине. В измененном лице капрала, в звуке его голоса, в возбуждающем и заглушающем треске барабанов Пьер узнал ту таинственную, безучастную силу, которая заставляла людей против своей воли умерщвлять себе подобных, ту силу, действие которой он видел во время казни. Бояться, стараться избегать этой силы, обращаться с просьбами или увещаниями к людям, которые служили орудиями ее, было бесполезно. Это знал теперь Пьер. Надо было ждать и терпеть. Пьер не подошел больше к больному и не оглянулся на него. Он, молча, нахмурившись, стоял у двери балагана.
Когда двери балагана отворились и пленные, как стадо баранов, давя друг друга, затеснились в выходе, Пьер пробился вперед их и подошел к тому самому капитану, который, по уверению капрала, готов был все сделать для Пьера. Капитан тоже был в походной форме, и из холодного лица его смотрело тоже «оно», которое Пьер узнал в словах капрала и в треске барабанов.
– Filez, filez, [Проходите, проходите.] – приговаривал капитан, строго хмурясь и глядя на толпившихся мимо него пленных. Пьер знал, что его попытка будет напрасна, но подошел к нему.
– Eh bien, qu'est ce qu'il y a? [Ну, что еще?] – холодно оглянувшись, как бы не узнав, сказал офицер. Пьер сказал про больного.
– Il pourra marcher, que diable! – сказал капитан. – Filez, filez, [Он пойдет, черт возьми! Проходите, проходите] – продолжал он приговаривать, не глядя на Пьера.
– Mais non, il est a l'agonie… [Да нет же, он умирает…] – начал было Пьер.
– Voulez vous bien?! [Пойди ты к…] – злобно нахмурившись, крикнул капитан.
Драм да да дам, дам, дам, трещали барабаны. И Пьер понял, что таинственная сила уже вполне овладела этими людьми и что теперь говорить еще что нибудь было бесполезно.
Пленных офицеров отделили от солдат и велели им идти впереди. Офицеров, в числе которых был Пьер, было человек тридцать, солдатов человек триста.
Пленные офицеры, выпущенные из других балаганов, были все чужие, были гораздо лучше одеты, чем Пьер, и смотрели на него, в его обуви, с недоверчивостью и отчужденностью. Недалеко от Пьера шел, видимо, пользующийся общим уважением своих товарищей пленных, толстый майор в казанском халате, подпоясанный полотенцем, с пухлым, желтым, сердитым лицом. Он одну руку с кисетом держал за пазухой, другою опирался на чубук. Майор, пыхтя и отдуваясь, ворчал и сердился на всех за то, что ему казалось, что его толкают и что все торопятся, когда торопиться некуда, все чему то удивляются, когда ни в чем ничего нет удивительного. Другой, маленький худой офицер, со всеми заговаривал, делая предположения о том, куда их ведут теперь и как далеко они успеют пройти нынешний день. Чиновник, в валеных сапогах и комиссариатской форме, забегал с разных сторон и высматривал сгоревшую Москву, громко сообщая свои наблюдения о том, что сгорело и какая была та или эта видневшаяся часть Москвы. Третий офицер, польского происхождения по акценту, спорил с комиссариатским чиновником, доказывая ему, что он ошибался в определении кварталов Москвы.
– О чем спорите? – сердито говорил майор. – Николы ли, Власа ли, все одно; видите, все сгорело, ну и конец… Что толкаетесь то, разве дороги мало, – обратился он сердито к шедшему сзади и вовсе не толкавшему его.
– Ай, ай, ай, что наделали! – слышались, однако, то с той, то с другой стороны голоса пленных, оглядывающих пожарища. – И Замоскворечье то, и Зубово, и в Кремле то, смотрите, половины нет… Да я вам говорил, что все Замоскворечье, вон так и есть.
– Ну, знаете, что сгорело, ну о чем же толковать! – говорил майор.
Проходя через Хамовники (один из немногих несгоревших кварталов Москвы) мимо церкви, вся толпа пленных вдруг пожалась к одной стороне, и послышались восклицания ужаса и омерзения.
– Ишь мерзавцы! То то нехристи! Да мертвый, мертвый и есть… Вымазали чем то.
Пьер тоже подвинулся к церкви, у которой было то, что вызывало восклицания, и смутно увидал что то, прислоненное к ограде церкви. Из слов товарищей, видевших лучше его, он узнал, что это что то был труп человека, поставленный стоймя у ограды и вымазанный в лице сажей…
– Marchez, sacre nom… Filez… trente mille diables… [Иди! иди! Черти! Дьяволы!] – послышались ругательства конвойных, и французские солдаты с новым озлоблением разогнали тесаками толпу пленных, смотревшую на мертвого человека.